Змей-искуситель

      Спартос, по своей натуре, был человеком лояльным и спокойным, но до тех пор, пока кто-нибудь не пристанет к нему с глупыми вопросами, особенно на тему отношений. Тогда он очень злился, однако всё также проявлял хладнокровное спокойствие, скрывая за ним неистовое желание послать всех настолько далеко, на сколько позволит его интеллигентность. Он с трудом терпел разговоры с Писти, которая всей душой хотела сосватать нелюдимого рыцаря. Тогда он кивал головой и говорил, что как-нибудь над этим поразмышляет, и девушка с неохотой оставляла его в покое, но через некоторое время вновь заводила этот разговор. И всё повторялось. Спартосу уже надоело каждый раз твердить одно и то же, но он ничего поделать не мог. Он был слишком хорошо воспитан, чтобы в грубой форме разговаривать с людьми, особенно с женщинами.       "Неужели мне всё это придётся терпеть до конца жизни?" — невольно подумал Спартос, с трудом открывая глаза и садясь на кровать.       В районе паха ощущалось болезненное напряжение, которое за эти годы так надоело рыцарю. Одно хорошо, что такое состояние возникает раз в неделю, а не у как других мужчин — чуть ли не каждый день. Но это состояние он ненавидел больше всего. Это раздражало и неимоверно злило. Рыцарь осторожно встал с кровати, накинул на себя халат и, прикрыв выпирающий из-под одежды бугорок полотенцем, медленно посеменил к двери, что неожиданно открылась перед его носом. В дверном проёме стоял бодрый принц Хелиохапта.       — Утречко, Спартос! — поздоровался улыбчивый Шарркан с остолбеневшим рыцарем. — Ты чего такой зашуганый?       Принц Сасана вздрогнул и быстро отвёл взгляд в сторону, что-то невнятно промычав. Мечник пристально посмотрел в смущённое, можно даже сказать, раздражённое лицо собеседника.       — Ты себя плохо чувствуешь?       — Нет, — напряжённо произнёс рыцарь, всё ещё смотря куда угодно, только не на Шарркана, — со мной всё в порядке. Ты что-то хотел?       Смуглокожий генерал погладил пальцем подбородок, усердно пытаясь вспомнить, зачем он сюда пришёл и через несколько секунд изрёк:       — Тебя король вызывает. Что-то насчёт охраны дворца говорил.       — Передай ему, что я скоро приду.       Но Шарркан всё ещё продолжал с подозрением пялиться на растерянного рыцаря.       — Что-то ещё? — неуверенно спросил Спартос, сильнее сжимая пальцами полотенце и мысленно выгоняя нахального гостя из своих покоев.       Однако любопытный принц не спешил уходить. Он осмотрел рыцаря с ног до головы и задержал взгляд на полотенце, которое явно что-то за собой скрывало.       — Что ты там прячешь? — любопытный генерал протянул руку к полотенцу, но принц Сасана быстро сделал шаг назад.       — Ничего я не прячу, ты можешь идти, — чуть ли не сквозь зубы произнёс Спартос, недовольно смотря на Шарркана, которого необычное поведение принца очень заинтриговало.       Коварно улыбнувшись, мечник резко шагнул навстречу тут же отпрыгнувшему назад рыцарю.       — А ну покажи, что скрываешь, — фехтовальщик попытал счастье выхватить полотенце из пальцев Спартоса, но тот вовремя успел отскочить в сторону.       — Прекрати сейчас же! Я же сказал, что ничего не скрываю! — рыцарь немного повысил голос. — Выйди из моей комнаты, будь так любезен!       — К сожалению, "любезность" и "я" — два несовместимых понятия, — Шарркан, выждав момент, когда Спартос на секунду потеряет бдительность, прыгнул к нему и вырвал полотенце из его рук. — Есть! А это ещё что за...       Волна стыда и позора накрыла сасанского принца с макушки до пят, ведь сейчас он стоял перед удивлённым генералом не в самом лучшем виде — с колом стоявшим членом в спальных штанах. "Какой позор!" — верещал про себя Спартос, прикрывая неприличное место ладонями и ожидая бурный смех со стороны Шарркана. Однако мечник не смеялся и даже не улыбался, а скорее пребывал в шоковом состоянии: не каждый же день видишь самого нелюдимого человека с таким казусом.       — У тебя конкретный стояк, — оповестил рыцаря принц.       — Да ты что! А я думал, у меня там фиговое дерево растёт! — не удержался съязвить раздражённый Спартос, чем вызвал у фехтовальщика усмешку. — Над чем ты смеёшься?!       — Просто я думал, что у тебя там какие-то проблемы, а тут всего лишь... ЭТО.       — По-твоему, болезненно ноющий орган — не проблема? — рыцарь закипал с каждым словом, но старался держать маску невозмутимости, что вот-вот спадёт под напором гнева.       — Да какие тут проблемы? Сходи к девочкам через три квартала, они тебе быстро помогут, даже скидку как генералу сделают.       — Ни за что! — терпение принца подходило к концу, и он, больно схватив шикнувшего Шарркана за плечи, рывком развернул его в сторону двери и стал подталкивать к выходу.       — Спартос, послушай дядю Шарркана, — спокойно говорил мечник, шаркая пятками по полу и тем самым пытаясь замедлить ход, — терпеть такое очень плохо для организма. Из-за этого люди раздражительными становятся.       — Я не раздражителен! — сквозь сжатые зубы рыкнул принц, толкая нахала ещё сильнее.       — Раздражителен, ещё как раздражителен! Поэтому давай вместе пойдём повеселимся? Так и быть, я за тебя заплачу.       — Спасибо, перебьюсь!       Шарркан упёрся руками и ногами в дверные косяки, а Спартос изо всех сил пытался выгнать его, упираясь плечом в широкую спину наглеца.       — Да объясни хотя бы, почему?! Стесняешься что ли?!       — Дело не только в этом!       Фехтовальщик резко выдохнул, выждал паузу между болезненными толчками в спину и в этот самый момент быстро отпрыгнул в сторону, из-за чего Спартос чуть не столкнулся лбом с каменным полом, но принц Хелиохапта успел поймать бедолагу за пояс и потянуть назад, помогая рыцарю занять вертикальное положение.       — Ну? Так в чём причина? — Шарркан сложил руки на груди и выжидающе посмотрел в глаза хмурого принца.       Спартос, зная любопытство и приставучесть мечника, обречённо вздохнул, поправил пояс халата и про себя решил рассказать причину такого странного поведения.       — Попытайся войти в моё положение и серьёзно к этому отнестись.       — Торжественно клянусь, — генерал поднял руку вверх.       Принц Сасана чувствовал, что его беду Шарркан не поймёт и даже звонко посмеётся над этим, но надежда на то, что, выслушав, мечник осознает всю серьёзность ситуации и прекратит издеваться, всё ещё теплилась в глубине души рыцаря. Собрав остатки гордости и уверенности в сжатый кулак, Спартос начал свой рассказ. Оказывается, в кодексе рыцарей Сасана есть один очень строгий пункт насчёт половой жизни — вступать в половую связь с женщинами можно только для зачатия детей, а походы по борделям карались отчислением из рыцарей. Онанизм также не приветствовался, и, чтобы избавиться от эрекции, рыцарям приходится стоять под ледяным водопадом, в следствие чего возбуждённый орган сразу же "падает".       Поначалу Шарркан понимающе кивал головой, но в конце рассказа его смех был слышен аж на верхних этажах, где уже во всю работал добросовестный Джафар, который искренне желал мечнику разорваться от смеха. И Спартос разделял эту точку зрения.       — Если на Синдрию нападёт армия нетраханных сасанских девственников, то нас даже все семь сосудов короля не спасут! Мало того, что эти "благородные рыцари" страну по камешкам разнесут, так ещё и отымеют всё, у чего есть дырка! — ухахатывался принц, смахивая слёзы с глаз.       — Так, всё, — Спартос более не желал пребывать в компании ничего не понимающего фехтовальщика, и он, схватив за запястье всё ещё не отошедшего от приступа смеха мечника, потащил того к двери, — мне это надоело! Не можешь сдерживать себя — пошёл вон!       — Да погоди ты! — посмеялся Шарркан и вырвал руку из цепкой хватки.       Спартос с нескрываемым раздражением посмотрел на успокоившегося мечника, что молча чесал затылок, пытаясь что-то придумать. Вскоре идея посетила светлую голову, и фехтовальщик, подумав ещё раз над тем, что он сейчас хочет предложить, понял, что иного выхода нет, и сказал:       — Как насчёт помощи с мужской стороны?       — Что? Это как? — рыцарь искренне не понимал смысл сказанного.       — У вас запрещено развлекаться с девушками и ублажать себя, так?       Принц неуверенно кивнул, чувствуя какой-то подвох в словах мечника.       — Но и пункта про то, если тебя будет ублажать мужчина, нет, так?       — Вроде бы нет... — лицо рыцаря мигом приобрело красный оттенок, — Ты на что намекаешь?! Чтобы я и... с мужчиной?! Сам подумал, что сказал?!       — Да, подумал! И не один раз! — Шарркан уже сам сорвался на негромкий крик, но тут же остудил свой пыл и спокойно объяснил. — Послушай, ничего страшного не произойдёт, это я тебе обещаю. Просто передёрну тебе пару раз, ты кончишь и успокоишься. Я не собираюсь с тобой спать, у меня, знаешь ли, тоже чувство гордости имеется.       — Э-это даже звучит мерзко.       — Что естественно, то не безобразно.       Принц Хелиохапта снял чёрный меч с пояса, положил его около тумбочки и лёг на кровать, облокотившись спиной о высокое изголовье.       — Иди сюда, — Шарркан похлопал по мягкой перине.       Рыцарь неуверенно подошёл к кровати и осторожно сел рядом с мечником. Фехтовальщик, закатив глаза и цокнув языком, обвил руками талию скромника и уложил его спиной на свою грудь.       — П-постой минуту! — запаниковал принц Сасана. — Почему именно такая поза?       — Во-первых, ты будешь смущаться, если я буду смотреть на тебя в этот момент, во-вторых, я не хочу, чтобы ты меня спермой забрызгал, и, в-третьих, мне так удобнее. А теперь раздвинь ноги в стороны.       — Ч-чего?! Ты хоть понимаешь, о чём просишь?! Я же не женщина!       Шарркан уже жалел, что предложил свою помощь этому недотроге, но, как говориться, пообещал — выполняй. Мечник подождал, когда у рыцаря прекратиться словесный понос заумных и нудных слов, и спросил:       — Всё сказал?       — Да!       — Тогда быстро раздвигай ляжки! У меня не так много времени, чтобы возиться с девственником, который из-за каких-то тупых законов не может о себе позаботиться!       Спартос не нашёл, что возразить в ответ, хотя он мог просто встать, выгнать взашей наглого принца и сделать всё по своему — проникнуть в купальню, пока никого нет, и окунуться в холодную воду на пару минут. Однако его насторожили слова Шарркана по поводу вреда для здоровья.       "А вдруг он прав? Всё же в сфере отношений у него богатый опыт", — подумал Спартос, медленно расставляя ноги в стороны, упираясь стопами в кровать и чувствуя, как кровь с бешеной скоростью приливает к лицу, окрашивая щёки в алый цвет.       — Дыши спокойно, расслабься, — мечник положил ладонь на красноволосую макушку рыцаря, а второй рукой забрался под его штаны.       Тёплая ладонь осторожно прошлась по внутренней поверхности правого бедра, и как только кончики пальцев подобрались к зоне паха, Спартос резко свёл ноги вместе, зажав между ними руку Шарркана.       — Ты что творишь?! — взбунтовался мечник.       — Э-это само собой получилось. Не могу я так! Это неправильно! — рыцарь, смирившись с тем, что всё же ему придётся охладиться в купальне, попытал счастье встать с принца, но тот сильнее прижал его к себе, не давая даже шелохнуться.       — Даже не думай! Я уже настроился на это, так что лучше угомонись и получай удовольствие!       Рыцарь, для приличия побрыкавшись в крепко держащих его руках, сдался и снова раздвинул бёдра, стыдливо утыкаясь носом в смуглую шею генерала. Шарркан, подметив, как мило сейчас выглядит обычно невозмутимый принц Сасана, припустил его штаны, освобождая немалых размеров плоть, и уже без прелюдий сомкнул ладонь в кольцо вокруг пульсирующего члена. По спине рыцаря прошлась мелкая дрожь, а с губ слетел томный обрывистый вздох. Он зажмурил глаза и отчаянно схватился за плечо своего мучителя, как за тростинку, что была единственным спасением в этом океане безумия и запретного удовольствия. Спартос никогда не испытывал подобных ощущений. Они были чужды ему, нежеланны, но так предательски приятны. Он думал, что на этом всё и закончится, однако его кровь закипела в жилах и устремилась мощным потоком вниз живота, когда рука Шарркана стала скользить по твёрдому стволу. Рыцарь прикусил нижнюю губу, издав непроизвольный, мелодичный, как показалось мечнику, стон. Горячее дыхание Спартоса обжигало смуглую кожу, а его сухие губы едва касались её.       Шарркан понимал, что принц делает это не специально, но всё же ощутил какое-то странное, приятное покалывание в пояснице. Большой палец фехтовальщика потирал массажными движениями красную гладкую головку, а ноготь слегка задевал стенку отверстия уретры. Рыцарь, сам от себя не ожидая, дёрнулся бёдрами вверх, пытаясь получить больше приятных ощущений. Губы Шарркана изогнулись в лукавой усмешке, и он решил немного поиграть со своей жертвой. Мечник смочил пальцы свободной руки слюной и проник ими под халат принца, нащупывая там розовый окаменевший сосок. Шарркан сжимал его, оттягивал, растирал и внимательно вслушивался в усиливающиеся в громкости стоны.       — Слушай, Спартос, у тебя хоть первый поцелуй был? — совершенно спокойно поинтересовался фехтовальщик, продолжая играться с соском мокрыми пальцами, а другой рукой сжимал правое яичко.       — Почему ты... спрашиваешь? — тяжело выдохнул принц.       — Да вот поцеловать тебя думаю, ты не против?       Если бы Спартос не был в таком униженном состоянии, он бы прочитал целую лекцию о том, что думает по этому поводу, да ещё и воткнул бы пару раз острие копья в заднепроходное отверстие наглеца. Однако сейчас он даже подняться не мог.       — Зачем?..       — Не знаю, просто захотелось, — мечник невинно отвёл светло-зелёные глаза в сторону. — Так ты не против?       Конечно же, он был против. Спартос не мог позволить Шарркану заполучить его первый поцелуй, поэтому он повернул голову в сторону, тем самым случайно подставив раскрасневшееся ухо. Мечник кончиком влажного языка провёл по ушной раковине вздрогнувшего принца.       — С-стой... Я против... — рыцарь протянул руку к смуглому лицу, и ладонь Шарркана резко сжалась у основания пульсирующего члена.       Спартос широко раскрыл глаза и стал жадно глотать воздух, чуть не подавившись им от нахлынувших ощущений, чем был очень доволен мечник. Принц Сасана запрокинул голову назад, и Шарркан, воспользовавшись этим, прикусил мягкую мочку чужого уха и слегка потянул её на себя, наслаждаясь сладкими стонами своей жертвы.       Рыцарь медленно, но верно терял остатки здравого смысла, превознося на первое место древнее животное желание, которого доселе не знал и старался избегать. Ему твердили с детства о том, что половые связи нужны только для продолжения рода, иные же цели влекли за собой грязь и порок. Ему было страшно впасть в этот грех, он этого не хотел, но хитрый змей-искуситель, имя которому Шарркан, безжалостно тянул его на самое дно похоти. Он горячо шептал имя рыцаря, водя указательным пальцем по сверхчувствительной головке и кусая бархатную бледную кожу шеи, оставляя на ней яркие алые метки.       Спартос не мог больше терпеть такого издевательства над собой и трепетно прошептал: «Быстрее…».       Внутри Шарркана что-то щёлкнуло, подобно курку, и свинцовая пуля неудержимого безумного желания поставить в постыдную позу сасанского принца и вколачиваться наигрубейшим образом в горячее девственное нутро пробила твёрдый череп, проникая глубоко в мозг и уничтожая все рамки приличия к чёртовой матери. Но перед этим фехтовальщик должен был исполнить своё обещание в лучшем виде. Он рывком перевернулся в кровати вместе с рыцарем, и теперь Шарркан с коварной змеиной улыбкой и блестящими азартной пугающей искоркой в глазах нависал над изумлённым Спартосом, чьё лицо так и полыхало от смущения. Принц Хелиохапта провёл языком между слегка приоткрытыми губами, плавно и шустро проникая в чужой рот. Рыцаря как будто захлестнуло штормовой волной наслаждения, окончательно разбивая вдребезги все морали и устои, которых он придерживался всю свою жизнь.       Принц, поддавшись инстинктам, стал отвечать на поцелуй, сплетаясь своим языком с языком мечника, отдавая ему ведущую роль. Он позволял ласкать себя и запоминал технику этого смачного и приятного до дрожи во всём теле поцелуя. Рыцарь и не подозревал, что падение в порок может приносить такое удовольствие, и он, обвив шею своего искусителя руками, притянул его ближе к себе, углубляя поцелуй и тихо мыча. Шумные выдохи из носа принца Сасана приятно щекотали щёку давно потерявшего контроль Шарркана, который, напоследок проведя языком по внутренней стороне зубов и прикусив верхнюю губу партнёра, с неохотой отстранился, чтобы посмотреть в тёмно-карие глаза и увидеть в них тот самый похотливый огонёк.       — Ну, как ощущения, Спартос?       — Лучше не спрашивай...       Усмехнувшись, Шарркан поцеловал свою жертву в левый уголок рта, затем, проложив влажную дорожку поцелуев до середины щеки, стал спускаться вниз по шее, по пути прикусив кадык. Спартос издал тихий стон и с печальной улыбкой прошептал:       — Ты самый настоящий змей-искуситель.       — Это комплимент? — мечник широко лизнул правый сосок, получая истинное наслаждение от вида сладко стонущего рыцаря.       — Не знаю...       — Значит, комплимент, — пожал плечами Шарркан, обхватывая губами сосок и посасывая его.       Принц Сасана понимал, что если что-то не предпринять, то последствия будут необратимыми. Мечник использует его как очередную свою фаворитку, а затем сделает вид, что ничего не произошло.       "Это надо остановить, пока всё не зашло слишком далеко!" — кричала совесть.       "Но ведь это так приятно. Стоит ли прекращать?" — украдкой говорили чувства.       Спартос не мог решить к какому голосу прислушаться, но скоро всё встало на свои места, когда влажный язык прошёлся по алой головке. Рыцарь громко и коротко простонал, прогибаясь в позвоночнике подобно кошке и тут же закусывая ладонь. Шарркан буквально ликовал от одного только вида своей жертвы — такой беззащитной, смущённой и возбуждённой. Широкая грудь часто поднималась вверх, всё тело дрожало от сильного напряжения, пальцы рук сминали простынь, карие глаза так и молили о пощаде, а из головки каплями сочилась белёсая густая жидкость — всё это зверски заводило Шарркана. Он никогда не думал, что столь грязный вид мужчины, тем более Спартоса, мог так сильно возбудить.       Мечник хищно облизнулся, смотря в глаза своей жертве, что стыдливо отвела взгляд в сторону. Змей губами коснулся головки и с причмокиванием поцеловал её, наслаждаясь ласкающим слух тяжёлым вздохом. Кольцо губ сомкнулось на головке, а шаловливый язык играючи прошёлся по её краю. Рыцарь сильнее закусил ладонь, подавив в себе громкий непристойный стон. Однако Шарркана это не устраивало: он хотел в полной мере насладиться безудержными вульгарными криками Спартоса и стал постепенно вбирать в себя горячую пульсирующую плоть. Он раньше никогда не занимался таким и даже подумать не мог, что настанет тот день, когда он будет вытворять такое с мужчиной. Но он ни о чём не жалел, ему искренне хотелось доставить удовольствие Спартосу, показать другую жизнь, о которой рыцарю никогда не рассказывали в этом трижды проклятом Сасане. Парень должен расслабиться, понять, что не стоит скрывать своих чувств, особенно, когда ему нестерпимо хорошо — так думал принц Хелиохапта, с энтузиазмом заглатывая чужой член.       Рыцарь дрожал, его словно подбрасывало вверх на самый пик блаженства и одновременно срывало в грязную пропасть разврата и страсти. Чем глубже проникал член в скользкую глотку, тем ближе был Спартос к тому, чтобы сорваться на дикий крик. Стенки узкого пространства немилостиво сжимали с каждым глотком твёрдую плоть, и до этого беспорядочно бушующие чувства в рыцаре слились в одну стремительную молнию, пронзившую его податливое тело от низа живота до головного мозга. Комната наполнилась громкими протяжными стонами и причмокивающими смачными звуками. Пульсация горячего члена передавалась по всей поверхности глотки Шарркана, и, чтобы ускорить приближение разрядки, он стал двигать головой, то выпуская часть плоти из своего рта, то снова заглатывая её, симулируя толчки. На одном темпе мечник долго не останавливался и старался как можно быстрее заставить кончить свою жертву, чтобы потом снова возбудить её и отыметь в самых разных позах. Да, он обещал, что не будет переходить черту дозволенного, но ситуация резко изменилась: развратный вид Спартоса кипятил в жилах кровь, что молниеносно приливала к паху, заполняя каждую клеточку странным тёплым чувством. Он слишком увлёкся, но отступать было поздно.       Буквально через несколько "толчков" раскалённая сперма обильной струёй потекла по глотке и пищеводу Шарркана. Спартос с облегчением прикрыл глаза и принялся переводить сбившееся дыхание. Фехтовальщик, вытерев остатки спермы с губ рукой, с грацией гепарда подполз к выбившемуся из сил рыцарю и с фирменной змеиной улыбкой навис над ним.       — Слушай, я тут поразмышлял, может, продолжим начатое? — принц провёл большим пальцем по нижней губе рыцаря. — Знаю, я пообещал, что спать с тобой не буду, но, с другой стороны, тебе ведь самому понравилось, не так ли?       Спартос свёл брови к переносице и, собрав остатки силы, рывком уложил наглеца на лопатки, вжав его плечи в кровать. Он с холодом и лёгким раздражением смотрел сверху вниз в удивлённые зелёные глаза Шарркана, но через секунду смягчил взгляд, заправил мешающую алую прядь за ухо и нежно коснулся губами его губ. Мечник, довольно улыбнувшись, приоткрыл рот, вовлекая парня во влажный глубокий поцелуй. Спартос прошёлся ладонями по мускулистыми плечам, предплечьям и, осторожно сомкнув пальцы на запястьях Шарркана, воззвёл их к изголовью кровати. Фехтовальщик заинтересованно промычал в поцелуй, предвкушая интересное продолжение начатого им дела с использованием всевозможных ролевых игр, но он был очень далёк от истины, и понял это, когда Спартос связал его руки тюрбаном, а концы привязал к спинке кровати. Рыцарь отстранился от губ фехтовальщика, выпрямляясь и снова взирая на него холодным взглядом.       — Эм, Спартос? — неуверенно улыбнулся Шарркан, пару раз потянув руки на себя в надежде, что принц Сасана некрепко его привязал, иначе как же он сможет в порыве нахлынувшей страсти избавиться от тканных оков, чтобы приласкать рыцаря. Однако Спартос связал его очень крепко.       — Благодарю тебя за оказанную помощь, но продолжать я не намерен, — всё же Спартос прислушался к голосу разума.       Принц Сасана слез с бёдер своего мучителя и поправил халат со штанами.       — Что? Спартос, погоди! Ты мне что, весь день прикажешь в таком виде лежать? — Шарркан сильнее дёрнул руки, но и это не помогло. — Я понял! Это игра такая! Я лежу здесь некоторое время, а потом приходишь ты, и мы продолжаем наш марафон. Это несколько извращённо для тебя, но мне нравится!       Рыцарь молча поднял полотенце с пола, взял необходимую одежду и с победной, незаметной для Шарркана улыбкой вышел из комнаты, закрывая за собой дверь и оставляя принца наедине со стояком.       — Спартос, мать твою! Вернись! — крикнул Шарркан, но ответа не получил.       Иного выхода, как дождаться рыцаря либо какую-нибудь прислугу, не было. Фехтовальщик вздохнул и расслабился на мягких подушках, с усмешкой задавая самому себе вопрос — кто же из них двоих оказался змеем-искусителем?