Часть 10
4 июля 2017 г. в 22:40
Я скучаю по Джерарду. Он то самое нечто невообразимое рядом со мной, в чем я нуждаюсь, как в воздухе.
Я так хочу держать его за руку.
Я понял, как он мне необходим, когда я потерял его, хотя со слов Джерарда — не потерял, но действия доказывают обратное. Он так смотрит иногда на меня. Таким взглядом. Внимательным. Как будто хочет запомнить каждый шрам на моем сердце. И в то же время рядом со мной Джерард какой-то отстраненный, огороженный прочной толстой металлической стеной, обвитой колючей проволокой. Джерард не кричит, не обижается, не срывается на мне, вроде ведет себя равнодушно, будто ничего и не было, но я-то вижу, что он не слушает, не слышит, не отвечает. Мне было бы легче, если бы он злился или ненавидел меня. При наших нынешних отношениях я даже не знаю, что делать. И поможет ли простое объятие, шутка или что-то подобное, что могло спасти раньше?
Погода дерьмовая. Холодно и слякотно вокруг. Все такое серое и поцарапанное — прямо как у меня на душе. Я оделся не по погоде, как обычно. И мне ужасно грустно.
После школы (все такой же отстойной) я бреду мокрыми от грязи и остатков дождя кедами в сторону дома Джерарда. Я ужасно боюсь, мне страшно, но больше так не могу, я должен что-то сказать, что-то сделать. Толстовку продувает ветром со всех сторон, и я вжимаю голову в плечи до боли. Но ветер беспощаден сегодня и от него не укрыться.
Джерарда дома нет, поэтому я пытаюсь вынести его дверь или разнести звонок. В итоге: сажусь на мокрую лестницу и неподвижно сижу несколько часов, обняв свои колени, чтобы не окоченеть. Не знаю, почему остаюсь и не иду домой. Чувствую, что не хочу уходить, надеясь, что Джерард скоро придет. Но Джерард заявляется в восьмом часу вечера, а я не замечаю, как пролетело так много времени. Вид у него потрепанный и усталый, глаза какие-то злые, серьезные, будто готовые напасть. Но это всего лишь Джерард и он искренне удивляется моему появлению, и я успеваю заметить улыбку, которую он умело скрыл. На его плече гитара — кто-то стал счастливцем услышать его песни или очередное занятие вне дома — лямка от чехла аккуратно обнимает его через все тело.
— Привет, — одними губами мямлю я, не в силах отвести взгляд.
— Привет, — равнодушно отвечает Джерард. — Что ты здесь делаешь?
— Мечтаю укрыться от ветра, — честно признаюсь я.
— Так, может, стоило это сделать у себя дома? — почти усмехается Джерард. Но глаза все такие же напряженные.
— Но я пришел к тебе.
— Но ты пришел, — повторяет Джерард, открывая дверь и пропуская меня внутрь. — И что тебя привело?
— Ты, — отвечаю я, сбрасывая мокрые кеды. — Я хочу поговорить.
Джерард внимательно наблюдает за тем, как я прошел вслед за ним в его комнату, оставив на полу следы от влажных носков. По его лицу видно, что он далек от того, чтобы разговаривать. Этот парень думает совсем о другом, и самое ужасное в том, что это происходит лишь когда я рядом. Джерард скидывает с себя куртку, очень крутую, между прочим, затем толстовку, разбрасывает в разные углы комнаты грязные кеды, которые когда-то были бордовыми, и надевает на себя майку и штаны. Идет на кухню, а я плетусь следом, с грустью отметив, что мне не было предложено переодеться. Джерард ставит чайник и оборачивается ко мне.
— О чем? — вяло отзывается он.
— О том, что произошло, если произошло, и узнать, почему ты меня избегаешь.
— Я не избегаю тебя, — также вяло отмахивается он.
— Избегаешь.
Мы оба смотрим друг на друга. Бесконечно. Я разглядываю Джерарда, его бледное лицо, которое раньше никогда таким не было, переутомление и черные следы под его глазами. При свете он выглядит заболевшим или до смерти уставшим. Мы сталкиваемся взглядами, его красивые зеленые глаза цепляются за мои, но лишь на мгновение, и в это мгновение я встречаюсь с прежним милым мальчиком, но связь сразу же прерывается, уступая умирающему Джерарду, который стоит передо мной.
— Я не знаю, что мне делать, — говорит Джерард. — Есть две вещи, между которыми я не могу выбрать или найти выход из этой ситуации.
— Ты о том, что я сделал? — поникаю я.
Джерард кивает, но в то же время отвечает:
— Ничего не было, — он поворачивается ко мне спиной, сжимая кулаки. — Ты просто вырубился.
— Но ты… я же видел…
— Все, что ты видел — было нереально, — резко и грубо обрывает Джерард. — Это все твои глупые фантазии.
— Тогда в чем дело?
— В том, что я не могу с тобой общаться, — вздыхает Джерард, поворачивается ко мне и слегка улыбается. — Мне кое-кто нравится.
— О! — я ошарашен такой сменой темы, хотя у меня все еще куча вопросов. — И кто это?
— Не знаю. Я не знаю. Это сложно объяснить.
— Ты хреново выглядишь, Джерард.
— Это все нервы, — устало говорит Джерард. — Я устал от этого дерьма, Фрэнк. Сначала ты, и ты был так обдолбан в тот день, я ужасно испугался и не знал, что делать, потому что, представь себе, я не знаю, что делают в таких ситуациях. Я не забыл тот случай, когда ты помог мне, не смотря на то, что я сделал много плохих вещей по отношению к тебе, но в тот вечер я не знал, что в стаканах был не просто алкоголь, пусть это и звучит по-идиотски. А ты обдолбался намеренно. Потом это, я не хочу, чтобы мне нравился человек, который мне нравится, неплохо было бы вообще от таких людей держаться подальше, но меня будто тянет из крайности в крайность. От этого становится еще хуже. И я вынужден скрывать личность этого человека, потому что это приведет к ужасным последствиям.
— Слушая твой бесконечный поток слов, мне становится не по себе, но еще хуже оттого, что, скорее всего, нравится тебе именно тот, кто не нравится мне, — почти серьезно говорю я, хмуря брови и сжимая-разжимая ладони в кулаки.
— Ты о чем? — изумляется Джерард.
— Если вспомнить драку в туалете, — задумчиво протягиваю я, пытаясь быть серьезным и не смеяться. — Неужели ты выбрал этого урода? Правда, ведь ты, в общем-то, больше ни с кем не общаешься, а с этой компанией почти месяц проводишь все свое время. И он вполне мог сказать тебе не общаться со мной, ведь крутые не общаются с лузерами.
Джерард смеется.
— Что смешного? — раздражаюсь я. — Вполне сходится.
— Ты придурок, — хохочет Джерард. — Какую чушь ты городишь. Как ты вообще мог такое обо мне подумать?
— Ну, извини, — обижаюсь и одновременно радуюсь я. — Тогда кто это?
Джерард моментально смолкает и грустнеет.
— Я не могу пока тебе этого сказать.
— Джи, скажи, почему ты не можешь со мной общаться? — настаиваю я.
— Это может испортить наши отношения.
— Они и так хуже некуда, но я хочу все вернуть, понимаешь?
Джерард выключает разрывающийся чайник и наливает нам кофе. Я понимаю, что он воспользовался моментом уйти от ответа. Подхожу к нему и обнимаю. Джерард вздрагивает.
— Прости, Джерард, за все, что было. Но мне дорога дружба с тобой. Можем ли мы начать все так, будто только познакомились?
— Да, — с горечью отвечает Джерард, чуть улыбнувшись. — До этой встречи ничего не было?
— Ничего, — с радостью соглашаюсь я.
Мы курим и пьем кофе. Никогда не пил раньше такой вкусный кофе. Я балдею, развалившись на подоконнике, довольный, что мы уладили все недосказанности. Джерард сидит на углу подоконника напротив меня. Я смотрю в окно, Джерард — на меня, иногда улыбаясь отчего-то самому себе.
— Знаешь, когда мне исполнилось четыре года, в мой день рождения умерла моя бабушка. Я знал об этом, но не понимал, что все, ее никогда больше не будет, и носился по комнате, радостный и довольный, что у меня день рождения. Когда я умру, никто также не обратит внимания.
— Я замечу, — отвечает Джерард.
— Почему?
— Потому что у тебя моя гитара.
Мы снова смеемся. Долго. Почти вечность.
— А с чего вообще вдруг такие мысли? — спрашивает Джерард.
— Просто пришло в голову.
— Ты кретин, — говорит Джерард.
— А я знаю, — отвечаю я.
Мы сталкиваемся взглядами и смотрим друг к другу в глаза. Я из интереса, отчего на меня так смотрит Джерард, ведь взгляд его такой странный и непонятный мне, такой внимательный, но в каком-то определенном смысле, которого я не знаю. Я пытаюсь вчитаться в его взгляд и понять, но Джерард замечает мой интерес и отворачивается.
— Почему ты так на меня смотришь? — не выдерживаю я.
— Как?
— Ну, вот таким взглядом. Непонятным.
Джерард улыбается, прячет глаза, но не говорит ни слова.
— Я могу уйти домой, счастливый и уверенный, что ты зайдешь за мной завтра?
Снова улыбка и спрятанные глаза, но в этот раз губы растягиваются в довольном «да».
И я становлюсь счастлив. Ради этого мне хочется поклясться Джерарду, что я больше никогда в жизни не буду пить, верить, что больше мне никогда не придется извиняться, что мы всегда будем дружны и, может быть, даже станем лучшими друзьями. Теплое чувство разливается внутри меня, и я понимаю, что это именно то, чего я хотел так долго и не мог ощутить без Джерарда. Он что-то вроде солнца — рядом с ним всегда будет тепло.
— Прости, что? — издеваюсь я, улыбаясь. — Я не слышал, что ты сказал.
Молчание. Улыбка на лице, взгляд опущен вниз, пальцы сжимают кружку до побелевших костяшек.
Как же мне это нравится.
— Это была последняя банка пива, — обещаю я.
На мгновение — глаза в моих глазах, и прежний мальчик возвращается обратно, но уже не сбегает обратно в пустоту, а остается со мной, отпечатавшись радостью на моем лице, хоть глаза снова сбегают.
Он боится. Я тоже.
Мне хорошо. Я будто больше не существую, но в то же время я в воздухе или я сам — воздух, я себя не чувствую. А как себя чувствует сейчас Джерард? Ему так же хорошо, как и мне? Потому что, кажется, я не хочу его терять.
На его лице: «Я рад это слышать, надеюсь, ты не врешь, потому что если врешь…», и я будто слышу эти слова на самом деле. Или я просто хочу это слышать. Или я просто хочу жить и наслаждаться жизнью (а светит ли это мне?), и Джерард здесь совсем ни при чем. Я только навязываю себе это. Но не думаю, что я сам себя сделал таким счастливым сейчас. Я так не умею. Не я, точно.
Его улыбка и спрятанные глаза, но в этот раз губы растягиваются в довольном «да» — не шепотом.