Рагнарок Старшего Бога Евангелиона

Конрон был обычным чернорабочим с необычной страстью — ему нравилось убивать собак. Он понимал, что это извращённая страсть, но совершено не желал с ней бороться. Не хватало воли. Да и морали, честно говоря, тоже. В детстве Конрон тайком душил щенят, во взрослом состоянии уже уложил несколько десятков собак… Однажды, когда Конрон шёл по дороге осенью и наблюдал яркий листопад, ему явилось существо. Оно походило на одно из тех насекомых, которые за время эволюции научились мимикрировать под растения. Впрочем, сходство этого существа с насекомым было лишь поверхностным. Конрон не успел его разглядеть — он мог сказать, что оно только напоминало огромный живой осенний лист. Вокруг пестрило очень много таких листьев, шёл активный листопад, веяло холодом, даже моросил небольшой дождик. Солнце пробивалось сквозь пасмурное небо. Перед Конроном появился Король Осени — редкая аватара Ньярлатхотепа, которая воплощается во время осеннего листопада. Внезапно этот аватар распался на множество осенних листьев — среди них появились двое: Мистер Аркхем и Чёрная шлюха. О-о! Это была великолепная сексуальная блондинка, похожая на тот облик, который носила Сисификс, но куда более выразительный и сексуальный. Черты лица в точности как у Эша Линкса. Да, Чёрная шлюха вообще выглядела как Эш Линкс, только это была женщина. Такое же выражение лица, такая же манера движения — Чёрная шлюха носила одежду католической монахини, с перевёрнутым чёрным крестом и обнажёнными сиськами. Она высовывала язык, казалась умственно отсталый, исполненной исключительно жаждой совокупляться. У самого Конрона пропали все чувства. Он лежал под деревом, давал ей скакать, вообще делать всё, что она хочет, без каких-либо вопросов. Мистер Аркхем при этом выпал из поля зрения. Кажется, Конрон лишь один раз обратил внимание на то, как он стоит серым призраком среди ярких цветов осени, и поглаживает по голове Мэри. Она там тоже подбежала — это молчаливая девочка в маске, возможно, вообще немая… — Конрон, — обратился к нему по имени Мистер Аркхем, когда всё закончилось и Чёрная шлюха рассыпалась в осенний листопад, — если хочешь, чтобы я дал тебе удовлетворить твою вторую страсть — возможность убить крутого щенка, то следуй за мной и служи мне… Знали ли Конрон, почему избрали именно его?.. он лишь с видом полностью отмороженного поклонника встал на колени перед этим существом… Конрон и Мистер Аркхем сидели в уютном, если можно так сказать, помещении, где горел камин, облизывал шерсть каракал. Оба в креслах напротив друг друга. Оба с напитками в руках. Ньярлатхотеп в облике человека давал сейчас пояснения: — Конрон, как я говорил, ты должен помочь одному из моих детей, чей дух витает в недрах священной горы Кундаи… Первоначальная цель наркотика, известного как «банановая рыба», заключается в том, чтобы соединить человека с незримым миром. Я создал его для того, чтобы для вас была удобная возможность соединить свою индивидуальную душу с коллективным бессознательным и глубиной Мира Снов, где скрывается воля Великих Древних и где открывается наиболее короткий путь к Престолу Вседержителя Азатота. Я вложил свою волю в этот препарат, потому он обладает сверхъестественными свойствами, какие невозможно воспроизвести обычными способами. Этот препарат обладает сразу несколькими побочными эффектами. Он повышает всю психическую чувствительность, таким образом появляется возможность субъекту с более сильной волей контролировать субъекта с более слабой волей. Если в обычном состоянии человек как бы закрыт от окружающего мира, то после принятия «рыбы», он становится открыт. Это позволяет полностью стереть личность человека и сделать из него марионетку. Либо, возможно, просто убедить человека в том, что некий произвольный человек является причиной его бед и страхов. Чувство страха, кстати говоря, никогда не покидает того, кто принимал препараты таким образом — так как человек всегда подсознательно знает, что иной человек и вообще другой субъект потенциально несут угрозу. В состоянии увеличенной психической чувствительности, страх перед другими становится постоянным и невыносимым. Большую часть боли и страданий в обычной жизни люди испытывают от рук себе подобных, а не от воли Тёмных Богов вроде меня… Впрочем, никогда нельзя забывать, что всякая индивидуальная душа — это химера, исторгнутая из своего чрева Азатотом: пройдя через многочисленные системы эманаций, представленные прочими высшими божествами, таким как Ньярлатхотеп-«коллективное бессознательное» — это я, «время и пространство» Йог-Сотот и «жизнь и смерть» Шуб-Ниггурат — эта химера становится сознанием низших существ, в голове которых помещается весь этот жалкий, трёхмерный мирок, в который я сейчас вынужден спуститься. Так что каждый человек в глубине души — Тёмный Бог, тень предвечного Абсолютного зла. Потому «банановая рыба» лишь открывает о человеке истину, которую он не может вынести… — Очень интересно. — Но я уже ушёл в философию, Конрон. Ньярлатхотеп как бы виновато улыбнулся — в облике импозантного господина в летах, он очень удобно рассиживался в кресле: — Подчинение воли и ментальная пытка — это не основная функция данного препарата, как я сказал. Основная — погружение в глубины астрального мира, через которые к нам просачиваются мысли Тёмных Богов. Конрон сразу же не без доли гордости за начальника вставил от себя: — Чья воля — Ньярлатхотеп, это вы, Мистер Аркхем! — «Мистер Аркхем», «Чёрная шлюха», «Чёрный бык», «Обитатель Тьмы», «Воющий на луну», «Кровавый язык» — сколько у меня было имён и личин, — улыбается Ньярлатхотеп, поднимает напиток, — за твоё здоровье, Конрон! И выше нос: мы не прощаемся надолго! Следующая остановка — гора Кундаи! Они оба выпивают, после чего в глазах начинает двоиться, начинает всё вертеться, мир переворачивается вверх дном — Конрон видит, как падает… астральный космос, под ногами — ступеньки, он спускается. Ступеньки выглядят цельно, они серые, кажется, слегка с красноватым оттенком, но с каким-то бледным, невыразительным; они идут, немного петляя. На них присутствуют трещинки и они выглядят старыми. Конрон знал от своего господина о том, что это — воплощение из его субъективного внутреннего мира, это мост между его собственной душой и Океаном душ, та часть мироздания, где капля переходит в океан. Навстречу идут двое привратников — грязные монстры, похожие на антропоморфные кляксы. Один блевотно-зелёного, второй — такого же блевотно-красного, их глаза симметрично противоположны общим цветам друг другу. Хотя Конрона предупреждали о них, слуга Ньярлатхотепа всё равно их пугается. — Я послан сюда Великим Богом Ньярлатхотепом совершить паломничество к священной горе Кундаи — с целью… вочеловечиться оному из его детей — Гит`ху! Я — его слуга! Я заклинаю вас именем Чёрного Фараона, Ползучего Хаоса, Кровавого Языка!.. Конрон показывает этим демонам свою ладонь, на которой проступает символ… — Мы знаем, что ты должен прийти… — Мы исполняем волю Отца Миллиона Избранных!.. Говоря это, живые кляксы с ртами и глазами сливаются в одну большую кляксу с ртом и с четырьмя узнаваемыми глазами и козявочно-жёлтым цветом. Это нечто хватает Конрона. — А-аааа-аа! Нееет! Как же так!.. Я же ваш! Я один из!.. Конрон летит в рот этих созданий. Пролетает сквозь врата дьявольской челюсти — и оказывается в неком конкретном регионе Мира Снов, весь в козявочной блевотине. Конрона выбрасывает из трубы, он выпадает на грязноватый пол под сводом некой церкви. Она напоминает католическую, только соединяется с какими-то совершенно не характерными для подобного рода здания чертами, будь то тошнотворно-зеленоватые порождения местной архитектуры, элементы органической субстанции, ну, или висящие на стенах красные, монотонные картины или витражи с изображением пыток, убийств, бомбардировок, терактов, оргий и ядерных взрывов и тому подобным… Беглый взгляд опознаёт уничтожение Хиросимы и Нагасаки, Холокост, террор времён Французской революции, 11 сентября, жертвоприношения ацтеков, образы концлагерей, сцены массовых сожжения ведьм и еретиков, здесь есть свастика, серп и молот, флаг НАТО… более опытный взгляд различает бомбардировки Югославии, геноцид армян, уничтожение ряда городов во время Второй Мировой войны, геноцид сербов, геноцид курдов, зверства боевиков ИГИЛ… При этом всё это носит какой-то надменный, дурашливый, карикатурный стиль, кажется, полный презрения к человеческой жизни. Здесь размещены скамьи для прихожан, какие-то очень серые и грязные. Конрон ступает по этому полу — к счастью, это Мир Снов, потому мерзкая слизь привратников полностью слезает с него, оставляя чистым. Здесь красные свечи зажигает какой-то мерзкого вида священник, опять же, похожий на католического по части одежды. Возможно, человек иной культуры видел бы эту часть Мира Снов и облик его обитателей как-то иначе. Лицо у жреца — зелёное, черты говорят он нечеловеческом происхождении. Витраж ближайшего красного окна изображал отвратительную гусеницу. Конрон дрожащим голосом сообщает о том, что он послан «боссом Мистером Аркхемом». Безумный служитель Тёмных Богов сперва как-то невозмутимо смотрит на пришельца, потом внезапно впадает в какую-то истеричную трясучку, хватает кинжал — чуть было не бросается… но потом берёт над собой контроль и режет глотку зверьку, колдует над ритуальным зельем. Закончив дело, жрец подходит к Конрону, позволяет выпить какую-то субстанцию. После чего Конрона рвёт — наружу из глотки выбирается какая-то отвратительная личинка или гусеница. Жрец уносит это существо без лишних разъяснений, зелёное лицо его теперь исполнено циничным равнодушием к пришельцу. Сам Конрон, не так много соображая, пошатываясь, выходит из этого храма… Он узнаёт в нём тот готический собор в Провиденсе, который служил штабом для ордена Звёздной Мудрости. Только это его инфернальная версия — перевёрнутый египетский символ жизни висит над входом, окна красные, материал серый, христианские символы заменены символами тёмного культа злых богов. Здание отчасти оплетается тут какими-то подобиями вьющихся растений, состоящих из козявочной блевотины. Вокруг над головой — серое небо, земля покрыта короткой коричневой травой, растут чёрные деревья — у них нет листьев, но вместо этого над ними в качестве кроны витает зеленоватый туман. Конрон всматривался в небо, там проходило нечто вроде грязного Млечного пути. Атмосфера в этой части Мира Снов кое-где расступалась и обнажала черноту с далёкими, жёлтыми огоньками, больше похожими на глаза некого монстра, чем на небесные тела. Желтизна со временем преобладала над серостью неба. Конрон шагал… Всё было действительно как во сне. Воля полностью подавлялась. Он погружался в это болезненное состояние. Так он припал к некой процессии — вокруг сюрреалистические монстры, порождения ночного кошмара и бреда душевнобольного, антропоморфные живые кляксы, какие-то прямоходящие жабы с клубками щупалец на тупых мордах… описать всё это не поддаётся восприятию. Вся эта масса монстров под свою музыку скатывается куда-то к горе. Серая гора обладала обликом человеческого лица, рот его открывался широко и впускал в себя процессию. Небо здесь было чёрным, но при этом саму фигуру горы Кундаи обрамляли красные и ядовито-жёлтые облака. Флейты и барабаны преобладали над прочей музыкой. При входе Конрон оказался поднят на руки (или что у них там?). Живые козявки зелёных, красноватых, синих и прочих цветов несли его под серым, бледным сводом. Здесь, в утробе горы Кундаи, Конрон увидел громадного быка, его кожа представляла собой слой нефти — да-да, это была именно такая субстанция; его копыта и рога состояли из чёрного камня, морда казалась частично рваной, глаза представляли собой дыры. При этом Чёрный Бык был жив, он указал головой в сторону монстров, которые несли сюда… Конрон, опущенный на землю, уставился на прямоугольный объект, помещённый на носилки. Он состоял из некой ткани. Пока Конрон смотрел на приближение, позади близко встал высокий гуманоид — его покрывала короткая, но плотная чёрная шерсть, торчали острые уши, глаз и носа нет, зато обнажены зубы. Общий вид вызывал ассоциации с летучей мышью. Монстр облачён в одежду жёлтых цветов. На поясе начертан чёрный глаз. Когда Конрон огляделся, то не увидел Быка — рядом стоял только «Бэтмен». — Мистер… Арк… — Да-да, Конрон. Я же предупреждал тебя, что мы скоро встретимся. Его зубы выразили улыбку. — Это ваша другая ипостась, Мистер Аркхем? — Как видишь, друг мой… — и Ньярлатхотеп простёр руку в сторону того, что к ним принесли. Конрону передали в руки ритуальный нож. — Я обещал тебе дать возможность зарезать крупного щенка! Я привёл тебя к твоей мечте, Конрон, как я обещал… Конрон разделил ткань, внутри оказался гуманоид, похожий на Анубиса. Конрон исполнился жажды реализовать свою страсть. Лицо мужчины охватила нервная дрожь, он сжал зубы, потом до крови прокусил губу, его трясло, глаза болезненно таращились. Конрон набросился с ножом… Ньярлатхотеп и его орда «живых козявок» ожидала… Конрон выбрался полностью обнажённый, но с маской, которую он сделал, срезав кожу с лица этого существа… чья кровь изливалась наружу. Ньярлатхотеп одобрительно рассмеялся и вся окружающая публика поддалась ликованию! — Спасибо, Конрон. Мы сделали сегодня первый шаг, чтобы пробудить одного из Миллиона Избранных, одного из моих чад — Гит`х. Для его воплощения требуются такие ритуалы — но главное, ха-ха, они нам все в удовольствие?.. *** Неземной свет изливался откуда-то сверху. Кажется, он нисходил от мешанины непонятных сфер. Огромные колонны — или что-то похожее на них — уходило вершинами в эту даль. Он же стоял в кругу странных пьедесталов — или чего-то вроде этого. На них восседали окутанные в вуаль фигуры. Мрачные, безмолвные, они показались ему спящими. Во главе них подле пустого пьедестала возвышался вытянутый призрак, полностью облачённый в аналогичную пенистую вуаль. Песочный человек! Его охватил страх — неужели этот дьявол добрался до него?! Он оступился, спешно попятился назад. Но вдруг страх ослаб, странного вида пенистое существо приблизилось как бы в одно мгновение. Нет — это был не Песочный человек — у этого существа не было лица без глаз и рта — оно все было скрыто вуалью или… может оно из неё состояло? Эту главную сущность нельзя бы осмотреть чётко — здесь вообще не было ничего чёткого и полностью материального. — Кто… ты? — сорвалось с дрожащих губ. — Я — Мироздание, — ответила зыбкая сущность. — Вот как… — на его лице появилась дурная улыбка. Он разговаривает… с Мирозданием? Он сошёл с ума… нет — это не безумие. По наитию он понимал — это не безумие, это реальность, которая даже более реальна чем то, что люди именуют «реальностью». — Ты тоже, — вдруг заявила сущность совершенно серьёзно. — Что? Я тоже? — он удивился. — Ты — Мироздание, — указал на него собеседник свой эфемерной конечностью. В ней юноша заметил возникший из серебреного мерцания Ключ — тот самый Серебряный Ключ, коим он — точнее волшебник-воин из Древнего Египта — сражался с Обитателем Тьмы. — Отвори Путь, — то ли повелел, то ли посоветовал призрак, — ибо мы Путь и мы те, кто претворяем Путь… — Путь и тот, кто претворяет Путь… — вымолвил он следом как околдованный и протянул свою руку к Ключу. Он должен был взять его, в нём заключалось нечто важно… Но он не смог дотянуться — вдруг его руку кто-то схватил и сжал. Потом образ призрака с Ключом сделался ещё зыбче, в конце расплылся и пропал. Вместо него в глаза ударил вполне земной свет ламп ангара. А его чуть приподнятую слабую руку держала… Мисато Кацураги. — Синдзи, прошу, только держись! — сказала она с едва заметными слезами на глазах. — Мироздание… Путь… Ключ… я дол… жен… взять его…- продолжал бормотать он, глядя голубыми глазами на лицо тактического командира. В них появилось понимание. — Мисато-сан… — прошептал он почти осознано. Мокрый от LCL, он всё ещё лежал в контактном комбинезоне. — Синдзи, сейчас тебе помогут! — Мисато отпустила руку парня и отошла, чтобы не мешать. Его повезли. Мисато последовала за каталкой. Потолок двигался над головой — или точнее говоря он двигался… Или — а не всё ли равно? Что есть движение? Что есть пространство? Мысли спутались. Синдзи — да, кажется, так его звали — Синдзи Икари чуть повернул голову. Что происходит, он уже не понимал. Вот он был на Небесах и разговаривал с «Мирозданием», а теперь рядом идёт Мисато. Она утёрла слёзы — почему она плачет? Что случилось? Потом сознание покинуло его. Везомый на каталке Синдзи Икари закрыл глаза. Он уже не видел, как врачи положили ему на лицо дыхательную маску с трубкой. Мисато Кацураги проводила его вплоть до дверей больничного отделения. Когда каталка с врачами скрылась за ними, Мисато вся злая и мрачная решительно направилась в штаб тактического отдела. Впереди предстояло не мало работы. *** Мегагирусы вернулись в своё логово. Погрузившись под воду, они долго плыли, приближаясь всё глубже ко дну. Их тела плохо подходили для подобной среды, но ничего — им недолго осталось терпеть это. Они проплыли над дном, где ползали мелкие личинки — те, кто отбился от их войска, двинувшегося на суше несколькими неделями ранее. Мегагирусы добрались до серого дна и по очереди забрались в расщелину. Они долго ползли вперёд, пока не проникли в подземную полость. Здесь находилась одна из крепостей Предтечей. Она простояла миллионы лет, то погружаясь под воду, то поднимаясь по вине движения тектонических плит. Её стены выдержали эоны, чем не могли похвастаться человеческие жалкие постройки. Более того, в этом бастионе сохранилось всё то, ради чего он был предназначен. Когда мегагирусы проникли в основное помещение, их встретил вид тысяч ячеек — все они содержали в себе законсервированную биомассу. Среди них ползали личинки, пожирая остатки коконов, из которых они появились на свет. Кое-кто даже окрылился на таком рационе. Ячейки они, однако, не трогали, ибо их содержимое предназначалось не им. Во мраке и грязи, среди слизи и плёнки возлегало тело их прародителя. Пока эта была личинка, раздутая и пробудившаяся в таком виде. Под поверхностью панциря происходило внутреннее формирование. Трубка, через которое это древнее как мир существо месяц назад отложило десятки тысяч яиц, уже была втянута и переработана. Как придёт нужда, то появится новая. А она придёт — ибо для детей новой эры и были оставлены припасы в виде ячеек с законсервированной биомассой. Мегагирусы облепили прародителя — или скорее прародительницу. При помощи своих хвостов с жалами они впрыснули ценную кровь Годзиллы. Ведь именно в сборе генетического материала и заключалась их функция. Их жизни имели такую же ценность как жизни сперматозоидов. Мегагирусы взбрызнули кровь и, повинуясь вложенному в них инстинкту и зову, обессиленные, выжатые поползли к ротовому отверстию прародителя. Мать заглатывала своих детей и тщательно разжёвывала. Теперь они выполнили свой долг и могли послужить ей только в одном — стать пищей — вернуть ей когда-то затраченную на них биомассу. К ним присоединились и остававшиеся личинки и окрылившиеся особи здесь, кто не принёс ценной крови. Во время этой трапезы начались бурные изменения тела. Организм менял структуры, внутри образовывались новые органы, новые системы. По итогу, когда все дети, находившееся в материнском доме, оказались съедены, прародительница мегагирусов начал внешнюю трансформацию. Панцирь осыпался, пара громадных глаз вспыхнули огнём во тьме, ниже раскрылся рот полный острых зубов — выше высвободились массивные крылья, а позади явился хвост с острым жалом. Преобразившись, будущая прародительница новой расы принялась разрывать себе путь наверх… *** Головная боль — вот что оказалось первым из ощущений по возвращению в бренный мир. На лице ещё оставалась дыхательная маска. Полностью обнажённый он покоился на столе реанимации. — Как его состояние? — поинтересовалась Мисато у врача. — Стабильное, его стоит перевести в обычную палату. Он там оклемается. — То есть всё хорошо? — Да — ему повезло. — Угу, хоть одна хорошая новость. Синдзи слышал разговор. Он шире раскрыл свои узкие глаза и поглядел на Мисато. Потом он посмотрел в другую сторону — вперёд — не поднимая головы. Он увидел свой голый живот, заметил гениталии и ноги у края каталки. Ему стало неприятно, что его вот так не прикрыли. Синдзи слабо приподнял голову. Врач заметил его движения, склонился и что-то сказал. Увы, но Синдзи снова провалился куда-то в забытье. Полностью он пришёл себя уже в палате. Над своей головой он заметил знакомый потолок. Похоже, здесь или в такой же палате он приходил в себя после первой битвы за Токио-3. Рядом кто-то сидел. В этот раз вместо Каору он увидел… — Аянами… — слабо прошептал парень, перевернув свою растрёпанную голову на подушке. Рей обернулась. Её губы не дрогнули — но в красных глазах зажглась радость. — Икари… — Ум… — Синдзи снова взглянул на потолок. Он стал вспоминать последние события. Нашествие Кайдзю и мегагирусов, бой с Годзиллой, появление Космического Годзиллы… Он проиграл. — Сколько ты тут сидишь? — слабо спросил юноша. Рей сверилась с часами. — Два часа и сорок три минуты. — Ага… — Синдзи закрыл глаза, снова собираясь с мыслями. Рей поначалу молчала. Потом она тихо спросила: — Ты чувствуешь себя удовлетворительно? — Да… — раскрыл глаза Синдзи. — Кажется… да. — Икари ещё немного подумал и спросил: — Где тот Годзилла с кристаллами? — В смысле Космический Годзилла? — Да не знаю я, как вы его там назвали… Рей начала всё рассказывать… *** В штабе тактического отдела царила напряжённая обстановка. Их противник был не остановим, везде где он появлялся, он не оставлял ничего кроме выжженной земли. Посередине стола в воздухе висело множество голограмм. На одной из них шла запись боя — кристаллическая крепость неслась над землёй. Извергаемые ею молнии сжигали леса, уничтожили постройки. Танки и мазеры плавились как пластилин. Молнии легко поражали ракеты на подлёте, и уничтожали истребители. Несколько взорванных N2-бомб не навредили космическому чудовищу. Рядом в реальном времени на соседнем экране эта самая крепость возвышалась уже посреди города. Поваленные небоскрёбы, объятые огнём и дымом, окружали её со всех сторон. Среди руин валялись жалкие оплавленные остовы военной техники. — Только что сообщили из правительства: если мы ничего не предпримем, Силы Самообороны вместе с ООН применят ядерное оружие, — доложил Шигеру. — Чёрт! — Мисато откинулась в кресле. — Они уже доприменялись! — Это может быть большой ошибкой, — сказала Рицуко. — Мы уже находили похожие кристаллы Предтечей. Они очень энергоёмки. Из-за мощного АТ-поля нельзя определить какой уровень энергии в себе несут эти кристаллы. — Но мы пока не пришли к оптимальному решению, — Мисато сложила руки перед собой и поднесла кисти к лицу. На одной из записей беспилотный дрон подлетел к крепости. Он выпустил ракеты. В ответ его уничтожили неоновой молнией. — Пока что он атакует объекты в зоне поражения, а потом что? — задался вопросом один из офицеров. — Он поглотил всю энергию в Иокогама, — напомнил Макото. — В этом он схож с Оргай. Возможно, он двинется дальше собираться энергию, а возможно направится к нам. — А что за объект он захватил? — Скорее всего, это яйцо Годзиллы. Не исключено, что он будет пытаться преобразовать плод в себе подобного, — предположила Рицуко. — Он, похоже, что родственный вид — только некая более продвинутая модель. — Но Годзилла был недоволен изъятием яйца, — припомнила Мисато. Она взглянула на трансляцию с места нахождения Гамеры. Она и отходящая от ожогов Мотра всё стояли на одном месте — возле туши Годзиллы, который ещё слабо шевелился. — Этот ублюдок — крепость. Придётся штурмовать её всеми силами, — решила Кацураги. — Было бы не плохо, если бы Мотра и Гамера нам помогли. — Будем ждать, пока они регенерируют? У нас нет времени, — напомнила Рицуко. — Я знаю… — Может действительно стоит поднять белый флаг, а? — предложил Макото. — Мы же не знаем, сколь энергоёмки эти кристаллы — но их все равно разбивать. — Отчасти вы правы, — согласилась Рицуко. — Нам не одолеть его, Кацураги. Если б ООН не давили… — Ладно, — Мисато стала из-за стола. — Честно скажем командующему, мы не знаем что делать. Нет, взять его числом можно, но есть ли в этом смысл? Иокогама мы не спасли, он убил почти всех своим электрическим полем. Я теперь могу понять ребят из ООН… — Значит, решено — пусть бьют ядерной дубиной? — уточнил Шигеру. — Да, пусть действуют ООН. Мы проиграли, — признала Мисато. *** — Какой ужас… — произнёс Синдзи. Иокогама — крупнейший портовый город страны с населением почти в пять миллионов разделил судьбу Токио. Трагедия повторилась и ни человек, ни бог, никто не смог этому помешать. — Как же так? — Силы Самообороны не смогли остановить продвижения объекта. Космический Годзилла базируется на данный момент на юге Иокогама, — рассказывала Рей. Она выглядела взволнованной. — Пока неизвестно как ликвидировать цель. — Господи… уж лучше б я не приходил в себя, — выдохнул парень. — Я чуть не погиб… Может лучше бы погиб? — Нет, — как-то слабо встрепенулась Рей, — не надо. В смерти нет ничего… Или ты хочешь стать ничем? — Знаешь, Аянами, когда как, — поделился Синдзи. — Мы смогли спастись тогда в Мире Снов, — негромко напомнила девушка. — Если ты хочешь умереть, почему тогда… — Да-да, тогда ты попала в лапы к психопатам из-за моей тупости. — Все делают ошибки. Если рассуждать логично, чтобы не испытывать дискомфорта, нужно смириться с ними, — рассудила Рей. — Ну — да, ты права Аянами… Вот только я повёл себя как идиот. — Синдзи немного промолчал, чувствуя что тема исчерпана. Потом спросил: — Как Аска? — Она с другими пилотами, ожидает распоряжений. Мне её позвать? — А я её волную? — Она просила сообщить ей, когда ты очнёшься. Айда — тоже. — Тогда пойди, скажи, что всё хорошо. Пусть не волнуются. — Да, Икари… Рей встала и покинула палату. Синдзи чуть подтянул одеяло и перевернулся на живот. Он уткнулся лицом в подушку. Все события развивались по плохому сценарию. Да — он выжил, но что с этого? Вспомнилось видение. Что значит он — Путь? Он — Мироздание? Нет, это, наверное, уже полный коматозный бред воспалённого сознания. В этом нет ничего значимого. *** Персонал командного центра следил за ситуацией. — Значит проигрыш, да? — вздохнул Фуюцуки. — Что поделать? — чуть пожал плечами Икари. Сейчас он был спокоен — чего теперь волноваться? Сейчас всё решиться. — Ядерные ракеты запущены, — сообщил Макото. На голографической карте появилось пять точек. Все они двигались к Иокогама. За этим наблюдали все — и командиры, и пилоты — кроме Синдзи, Рей и Тодзи. Аска, Кенске, всё ещё одетый в контактный комбинезон, Мари — все трое ожидали когда их работа будет сделана «ядерной дубиной». — Печально это, — сказала Мари. — Мы не смогли спасти этих людей. — Война — это война, — ответила Аска. — Не стоит этому удивляться — я не жалею людей, которых я не знаю. Они мрут как мухи — я же не хочу сломать себе психику? — Чёрство это, но, отчасти правильно, — согласился Кенске. В центр вошла Рей и подошла к ребятам. — Икари очнулся. Его состояние стабильно, — сообщила она. — Уже хорошо, — немного обрадовалась Аска. — Где Судзухара? — поинтересовалась Аянами, не найдя его здесь. — Он весь в панике. Ему пришла СМС от Сакуры — сестры его. Там было написано «Не вини себя». И после он не может до неё дозвониться. Он весь в панике сейчас сидит у телефона в кабинете Кацураги, — рассказал Кенске. — Я тоже за Сакуру очень волнуюсь. Эти Кайдзю много где напоявлялись. Особенно этот урод кристаллами — он везде всё сжигает! Уже сколько людей убил! Ракеты двигались к цели над Японией. Уничтожить огонь огнём — больше ничего не оставалось. Вот ракеты приблизились к Иокогама. — До детонации осталось 10 секунд, — сообщил Шигеру. В обозначенный отрезок времени точки-ракеты почти подошли к точки-Кайдзю… и вдруг все разом погасли. — Детонировали? — спросила Мисато. Шигеру что-то проверил. Потом все взглянули на трансляцию с дрона. Ничего — дымящийся город с покосившимися зданиями стоял, как стоял. Кристаллическая крепость сияла над мёртвыми улицами. Тысячи обугленных трупов чернели как прежде среди опаленных автомобилей. — Ракеты исчезли! — ужаснулся лейтенант. — Что?! — поразилась Мисато. Шок охватил всех. Командующий напряг морщинистое лицо до предела. Даже Рей оторопела. Вечно юный античный фараон Ньярлатхотеп опустил руку, которой он щёлкал пальцами… — Вот как, — Виктор приподнял бровь, — «ракеты поразил Кайдзю?» Штаб Сил Самообороны находился в ещё большем шоке. Присутствовавшие здесь пилоты Jet Alone разделили чувства своего командования. — Он проглотил их как Ева-04? — предположила Мана. — Чёрт знает… — качал головой Мусаши. — Их сбили?! — предположил один из советников. — Нет, сэр! Тогда произошла бы детонация! — ответил оператор. Он и его коллеги стучали по клавишам, пытаясь что-то понять. Генерал Мори истёк потом. Потом его нервы не выдержали. — Ёбану мать! Да как так можно?! Это же ядерные ракеты?! — Похоже, Космический Годзилла как-то сбил их — это единственное объяснение, — пришёл к выводу другой генерал. После он взглянул на стоящих поодаль пилотов и господина Токита с офицером Сугиямой. — Вся надежда теперь на вас и на NERV. У вас будет шанс решить ситуацию, пока мы готовим новый план. *** Всё ещё одетый в контактный комбинезон Тодзи, сам не помня какой раз набирал номер телефона Сакуры. Мисато же шла к себе в кабинет. По пути она встретила Кадзи. — Ты уже знаешь о пропаже ракет? — главный вопрос настолько сидел внутри, что Мисато прямо так с ходу его озвучила. Хотя умом все понимали, что эти ракеты, скорее всего, только бы повредили — Кайдзю не убить этим… — Само собой. — Это поразительно… — Я думаю, они потом найдутся. Этот монстр их обезвредил — ничего, с Евами он так не сможет… — Придётся разбираться нам. ООН готовит ещё ракеты — на сей раз с водородным зарядом. Но они дали нам время и все силы разобраться Евами, — сказала Мисато. — Будешь воевать? — А что остаётся? — Ясно… я не ожидаю от тебя другого, — Рёдзи мягко и размерено моргнул. — Только у меня ещё одна плохая новость. — Что ещё? — Нам удалось вычислить откуда Судзухара Сакура отправила последнее сообщение. Она находилась прямо в том месте, где Первый сражался с Годзиллой, — сообщил он. — То есть, возможно, мы даже её трупа не найдём. — Я поняла… — Мисато печально прикусила губу. — Не скажу Судзухаре пока — после боя. Сейчас ему надо будет собраться. Я думаю, придётся задействовать все Евы. Тодзи продолжал звонить. Лицо красно от слёз. Они бежали по щекам против его воли. — Тодзи! — вошла в кабинет Мисато. — Нам нужно идти. Ядерные ракеты сбиты, этот монстр жив! Судзухара шмыгнул носом. Положив трубку, он встал и кивнул Мисато. — Простите меня, из меня херовый солдат… — Нет, что ты, — подойдя к нему, Мисато взяла юношу за руку. — Ты отлично расправился с Кайдзю. Ты хороший боец. Вместе мы завалим кого угодно. Даже этого ёбаного Космо-Годзиллу. — Хорошо, — Тодзи утёр рукой слёзы. — Я сделаю это ради Кенске и Хикари — мне ещё есть за кого сражаться… *** — Синдзи, ты очнулся?! — прозвучал знакомый голос в голове. Уткнувшийся в подушку Синдзи встрепенулся. — А?! «Да, мистер Картер». — Послушай меня, мы все в опасности. Этот монстр из космоса несёт в себе заряд энергии достаточный, чтобы выжечь всю страну. Все Японские острова погибнут если кристаллы разрушить. Поэтому просто так убивать этого монстра нельзя, ты понял? — изложил Рэндольф. — Да-да, понял, я… — в слух проговорил Синдзи, переворачиваясь в постели. Тут в палату вернулась Рей Аянами. Её красные глаза выражали тревогу. — Ядерный ракеты сбиты Космическим Годзиллой. Его придётся ликвидировать нам, — сообщила она. — Я понял, Аянами… Тут, погоди, со мной телепатией говорит Картер… — Что? — Сядь пока… Рей послушно села возле кровати. Синдзи сосредоточился на восприятии голоса. — Так, слушай, хорошо, что этот «Космический Годзилла» их сбил — иначе нам крышка всем! Слушай дальше, у меня есть план как разобраться с ним. Только нужно чтобы ты снова встретился с ним в Евангелионе, понял? — Допустим, встречусь я и что? Он меня лучом спалил прошлый раз — спалит и в этот… — У меня есть план — говорю же! Я смогу как бы… как бы дать тебе свой Серебряный Ключ на расстоянии. — Серебряный Ключ? В смысле тот самый? Из сна? — Я не знаю, что ты там во сне видел, но мой Ключ — им можно открывать шлюз в иные миры! Если ты через Евангелион откроешь врата достаточных размеров куда-нибудь в другое место за пределами Земли, то сможешь потом выкинуть через него Космического Годзиллу. После потери сознания голова Синдзи плохо соображала, но он всё же смог понять проблему и способ её решения. — Что я должен буду делать? — сосредоточено спросил он. — Просто подойти к Космическому Годзилле на своей этой Еве — и всё! Дальше я через тебя активирую Ключ всеми формулами и этого гада забросит к чёрту на куличики! Я обещаю: он не вернётся. — Если так — я всё понял, — потёр вески Синдзи. — Вот и отлично! Подключи Аянами — ей можно доверять. И не вздумай никому говорить кроме неё! Если светлые головы вроде твоего отца или его Комитета SEELE узнают о твоём потенциале, то к угрозам вселенского порядка и спокойствия прибавиться ещё, как минимум, ещё одна! — Аянами как раз здесь — да… — Вот и отлично! А я пойду, мне ещё готовить заклинания. Давай, до связи! — До связи… После Синдзи повернулся к Рей. — Слушай, — начал он, — тут такое дело… *** Тусклое солнце клонилось к закату над выжженной землёй. Под слоем пепла и пыли едва угадывались очертания шоссе. Неподалёку от разбитой обгоревшей машины, лежали два обуглившихся человеческих скелета. Стоящие у остатков линии электропередач Мотра и Гамера восстановились. Их серьёзные раны затянулись до уровня неопасных царапин. Однако они не были уверены в своих силах. Всё-таки Космический Годзилла был очень силён. Телепатически через талисманы и Себидзин Рэндольф Картер передал им свой план. Стажи Земли его одобрили. Ясно было одно — Космического Годзиллу надо было отвлечь, пока Синдзи подходит близко. Учитывая его поражающую мощь, даже при всей их силе, это было нелегко сделать. Все сошлись на мнении, что нужно найти кого-то прочного, кого не жалко… На их счастье, таковой доброволец отыскался быстро. Подготовка шла полным ходом на базе NERV. — Не забывайте про позитронную пушку из Китайского филиала, — добавила Мисато в конце по хорду обсуждения будущей операции в штабе тактического отдела. Потом по рации она связалась с техниками: — Как идёт замена брони Первого? — Мы укладываемся в срок. Все стараемся! Положитесь на нас! — Хорошо. — Может Синдзи не стоит участвовать в операции? — сказала Майя. — Он ещё не оправился… — Он сам вызвался, — ответила Мисато, — говорит, мол, хочу отомстить. Он очень волнуется, но, кажется, он настроен решительно. — Не ожидала от него такого, — сказала Рицуко. — Он прямо рыдал тогда. — Люди меняются. Так вот, что там ещё… — Майор Кацураги? Это командный центр! — раздалось по линии связи. — Да, Шигеру? — Мотра восстановила Годзиллу! — Что?! Как?! — Как Еву-02 тогда… Годзилла не атакует их. — Выходит… они договорились? — задумалась Кацураги. — Посмотрим. — Ясно — не спускайте с них глазу. Возможно, нам придётся сотрудничать… — обдумав этот вариант, Мисато добавила: — Может даже стоит приготовить им ядерного топлива, если они пойдут в атаку первыми. *** Рей Аянами стояла перед командующим Икари в его кабинете. С бесстрастным лицом она изложила свою просьбу. Тот с не менее бесстрастным выражением её выслушал, немного подумал и спросил: — Ты уверена? — Да. — Обоснуй. — Я чувствую это, я могу… — немного нерешительно произнесла Аянами. После этого она немного сосредоточилась. В её глазах пробежали алые всполохи. Тонкая едва заметная аура АТ-поля замерцала вокруг неё. Гендо нахмурился. Какое-то время он думал. — Почему ты не сообщила мне, что силы Лилит пробудились? — Я сама это поняла только что… Я и пришла, чтобы заодно сообщить вам. — Угу… Что ты делала ночью у Икари? Вопрос озадачил Рей. Она взволновалась, но виду постаралась не показать. Что ей ответить? Если командующий что-то заподозрит, её снова попробуют сделать послушной куклой. — Я… я отозвалась на приглашение Третьего Дитя. Он позвал меня в гости. — Угу… Там был кто-то ещё? — Второе Дитя. Гендо кивнул. После он ответил: — Хорошо, Рей, ты будешь участвовать в операции. Ты поведёшь Еву-09. Я искрение надеюсь, ты справишься и у нас не получиться, как было сначала с Нулевым. Я желаю тебе удачи. — Спасибо, командующий, — кивнула Рей.