За что люблю свободу слова

За что люблю свободу слова — За то, что бьёт она сурово: Глядь, чувства вспыхнули пожаром, Ты их излил и — с лёгким паром. Стремился в дУшу — пнули в баню, Оне морочиться не стали. И что особенно прелестно: По шёрстке хрень — вполне уместна, Но стоит только влево-вправо — К чертям работа, воля, слава, И ты в прострации глубокой Лишенцем тянешь лямку срока. Демократично несусветно! И что обидно — безответно. Пусть срок, как секс, — не бесконечен, Но ты отпарен и помечен. Бунтарство же неистребимо, А значит, вновь всё повторимо: Словесный выпад — комплекс банный, Круговоротец беспрестанный. Но лучше париться порою И быть при том самим собою, Чем лизоблюдно подвизаться, Чтобы доступным оставаться. Ну что ж, даёшь талант Крылова — Чтоб не попасть в парилку снова! И стоит взять пример с Эзопа, Чтоб блюстильеров всяких — в… стопы! Короче — есть инструментарий, Чтобы цензурой не задрали, Осталось им вооружиться — Чтоб над ханжами всласть глумиться. Традиции ж храня сурово, Дадим омегаверсу слово. «Вот так, — сказал омежка своре, В хребты вгрызясь, — не ждите „sorry“. Хотели мне присунуть… секса? Мечтанья ваши неуместны. У вас нет совести? Не надо! Придётся воспитать вас сзаду. Я — пацифист до мозга кости, Но вы ж агрессоры — не гости, А посему — прощай, пощада, Ведь гнусам — гнусные расклады. И лишь отмстив за все засады, Решу, что мягче быть мне надо». Но то ж омега — он же храбрый, А я трусливый, тихий, слабый, И посему не огрызаюсь — За свою попку опасаюсь. Засим закончу излиянья, Но веник стисну: скоро ж баня.