From Ice to Fire

Было уже совсем темно, когда Курт вышел наконец на улицу. В Миннесоте, куда ему пришлось отправиться, чтобы встретиться с «Тиграми», было очень холодно, по ощущениям градусов десять, а может, и того меньше. Посмотрев на часы, юноша невольно округлил глаза: была практически полночь, без трех минут, а дорога до отеля была довольно длинной и занимала достаточно времени. Слава богам, удача сегодня улыбнулась Хаммелу, и, как только он подошел к дороге, вдалеке показалось такси. Остановив машину и договорившись с водителем о цене, Курт быстро сел на заднее сидение машины и, попросив сделать немного теплее, откинулся назад, устало прикрывая глаза и съеживаясь от холода. Ему предстояла очень сложная работа. И сложность заключалась не столько в том, чтобы писать о хоккее, о котором не знаешь вообще ничего (ладно, сейчас уже хоть что-то, спасибо Блейну), сколько в ближайшем рабочем окружении. Морально тяжело работать с людьми, которые открыто тебя ненавидят, да и ты не скрываешь своей неприязни к ним. Немного подбадривает тот факт, что Изабель намекнула, что парня после всего ожидает немаленькое «поощрение», а он уже давно хотел сделать небольшой ремонт у себя в лофте. Лишние деньги были бы очень кстати. Думать о Блейне почему-то не хотелось. Его странное поведение озадачивало, а если прибавить еще тот факт, что Курт положил на него глаз (да уж, стоит признать), а хоккеист так жестоко с ним обращался, ухудшало ситуацию еще больше. Это был очень сложный день — у Курта разболелась голова. Расплатившись с таксистом, парень вылез из машины и медленно побрел по дорожке, ведущей к небольшому отелю. Несмотря на то что он был в центре города, красотой и изяществом он не блистал, а про слово «роскошь» тут явно даже и не слышали. Ему пришлось поселиться здесь только потому, что совсем рядом находится спорткомплекс, в котором живут спортсмены. Непонятно только, для чего ему нужно быть с ними рядом все двадцать четыре часа в сутки, но мистер Бист настоял на своем. — У меня зарезервирован номер, — пробубнил Курт, протягивая паспорт и устало потирая глаза. — Извините, но у нас в базе ничего не записано, — пожала плечами молодая девушка, сидевшая на ресепшене. — Вы точно уверены? — Конечно, я уверен, черт возьми. Проверьте еще раз, — как же парня злили такие вот проблемы на ровном месте. Проблемы, которых просто не должно быть. — Курт Хаммел. — Извините, у нас бывают сбои в системе, — понуро заметила блондинка, что-то набирая на клавиатуре и снова стирая. — Нет, по-прежнему ничего. Завтра придет старший менеджер, и, я уверена, он разберется, в чем тут дело. — Но где я буду спать до этого вашего завтра? — вскипел Хаммел. — Дайте мне хоть временный номер. — Извините… все места уже заняты. «Засунь себе в одно место свои извинения», — пробубнил Курт себе под нос, в расстроенных чувствах выходя на улицу. Этот день можно официально включить в список худших дней его жизни. Надоело все так, что хотелось кричать. Тем не менее, криком делу не поможешь. Все еще оставалась проблема номер один: где переночевать? О нет. Нет, нет, нет. Только не это. Я же не пойду на ночь к Блейну! Назови хоть одну причину, почему это плохая идея. Запросто. Могу хоть двадцать назвать. А хочешь ли ты этого? Признайся, тебе было бы любопытно, как он поступит в этой ситуации. Внутренний диалог с собой окончательно запутал парня. Совершенно без сил, без каких-либо мыслей о том, что могут подумать другие и, в первую очередь, Блейн, он поплелся через дорогу, чтобы найти тот самый комплекс. Долго искать не пришлось: большое здание было довольно приметным. Внутри сидел молодой парень, к которому Курт быстро и умело нашел свой подход. Спустя несколько минут двадцать баксов и номер его телефона лежали на столе у компьютера, а Хаммел на лифте ехал на шестой этаж: этаж его хоккеистов. Сердце бешено колотилось, когда он постучал в дверь. Скорее всего, Блейн пошлет его нахер и по большому счету будет прав. Пустить левого парня, гея (да-да, это, видимо, играет для него большую роль) к себе переночевать? Курт бы сам не согласился. — Какого хера? — дверь отчаянно заскрипела и открыла вид на заспанного Андерсона. Курт сглотнул. Держи себя в руках. — Это я, — ну да, молодец. Хорошее начало. — Спал уже? — Ну как бы да, — прохрипел Блейн. — Вставать в шесть. Какого хера ты забыл тут в такое время? — Не поверишь, но мне ночевать негде, — пожал плечами парень, опуская глаза в пол. — В отеле сбой в базе данных, и меня не пустили. — А меня каким боком это ебет? — потер глаза брюнет. — С чего ты решил припереться ко мне? — Знаешь, ты прав, — взял себя в руки Хаммел, старательно пряча все эмоции и тратя на это последние силы. — Я пойду, пожалуй. — Да подожди ты, — после небольшой паузы заговорил Блейн. — Куда ты собрался? На улице спать что ли будешь? Я, конечно, пожалею об этом, но все же заходи. Курт замер в изумлении. Он никак не ожидал, что парень действительно пустит его к себе. Он пожалел его? Юноша не сдержал сильный зевок. Ай, плевать. Думать обо всем он будет завтра. А Блейн, однако, умеет удивлять. — Ого. Спасибо большое, — он быстро зашел в небольшой номер, и Блейн захлопнул за ним дверь. — Я даже не рассчитывал, что ты меня впустишь. — Меня наш тренер зашибет, если мы проебем нашего журналиста, — парень снова зевнул. — Иди спать уже. Херово выглядишь. — А ты умеешь делать комплименты, — усмехнулся журналист, проходя на середину комнаты. — Чур я на диване. — Ясен хуй, ты на диване, — ухмыльнулся Андерсон, возвращаясь обратно в кровать. — А вещи свои в коридоре оставишь? — Они в камере хранения, — Курт устало опустился на диван, не сдерживая тихого усталого стона. — Я на матч торопился. А можно воспользоваться душем? — Делай, что хочешь, только не еби мне мозг и закрой пасть. Спать охота, — Блейн натянул одеяло себе на голову и отвернулся лицом к стенке, выключая ночник, стоящий на тумбочке. Комната погрузилась в темноту. Хаммел хмыкнул. Потрясающие манеры. Оглянувшись в поиске чего-то, он заметил, что полотенце хоккеиста скомканное лежит на кресле, значит, в ванной вполне может быть еще одно. И точно. Нащупав выключатель и закрывшись в небольшой ванной комнате, парень обнаружил, что на тумбочке около умывальника лежала целая стопка полотенец. Он устало улыбнулся. Спустя десять минут он уснул, сгорбленный, на неудобном маленьком диване, прикрывшись тонким пледом, который на нем же и нашел. *** Курт проснулся словно от резкого толчка. Ему снился какой-то кошмар, который, к счастью, не запомнился, но было понятно, что дальше спать он уже не сможет. Сердце колотилось как ненормальное, поэтому ему пришлось просидеть несколько минут, приходя в себя. Шея затекла от неудобной позы, а плед в итоге сбился в ногах. На часах было пять утра. Блейн просыпается в шесть. Надо уходить. Медленно поднявшись с дивана, Хаммел нашел свою одежду и быстро оделся. Мысль о том, что он будет ходить во вчерашних вещах, совсем не прельщала, но выбора, к сожалению, не было. Поправив воротник укороченной кожаной куртки, парень прошел к зеркалу и взглянул на себя. Взъерошенные волосы выглядели отвратительно, но Курт еще вчера приметил на полочке в ванной гель для волос. Во всяком случае, лучше, чем ничего. Что-то яркое, лежавшее около телевизора, привлекло его внимание. Любопытство взяло верх, и он тихо прокрался рядом со спящим Андерсоном. Тот тихо посапывал во сне, обнимая обеими руками подушку, а волосы его красиво рассыпались по белой наволочке. «Он выглядит еще милее, когда спит и молчит», — мелькнуло в голове, и юноша невольно улыбнулся. А около телевизора лежал обычный CD-диск с... мультиком. Это были «Красавица и Чудовище». Интересный выбор. Курт с трудом сдержался, чтобы не засмеяться в голос. В голове возникла идея. А спустя пару минут дверь номера капитана хоккейной команды тихо закрылась, а на прикроватной тумбочке осталась лежать небольшая пачка печенья из автомата в коридоре, с ярким стикером наверху. Любителям диснеевских мультиков. Спасибо за приют, спящая Красавица ;) *** На его счастье здание катка было уже открыто, и он смог беспрепятственно пройти внутрь. Поднявшись на самый верх трибун, Курт устроился на жутко неудобном сидении около самой стены и прикрыл глаза. Снова невыносимо захотелось спать. А через пару минут он отключился, прижимая к себе свою сумку и плотнее укутываясь в легкую куртку. Хоккейная команда своей большой компанией заходила в здание, когда Блейн внезапно отделился от всех и прямиком пошел в находящийся рядом Старбакс. — Куда ты поперся, придурок? — крикнул кто-то из команды. — Ты же не пьешь кофе. — Теперь пью, — отмахнулся Андерсон, поправляя большую сумку на плече и ускоряя шаг, заметив в окне большую очередь. — Идите без меня. Я догоню. — Ну-ну, — Сэм лишь тихо пробубнил себе под нос. — Неужели опять? А Блейну пришлось утром незаметно стащить у друга черный маркер. Громкий удар заставил Курта в страхе дернуться и проснуться. Протерев заспанные глаза, он увидел выходящую на лед команду, в полном обмундировании и с клюшками наперевес. Когда тренировка уже началась, и парни вовсю разогревались, последним на лед вышел Блейн, получив нагоняй от тренера Биста. И первым делом посмотрел наверх. На Курта. Вдруг рядом с собой Курт почувствовал что-то теплое. Большой стакан кофе из Старбакса, еще горячий, стоял на соседнем сидении от него. Самое желанное сейчас для парня, который не спал полночи и который от холода не чувствовал пальцев ни на руках, ни на ногах. А на стаканчике в спешке написанное что-то. Проболтаешься, и ты труп, Снежная Королева. Не мерзни ;) Удивление Курта достигло своего предела. Брови невольно поползли вверх, и он бы не удивился, если бы они в конечном итоге оказались на лбу. Блейн пустил его переночевать. Блейн купил ему кофе. И, он мог поклясться, Блейн с ним заигрывает! Нигде, случайно, не падал ночью метеорит? А то Курт бы ни капельки не удивился. Потихоньку отпивая еще горячий кофе, Хаммел медленно спускался ниже, ближе к самому катку, чтобы было все лучше видно. А тренировка подходила к своей основной части. Усевшись поближе, Курт достал блокнот и приготовился писать. Вот только эта тренировка потрясла Курта так, что он забыл совершенно обо всем. Парни носились по кругу, как угорелые, то с клюшками над головами, то вертя их попеременно в одной руке. А после всего этого действа вратарь стал на ворота, а вся остальная команда, опустив клюшки, приготовилась бить по лежавшим на льду шайбам, каких там были, наверное, сотни. От силы и громкости ударов Курт невольно вздрагивал. Его поражала сила парней, поражала выносливость и стойкость. Вратарь, который ловил практически все шайбы, некоторые все же пропускал, и если бы не защита, то в месте ударов явно образовались бы огромные синяки. Курт явно недооценивал этот вид спорта. Этот тяжкий труд действительно заслуживает уважения. — Соберитесь, тряпки! Вы мужики или сопливые бабы? — кричал тренер в громкоговоритель. — Так, все, перерыв пять минут! Я не могу смотреть на этот цирк. Парни сняли шлемы и рассредоточились по льду. Кто-то сидел на одной коленке, кто-то вообще лег плашмя, и Хаммел со своего места мог видеть, насколько у них мокрые головы. Взглядом он нашел кудрявую макушку Блейна, хоть и не без труда: парень сидел и тяжело дышал, опершись на свою клюшку. Со своего места Курт мог видеть, как капли пота стекают с уставшего лица, а на лбу собралась целая сеть морщинок. «Бедный...» — пронеслось в голове. — Перерыв окончен, — рявкнул тренер Бист. — Андерсон, на ворота. Наказание за опоздание. Каждый член команды должен уметь защитить ворота. Курт не сдержал пораженного вдоха. Господи, у Блейна же нет необходимой защиты! На эмоциях он вскочил со своего места, роняя сумку на пол, и хотел было побежать к тренеру и наорать на него, но... Медленно опустился обратно. У них тут свои законы, а, как известно, со своим уставом в чужой монастырь... Парень, признаться честно, побаивался мистера Биста, но в этой ситуации он боялся сделать только хуже. Да и другие игроки могут неправильно это понять. Впрочем, как и сам Блейн. Поэтому оставалось молча сидеть и лицезреть эту чистой воды жестокость, в полной мере осознавая свое бессилие. А вакханалия на льду набирала обороты. Парни сначала били несильно, стараясь пощадить своего друга, но тренер заставил их работать в полную силу. Блейн держался стойко: лишь изредка у него вырывались невольные крики боли, и руками он отчаянно пытался закрыть корпус и лицо от попадания в него шайб. Руки у него дрожали. А Курт кричал внутри себя. Он орал, неистово и отчаянно, глядя на такое издевательство над людьми. Блейн не заслужил этого! Он опоздал всего лишь на три минуты! «А опоздал, потому что за кофе тебе ходил, — внутренний голос подлил масла в огонь. — Если бы не ты, он бы так не страдал». — Все, на сегодня все. Продолжим через пять часов, — тренер скрылся за тяжелыми дверями, а парни спешно подъехали к другу, который скорчился около тех самых злосчастных ворот. — Отвалите все от меня, — взревел Блейн, и Курт дернулся от этого громкого рева. Рева, полного боли, ненависти и отчаяния. Господи, Блейн... — Я сказал, валите! Идите отсюда, быстро! Видимо, они не имели права ослушаться капитана, поэтому быстро уехали, оставив Андерсона одиноко лежать на холодном льду. Курт хотел было подойти к нему, но тот резко поднялся на ноги и, подхватив клюшку, снова стал носиться по всему периметру, быстро и ловко объезжая многочисленные шайбы. С завидным упорством он нарезал круги, забивал шайбы в ворота, все тренировался и тренировался. Словно желая довести себя до изнеможения. Тренировка шла по времени два часа, а с Блейном он просидел еще час. Тот в итоге собрал со льда все шайбы в специальное ведро и скрылся за дверью раздевалки, оставив после себя лишь леденящую тишину. Хаммел боялся пошевелиться. Все то, что происходило на льду, не на шутку его беспокоило. Что случилось с Блейном? Почему он сорвался? Это все из-за задания тренера? И снова, как и вчера, Курт пошел прямиком в раздевалку, останавливаясь только лишь для того, чтобы показать рабочий пропуск. Дорога заняла больше времени, ведь пришлось идти в обход, но Хаммел наконец все же открыл дверь душной раздевалки. Никого не было. Все скамейки, которые в прошлый раз были битком забиты, опустели, и лишь на одной лежала стопкой одежда Блейна. Из душевой доносился шум воды. «Что-то он долго там...» Курт знал, что явно пожалеет о том, что собирался сделать, но в тот момент это казалось единственным правильным вариантом. Оставив по-прежнему пустой блокнот и сумку на скамейке, он направился в душ, открывая дверь и погружаясь в редкий пар от горячей воды. — Блейн? — несмело позвал парень, заворачивая за угол и натыкаясь взглядом на ужасающую картину. Блейн сидел на полу лицом к стене, опустив голову, а горячие струи били по всему его телу. На спине юноша насчитал по меньшей мере десять кровоподтеков, и сердце его невольно кольнула жалость. «Бедный, что они с тобой сделали...» — Блейн, ты в порядке? — нерешительно попробовал Курт. — Какого хера ты тут делаешь? — Блейн быстро поднялся и выключил воду. — А, я совсем про тебя забыл. — Блейн, я видел тебя, — потрясенно прошептал Курт, насчитывая на животе еще с десяток. — Я видел тебя там, на льду. С тобой все в порядке? — Все просто заебись, — огрызнулся хоккеист. — А теперь закрой дверь с той стороны. Он быстро вышел из душевой, а Хаммел поплелся следом. — Блейн, я могу тебе помочь. Я знаю, как быстро вылечить синяки и облегчить боль. У меня с собой есть обезболивающие таблетки, — тараторил парень, подходя ближе к Андерсону. — Не надо меня жалеть! — взревел парень. — Я это заслужил, ясно? Я снова это делаю! Я снова сорвался! Откуда ты вообще свалился на мою голову? Уходи, слышишь? Уходи! Блейн кричал, нет, Блейн орал, и на его лицо было страшно смотреть. Курт испугался не на шутку. — Блейн, я... — Убирайся ты нахуй! Пидорас несчастный! Гомосек недоделанный! Вали отсюда нахуй! Оставь! Меня! В покое! Громкий удар двери о косяк прервал череду оскорблений. Курт, схватив свои вещи, просто выбежал из раздевалки, на ходу обливаясь слезами и пытаясь стереть мокрые дорожки со щек. Это больно. Это больно каждый раз, как в первый. И он никогда не узнает, что с другой стороны железной двери обессилевший парень практически упал на пол и с силой оттолкнул ногой коньки, запуская пальцы в волосы и уже не сдерживая потока слез. Слез бессилия и отчаяния. Он хотел заглушить одну боль другой, хотел болью выбить из себя всю дурь, но у него ничего не получилось. Ни капельки. Какой же он дурак...