Ведьмин костёр

      Линали улыбается тёплому весеннему солнцу, которое, кажется, изо всех сил торопит приход лета, и весело щебечет о своём брате, о работе в Чёрном Ордене, о пробуждающейся природе, почти легко и естественно переходя с одной темы на другую. Она волнуется так же сильно, как и в первый раз, хотя ни один из страхов, конечно же, не сбудется. Наверное, Канда бы давно заработал себе мигрень, если бы попытался вникнуть во всю эту ненужную информацию и поддержать разговор, но он благоразумно молчит и лишь время от времени кивает собственным мыслям. Разумеется, напарница обо всём догадывается, а скорее всего, точно знает о том, что её спутнику явно не до свежих листьев на деревьях и распустившихся цветов. Всё-таки, далеко не в первый раз им приходится работать вместе, а значит, времени привыкнуть друг к другу у них было предостаточно.       Девушка очень много и долго извиняется, потому что быть причиной чужого беспокойства ей вовсе не нравится, только вот Комуи не переубедить. Он вовсе не считает себя чересчур заботливым, когда сообщает младшей сестре о том, что с сегодняшнего дня к знахарю она будет ходить исключительно в сопровождении темноволосого мечника. Ни один аргумент не может выстоять против его твёрдого убеждения, что такой хрупкой и беззащитной девушке-ангелу и шагу нельзя ступить без риска попасть в переплёт. Хромота усиливается по мере того, как подходит к концу травяной отвар, выданный Светлым целителем две недели назад. Должно быть, скоро придётся ходить, постоянно закусывая губы, чтобы не сорваться на крик, или вновь сменить состав спасительной мази. Спорить нет сил, боль берёт своё, делая любое промедление не просто мучительным - смертельно опасным.       Этот травник, который на самом деле скорее является чернокнижником, чем безобидным лекарем - зло необходимое, вынужденное, потому что если уничтожить и его, то Чёрный Орден вполне рискует медленно исчезнуть из-за болезней и ведьмовских проклятий. Чистая Сила защищает их от магического вмешательства извне, но не обеспечивает защиту для простых людей и скота, сгубить который может даже не самая сильная ведьма, ни разу в жизни не принимавшая участие в шабаше. Такое сотрудничество кажется чем-то противоестественным и абсурдным только поначалу, ведь каждый уличный сплетник знает, что на отшибе леса живёт ведьма или маг, защищающий поселения даже ценой собственной жизни. В конце концов, они ведь тоже люди, пусть и связавшиеся с потусторонним миром в обмен на практически вечную молодость и красоту. Да и жить хочется в относительном спокойствии, а не в состоянии вечного противостояния с Орденом и прочими инквизиторами. Вот и приходится им тщательно следить, чтобы количество тёмных делишек на превысило число светлых поступков, в противном случае костёр примет в свои объятия любого провинившегося. Только последний безумец попытается идти против правил и заигрывать с самой смертью.       Разумеется, в самих городах тоже есть ведьмы, но говорят, что они на порядок слабее тех, кто живёт на природе, будучи практически ничем не ограниченными в своих владениях. Если обратиться к местной чаровнице, то есть большая вероятность остаться без денег и получить новый недуг, который сведёт на нет весь смысл подобного лечения. Комуи не хочет рисковать здоровьем сестры, поэтому отпускает её в лес, хотя ему самому подобная идея не нравится от слова совсем, радует лишь то, что она идёт не одна, а в сопровождении напарника. Мужчина бы сам сопроводил её в этом путешествии, ведь не дай Бог кому-то в голову придёт положить глаз на милую, маленькую сестрёнку! Но в таком случае его же подчинённые устроят костёр для него самого, потому что сколько можно бегать от заполнения бумаг, всевозможных посланий и от работы вообще.       Канда ни за что не признается, что готов был сам вызваться на это дело, чтобы увидеть воочию Светлого знахаря и заставить этого колдуна вернуть ему память и прогнать постоянную головную боль. Линали просит остановиться, когда они подходят к тому месту, где в этом году будет поставлено новое Майское дерево, и зачарованно смотрит на простирающуюся вокруг молодую зелень. Ей хочется снять неудобную обувь и сесть прямо на этот цветной ковёр, не боясь испачкать одежду. Правда, время не ждёт, лучше вернуться домой до заката, иначе придётся остаться ночевать в лесу, что смерти подобно, учитывая приближение Ведьминой Ночи. Сейчас как никогда опасно быть инквизитором или иметь к ним хоть какое-нибудь отношение. В лучшем случае почувствовавшие свободу Тёмные маги просто сломают ей ноги, чтобы дополнительно унизить носительницу Чистой Силы, для этого им не понадобится ни заклятье, ни особый талант к колдовству. Вполне может статься, что молодую девушку принесут в жертву одному из языческих богов, а кровь используют в качестве основного ингредиента для проклятых зелий, один глоток которых способен убить человека.       Деревья расступаются, уходят с пути, как будто бы кто-то их заговорил, кусты не цепляют одежду, идти слишком быстро и легко, это очень удобно, учитывая что длинные волосы девушки и её спутника только чудом не цепляются за сучковатые ветви и репейники. В одном из таких же гостеприимных и мирных лесов жила сумасшедшая старуха, убившая собственных внуков ради того, чтобы пополнить запас человеческих ингредиентов. Линали помнит её смех и совершенно безумное выражение лица и, практически против воли, придвигается чуть ближе к напарнику. По коже прокатывается неприятный холодок, вызванный приближением к лесному жилищу, которое подозрительно похоже на домик обычного лесничего. Если бы не робкая, едва заметная сила, разлитая в самом воздухе, то никто бы не смог догадаться о настоящем положении дел. Канда досадливо морщится, предчувствуя целый ворох проблем, которые свалятся ему на голову в самое ближайшее время, и покрепче перехватывает плетёную ручку корзины. Он не имеет ни малейшего желания знать, что в ней находится и что придётся отдать в качестве платы за чудодейственную мазь. Если их сумасбродный начальник согласился отдать это, значит, вещи не представляют большой угрозы.       Небольшой дом выглядит ухоженным и вполне гостеприимным, по одной из стен спускается зелёная завеса плюща, причудливо смешавшегося с мелкими цветами вьюна. Солнечные лучи старательно высвечивают тропинку, ведущую от крыльца к лесной чащобе, пахнет листвой, напоенной ласковым теплом, и дымом от костра. Нигде не видно чёрной кошки, частокола с черепами животных или прибитого к одной из стен перевёрнутого креста. По крайней мере, пока всё обходится без излишнего пафоса и манерности, что не может не радовать. Дело предстоит иметь не с сумасшедшим фанатиком, а с существом относительно разумным, может быть, в этот раз лекарь попадётся действительно толковый. Хозяин этой земли наверняка знает об их присутствии, но не спешит показываться на глаза. Либо же он просто недоумок, который не способен даже почуять носителей Чистой Силы у себя под носом, тогда Канда зря теряет здесь время, потому что такому не то что восстановление памяти - лечение обычной простуды доверить страшно. - Ну, вот мы и пришли, - Линали озвучивает очевидный факт только потому, что затянувшееся молчание заставляет её нервничать ещё сильнее.       Сколько бы раз она не оказалась на этом месте, лес постоянно меняется, приобретает новые запахи и краски, к привычным звукам добавляется пение невидимых из-за густой кроны птиц и журчание далёкого ручья. Боль в ногах отступает, как будто бы и не было её никогда, а все неприятные ощущения и хромоту навеял кошмарный сон. Она почти не помнит тот день, когда Комуи принёс её сюда на руках и буквально заставил знахаря помочь его сестре, кажется, тогда он был готов заплатить что угодно, отдать собственную жизнь или выдать одну из тайн Чёрного Ордена. Прошёл всего год с тех пор, но результат действительно есть, Линали ходит сама, хотя это и даётся ей с трудом, а Светлый колдун не вызывает неприязни. Девушка улыбается и осторожно стучит в дверь, в то время как её напарник ставит свою ношу на землю и недовольно скрещивает руки на груди. - Здравствуй, Аллен. - Здравствуй, Линали, - колдун отвечает ей с не меньшей радостью в голосе и дарит такую же широкую улыбку. - Надеюсь, ты принесла еду, а то я умираю от голода. - Всего за одно мгновение возможный враг превращается в парня, которого волнует только собственный желудок, а не цель визита инквизиторов. Канда скрипит зубами от раздражения, плохое предчувствие впивается иголками под кожу и напоминает о себе эфемерными покалываниями.