Лист моей болезни.

Следующие одиннадцать дней прошли нормально. Ну, во всяком случаи лучше, чем ожидалось. Ни каких стычек и лишних неприятностей. Конечно, из-за разодранной ноги и кучи ушибов со ссадинами (которые на следующий же день после встречи с паршивым итальянцем проявились) стоили мне допросика от Шамала... Но хорошо, тот быстро отвлекся на очередную медсестру и пообещал продолжить позже. Так этот вопрос и не поднимался больше. Разве что, видя то, как я прихрамываю порой, он покачивал головой, но молчал. А я делал вид, что не замечаю этого. Сейчас думаю, и тогда он не случайно от разговора отвлекся, не вмешиваться решил. И хорошо, умеет ведь понять, если надо. Он и обед мне, когда совсем ходить было трудно, приносил. Чего-то все ко мне с того дня хорошо относиться стали! И Шамал и Тсуна... Первый день этот парень совсем от меня не отходил. И даже ночью... Точнее уже утром, уснуть мне удалось только часов в девять, и проспал я так до двенадцати... И вот, все эти три часа он постоянно приносил мне холодные компрессы, обезболивающее и воду, чтоб запить таблетку... Спал я, конечно, более, чем не спокойно. Плохо помню, как-то все спутано, но, кажется, я действительно постоянно просыпался. А когда проснулся окончательно, первым, что я увидел, был спящий, сидя на полу у постеленного для меня матраса Тсуна. Поднимать на кровать я его, конечно, не стал, а вот на свой матрас уложил. И первым, что он сказал, проснувшись, было «Прости, я, кажется, уснул». «Как твоя нога?», и только потом «А почему я здесь сплю?». Странный он! И смешной. После я его уговорил хоть поспать уходить к себе. И, удостоверившись, что мне вправду стало лучше, Тсуна стал посещать свою палату. И на обеды с завтраками и ужинами уходил. А остальное время около меня торчал. Надо бы сказать ему, что не стоит, зачем мне лишние люди в окружении? Лишние привязанности, лишние заботы? Когда-нибудь я выпишусь, он останется в больнице, я опять перееду в очередной новый город, потом в новую страну, Савада же будет жить мирной, пусть и больничной жизнью. Привяжусь к человеку, и что? Привязанности только делают нас слабее, осложняют выживание в мире, доставляют лишние неприятности. Да и защищать приходится не только свою жизнь. Да, определенно от него нужно избавиться! Срочно, так будет лучше. Всем. Точно. Да. И чего я тяну? Неужели я на столько благодарен этому мальчишке? Ладно, поживем, посмотрим, а сейчас нужно бы встать. Интересно, сколько времени? Где там будильник – то? А, вот, так... - О, Гокудера-кун? Ты уже проснулся? – радостный, наивно - детский голос. Несомненно, это может быть только Тсуна. - Что ты..? – но вопрос так и остается невысказанным. Открыв глаза, я не сразу заметил, какой девственной чистотой сияет вся комната. Ни каких завалявшихся упаковок от сока, ни очистков от, Тсуной же принесенных мандарин... Даже пыли, и той невидно! А на прикроватной тумбочке аккуратно стоит чистый графинчик, в кои то веки наполненный водой, рядом с которым, на маленькой тарелочке лежит шоколадная булочка. - А, это? - он, видно, заметил мой остановившийся на тумбочке взгляд, - На завтрак давали, я подумал, тебе должно понравиться! - С-спасибо... – я не сразу сообразил, что стоит сказать в этом случае. Только проснулся – и такое. Эта палата и когда я еще не поселился тут, такой чистой не выглядела! – А это... – я огляделся вокруг, думая, как описать ту картину, что передо мной столь внезапно предстала. - Ты заметил? Мы с Юни решили прибраться, пока ты спишь! Только боялись разбудить, но... - Юни? – знакомое имя. - Да, я тебе говорил, что в моем отделении есть девочка, которая была во многих странах! Ей стало интересно, куда я каждый раз хожу, и я взял ее с собой, тогда она решила у тебя прибраться! Здорово, правда? - Здорово, - почему-то мрачно заметил я. Не знаю, мне эта Юни сразу не понравилась: заявляется, значит, посмотреть на тебя, как на животное какое-то в зоопарке, хозяйничает тут, умную из себя строит... Наверняка перед Тсуной рисуется. Да и вообще, почему-то она мне представляется смазливой, развратной дурой – блондинкой в мини-юбке! Нет, определенно она мне не нравится! - Что? Сон нехороший приснился? – удивляется Тсуна, заметив мое не лучшее настроение. - Да, приснился... – Лучше бы приснился. - Не расскажешь? - Да нет, почему? Рассажу! Во сне я наблюдал за какой-то дурой, строящей глазки перед совершенно нормальным человеком! - А что?.. В смысле, почему он плохой? - Просто эта дура выделялась и красовалась за счет других! Да и вообще... Мало ли чему она могла мальчишку научить? - А?.. Гокудера-кун, ты добрый человек! - Чего?! Я-то? Добрый? - Ну да! Даже во сне за совершенно не знакомого человека так волнуешься... - Я не... – черт! Кажется, действительно волнуюсь... И уже чувствую ответственность за него. Нет, стоит поскорее от него избавиться! - Да ладно тебе, - он радостно улыбнулся. - Лучше булочку скушай! Ты, наверное, проголодался! - Угу... Спасибо. Так начался мой новый день. К тому времени нога уже стала чувствовать себя лучше, и мы частенько выходили погулять. Так и в этот раз. Прогуливались по двору, никто, конечно, не заметил моей легкой хромоты – тут это в порядке вещей. Но мне все же было не по себе. Хоть Тсуна и сказал, что это почти не заметно, я настоял на том, чтобы отправиться гулять в менее людное место больничного двора. - Гокудера-кун, раз тут никого нет... - Что? – не нравятся мне разговоры, начинающиеся с таких слов. - Ну... Я просто подумал, это должен быть секрет... - Так, все по-порядку, - я глубоко вздохнул. Неужели наконец-то нашлась тема, разговор на которую может заставить его уйти? Чего-то не хочу я об этой теме и слышать! - Ну... Просто... Только пообещай мне не смеяться! – он зажмурил глаза в ожидании ответа. Плечи его были напряжены, а щеки слега покраснели от смущения. Нет, нет, я совсем не хочу продолжать этот разговор! Вроде, в Японии такая ориентация в порядке вещей, но... Но, блин! - Смеяться не буду. Но больше обещать ничего не могу, ты учти. - И не злись, ладно? - Постараюсь уж! - Хорошо... Гокудера-кун, ты... То есть не так! Я... - Быстрее, - отделаться бы от этого поскорее... - Хорошо! Гокудера-кун, когда я у тебя прибирался, нашел это! – выпалил он на одном дыхании и достал альбом с рисунками из большого внутреннего кармана куртки. - Что? - Ты, видимо, его прятал, и я решил не показывать Юни и спрятать пока к себе... - Так ты на счет этого хотел спросить? – мысли отчаянно вертелись в голове. Нет, это я такой извращенец, что ли, раз подумал о чем-то ТАКОМ? - Да... А что? О чем мне еще можно спросить тебя? – конечно же... Это же Тсуна, у него и в мыслях такого быть не может... - Да нет... Ничего... Конечно, ничего... – блин, это ж надо было так... – Кстати, а чего ты говорил на счет «не смеяться»? - А... Ну просто... Ты еще не злиться обещал! - Да-да, ну так что? - Я посмотрел рисунки... – он виновато опустил глаза, а, не услышав возмущений, поднял взгляд, и, не заметив на моем лице злости, продолжал, - И я подумал... Ты очень хорошо рисуешь! И, я думал, может, попробуешь... То есть, я не настаиваю... Но было бы здорово, если бы ты попробовал мангу нарисовать! - И ты по этому поводу так волновался? - Прости, ерунду говорю?.. – Тсуна глуповато засмеялся. - Да нет... – нужно бы его как-то приободрить... Особенно после того, что мне недавно в голову пришло... - Правда? - Да, но на счет моего рисования манги... Там же сюжет должен быть, да и в этом стиле я рисовать не умею... Как вы в ней светотени накладываете, делаете ли акцент на цвете, как верно расставлять кадры? Да я даже как читать ее не пойму! - Ты никогда не читал мангу? - Пробовал... Но картинки в простейшем, детском стиле с единственными фразами, вроде «Бум», или «Бабах» меня не очень впечатлили... - А ты создай свой, собственный, неповторимый стиль! Где картинки будут не детскими и очень сложными! И текст сделай таким, чтоб каждое слово было важно и имело свое, неповторимое значение! - Легко сказать... - Я тебе помогу! - Ну, положим, я нарисую то, о чем ты говоришь... Но разве это будет мангой? - Конечно! Шедевральной и неповторимой! – Тсуна, видно, загорелся этой идеей. А я что? Конечно, не понимаю я в этом ничего, но попробовать стоит. Чего целыми днями без дела по больнице шляться? - Мда... Ну ладно, только я не обещаю, что меня больше, чем на две-три страницы хватит! – такой уж я человек. Редкие наброски полноценными картинами у меня становились. - Ничего, мы сможем! Вместе! – «Вместе»... Как звучит-то! Вместе... А мы ведь уже многое сделали именно вместе! И сейчас, поддерживая и помогая друг другу, вместе мы... Стоп! Это что только что было?! Это Тсуна меня поддерживал? Это я согласился на его идею, чтоб поддержать, а не... Не нужна мне никакая поддержка! Ни какая помощь! Ни какие друзья! И почему мы все еще общаемся?! - Можно войти? – и зачем мы сюда пришли? - Да, конечно, я все приготовила! – и зачем мы сюда пришли? - Отлично, проходи, Гокудера-кун! – и зачем мы сюда пришли? Крыша – не место для чаепитий и обедов! И вообще, не знал я, что она отрыта бывает! Ну, конечно, для этой Юни ведь все двери открыты! Не хочу даже взглянуть на нее, и зачем только Тсуна потащил меня знакомиться с ней? - Угу, - захожу. Резные стулья, стол, узорчатая белая скатерть, три изящные чашечки, со столь же изящными, узорчатыми ложечками, небольшой, фарфоровый чайничек с заваркой, две большие, но не уступающие в аристократии вазы со сладостями... Все это ну совсем ни как не гармонировало с грязной крышей и голыми ветвями деревьев, которые отсюда отлично можно было разглядеть. Но что-то в этом английском, провинциальном столике показалось мне знакомым. Когда-то я уже видел нечто подобное, и, кажется, тогда я был рад... Приснилось, что ли? Да я ж экстрасенс! Вещие сны, вон, сняться! - Гоудера-сан? Рада познакомиться! – просияла счастливой улыбкой миниатюрная девочка, хрупкого телосложения, на вид, лет десяти. Открытый, в силу коротко подстриженной челки, лоб и скромная, короткая стрижка выше плеч придавали еще больше доброты в этот и без того миловидный образ. А не подстриженная сзади прядь на манере хвостика придавала образу девочки негой загадочности. Так же, как и родимое пятно в форме цветка под левым глазом – не каждый день такое встретишь! Но я опять же его видел! И его и эту добродушную улыбку... Кажется, перед глазами уже всплыл какой-то образ: конец лета, время возможных похолоданий и новой ругани дома. Мне лет пять – шесть, не больше, и я с кем-то разговариваю сидя за таким же английским столиком и болтая ногами. Вроде, это взрослый человек, женщина лет двадцати, она так же улыбается. И когда это только могло быть (или я все же экстрасенс?)? - Юни Джинглионелло, 13 лет, - это-то? Юни? До последнего я был уверен, что все здесь ошибка и сейчас выйдет какая-нибудь фигуристая блондинка. Но нет... Этот ребенок не может быть Юни! Ни каких мини-юбок, и мега-вырезов, ни какой развратной косметики?! Нет, это явно не она! Зачем тогда было в палате у меня прибираться?! Не по доброте же душевной! Или она прячет истинную себя за маской добродушия? - Да... Мое имя ты уже знаешь, тоже очень приятно, - кое-как выдавливаю из себя. Пока эта Юни не вызывает у меня сильных опасений, буду молчать. Но если что... Нет-нет, опять детские мысли о мафии и возможности встретить уникальных, необычных людей?! Не важно! Но, все равно, как бы то ни было, какую-то тайну эта девчонка скрывать должна! Или что тогда у меня в голове эти воспоминания делают? Сели за стол, начали пить чай. Странно все это было для меня, даже не смотря на те воспоминания... А ведь она тоже повязку красного отделения не носит! Эти двое – Тсуна и Юни, вроде примерные больные, а повязки... Я, конечно, тоже частенько свою забываю, но это ж я! Мне на правила плевать, правда, с ними действительно удобнее, но лень... Конечно, вряд ли эти повязки кому-то в радость... Нет! Они определенно доставляют огромное удовольствие Шамалу! Этот бабник придурошный только и ждет момента покрасоваться перед медсестрами и посетителями. Может, и перед больными иногда. Не скрою, врач он хороший и его оранжевая повязка вполне заслужена... Хотя такие тут у всего персонала больницы. Кроме, может, так называемых «тайных агентов» с фиолетовыми повязками. Они работают на больницу неофициально и предупреждают о всяких проверках, угрозах для больницы со стороны других фирм, или еще чего в таком роде. Которым тоже, кстати, вручают фиолетовые повязки. Охранная фирма больницы зовется зелеными. Ну и голубой цвет вручается (чувствую себя ведущим викторины!) посетителям и благотворителям, посещающим нас ради моральной помощи больным. Они все носят свои знаки отличия. Не маленькие все же дети. Это как часть работы, что-то, вроде формы. Разве что, обнаглевшие постоянные посетители, их иногда снимают, как этот акула с железякой! Как же бесит, все еще хромаю из-за него!! А этот, наверное, сейчас... - Гокудера-кун, ты слушаешь? – вывел меня из раздумий обеспокоенный голос Савады. - А, да... Так что там? Я что-то пропустил? - С тобой все в порядке? Ты не заболел? Или те раны... - Все хорошо, просто задумался слегка! - Точно? – он еще раз обеспокоено взглянул на меня - Ну ладно... - Ну, так что? - Я вспомнила историю, рассказанную мне когда-то мамой, - подала голос Юни, спокойно ожидающая конца нашего диалога ранее, - Она не очень длинная и сможет стать основой для вашего сюжета. - Сюжета? – не совсем понимаю, о чем это она... - Вы разве не собрались рисовать мангу? - А, да, спасибо... – блин, и не знаю, как ответить ей даже... Родители часто бывали на светских встречах, там я бы мог узнать правила разговора в подобающем тоне. Но они, конечно, и не думали брать меня с собой. Чего позориться? - Так, этот сюжет? – напомнил о теме разговора Тсуна. Юни глубоко вздохнула и начала рассказ: - В одном далеком мире без времени... В мире, являющимся копией, близнецом нашего, живет девочка. Она живет там совершенно одна и совсем не подозревает, что где-то есть в точности такой же мир, с теми же городами и странами, но наполненный людьми. Сначала девочке не было одиноко, ведь она не знала, что значит дружба. Но вскоре она стала видеть печальные сны про несуществующего друга. Каждый раз этот друг приходил к ней и разговаривал. Помогал справиться с проблемами, он был для нее всем. Вот только девочка не могла к нему прикоснуться. Стоило ей это сделать, как друг исчезал, а она просыпалась, не помня своего прикосновения. Он был словно добрый призрак из реального мира прошлой жизни девочки. Это было очень грустно, тогда друг собрал все силы своего существования и пообещал девочке встретиться с ней в реальности, на ближайшем вокзале. Он сказал не приходить раньше назначенного времени. Девочка так и сделала. Придя, она прождала его ровно три дня. И на третью ночь ей приснился голос друга. Он сказал, что прийти сюда не в его силах. Мир не хочет, чтоб в него вторгались чужаки. Все это было неимоверно грустно, тем более, что раньше девочка была уверенна во всесильности своего друга. И она отправилась домой. После они еще долго общались, пока мир не решил окончательно прогнать этого друга. Он решил убить его даже во снах девочки. Поняв это, узнав об ужаснейшей трагедии приключившийся с другом, девочка решила разрушить этот мир. Это не было злостью, она никогда не испытывала такого чувства. Это было отчаянием. Худшим, что могло произойти с ней. Но у нее в одиночку так ничего и не вышло. Через какое-то время, она снова услышала голос своего друга. Он говорил, что все в порядке, но он вряд ли сможет увидеть ее еще. Девочка перестала жить в этом мире, а стала существовать. Но вскоре ее друг снова появился во снах. И опять он показался девочке всемогущим, способным на чудо. Конечно, краем сознания она понимала, что это – последние их встречи. Ушел он, сообщив, что будет жить в другом месте, но, так и не попрощавшись с девочкой. Она ждала следующего сна с нетерпением. Ждала несколько лет, но так ничего и не случилось. Тогда девочка пошла на тот самый вокзал, где они когда-то договаривались встретиться. Она понимала, как много дал ей друг, и была ему неимоверно благодарна, вот только благодарность свою она выразить не могла. Вскоре на вокзал стали ездить поезда, но девочка продолжала ждать. Может, если она дождется своего, особого поезда, который сможет доехать до столь важной для нее остановки, она сядет на него. И дорога, до остановки ее мечты займет всю жизнь. Поначалу будут встречаться знакомые вещи, но потом все пропадет и сольется в единую серую массу. После нужно будет искать собственное место, не смотря на злобных проводников, запрещающих ходить по вагонам, а потом ждать. Ждать и верить, независимо от цыганских пророчеств несчастия. Только тогда она сможет приехать к долгожданной остановке и встретить счастливый конец. На крыше повисло молчание. Казалось, даже редкие птицы прекратили свою песню, а люди снизу заглушили обычный шум повседневной суеты. Даже ветер затих. Все слушали Юни, вникали в смысл сказанного ей и ждали каких-то пояснений, до которых самим дойти им вряд ли суждено. А сама же Юни ждала комментариев по поводу рассказанного ей. - Вроде, из-за схожести миров, они почти что объединились, - прервала тишину Юни, - И теперь иногда можно заметить на вокзале призрак той самой девочки, выражающий благодарность другу через помощь другим. А тот поезд... Его до сих пор ни кто не видел. - Это... – начал, было, я, но выразить свои мысли по этому поводу было не так просто, как я думал. Конечно, может, только на меня этот рассказ произвел такое впечатление... Мне никогда не рассказывали сказок и легенд, но тут явно был смысл! Какой-то... Глубокий. - Подойдет? – с надеждой спросила она. О чем это? Куда пойдет? - Точно, Гокудера-кун! Это был бы замечательный сюжет! - А, да! Да, конечно, – чего-то день сегодня не задался... – Спасибо, Юни. - Всегда рада! - Юни, а еще... – Тсуна, явно боялся просить ее о большем одолжении, - Еще кое-что... У тебя, случайно нет манги? - Прости, я всегда брала книги в библиотеке... Мне некуда их складывать, вот и... - Ладно... Тогда поспрашиваем у кого-нибудь еще! – не унывал Тсуна. Это мне в нем и нравится – не унывает никогда! Так... Нет, ни каких «нравится»!! И вообще, вернуть бы все к тому, как было! Сейчас я не должен тут сидеть и распевать чаи, пытаясь вежливо общаться с Юни!! А должен сидеть у себя в палате или гулять на улице, быть сам за себя – так надежнее! И вообще... Я вскочил со стула и быстрым шагом направился к выходу – меня не должно ничего обременять. Конечно, таким нелепым способом я ничего не добьюсь, но это куда лучше, чем сидеть там, как аристократ какой! И почему это я должен потыкать всем их прихотям?! И почему это я?!.. Черт, что же со мной твориться?! Этот Тсуна... Что он сделал?! Почему мне хочется быть с ним?! Сделать его чуть счастливее?? Его друзей и весь мир рядом с ним... Что же это такое?! Черт, отчего мне так весело с ними, почему я так привязался к какому-то человеку?! Что вообще происходит в этом вконец свихнувшемся мире?! - Гокудера-кун... – от мыслей меня снова отвлек этот голос... До чего же!.. - Гокудера-кун... Голова болит?.. – только сейчас я заметил, что вцепился рукой в собственные волосы. Нет, не может так продолжаться! Я оторвал руку от головы и облокотился на стену. - Гокудера-кун... – в третий раз позвал меня парень. – Может, тебе полежать?.. Или лекарства выпить?.. - Все в порядке, - не хотелось сейчас ни с кем разговаривать - Гокудера-кун... Доктор ведь тебе проставил все капельницы... - Все в порядке, - я посмотрел ему в глаза. Уж лучше бы я этого не делал – такое стремление помочь там было, что я не удержался и добавил, положив руки ему на плечи, - Правда, все хорошо. Я лучше полежу. - Я... Я провожу тебя! – как он хочет помочь... Но я должен расстроить его, сделать больно. Чтобы уйти. И, желательно не возвращаться. Когда-нибудь это должно произойти так уж лучше сейчас, пока он еще не сильно привык ко мне. - Не стоит. Объясни все Юни и помоги ей прибраться. Со мной все в порядке, я уже сказал. - Ладно... – не громко произнес он. Вот и все, первый шаг сделан. Как я не понимал, что по-другому это не решить?