Шторы

Бежевый цвет обоев окрасился в алый, звон стекла о стену, фарфоровая тарелка бьется об пол. Пронзающий звон посуды эхом отзывается в ушах, это бьется не блюдце, а наш брак. Осколки по полу, как воспоминания, разлетаются, как вольные птицы на поле. Из твоих рук вырывается пламя, а я не боюсь, пытливо дразня тебя настойчивым прямым взглядом. Полетела кружка, мой удар, осколки ранят тебя, как и все в наших отношениях. - Надеюсь, теперь ты знаешь, как это больно,- мой голос спокоен, наполнен сарказмом, словно шприц с ядом. Ты отводишь свой пытливый взор, смотря на обломки нашего счастья. - Какая стерва признает свое поражение?- ядовитая ухмылка, что стала привычной, прокалывает меня насквозь, задевая сердце. - Сукин сын,- слетает с губ, словно я марионетка, повинуясь, добровольно топчу нашу любовь. - Аккуратнее, дорогая, следи за словами,- его адская игра разума всегда присутствует: в голосе, в движениях, в прикосновениях, меня бесит! Хватая очередные тарелки, швыряю, словно фрисби. Мимо, как и все мои попытки спасти этот горящий синим пламенем узаконенный союз. Как так вышло? Это уже не важно. - Анна, в прошлый раз была антикварная ваза, неужели Кэмеко, совсем тебе не понравилась?- кривая усмешка на его все еще любимом лице. Зачем ты делаешь это, Хао?! Ведь так очевидно, что сказанные слова доставляют тебе столько же боли, как и мне. Наверное, уже не важно, мы погрязли в развратных играх и двуличном обличии, что принимали наши натуры. Невозможно иначе, не потому что будет скучно... Нет, нам просто не признать тепла. Знаешь ли, как страшно отдаться тебе без остатка, уйти с головой в этот омут розовой глупости?! - Хм!- ответом ему будет моя улыбка, не искренняя, лживая, превратная. Знаю же, как ты ее ненавидишь, для тебя это верный признак моей измены,- Кэмеко была ничего, но Сэтору сказал, что она слишком глупая, чтобы ревновать,- не отвела порочного взгляда, продолжая смотреть в глаза. - Дрянь,- пусть еле слышно, но так ощутимо по нервам, он сплевывает мне это слово. - Аккуратнее, дорогой, следи за словами,- с усмешкой на губах возвращаю угрозу. Мы перестали говорить о любви, о нежности. Остались только предостережения, устрашения и обещания расплаты, кровавой и болезненной. Зачем мы это говорим? Так и останется для меня загадкой, а колкие фразы продолжают слетать с губ, словно стрелы. Забавно, мечтаю его задеть за самое сердце и в тоже время желаю промахнуться. Руки Хао по локоть в огне, пылают, едва не задевая мебель. Давай, сожги здесь все дотла, чтобы ничего не напоминало о муках и слезах в этих проклятых стенах. Возможно, лишь только возможно, мы сумеем построить новый рай, на пепелище гнева. Смотрю на него, от жара слезятся глаза, в моих хрустальных очах отражаются языки пламени. - Осторожней, не задень шторы,- наигранное спокойствие в голосе, когда нутро дрожит,- они дорогие сделаны на заказ. Хао криво ухмыльнулся, переводя взгляд на окна. Подошел и мертвой хваткой захватил край ткани. Огонь распространился быстро, уничтожая их. Я смотрела на всепоглощающее пламя и видела в бликах все прожитые вместе годы. Нашу первую встречу в каньоне, его победу, мои бессонные ночи в нежелании признавать чувства к нему. Взметнулся ввысь очередной язычок пламени, опаляя потолок, это был день, когда ты постучался в Фунбари Онсен и беря меня за руку, сказал: " Хватит! Я тоже вижу тебя во сне и бессонно провожу ночи. Давай засыпать вместе, это поможет". Скупая слеза сбежала по щеке, переживая нашу историю заново. Ты молча смотришь на деяния своих рук, не поднимая взора. Мы видим одно и то же. Очередной яркий порыв, переходящий на стены - наша свадьба. Белое платье, цветы, мои слезы радости, как это было красиво. Догорали шторы, как и все, что нас связывало. Мой тяжелый вздох, все кончено. - Вот теперь,- смотря на обугленную ткань, беру сумку со стола,- я подаю на развод.