Рагнарок Старшего Бога Евангелиона

Люди Ветров проделали долгий путь от плато, в очередной раз потерпев поражение. Усталые волки с неохотой тащили наездников. Побеждённые входили в огромный город, окружённый стометровыми стенами из чистого льда. За ними шли ряды жилищ, возведённых преимущественно из того же материала, формой они напоминали иглу эскимосов — в них проживало обычное население, привилегированное довольствовалось высокими дворцами и особняками — опять же изо льда. Жёны и дети вышли встретить мужей и разделить с ними трагедию и дурное предчувствие. Многие из них лишились своих близких. Больше всего, пожалуй, неприятно себя ощущал Борис Жаков — статус верховного ледяного жреца давал огромные привилегии судить и миловать по одному слову, был только один недостаток у данного чина — ужасный начальник спрашивал всегда с главного. Итаква обычно швырялся громадными градинами в провинившихся, или уволакивал куда-то ещё, или, сохраняя жизнь, заперал в глыбе льда навечно, или растворял заживо в алом свете, льющимся из демонических глаз — словом, гнев Бога Белого Безмолвия всегда страшен. Ледяные жрецы долго препирались, но в итоге вышли к главной святыне, расположенной в центре мегаполиса. С ними шли простые горожане в мрачном марше. Святыня являла собой огромную тёмную пирамиду, скрытую льдом, и на самом деле состоящую из предметов, принесённых сюда Итаквой — в число составных материалов входили корабли и самолёты, захваченные с Земли и иных планет. Тут можно было разглядеть даже огромный ледокол, врытый наполовину в землю. У подножья этой горы стояли самые разнообразные идолы Итаквы, некоторые он сам лично прихватил с других планет — они ему приглянулись. Эфирный ветер сошёл со звёздного ночного полотна, все в городе пали на колени. Они знали, что это был Он — ибо даже их морозоустойчивые тела охватывала дрожь слово они замерзали. Кусок чернеющего неба с парой горящих красных звёзд почти бесшумно приземлился на пирамиду. Никто не осмелился поднять взор — ибо нет ничего ужаснее, нежели смотреть в глаза Итакве. Он встал на вершине и уменьшился, в таком виде он легко и быстро сошёл к своим ледяным жрецам, пребывающим среди его идолов. Борис Жаков начал первым излагать всё это дело, но не успел он и подойти к тому моменту, где Каору встретился с Армандрой, как Шагающий с Ветрами всего одним звуком заставил его умолкнуть. Потом он заговорил на том языке, который, по словам самого Жакова не был языком в привычном понимании, Шагающий с Ветрами указал на главного служителя длинным тонким пальцем. Во время этой беседы тёмный повелитель возвышался над своей паствой, впрочем, всё же сейчас он был гораздо меньше, чем обычно, он выглядел так, словно фигуру с руками, ногами и низкопосаженной головой вырезали ножницами из полотна ночного неба. Особенно в глаза бросались его стопы — непропорционально огромные и имеющие форму ласт. — Я понял, о, всесильный господин! Понял! У нашего повелителя есть план! — объявил Борис Жаков военачальниками и другим ледяным жрецами, склонившим колени позади него. — Он заставит наших врагов самих выкопать себе могилу! Итаква чуть погасил глаза, словно прищурился, и бесшумно отступил назад по клубящемуся холодному туману, повелитель растворился на фоне пирамиды и замер там, выжидая, когда его планы исполнятся. *** Синдзи изложил план друзьям и напарникам, сидя за столом в апартаментах. — Пока Картер и ко готовят ритуал, я не знаю сколько это у них займёт, но не должно много… Я думаю, завтра мы попробуем открыть мост на Борею. Здесь также присутствовали Кадзи и Ихт. Последний сдерживался — он не хотел передавать послание Ланг Фу. — «Нет причин верить этим монстрам из культа Ктулху! Уж лучше верить Старшим Богам, которые сковали демонов моря и прочих чудовищ, чем Ланг Фу!» — думал он. Правда, Ихт не ведал, спас ли тот Рей Аянами и Рэндольфа Картера, как говорил, или нет: можно было ли заподозрить культиста в чём-то хорошем? — Я постараюсь ещё раз связаться с Каору-куном и уточнить… Он сказал мне только, что пробует вернуться со своей стороны! — говорил Синдзи. — Но как он может вернуться со своей стороны? — спросила Мана. — Почему эти Старшие Боги, раз они такие крутые, не смогли сразу направить его на Землю? — спросил следом Виктор. — Не знаю, возможно, это проделки CCD — они страшно не хотят, чтобы Каору-кун вернулся на Землю, — веско предположил Синдзи. — Потому чинят всякие преграды! Ублюдки! — «Я промолчу, иначе они не станут открывать портал для этого Каору. Пусть он будет здесь. Если Ланг Фу окажется прав — уж лучше всеобщая смерть, тогда демоны тоже сдохнут!» — настраивал себя Ихт. — Мисато-сан одобрила этот план, потому он обязательно будет опробован, нужно только подыскать место, где мало народу, — сказал Кадзи. — Как насчёт Антарктиды — мы там уже порядочно всё разгромили? — предложила Аска. — В том то и дело, никто нам больше не позволит там ничего делать после подъёма Белой Луны, — отклонил Кадзи. — Можно выбрать выжженные Армагеддоном земли Израиля, Египта… — придумал следующий вариант Асари. — Нет, там близко «полоса обитаемости» — этот регион ещё населён кое-где людьми, и очень плотно — да, они мрут тысячами от лучевой болезни, но они ещё живут, их проблемно куда-то эвакуировать, да и, по правде говоря, никого эти остатки арабов и евреев там не волнуют. Какая страна примет их в разгар кризиса? — отринул этот вариант Кадзи, заодно посетовав на жесткость мира сего. — Оста… и…ётся Япо-ония, — выдавил Кенске, — та-ам-м-меньше все-его жи-ителей… теперь. — Верно, после «Цвета из иных миров» там стерильны целые префектуры, только Кайдзю наши бродят, — сказал Кадзи. — Какая ужасная ирония, — отметила Мари, впрочем, без особого пессимизма, скорее стоически-безразлично, — мы сами отдали нашу землю врагу, с которым теперь в союзе, и где готовы испытывать вещи столь страшные, что для них не годятся ни Антарктида, ни даже выжженный ад и Израиль. — Можно вообще начать ритуал на Луне или на другой планете — на Марсе, например, — предложил Синдзи. — Я выдвигал такой вариант. — Если вдруг что случится с твоим телепортом, нам будет сложно до тебя добраться, — отклонил Кадзи. — Не забывай, Ллойгор и Захар смогли дестабилизировать и по сути отключить твой чудо-меч. Почему бы так не суметь Итакве? Тем паче Картер говорил, он вечность боролся со Старшими Богами, то есть опыта и силушки у него должно быть больше, чем от тех спрутов с плато Сун. — Там ещё будут Картер и Аянами I, они должны будут его одолеть — они же боролись даже с Армаросом, — напомнил Синдзи. — Я не могу должным образом использовать все доступные силы столь эффективно без подходящей Евы, — пояснила Рей I, присутствовавшая здесь же и до того молчавшая. — Блин, Аянами, я про тебя и забыл, что ты тут! — в голосе Синдзи прозвучал упрёк, он не мог простить Рей, что она столь же сильно не рвётся выручать Каору, и что они не могут объединить с ней силы в этом деле. — Кто-то достаточно сильный должен будет остаться на часах здесь — в штабе, — вмешался Кадзи. — Потому Рей останется здесь и не будет участвовать в операции. Не забывай — за нами следят Тэтан и они могут напасть в любой момент на место, где находятся почти все Евы. — На китайские Евы они что-то не покушаются, — заметил Синдзи, потом поглядел на Виктора: — Да и русская их не волновала. — У русской нет S2-двигателя, — обратил внимание Кадзи, — как пить дать он им нужен, он их волнует — а что до китайцев, скорее всего, их устаревшие — на момент нашего Ева-апгрейда — Юниты им не интересны. Всё равно главный бастион Земли — здесь. Если эта база падёт — наши шансы оправиться будут ничтожны. — Кадзи сделал паузу, доброжелательно глядя на Синдзи. — Не забывай, ты один из Небесных Рыцарей — только вы можете эффективно биться с Тэтан и CCD. — Блин, вы просто нас убиваете! — пожаловалась Аска, лениво протягивая руки на столе. — Мы сразу же чувствуем себя не нужными! — Говори за себя! — возразил Виктор. — Мы тоже полезны — только в своём деле, да? — Совершенно точно, — согласился Кадзи, — что уж поделать, раз между вам такая разница в силе? Однако, каждый из вас, вносящий вклад, очень полезен. — Да, даже я, не будучи пилотом Евы, всё равно делаю что-то полезное, — заметила Надя. — Будем надеяться, а мне надоело быть в поддержке! Почему моя Ева не такая сильная?! — Аска понимала, что ничего не поделать — как на зло, ей хотелось что-то ворчать, возражать и спорить. — Потому что ты родилась простым человеком, — ответила Рей I. — Ева — отражение души, то есть — абсолютного идеального начала человека или иного существа, не обязательно даже живого в нашем привычном понимании, слабая душа — слабая Ева, сильная Ева убьёт слабую душу, как было с твоей матерью, Аска. Потому сила Евы зависит в первую очередь от силы духовной, и это главное, что решает. — То есть, Рей, я так поняла, Ева — это средство для открытия нашего… ну… магического потенциала? — спросила Мана. — Именно. Ева разрушает привычные ограничения материального мира. Это диалектика реальности и желания — если в обычном мире, где мы живём, движения материи неподвластны нашему разуму, то чем сильнее мы рвём границы Вселенной, тем сильнее наши желания торжествуют над её законами. — Рей сделала паузу, её все молча слушали. — Можно сказать: Ева — это способ конвертировать нашу душу и возвести наше Эго в закон иной Вселенной, которую мы сотворяем при помощи Евы. Ева — это только ключ. — Боже, как же я хочу быть богиней или великим магом! — стенала Аска. — Ага, ещё стань феей Винкс, — фыркнул Тодзи. — Блин, я уже, конечно, знал, я не дурак, чтобы не понять — Евы не тупо роботы, — заговорил следом Виктор. — Но всё так сложно… — Почти в каждом меха-аниме роботы — на самом деле не роботы, а магическая вундервафля, — добавил Синдзи. — Ну да… — Северов закивал. — Лавкрафта бы тут ещё не было. — О чём ты? Кто такой Лавкрафт? — не понял Синдзи. — Ээээ, не важно, забей! — Вы поняли. На сей момент дела обстоят именно так, — Кадзи подвёл итог изначального разговора, — и мы должны исходить из того, что имеем. Это называется адекватностью. — «Насколько я адекватен?» — всё же усомнился в себе Ихт. *** Через какое-то время после большого собрания Каору шагал следом за Унтавой в апартаменты Армандры. Жрица Плато обитала на самом верхнем уровне своих владений. Двоица почти непрерывно карабкались по каменным ступеням, даже по винтовым лестницам, устроенным в базальтовых кавернах и колодцах. Унтава не могла не полюбопытствовать: — Нагиса Каору, если вы можете лететь, почему бы вам не лететь сейчас? Вы не носите обуви, к чему вам пачкать ваши прекрасные ноги о пыль этих бесконечных ступеней? Это я-то привыкла с детства взбираться… — Ходить — полезно, всегда надо помнить о земле, — отвечал Каору, многозначно закрывая глаза. — Это помогает мне не забыть о том, сколь я близко к людям. Мелочь — но чем я дальше от людей, тем во мне меньше Нагисы Каору. И ещё, Унтава, зови меня просто Каору. — Запомню! Каору решил, что вот-вот выберется к оборонительным укреплениям на крыше. Когда он, судя по всему, поднялся уже совсем рядом с этой крышей, Унтава повела гостя в первый коридор, где стояли вооружённые охранники прямо-таки гвардейского вида. На протяжении продолжительного подъёма разнообразие символов, вырезанных над входами в тоннели или у подножия лестниц, всё уменьшалось — Каору уже догадался, какой из знаков указывает дорогу к Армандре: молния. Теперь это подтвердилось: над последним охраняемым коридором одиноко красовался именно этот грозный символ. Комната, ожидавшая в конце пути, встретила гостя предельным роскошеством — украшенная затейливой резьбой, чьи пол и стены застилали меха самых экзотических расцветок, кроме них тут значилось множество иных разнообразных украшений. Но самое главное находилось строго посередине — Армандра нагишом нежилась в подобии бассейна. Унтава сообразила, что они вошли в покои госпожи, не дожидаясь приглашения, потому она резко поглядела на Каору, всегда смело смотрящего вперёд и улыбающегося, испуганно вскрикнула, её миндалевидные глаза округлились. — Унтава, успокойся! — уверенно изрекла Армандра. — Я верю, этот вид не грозит моему гостю потерей рассудка, коли он даже бился с демонами! Жрица Плато переступила через край своего небольшого бассейна и завернулась в белый мех, полностью скрывший тело. Прежде чем её ступни исчезли под подолом накидки, Каору подметил, они какие-то странные. — Оставь нас, Унтава, — повелела следом Дева Ветров, — если Нагиса Каору не помнит дорогу до своих покоев, то тебе следует подождать за порогом… — Нет-нет, у меня прекрасная память — я абсолютно точно помню все переходы, и могу запросто вернуться обратно, — поспешил убедить Табрис. — Точно? — усомнилась Армандра. — Да, даже без божьих сил, я могу тут ориентироваться. Говорю же, у меня отличная память — помниться, я смог воспроизвести девятую симфонию Бетховена лишь раз её услышав! [1] Вы слышали о Бетховене? — на этот вопрос гостя Армандра и её служанка покачали головами. — Очень жаль! По-моему, он прекрасен! — Поверю тебе на слово, что он прекрасен. Тогда иди, Унтава, — отпустила Армандра. — Да, госпожа! — служанка удалилась, напоследок пройдя смущённым взглядом по Каору. Тот поймал её на этом своим быстрым взором — чем ещё сильнее заставил девушку стесняться, та аж вздрогнула! — Какая скоромница! — это не могло не повеселить Табриса. — Любишь сдержанных женщин? — поинтересовалась твёрдым тоном Армандра. — Я вообще люблю людей и новые знакомства, — Каору без стеснения проследовал к ней, ступая по приятному меху. — У тебя нежные руки? — вдруг спросила Армандра. — Как мне говорят — очень даже, — Табрис поглядел на свои кисти. — Тогда высуши мне волосы. — Как скажешь — буду рад помочь! Ей уже донесли, что обворожительный Юноша Ветров — как его тут прозвали — очень тёплый и приятный собеседник, и просто великолепен как человечек. Каору взялся за огненно-рыжие волосы. — Ты всегда такой услужливый? — у Армандры возникли кое-какие сомнения. — Я стараюсь помогать достойным людям. Это делает жизни разнообразнее. — И тебе не надоедает? — Нет пока — говорю же, новые знакомства делают жизнь интереснее. Армандра призадумалась. — Ты уже помылась? — А ты тоже хочешь? — Я не против… — Знаешь, я не позволю ни одному мужчине владеть мною, — уверенно заговорила Армандра, заглянув в красные глаза. — Да, когда-нибудь я обзаведусь суженым, чтобы родить от него детей, которые будут вместе со мной шагать по воздуху, мне нужны наследники, чтобы они разделили мою власть над народом плато. — Если ты думаешь обо мне, то я не претендую ни на то, чтобы владеть тобой, ни на твоё сердце, — уверенно ответил Каору, занимаясь длинными огненно-рыжими локонами. — Я что — не показалась тебе достаточно красивой? — немного насмешливо спросила Армандра. — Ты очень красива — дело не в этом… — Очень красива? Ты плохо меня видел. Армандра показала свои ноги — её большие ступни покрывала красная рубцовая ткань, заострённые пальцы не имели ногтей. Она бросила взгляд на светлые и красивые ножки Каору — столь же прекрасно выглядящие, как всё остальное его тело. — Раз ты ходишь по воздуху — тебе не к чему обувь, — рассудила Жрица Плато с безрадостным тоном и видом, — а мне — к чему: если это такое уродливое напоминание о том, что во мне течёт кровь чудовища. — Я не считаю тебя уродливой из-за этого, по-моему, Армандра, ты всё равно очень красива! — сказал Каору. — Помню, ты говорил, что-то вроде того — твоё сердце уже занято кем-то, кто живёт в Материнском мире… Хорошо твоей избраннице, — с такими словами Армандра переместилась к бассейну, оставив мех сохнуть рядом. — Если хочешь, можешь ко мне. — Хочу — и не вижу ничего в этом такого, если ты женщина и моё сердце уже занято… — Каору положил рядом плащ левитации и нагишом расположился подле новой знакомой. — Вот как… — Армандра стала ожидать от Каору решительных действий, однако тот просто расслабился в бассейне близь неё. — Эти ноги, — продолжила она, подобрав изуродованные стопы под себя, — они вначале были ластами… — Ты родилась с этим — я понял. Где ты появилась на свет? — Я не помню где. Не помню свою мать. Мне остаётся только верить рассказам Старейшин. Я родилась на Бореи, Итаква откуда-то притащил мою мать в свою ледяную цитадель, он изнасиловал её и поручил своим прислужникам заботиться о будущем плоде… Народ плато прознал об этом, Старейшины послали шпионов — и те тайно выкрали меня. Когда мы бежали, Люди Ветров настигли нас почти на границе плато. Началась большая битва — моя мать погибла, но меня удалось перенести на плато и скрыть. Итаква был в гневе, он перебил в наказание большую часть своих Людей Ветров и их семьи. Потому многие Люди Ветров ненавидят меня — из-за меня их постигла ярость отца. Потом Итаква надолго исчез с Бореи. Мы же, народ плато, долго жили в относительном мире, на нас только иногда нападали мстители Людей Ветров, одержимые мстить именно нам за ту бойню, которую учинил Итаква. На отражении их набегов мы сильно укрепили войска и Нортан сделал свою карьеру,  — рассказывала Армандра. — Позже, когда я была ещё маленькой, один врач сделал мне операцию. Он срезал ласты и постарался сделать так, чтобы у меня получились нормальные ноги… Вышло это. И у меня тогда ноги долго болели. Я ненавидела этого врача. Однажды, когда я спала, мне приснилось, как я мщу ему… Я хотела этого и не хотела одновременно, и всё же мой гнев излился на него… Этот человек погиб — пока я спала, ветер ворвался к нему в комнату, вытащил его наружу, бросив с большой высоты. Тогда я поняла, что я тоже чудовище. — Нет, ты не чудовище, — строго возразил Каору, — это вполне человеческая реакция. Ты же жалеешь об этом? Одиночество беспокоит сердце? — Ты в чём-то прав… — согласилась Армандра. — Не думаю, что чудовища стали бы страдать от одиночества и сожалеть о чём-то, у чудовищ нет сердец, жалости, ничего человеческого — иначе какие же они чудовища? — так рассуждая, Каору сидел перед собеседницей без капли неловкости или стеснения, при этом не было похоже, что он заинтересован именно в таком смысле — его взгляд не бегал по груди и иными прелестям, он оставался таким же уверенным и стоическим. — «Может мы наговоримся, и он перейдёт к этому?» — Армандра не понимала. — «Или он только поговорить хочет?» *** — Среди начальства нет согласия, как обычно, — сообщила Мисато, входя в апартаменты на пару с Кадзи, здесь их уже ожидали Синдзи и Аска, расположившиеся за накрытым столом. Подошло время ужина. По инициативе Синдзи и Кадзи, командующая согласилась разделить с ними вечернюю трапезу. — Я надеюсь, эти Мировые Сообщества и прочие понимают важность возвращения Каору-куна, он же Небесный Рыцарь и сильнейший пилот, — сказал Синдзи. — Да — это с одной стороны, — Мисато села к столу, — с другой они сами его и нас боятся. — Но Тэтан и CCD они боятся больше, — добавил Кадзи, — потому не должны сильно нам препятствовать. — Я так поняла, вызывать мост будем в Японии? — уточнила Аска. — Именно так, — подтвердила Мисато. — Пока только не выбрали место. — Ладно, тогда оставим это до завтра, — сказал Синдзи. — Не хочу напрягать мозги. — Ты собираешься ночью ещё пытаться связаться с Каору? — спросила Мисато. — Да, я каждую ночь это делаю, для меня эти астральные прогулки стали походом за хлебом. — Но тебе для лучшей связи нужны наркотики. — Да. — Завтра ты должен быть трезвым. Потому — не вздумай принимать что-то серьёзное, — строго предупредила командующая. — Не бойтесь, Мисато-сан, для меня очень важно вернуть Каору — я только сегодня на ночь докурю половину того косяка. — Угу, из-за невозможности установить, что точно будет при открытии моста, нам будет надо действовать по ситуации… Но это мы завтра подробно разберём, я оставила уяснение незначительных деталей на Картера и Икари-сан, сейчас они в работе. А я решила отдохнуть, — Мисато, несомненно, нервничала, но сейчас она постаралась расслабиться. Взгляд её пал на банку с пивом. — Нет, это уберите — иначе я сорвусь! — Но капельку же можно! — остался при своём Кадзи. — Нет-нет! А потом ещё капельку — и ещё! Я сорвусь! — решительно отказалась Мисато. — Да ладно! Ты во время учёбы даже марихуану курила — у тебя железная воля! — напомнил Кадзи. — Нашёл чем гордиться! Я подумала, какой же я дурной пример всё-таки подала Синдзи! И ещё сказала вам! Я ужас — а не командир! Икари-младший чуть посмеялся: — Будет вам, Мисато-сан, мы оба хорошо знаем, что наркотики хороши в меру! — Я просила подать детское шампанское, — напомнила Мисато. — Сейчас принесу, — встала из-за стола Аска. — Я заказала самый широкий ассортимент — как вы просили! Ужин продолжался. — Я так понимаю, ваше намерение сходить в парилку в силе? — уточнила Сорью. — Безусловно, — приобнял Мисато Кадзи, — это слишком хорошая идея, чтобы от неё отказаться! — И я полагаю, это перерастёт в очередную оргию? — угадала Аска. — Это самый важный пункт программы, — ответил Синдзи. — Совершенно точно, мы же должны достигнуть единения душ этим нервным вечером? — расширил мысль Кадзи. Мисато посмеялась: — Да-да, мы же все темпераментные люди? — Я не против оргий, вы же меня знаете, — на всякий случай обратила внимание Аска, — да и прошлый раз классно с едой получилось. — На этот раз, я думаю, нашего воображение хватит на что-то не менее крутое, не так ли, Кадзи-сан? — оживился Синдзи. — О, да-да! Я обещаю сделать что-нибудь офигенное! — закивал опытный ловелас с очень довольным выражением лица. Мисато всецело разделила его уверенность. Она подняла бокал с безалкогольным детским шампанским: — Выпьем за завтрашний успех! После распития не-спиртных напитков под довершение сытного ужина, все четверо встали из-за стола и направились в парилку, попутно Кадзи приобнял Мисато, а Синдзи — Аску, что ещё куда ни шло, но потом Кадзи и Синдзи с игривыми улыбками взялись за руки сразу же после того, как поцеловались со своими женщинами. — Мисато-сан, не уж-то вы не ревнуете Кадзи-сана? — спросила Аска после того, как Кадзи и Синдзи обменялись быстрыми поцелуями. — Он меня заверил, что это временное увлечение, не так ли, Кадзи-сан? — Мисато пихнула своего мужчину. — О, это верно! — уверял Кадзи, оторвавшись от губ Синдзи. — Да-да, Кадзи-сан — для меня просто друг и немного наставник, — Синдзи машинально вытер рукой губы, — я его конечно люблю и думаю, он всегда будет рад мне. Теперь когда я узнал его получше и поближе. Но я не на что ни претендую, Мисато-сан! Вам следует помнить, что моё сердце принадлежит вашему сыну и я ни на секунду не сомневаюсь, что мы с ним встретимся! — Уверен, если они встретятся, Синдзи сделает так, что он окажется пятым в нашей койке, — не сомневалась Аска. — Он уже думает притащить к нам Виктора с Тодзи. А я трахалась с этим русским шпионом и янки-грубияном: вы уж поверьте, только их нам не хватало! — сетовала Аска, правда, скорее в шутку, дабы спровоцировать Синдзи. — Между прочим, они нормальные парни! У них всего два минуса — они толком не хотят иметь меня в попу и сами не хотят мне давать иметь свои попы, — пожаловался Синдзи. Мисато и Кадзи посмеялись. — Они слишком нормальные для тебя! — заметила командующая. — Зря вы хохочете, — продолжала Аска, — наш Спаситель Человечества и Небесный Рыцарь не остановится, покуда не объединит весь NERV на своём ложе! — Это такое апокалиптическое пророчество? — уточнил Кадзи. — Оно мне нравится больше прочих. Синдзи откинул голову и зловеще рассмеялся: — А потом такая участь постигнет всё человечество! Я организую и исполню проект совокупления человечества! [2] На такой позитивной ноте четверо почитателей свободной и всевозможной любви добрались до места назначения через коридоры базы NERV, они обнажились и загрузились в горячую воду. Рядом они вместе с полотенцами положили смазку и некоторые сексуальные игрушки. Синдзи и Кадзи, как знатоки дела и ценители процесса, нашли идею незамедлительного совокупления банальной и обесценивающей их разврат, потому поначалу они сошлись на мнении, что стоит просто посидеть голыми и потолковать о чём-то пошлом и возбуждающем. — Знаете, Кадзи-сан, — начал тогда Синдзи, он расположился ближе к названому, с противоположной стороны разместив Аску, дабы она всегда оставалась под рукой (в свою очередь Мисато уселась с противоположной стороны от Кадзи), — я уверен, — хвастливо продолжал юный либертин, краснея от горячей воды и от духа разврата, — я проделал с Аской всё, что мужчина может проделать с женщиной! На это Кадзи рассмеялся, Мисато подхватила его хохот. — Вы не верите? — Синдзи состроил удивлённый вид. — Поверь, ты не сделал и половины всего того, что со мной делал Кадзи-сан! — Мисато начала плескаться, от её активности затряслись шикарнейшие груди, Синдзи их уже видел и даже имел удовольствие лобзать, но они все равно привлекали его, даже сильнее уже в чём-то приевшихся грудей Аски. — Синдзи больше всего трахает меня в попку, — стала рассказывать Аска. — Но да вы уже знаете о его вкусах. Ещё я у него сосала, мы… короче много чего делали. — Кадзи-сан, я как понимаю, у вас огромный опыт, — Синдзи стукнула в голову одна идея: — В таком случае, я попросил бы вас поведать нам чистосердечно о наиболее ярких эпизодах. И тогда мы попробуем их повторить. Как в «120 днях Содома». Только без жести и гуро, само собой. — Я не де Сад — потому жести не будет в моих историях, зато будет полно откровенности, полно самых пикантных деталей! Я предупреждал, — Кадзи приготовился рассказывать. — Начну с эпизода, свидетелем которого Мисато не довелось быть — он случился за неделю до нашего знакомства. Расскажу я этот эпизод по части как раз Синдзи. — Значит там будет мужеложство, — угадала Мисато. — Именно, детка, — Кадзи держал свою женщину за руку, — я, даст бог память, ещё в первый день нашего знакомства сказал, что пол не имеет значения в таком деле — главное, чтобы человек нравился, а остальное — дело техники! — Мы это знаем лучше всех, Кадзи-сан! Давайте быстрее к делу! — торопил Синдзи, его член уже привстал, Аска его мастурбировала, взамен он протянул руку к её куночке и забрался туда пальчиками. — Просто я это уточняю, чтобы показать сколь просвещённый я был всегда! — поднял палец Кадзи. — Как-то раз мне довелось делить комнату в общежитии с одним парнем недурной внешности из Киото. Одним вечером, распалившись выпивкой, мы начали приятельски болтать, хвалясь половыми подвигами. Он намекнул, что, хоть он больше по девчатам, он экспериментировал с парнями. Я заинтересовался и попросил развить тему, сказав, что раз такое делали спартанцы и самураи — ему нечего стыдиться. Он рассказал, что у него было единственное, когда общение с парнем доставило ему удовольствие, это однажды в Токио, когда небольшой гей лизал ему задницу, в то время как он отсасывал дружку этого гея. Я сказал ему, что это звучит дико и спросил, каковы ощущения. Он сказал, что оказался на седьмом небе. Я честно намекнул, что сам не прочь — мол, девчата мне милее сердцу, но, в целом, пол мне не важен, а он симпатичен, и делать вечером всё равно нечего… Друг засмеялся и сказал мне, что если я в самом деле так уж хочу его, то он готов иметь дело со мной, но я должен лизать его ж…. Я сказал, что должен подумать, но заверил, что очень заинтересован в нём. Он вскочил с кровати и начал раздеваться. Он сказал, что пойдёт в душ и спросил меня, буду ли я ещё в комнате, когда он вернётся. Я ответил, что не собираюсь отлучаться в ближайшее время. Друг кивнул и сказал, что обратит особое внимание на мытьё задницы. По мере этого пикантного рассказа боевые орудия Синдзи и Кадзи становились всё выше, их женщины всё активнее дрочили эти стволы, сами мужчины отвечали им ласками влагалищ при помощи пальчиков, впрочем, они сильнее оказались сосредоточены на своих ощущениях и на воображении. — Ко времени, когда он вернулся из душа, я был распалён до белого каления. Фактически я бросился на него, как только он вошёл. Моё любопытство, вероятно, надоумило меня, потому что я раздвинул его ноги в стороны и вдавил своё лицо в расщелину его ж…. Друг был на спине, и, схватив обе его ноги, я держал их, согнувшись на коленях на его груди. Это открыло мне его очко полностью, как только возможно, и я увидел, что держит слово: очко было без единого пятнышка и пахло мылом. Я приставил свои губы к очку и вдавил язык внутрь. Друг начал корчиться, и я потянулся к его члену, но его рука уже накачивала его. Я убрал его руку в сторону и начал дрочить его в то время, как сосал и лизал его очко. Он стонал и визжал, как резаная свинья. Мой член был твёрд, как скала, а его член выглядел как готовый взорваться. Я продвигал свой язык дальше и дальше в его ж… и большие клочья слюны текли из моего рта вниз в его задницу. Он вёл себя, как сука в течке. Он бился и корчился и стонал, прямо съехал с кровати. Потом он начал, ну как низший, начал стонать: «Трахни меня, вздрючь меня, милый. Воткни твой твёрдый член в мою задницу». Он говорил это снова и снова, почти шёпотом, мне не приходилось упрашивать. Я почти спустил на его яйца, когда попытался воткнуть свой член, нацеленный на его очко. Я стоял на коленях между его раздвинутыми ногами и без всяких прелюдий или подготовки любого рода направил свой член в его очко и воткнул. Вся штука исчезла внутри него, а ведь у меня приятель не такой уж маленький, вы видите, вы знаете. Друган вскричал, я закрыл рукой его рот, чтобы никто не заподозрил, что тут происходит, что тут идёт траханье. Ладно, друг, я трахаю его до полного посинения нас обоих. Он стонал так, что, кончив первый раз, я выкрутился и сунул в его лицо свой член, покрытый дерьмом и прочее. Он втянул его в рот без церемоний [3]. — Чёрт, я так понимаю, я должен буду лизать вам жопу! — Синдзи очень быстро наяривал на своём стволе, Аска уже убрала руку с того места и взялась щупать соски любовнику и поглаживать его. — Нет, это я хотел бы пососать у тебя жопу — уж больно она мне приглянулась! Скажу честно — она шикарна, наверное, блин, я ещё долго не смогу отойти от её очарования! — Кадзи стал подниматься. Синдзи встал следом и они занялись выстраиванием позы. — Я знал, вы её просто обожаете, потому вычистил до блеска! — заверил Синдзи. — Мисато-сан, вы уж не ревнуете? — между делом поинтересовалась Аска. — Поверь, — развела руками та блудница, — мне уже за тридцать и я давно насытилась простым сексом, а тут я прямо чувствую себя в молодости! А ты знаешь со скольких я начала половую жизнь? С двенадцати! — Какая вы шлюха! — не удержалась Аска. — А ещё кто-то меня упрекал! — она хлопнула Кадзи по заднице. — Мисато не залетала! — отозвался тот. — Вообще-то один раз залетела по ходу… Когда родился Каору, — припомнила Кацураги. — Так это вы очень удачно залетели! — отозвался Икари-младший. — Боже, как мне всё-таки нравится трахаться за компанию с матерью моего любовника! Мисато-сан, вы чудесная женщина! Ребята построили позу — Синдзи оказался на спине, подняв ноги, Кадзи водрузил язык куда следует. Мисато в свою очередь щекотала языком анус самому Кадзи и руками дрочила ему и гладила яйца. Аска занялась пенисом Синдзи, тот в благодарность сунул руку ей во влагалище. — Эта жопа прекрасна! А теперь я хочу твой хуй! — после таких слов Кадзи взялся сосать у Синдзи, не позабыв, впрочем, вставить ему в попу пару пальчиков, чтобы помассировать простату. — Аска, надень резинку и трахни Мисато! — распорядился Синдзи. — Ага! — названая оставила его, застегнула ремешки с резиновым членом и взялась посредством сего приобретения обхаживать Мисато, занятую прежним делом. — Вы как, командир Кацураги? — довольно спросила мокрая Сорью, заняв доминирующую позицию. — Хорошо-хорошо, девочка, трудись ещё — тактическим командиром тебя сделаю! — в шутку пообещала Мисато, наслаждаясь нагретым имитатором. — Думаю, мне пора овладеть этой чёртовой жопой! — изъявил желание Кадзи после приличной обработки дружеского члена. Опытный Казанова выпрямился и показал Синдзи своего гиганта, торчащего в полный размер. По стволу играючи работали пальчики Мисато, что ещё сильнее всех заводило. — Вот, взгляни, Синдзи-тян, как ты меня распалил, мой сладкий! — Вы совершенно правы, Кадзи-сан! — поддержал Синдзи, пошире раскрывая своё темнеющее отверстие меж ягодицами. Кадзи не без удовольствия ещё раз прошёлся по анусу языком и ввёл поглубже, после чего Мисато смазала ему инструмент. — Ты хорошо потрудилась над моей жопой своим божественным язычком, — попутно обратился Кадзи к своей возлюбленной, заглянувшей к нему через плечо и обнявшей со спины. — Давай сюда свой ротик, шлюха Мисато! Их языки сплелись после столь пикантной работы, Ленгли по-прежнему имела Кацураги в куночку искусственным членом. — Ещё немного — и я сама кончу! Давай, Аска, давай! — требовала командующая, подведённая к самому пределу. — О, Кацураги-сан, не уж-то такие вещи вас заводят?! — пыхтела пилот Евы-02. — Как видишь! — отвечала та, наблюдая, как её мужчина сердца вонзается в Синдзи членом, как обычно ей в куночку, и долбит смазливого парнишку! Её подчинённый постанывает. Это поза оказалась им неудобной, потому Кадзи быстро взял Синдзи на руки и лицом от себя посадил юнца себе на колени, понятное дело, приземлив прямиком на торчащий кол и вогнав его до предела. Синдзи взвизгнул. — Полегче, прошу вас, полегче! — взмолился он. — Мне ещё мир спасать! — Да, Кадзи, не расходись! — Мисато также попробовала сбавить пыл возлюбленного. — Всё же это жопа — она не предназначена для… — Заткнитесь, суки, я хочу трахаться! — грубо прошипел Кадзи, скривив потное и красное лицо. Он зажал рот Синдзи рукой. — Вы-ыебу, нахуй, блядь, похуй на вселенную — я хочу кончить! Кончить в тебя, маленькую сучку! Смотри, Мисато, смотри как тебе изменяю! Вот так я храню верностью любимой женщине — вот так! — Проклятый изменник! — с таким ругательством Мисато склонилась сосать у Синдзи во время этого процесса, дабы усладить его долю. Кадзи же приподнимал юношу сам, имея почти во всю мочь. — Круто! — вставшая напротив этого в полный рост Аска, уткнувшись руками в бока, быстро трахала Мисато, наблюдая, как стонет Кадзи. — О, сука, сука, блядь! — страстный мужчина перешёл на громкий рык в момент заполнения потрохов Синдзи. Мисато оказалась заведена столь же сильно, как он, эта зрелая прелюбодейка прямо тряслась: — Кончай! Кончай мне в рот, ёбаный Синдзи! — вопила она в предвкушении собственного оргазма, попутно эта развратная женщина до боли терзала рукой член оприходованного Синдзи. Он взирал на неё со смесью бессилия и сладострастия. Кадзи целовал его в затылок и покусывал ушко. Синдзи же, всё ещё сидя на его здоровенном достоинстве, наблюдал, как кончает Мисато. — Быстрее, Аска! Быстрее! — Грязная шлюха! — рыжая развратница, сжав губы, убрала руки с боков, с силой врезала по бедру Мисато и взялась ими за её прекрасную спину, согнулась, да ускорила и без того мощный темп. — О, боги, боги! — Мисато просто взорвалась, её стон разнёсся на всю парилку! Держа в одной руке член Синдзи, согнутая, она выла и тряслась больше пятнадцати секунд. Только потом стихла, поправила волосы и стала снова размеренно посасывать пилоту Первой Евы. — Благодарю, Аска, это было великолепно! Я повышу тебя до майора! — похвалила Мисато. — Ха-ха! Вот так в NERV раздают должности! — прокомментировал Синдзи. — Мисато-сан, вот теперь я понимаю, как с вашей внешностью да в вашем возрасте вы стали капитаном! У кого насосали? Не уж-то у моего бати?! — Давай, Синдзи, говори гадости! У меня там ещё подрагивает! Твой хуй просто чудесный! Так приятно сосать! — нахваливала Кацураги, всё обрабатывая губами и языком достоинство подчинённого. — Спасибо… — поблагодарил Синдзи. — Мисато-сан, простите за грубость, но вы… превосходная блядь! — Вижу, командующая Кацураги, со мной вам понравилось даже больше, чем с Кадзи-саном! — расхохоталась Аска, самодовольно закинув назад распущенные рыжие волосы. — А вот это уже настоящее оскорбление! — Кадзи воспринял это как камень в свой огород. — Не обижайся! Просто это привычка кончать от резины — я чем без тебя обходилась?! — проговорила Мисато, выпустив изо рта член. — Бедная… — посочувствовал Кадзи, попутно лаская Икари-младшего. — Хватит болтать — сосите! — потребовал Синдзи. Командующая дальше упорно трудилась ртом — и это принесло результат: сперма вырвалась прямиком ей в глотку и женщина всё без колебаний сглотнула. Получив огромное удовольствие, как от оральных ласок, так и от члена в заднице, от греющей спермы в потрохах, Синдзи расслабленно выдохнул. — Уф, я всё, Кадзи-сан, хочу слезть с вашего… — Хорошо, в тебе было так хорошо… — Кадзи приподнял любовничка, позволив тому слезть с достоинства, оно выпало — по-прежнему здоровенное и с раздутой головкой, член спал к низу и Синдзи уже просто сел к нему на колени. — Между прочим, мне было больно… от вашей активности, — пожаловался пассив. — Я знаю, но, чёрт, ты меня так завёл, я не мог остановиться! — оправдался Кадзи, похлопывая молодого педераста по бокам. — А говорили — вы не де Сад! — упрекнул тот, наигранно надув губы и сложив руки. — Я готов сам отдаться тебе — ты можешь со мной сделать всё, что захочешь, — решил пойти на компромисс Кадзи. — Я потом с вами поработаю, — встретил это предложение Синдзи. — Главное, причинять столько боли, сколько ты готов принять из чужих рук, — заключил Кадзи. — Я видел это в цитатах де Сада! — Не знаю, я его не читал… — Кадзи посмеялся. — Зачем мне чужие извращенцы — я сам могу! Синдзи перевёл взгляд на Аску, прелюбодейка ровно стояла с торчащим резиновым членом, перебирая свои волосы. Потом Синдзи поглядел на начальницу — эта прекрасная женщина сидела и переводила дух после страстного сношения. — Мисато-сан, негоже вам бездельничать — я хочу, чтобы вы вернули должок Аске, а то, выходит, она единственная ещё не кончила! — решил навести порядок Синдзи. — Действительно! — живо согласилась Мисато. — Давай, Аска, — она встала, подошла к подчинённой и похлопала её по нагой заднице, — давай я тебя оприходую. — Мисато облизнулась. — А ты красивая девочка! — О, Мисато-сан, не уж-то вы завелись от меня! — захихикала Аска, оборачиваясь к ней и берясь за резиновый член. Кадзи и Синдзи чрезвычайно разгорячились благодаря этому зрелищу. — Поцелуйтесь! — закричал первый. — Да, поласкайте друг друга! — поддержал второй. — Раз наши мужчины так хотят, как им отказать? — с такими словами Мисато обняла Аску. — Я не против, — подчинённая обхватила начальницу в ответ, они по-взрослому поцеловались, засосавшись в губы и полобзавшийся языками. У Кадзи и Синдзи от такого зрелища встало, хотя они только что изверглись. Кавалеры наперебой закричали своим дамам: — Потрогайте соски! — Пососите груди! — Потискайте куночки! — Пощупайте задницы! Во время исполнения всех этих команд, Аску ещё сильнее охватил жар, по пояс в горячей воде и в объятьях прекрасной Мисато, она сильно возбудилась. — Мне так нравится… — она отстегнула ремешки и передала имитатор. Потом она повернулась спиной к Мисато и чуть согнулась. — Поимейте меня разок… Попутно она заметила: — «Мисато-сан женщина — как Аянами… и Мана с Маюми в те моменты… Мне нравятся красивые женщины!» — Приготовься! — оснастившись нужным инструментом, Мисато взялась оприходовать Аску. — За сиськи! Возьмите меня за сиськи, Мисато-сан! — потребовала Сорью. — «Ох, чёрт, похоже я би, прямо как Синдзи!» Она смотрела на голых Кадзи и Синдзи, под их одобрительные крики она отдавалась Мисато, чувствуя, её заполняет блаженство. Ток разошёлся по конечностям, пламя полыхало внизу таза. Оргазм не заставил себя ждать. *** У Каору и Армандры ничего не было. Первый всё говорил и говорил, просто наслаждаясь ванной, которая содержала в себе редкое тепло посреди ледяного царства Итаквы. Армандра уж стала догадываться, что у гостя «не всё в порядке» с ориентацией [4], она не могла не заметить нежности, аккуратности и чувственности; вместе с равнодушием к её нагому телу такие качества наводили одинокую женщину на верные мысли. — Каору, тебе когда-нибудь говорили, что в тебе много от женщины? — решила подойти к этой теме Армандра, но дипломатично.  — Я не считаю, что во мне есть что-то женское, абсолютно, я — мужчина, — возразил на это Каору. — Правда, это всё зависит от людей и их представлений. В Материнском мире мне довелось жить в Азии, где безбородость и утончённость почитались за эталон мужской красоты, ещё я жил в Европе, где за красоту почитали силу и мощь, наглядную на лицо, как в случае вашего ранимого Нортана. Армандра не удержалась от смешка. — Это он-то ранимый?! — Как мне рассказывала Унтава, он не должен узнать, что я общаюсь с тобой. Если узнает — будет гневаться. — Да, это я предупредила Унтаву, чтобы наше общение с глазу на глаз осталась между нами. А то… да, есть те, кто с подозрением относятся к тебе. Уж слишком ты необычен. Наше близкое общение может вызвать смуту. Но Нортан — он иной случай, он боится подпускать ко мне любых мужчин, даже евнухов и стариков, — Армандра снова посмеялась. — Он хочет стать Мужем Плато и моя медлительность его напрягает… — Вы его не любите? — Как военачальника — он полезен, как человека… он слишком груб, жесток и самоуверен. — В таком случае, он, во-первых, да, раним, раз такое событие, как наше общение, может вывести его из равновесия; а, во-вторых, он, не станет Мужем Плато, — рассудил Каору. — Не станет? С чего ты взял? Такие вещи, как любовь вторичны для меня, я должна быть правительницей и покровительницей моего народа, — ответила на это Армандра. Каору заподозрил в этих словах неискренность. Точнее столкновение между тем, что Дева Ветров полагала долгом и тем, что она могла хотеть в сердце на самом деле. — Тебя тяготит эта ноша? — Она не проста — но она моя, потому я не сетую. Да и что толку сетовать? На том они перешли к главной повестке дня — как им разгромить Шагающего с Ветрами. — Давай не будем ходить далеко, Армандра, на этом плато есть Старшие Знаки, согласно легендам Итаква был заключён здесь, но что-то пошло не так и он обрёл свободу… Мне грустно лишать кого-то свободы — даже если это демон, но, по-моему, Итаква заслужил всего, чего мы с ним сотворим, — заключил Нагиса. — Как именно ты используешь против него эти камни, чтобы заключить его навечно? — точнее спросила Армандра. — Узнаю как, я говорил тебе про Люцифера, парящего на орбите, я должен посоветоваться с его системами… — С ним, то есть? — похоже, Армандра не понимала, что значит «системы». — Да, типа того… С его помощью я смогу создать ещё такие камни и усилить имеющиеся, — Каору разместился на меху. — Только мне надо войти в транс. — Хорошо, проделай то, что нужно. У меня тоже есть телепатические способности, я тоже, может быть, могу чем помочь, — предложила Армандра. — Пока не стоит. *** Во сне Синдзи снова искал способ связаться с Каору, он использовал на сей раз образ планеты с тремя лунами как зацепку. Ему не удалось разыскать эту цель, зато его самого нашли. — Икари Синдзи! — перед названым возник образ человека, укутанного в желтоватую мантию с закрытым лицом. Синдзи перепугался, подумав, что это воскресший Первосвященник Ленга, заявившейся по его душу — однако, уловив такие мысли, незнакомец быстро попробовал успокоить его: — Я Ланг Фу, а не тот, о ком ты думаешь! Ты должен слышать обо мне от твоего учителя, Рэндольфа Картера! Да и мы встречались — ты меня не помнишь?! Синдзи глубже всмотрелся в образ. Правда это ничего не значило — за ним мог скрываться кто угодно. — Да, ты лидер культа Ктулху! Я помню тебя! — узнал врага Синдзи. — Именно, я послал барона Гауптмана тебе на помощь. — Но только по своим причинам — просто наши интересы пересеклись, не думайте, что вы мне друг! — обусловился Синдзи. — Да, конечно, я никогда не претендовал на роль твоего верного соратника… Но из соображений эгоизма я вынужден сообщить тебе следующее, ибо нам грозит общая беда. Ланг Фу объяснил всё, что он до того сообщил Ихту про коварный замысел Старших Богов. Синдзи всё это выслушивал молча, хотя, по не опытности, на данном плане существования его негодование, злоба, сомнение доносились до господина Фу. — У вас есть какие-нибудь доказательства или я должен верить вам, врагу, на слово? — спросил Синдзи. — У меня нет тех доказательств, которым бы ты поверил, — ответил на то Ланг Фу. — Тогда к чему вы мне всё это говорите?! — голос Синдзи уподобился сотрясающимуся грому. Молнии действительно мелькнули на фоне неразличимого холста, посреди которого стояли оба оккультиста — молодой и древний. — Потому что не могу не сказать! Я знаю, мне не поверят, сочтя это всё попыткой остановить приход вашего союзника, способного одолеть даже расу Ктулху, но страшная правда выяснится лишь в час, когда уж будет поздно! Азати сожжёт всё здесь на всех планах бытия и не оставит после себя ничего, кроме дыры! Прошлое и будущее Земли будут уничтожены! После этого нельзя уж будет ничего исправить, даже путешествие во времени не поможет и все боги окажутся бессильны! Ты, Икари Синдзи, уже испробовал свой первый раз — теперь у тебя второй раз, чтобы всё исправить, и он будет упущен по вине того, что ты меня не слушаешь! — всё выговаривал Ланг Фу. Синдзи постарался закрыться от него скептичным видом, но не смог — за маской стоицизма гремела буря — вспышки молний, исходящие от Синдзи, снова осветили беседующих. — Проклятье! После всего пережитого вы срёте мне в уши! — Синдзи сбросил маску — с лицом ярости он из молний сформировал Серебряный Меч, светящейся особенно ярко. — Развоплощение моей манифестации ничего не решит, — Ланг Фу спокойно указал на занесённое лезвие. — К тому же, где твоя хвалёная мораль, коли ты отпустил с миром Гауптмана, но желаешь навредить мне, раз я тоже помог твоему учителю и твоей подруге? Синдзи взял себя в руки — его Меч распался в быстро угасший голубой огонь, парень склонил голову, лицо помрачнело. — Я вас выслушал — убирайтесь! — Ты не оставляешь нам выбора. Ты ничего не добьёшься, как только ты возьмёшься открыть портал, Ктулху выступят против тебя. Ты обрекаешь Землю — не мы! Ты — монстр, неужели ты… — Хватит пиздеть! — снова выпалил Синдзи. Он ещё раз попробовал сконцентрироваться и отодвинуть в сторону гнев. — Слушай вот что, мне нужен только Каору, мне триста лет сдалась какая-то там машина Старших Богов с каким-то там ёбаным Азатотом! Скажи Ктулху — пусть убирает свой всратый барьер! Тогда я нормально поговорю с Каору, я попрошу его оставить свою машину Старших Богов, если она вообще есть, и вместе с Каору я вернусь на Землю! А ваш Ктулху или Ктулхи — сколько-то там вас — целая раса? — вы можете себе пробуждаться, но тихо, и валить хоть на Юггот, хоть к чёрту на рога, но лишь бы подальше от Земли! И живите там — царствуйте там, вам чё, планет мало? Оставьте меня и Каору-куна навсегда в покое! — Дело не в планетах… — А в чём?! — Долго объяснять это всё тебе, ибо даже за тысячи лет я не понял сего… Ктулху знают о твоём предложении — они всё слышат, но они не согласны на это. — Ланг Фу говорил размеренно и спокойно. — Ты человек — Ктулху знают, люди боятся и ненавидят таких, как они. Они знают, при возможности их уничтожить, вы не удержитесь: какова гарантия, что ты сдержишь слово? Всё слишком рискованно. — А какова гарантия, что вы не врёте? — снова вернулся к этому Синдзи. — Но да неважно: этот разговор ни к чему не приведёт — мы не верим друг другу! Я человек — ваша ёбаная раса Ктулху, если я не ошибся, стала первой сводить с ума людей в их снах и организовывать блядские кровавые культы! Это вы агрессоры! — Как только появились первые животные, похожие на современного человека, с тех пор они служат рабами и скотом Ктулху, — не стал отрицать того Ланг Фу. — Подобно тому, как… — Знаю — как люди используют животных! — перебил Икари. — Верно — есть… — Пищевая цепочка — высшие и низшие виды, люди и Ктулху, я понимаю: я пересмотрел десятки аниме, где было нечто похожее! — закончил мысль Синдзи. — Это клише мне там успело надоесть, потому слушать вас мне невыносимо! Скажите чего-нибудь оригинального! — Это верно, как видишь, люди достаточно разумны, дабы осознать своё место! Если для людей форма и мысли Ктулху есть безумие, то для Ктулху права человека и гуманное отношение к нему есть безумие, это как если овца на скотобойне скажет: «у меня тоже есть права на жизнь и достоинство!» Что ты, Икари Синдзи, ответишь овце? «Полно тебе, овца», — скажешь ты, занося топор, — «кто ты перед Человеком? Просто овца! Я убью тебя ради мяса, я имею на это право просто потому, что я мощнее и умнее тебя, я построил цивилизацию и создал ядерное оружие! Я уничтожу тебя в угоду моему эгоистичному благополучию!» — так рассуждал Ланг Фу. — Это софистическая уловка! — попробовал парировать Синдзи. — Вы ровняете овцу и человека, хотя овца не умеет говорить и не может осознать ни своего места, ни своей участи — если её убить быстро и безболезненно, чтобы она ничего не поняла — это морально приемлемо как ни крути! А вот люди осознают страдания, которые вы им приносите! — Хорошо, давай возьмём иной пример: ваши учёные провоцируют у крыс раковые заболевания, чтобы тестировать на них лекарства для людей. Вы мучаете других существ. Вы оправдываете такое зверство лишь тем, что жизнь людей вы ставите важнее жизней животных, уровнять жизнь человека и жизнь животного — для вас безумие, — аргументировал Ланг Фу. — В противном случае, ваша цивилизация не могла бы существовать. Таким образом, нет ничего предосудительного в том, что одни живые существа уничтожат других, с этим ты согласен? Ты же не столь невежественен, чтобы возражать здесь мне? — С этим я согласен — да, — признал Синдзи. Он мог бы добавить, что в принципе ему нечего возразить и по поводу всего остального. — Теперь смотри, Икари Синдзи, раз нет ничего предосудительного в том, что условно разумные существа уничтожают условно неразумных, то скажи, что предосудительного в том, что одни разумные существа уничтожают других разумных? Я понимаю, — продолжал Ланг Фу, не дав Синдзи возможность ответить, — общество в котором ты живёшь, Икари Синдзи, налагает запрет на убийства себе подобных во многих случаях… — Потому что оно не может существовать иначе! — закончил Синдзи. — Верно, но я думаю, ты достаточно умён, чтобы понимать — так было не всегда. Есть сообщества с глубоким социальным неравенством — раб, который разумен, — он считается собственностью и его можно даже убить. То есть, нельзя сказать, что в истреблении себе подобных есть что-то предосудительное, всё упирается в необходимость поддерживать общественный порядок… — Что исходит из эгоизма людей — я это знаю, — закончил мысль Синдзи. — Вот-вот — ты умный мальчик! А теперь скажи, если ли что предосудительное, если существо объективно гораздо более умное и сильное, истребляет существ разумных, способных испытывать боль и так далее, но более слабых? При этом общество к которому принадлежит существо высшее — от этого получит только пользу. В таком случае, это почётно. — Да-да, всё как в «Токийском гуле» и в «Паразите» со щепоткой «Ганца»! — Синдзи не мог спорить с тем, с кем он полностью согласен. — Я понял, что Ктулху имеет моральное право убивать столько людей, сколько надо, и никто не может его морально осуждать. Потому что объективно нет добра и зла — объективно есть лишь сила и эгоизм, только они решают! Я всё это знаю — потому признаю вашу правоту! Я мог бы даже пожать вам руку! — Я лишь могу добавить, что ты мог бы придумать свою идеологию, в которой ты бы поставил жизнь людей выше жизни любых иных существ, ты мог бы верить и бороться за такую идеологию, но разве это поменяло бы объективное положение вещей? Ты бы сказал другому человеку или высшему существу, например, Ктулху — «не смей причинять боль разумному существу, если у тебя нет причин на это, которые бы я счёл достаточными!» Но это идиотизм — это требование столь же основательно, как если бы Ктулху попросил тебя ходить на голове просто потому, что он вдруг счёл морально приемлемым лишь такую форму передвижения. Твоя личная идеология была бы лишь выражением твоих личных предпочтений — никто другой не обязан с тобой считаться и воспринимать её всерьёз. — Да, вы правы! Я потому считаю себя эгоистом! Никогда не отрицал этого! — заявил на это Синдзи, ему показалось, его собеседник по-доброму улыбается за тканью, скрывающей лицо: — Вот видишь, ты всё знаешь! Чему мне тебя учить? — Я понял, нам бесполезно что-то требовать друг от друга! — продолжил Синдзи. — Мы не верим друг другу и нами обоими движут эгоистичные интересы, они делают нас правыми! Потому наш разговор с самого начала пуст! — Согласен, но я всё же полагал должным донести до тебя то, что донёс… — Вы кто, человек или Ктулху? — Я когда-то был человеком, но я оказался полезен Ктулху и стал одним из них. И потому я служу их послом. — Ладно, я понял, Ктулху не виноваты, что родились такими, люди не виноваты, что родились такими, — дальше расставлял всё по полочкам Синдзи, — получается, удивительно, но никто не виноват! Прямо как в ёбаном «Токийском гуле»! Уверен, из нашей истории получилась бы отличная манга по которой потом сняли бы второсортное аниме! — Может быть… И раз наш диалог зашёл в тупик, как ты сам признал, я завершаю его, если у тебя более нет ко мне вопросов, — Ланг зашевелил одеяниями. — Я исчезаю, сказав, что мы сделаем, если вы откажитесь принимать наши требования — откажитесь от ритуала! С такими словами вражеский посол оборвал контакт и образ его испарился. *** Люцифер, при всей его развитости, не мог дать подсказку на некоторые вопросы. Похоже, Старшие Боги не стали вкладывать в него некоторые функции и ограничили их. Зато на связь с Каору выше кто-то ещё. Он плохо принял этот телепатический сигнал, зато его смогла принять Армандра. — Ты слышишь это?! — изумлённо поглядела на него Жрица Плато, кажется, ей не часто приходилось вступать в телепатические связи и потому она немного растерялась. — Нет… — Кто-то общается с нами с Дромоса — со второй луны Бореи! — сообщила она, когда Каору раскрыл глаза и поглядел на неё. — Кто там может быть? — Каору приподнялся с мехов, рукой пригладил себе волосы. — Условия для жизни там не ахти и Люцифер никого там не обнаружил… — Я попробую… — Армандра закрыла глаза. Она долго вслушивалась в тихий шёпот, раздававшейся в голове. — Это ледяные жрецы, — подняв веки, сообщила она. Каору увидел, как вспыхнули алым её зрачки. — Те, что служат Итакве? Жаков и команда? — подумал он. — Нет, эти другие: те, которые служили ему. Когда-то давно на Земле была страна Тхим’хдра, в ней правили ледяные жрецы Итаквы. Однажды там случилась большая война: народы Тхим’хдры и народы Хриссы сражались — источники путаются, где там околачивались эти жрецы. Их положение стало ужасным — тогда Итаква взял их, и перенёс их на Борею или же сразу на Дромос — ледяную луну. Они согрешили против него, как говорят одни, или он в будущем провидел, что они восстанут против него, как говорят другие, или что-то вроде этого — короче, Итаква запер этих жрецов во льдах Дромоса. Это очень старая легенда и существует во многих вариантах. — Понял. — Да, новые ледяные жрецы говорили, лучше с этими не связываться — мол, даже по их меркам они ужасные люди… если их вообще можно назвать людьми после ста тысяч лет жизни во льдах. — Армандра тряхнула головой, её волосы почти высохли после водных процедур. — Что они говорят тебе? — Они говорят… просят освободить их у Нагисы Каору, они знают про тебя… Взамен они обещают помочь… — Вот и отлично! — обрадовался Табрис. — Давай узнаем, что они предложат! — Я не стала бы на них рассчитывать, — Армандра не оценила восхищение напарника. В голове у неё усилилось подозрение, что Каору может быть тайным врагом. В это, правда, она верила не сильно — ведь Каору и так был сильнее её на голову — к чему ему вести какую-то игру? Старейшины наставляли её, им всем известно ничтожно мало о Вселенной и о различных божествах, ею правящих, о расах и о цивилизациях, населяющих бескрайние просторы космоса; потому могли явиться как друзья, так и коварные интриганы, преследующие цели о которых она и понятие иметь не могла. — Я недостаточно знаю этих старых ледяных жрецов, чтобы рассчитывать на них или нет, однако их мнение может быть важно, — Каору поднялся перед Армандрой. — Я всё же отправлюсь на Дромос и поговорю с ними лицом к лицу. — Я с тобой, — собралась следом Жрица Плато. Она призадумалась, берясь за одежду. — Если они знают о твоей готовности биться с Итаквой, значит, он тоже знает. — Что ж, если он до сих пор не явился с открытым забралом… — стоя, Каору согнул локти и упёрся руками в бока. Он оборвал мысль. — Пока нам стоит потолковать со жрецами, коли они предложили. Они могут лучше знать Итакву, его слабости, им лучше известна его «магия». — Они, наверное, коварны. Сотни тысяч лет они томились в том льду… Я, думаю, они ненавидят моего отца за это. Потому могут помочь против него, ты прав… Но я им не доверяю, они монстры, быть может, больше меня. Ведь когда-то они служили Итакве — добровольно, пользовались его властью, если они предадут его — то только из-за его коварства и безумия, — по ходу размышления Армандра облачаясь в свои одежды, Каору уже стоял в плаще левитации. — Мы не знаем, каким Итаква был тогда… Я не стал бы предубеждаться об этих типах, покуда мы сами с ними не поговорим хотя бы, — возразил Табрис. — Поверь, — недобро поглядела на него Армандра, — мой отец всегда был злом. Вскоре они направились к Дромосу, их плато уменьшались под ногами, Армандра и Табрис окунулись в облачный океан и прошли через снежную белизну. — Когда я подросла, Итаква являлся мне во снах, — рассказывала Дева Ветров по пути, — он искушал сбежать к нему, показывал далёкие планеты, где он побывал, приглашал меня туда… Цивилизации, существа, звёзды, газовые гиганты, спутники, космические суда… Итаква невероятно древний, он видел столько и он почти всё помнит. Чудесам не было конца. — Но ты преодолела это искушение? — спросил Каору, когда они приближались к верхним слоям атмосферы. Уже показался «край» Бореи — звезда как-то холодно светила меж парой лун — ближайшей, покрытой преимущественно водой, и отдалённой, серой и однообразной. Лучи звезды золотили атмосферу. Армандра повернула в ту сторону голову, Каору проследил её взгляд. — Как красиво… Старейшины напоминали мне как можно чаще про жестокость Итаквы. Он насиловал женщин и убивал своих детей… Говорили, он одержим этим, — Армандра захватила с собой сгусток атмосферы, чтобы окружить им себя и друга, так они направились ко второму спутнику… *** Синдзи посреди ночи в комнате командующей, сидя с кружкой тёплого кофе, рассказывал свой сон. Мисато, расположившись в пижаме напротив, внимательно выслушивала его. — Я позвоню Картеру — он ещё работает, — у неё не было своих мыслей по этому поводу, её охватило смятение. В этот момент Синдзи проникся особым пониманием и сочувствием к Мисато: Каору и ей приходился близким человеком, единственным и любимым сыном, она умела и любила рисковать, выяснение таких обстоятельств вынудило её изменить план и отложить долгожданную встречу. — А он не спит? — уточнил Синдзи. — Нет, он же сверхчеловек — может долго не уставать. — Рей I с ним? — Да… Мисато вызвала капитана. Последующее обсуждение пошло долго. — Мы не можем верить ктулухистам, но Старшим Богам мы тоже не можем верить, — рассудил Синдзи. — Нужно… — Обратиться к Харлот, — закончил за него Рэндольф. — И узнать — врут ли культисты? — Да. Если врут — нам просто нужно подготовиться к нападению. — Впрочем, за этим сам Синдзи нашёл изъян в своём плане. — Если она запросит Ключ? Без Ключа я не смогу вернуться на Землю. — Давайте так, мы создадим портал на Борею, если ты встретишь там Каору и с ним будет эта «машина с Азати», он просто оставит её там до выяснения обстоятельств, — предложила решение Мисато. — Да, если нам главное — вернуть… вашего сына, это верное решение, — одобрил Рэндольф. — Думаю, если будет сильная угроза такого масштаба, как о ней сказал Ланг Фу, Харлот сама вмешается на нашей стороне. Потому тут можно обойтись без прямого обращения к ней. — Значит нам нужно готовиться к массированному нападению Ктулху? — уточнила Мисато. — Да, противники они опытные и опасные — но нам не привыкать, — обнадёжил Рэндольф. — Тогда придётся перенести операцию, нужно будет предельно подготовиться, там будет не один Итаква, — приняла следующее решение Мисато. — Ты уж извини, Синдзи, разлука с Каору меня тоже тяготит, я ведь его мать. — Хорошо, — услышав последнее, Синдзи набрался мужества. — Я готов биться хоть с Ктулху, хоть с прочей мразотой!  — Будем рассчитывать на силу нашего оружия и на нашу решимость, — сказала Мисато. — Нужно продумать, чёрт побери, как они нападут-то на нас, капитан Картер. — «Почему они не оставят нас в покое? Что им надо?» — подумал Синдзи, слушая складно заговорившего Рэндольфа, который начал разбирать многие варианты — от астрального нападения Ктулху, через плоскость мечты и сна, до провоцирования ими ядерного конфликта, ведь Ктулху было не так уж сложно свести с ума пару важных господ, способных запустить межконтинентальные боеголовки. Что требовалось этим Великим Древним? Большинство мнений указывали либо на то, что Ктулху и им подобные погрязли в пороках и жестокости, что Синдзи находил слишком приземлённым, необъективным и неконкретным; либо на то, что Ктулху настолько чужеродны в своём мышлении, что понять их людям невозможно, и это Синдзи верно находил бесполезным для объяснения и ответом, который ни на что не отвечает. Сейчас он, правда, понимал, в ближайшей перспективе Ктулху и их служители просто желают обезопасить себя от врагов — Старших Богов. — «Ладно, не так уж важно, чего они хотят и что думают — не обязательно понимать врага для победы над ним, достаточно его просто полностью уничтожить!» — подумал Синдзи. *** Дромас не мог предложить космическому путешественнику ничего интересного. Более всего он напоминал Энцелад — спутник Сатурна. Однообразный светло-серый пейзаж с орбиты разбавлялся длинными трещинами в ледяной коре. Каору и Армандра вошли в разряженную атмосферу, так как Дева Ветров взяла с собой груз в виде большого сгустка воздуха с Бореи, их сошествие сотрясло серые просторы свистом и грохотом. При вхождении они сориентировались, уточнив координаты. Им пришлось пролететь ещё половину луны, что, впрочем, при их скорости не отняло хоть сколько-то значимого времени. — Помню, я отсиживался довольно долго на земной Луне, тут мне, кажется, должно быть веселее, — подметил Каору, когда они приближались к высоченной горе, скрытой надвинувшимися на неё пластами льда. Сама эта точка могла поразить своими размерами, она весомо превосходила все земные возвышения и превышала даже Олимп на Марсе, она оказалась только вершиной потухшего древнейшего вулкана. — Я думаю, за сотни тысяч лет надоедят любые местные… увеселения, — так обмолвилась по этому поводу Армандра, странники уже достигли обозначенного выше геологического рекордсмена. Воспользовавшись даром ясновидения, они уточнили место нахождения ледяных жрецов и спикировали — Табрис прошёл первым, коснувшись аурой грязного льда, намертво слитого с серым грунтом, он за мгновения пробился, при этом поглотив любую возможную ударную волну — ведь гость не хотел навредить самим жрецам. Он, можно сказать, хирургически точно и даже мягко прорывался через глубокий слой, оставляя за собой туннель, через который следом погружалась Армандра. Путь продолжился до попадания в первую просторную полость. Свет солнца вдоволь протискивался через разряженную атмосферу Дромаса, но и во многом отражался от ледяной коры — вслед за Армандрой и Каору в эту обитель холода и мрака всё же попало совсем немного лучей. АТ-поле Табриса не создавало свечение само по себе, оно только искажало частицы света, создавая видимые сдвиги пространства, потому при отсутствии достаточного освещения, его марево значительно потускнело. Из-за этого вокруг сложно было что-то рассмотреть простыми глазами. Каору и Армандра прошествовали по воздуху, они проделали проход в своде и очутились над глубочайшей расщелиной, уходящей ещё глубже. Смело опустившись в неё, они снова проделали отверстие и проникли в ещё одну полость. — Я чувствую там отцовскую магию, — Армандра скрыла волнение за сосредоточенным выражением. Ей было хорошо известно, что Итаква не редко медитировал на второй или третей луне, потому они целиком и полностью лежали в его власти. Они ходили во вражеских владениях, где даже с великой силой Табриса-Адама она не могла оставаться уверенной, что у них получится успешно противостоять потенциальным ловушкам. — Тогда, верно, мы у цели, — Каору чуть повернул тонкую шею, он двигался уверенно, пролетая над торчащими пиками подземных скал. С потолка свисали подобия сталагмитов. Эти острия, торчащие под ногами, и острия над головами наводили мысли об огромной пасти чудовища со множеством зубных рядов. Каору и Армандра сокрушили последнюю преграду и очутились в обширной пещере, где в самом центре вглубь уходило что-то вроде застывшей воронки, а вокруг стояли ровные ледяные столбы, внутри них пребывали человекоподобные тела. — Вот вы нас видите! — телепатически отозвались заключённые. Каору и Армандра приблизились к ним, скованные жрецы выглядели как высоченные и до боли в глазах худосочные гуманоиды. Они полностью пребывали в своём безрадостном заточении — разве что их головы с большими красными глазами без зрачков торчали сверху. Поначалу можно было подумать, что так они дышали, однако в этом закрытом гроте вряд ли могло сыскаться достаточно воздуха для питания кого-то в течении сотен тысяч лет. Не говоря уж о том, что на Дромасе атмосфера не подходила для дыхания обычных живых существ с Земли или с Бореи. Тем не менее воздух, принесённый Армандрой с шумом захватил эту область, узники зашевелили большими головами с высокими и выпирающими лбами. Они шире раскрыли глаза, дабы поглядеть на вошедших, и осипло вдохнули. Наверное они не созерцали хоть какого-то света и не набирали в грудь воздуха сотни тысяч лет. — Это так напоминает о Земле, — подметил один из них, говоря через всю ту же телепатию. Они находились в одной связке и двое гостей прекрасно внимали посылаемым мысленным предложения. — Рад, если сделал вам приятно, — Каору улыбнулся множеству торчащих голов. — Откуда вы знаете о нём? — спросила Армандра с нотками гнева и недоверия. В общей связке Каору смог напрямую испытать её эмоции — Дева Ветров стояла здесь на незримом полу очень напряжённой, считая, что это так или иначе ловушка отца. Она ненавидела всё и не доверяла ничему, исходящему от Итаквы. В какой-то степени это неизбежно касалось её саму. Каору, по такому поводу, осталось лишь быстро хлопнуть глазами с едва заметными нотками печали. — Элементали воздуха сообщили нам, — лаконично ответил кто-то из них. Все пришельцы из древней Тхим’хдры выглядели одинаково, из-за способа общения с ними не представлялось возможным разобрать, кто конкретно из них говорит. — И что они ещё вам сообщили? — следом спросила Армандра столь же сурово. Ей ответило сразу несколько голосов: — Что Итаква в замешательстве. — Что вы объединились против него. — Мы желаем заключить с вами сделку. — Есть способ победить Итакву… — Мы знаем как. — Как? — спросила Армандра, когда пояснений сразу не последовало. — Мы расскажем это только, когда вы выполните наши условия. Услуги — за услуги. Это честно. Справедливо. Скованные узники ожидали гарантий. — Что служители Итаквы могут знать о честности и о справедливости? — резко обрушилась на них Армандра. — Говорите ваш способ победить Итакву, и если он окажется полезным, мы подумаем, помогать вам или нет… — Не слишком ли ты с ними сурова? — поглядел на подругу Каору, потирая нежными пальчиками свой идеально гладкий подбородок. — Поверь — если они ледяные жрецы, я с ними ребячусь, раз уже просто не испепелила их молнией! — Армандра гордо мотнула головой. — Мы обращались к вашему другу, Дева Ветров, потому хотели бы обсудить условия с ним… — попросил ледяной жрец. — Да, действительно, — разделил такую точку зрения Каору. — У тебя слишком мягкий характер, слишком женский! — упрекнула Армандра. — Со злом нельзя так! — Однако же я попрошу у тебя разрешения потолковать с ними сам, — на том Табрис отвернулся от Армандры и поглядел на расставленные столбы с вмерзшими слугами Итаквы. — Чем можете помочь? Чем я могу помочь? Всё же несмотря на мягкий характер, Табрис начал этот диалог не ожидая дозволения Армандры. Та сложила руки на груди, глядя на всё это очень неодобрительно, она надула пухлые губы. Каору бросил на это взгляд, подобная поза и выражение его чрезвычайно развеселили. Благодаря ментальной связи Жрица Плато поняла, кем она себя выставила в его глазах — Юноша Ветров просто не относился серьёзно к её внешнему образу, который она желала выстроить! — Мы желаем сообщить вам заклинание, вернее способ — и заклинание, как запечатать Итакву в недрах планеты, откуда он вырвался. Борея вначале не имела лун и была просто тюрьмой для него. Но со временем сформировалась эта систем, тюрьма Итаквы притянула много космической пыли. Тюрьма стала ядром планеты. Со временем Итаквы смог разрушить барьеры, а сдерживающие его Знаки вытолкнуть на поверхность новообразованной коры планеты. Заклятья Старших спали. Тогда Итаква смог ходить через миры. Но силы Старших были столь велики, что они сдерживали его многомерное тело, даже когда оно обрело свободу на знакомом вам трёхмерном плане, благодаря чему смогло отдаляться практически на любые расстояния от тюрьмы. И есть способ снова накинуть на Итакву эти оковы, низвергнуть его. Нам он известен. — Вы хотите предать Итакву… — Потому что он предал нас! — впервые в речи ледяного жреца прочувствовались эмоции — до того их голоса звучали монотонно и бесстрастно. — Он обещал наделить нас вечной жизнью в обмен на служение… И он запер нас здесь навечно, лишив возможности умереть! Мы жаждем справедливого возмездия! — Чем я могу вас за это отблагодарить? Дать свободу? — Свободу! — И силу! — Хотя бы малую силу, чтобы мы могли странствовать между измерениями! Сейчас лишь наши мысли могут бороздить по просторам мироздания и мы бессильны на что-то влиять! Мы провели в оковах столь долго! — жаловался пленник Дромаса. — Хорошо, я готов вас освободить из оков в обмен на описание этого способа, — Каору дал согласие совершенно спокойно. Армандра ожидала с насупившимся видом. — На Нуминосе — первой луне Бореи, ближайшей к ней, есть артефакт, служащий объектом почитания тамошних викингов — слуг Итаквы; Двнадцатилучевой круг Эливагар [5]. Вместе с этим узник вечного льда послал изображение спутника, затем островов на нём — затем пейзаж на крупном острове, среди лесов и полей возвышалась крепость, в центре её двора бородатые мужи высоченного роста и сурового вида преклоняли колени перед своим идолом, похожим на крест — на верхней перекладине крепился диск — на вид из бронзы — в центре зиял широко раскрытый глаз в чьём зрачке изгибался язык пламени, от этого ока исходили двенадцать лучей, с краёв диска — как их продолжения — выступали заострённые треугольные зубцы. Какие-то письмена покрывали этот артефакт, служащий предметом почитания для местных. Всё это отразилось в глазах Каору, он моргнул и отвёл взгляд от собеседников. Потом он поглядел в каменную воронку, уходящую очень глубоко. — Принесите нам Эливагар, дальше мы скажем… — Уж нет! Сразу говорите весь план — иначе я пальну в вас молнией! — пригрозила Армандра. — Нужно будет провести ритуал. Эливагар используется Итаквой для концентрации потусторонних потоков — они необходимы ему для усиления себя. Он создал Эливагар ещё когда вырвался из тюрьмы. Сейчас он ему не так полезен. Но в нужных руках он может послужить нам. Мы с помощью Эливагара сконцентрируем необходимые нам потоки на Старших Знаках, скрытых в плато. Точнее вы расставите эти Знаки в указанном порядке и заманите Итакву в ловушку. — Это не причинит вреда Бореи? — задал важный вопрос Каору. — Нет, не должно… Может что-то будет, но с вашими силами вы справитесь с последствиями, — заверили ледяные жрецы. — Уж извините нас, мы не можем вам доверять. Мы знаем — вы нас ненавидите. — Я слишком плохо вас знаю, чтобы ненавидеть, — с такими словами Каору обернулся к Армандре. — Ты можешь взломать им мозги, — жестоко предложила спутница. — Будь мы на их месте — мы бы того не захотели. Принесём им Эливагар, в целом их план по сути схож с моим — мы используем уже имеющиеся артефакты и силы планеты для запечатывания Итаквы, — решил Каору бойким тоном. Его уверенность воодушевила Армандру. — Однако есть проблема, — обдумав всё, заметил Каору. — Итаква не будет сидеть глухим слепцом — как только мы потащим этот ваш Эливагар, он задумается об этом. Быть может, он задастся вопросом: а кто мог сказать про него, раз Армандра не знает? Сейчас мы накрыты моим АТ-полем, через него не сможет протиснуться даже бесплотная мысль. Итаква не услышит нашего разговора, но он будет знать, что мы были здесь. — Мы знаем что ему солгать, чтобы он отстал от нас, — сказали служители, преданные своим богом. — А если он попробует проникнуть к вам в сознание? Телепатически изнасиловать? — взялась перечислять варианты Армандра. — В отличие от моего друга, отец не будет столь милосерден. — Если он попробует вторгнуться в наши умы, мы уничтожим себя. Ибо за открытием правды всё равно последует смерть. Мы тоже рискуем, однако же мы готовы пойти на это ради шанса вырваться, кроме вас нам никто не поможет. — Я прикажу Рыцарю-дракону Люциферу охранять Дромас, пока мы будем на Нуминосе и пока будем подготавливать ловушку, — пообещал Каору. — Атаки Люцифера, правда, очень мощны и могут разрушить Дромас, однако я запрещу ему их использовать, он будет действовать на защите. И я буду рассчитывать на то, что Итаква не осмелится атаковать Люцифера в открытую. — Мы очень польщены вашей заботой о нас! — на торчащих изо льда лицах появились улыбки. — Однако это ещё больше привлечёт внимание Итаквы, потому мы попросим вас этого не делать. Он не верит, что мы осмелимся вести супротив него интриги. Потому попросим вас… без использования мистических сил выкрасить Эливагар. Итаква не сразу поймёт в чём дело. Сделайте так. — Хорошо, вам лучше знать его повадки, — согласился Нагиса. — Вам есть что ещё сказать? — Нет. — Тогда, пожалуй, мы отправляемся, да, Армандра? — названую поразила абсолютная уверенность Юноши Ветров. — Хорошо! — она полностью передалась Жрице Плато. Та напоследок сверкнула глазами в сторону ледяных жрецов. — Если обнаружиться обман или интрига — я от вас мокрого места не оставлю! Пошли! — До встречи! — тепло махнул Каору ледяным жрецам, уводя Армандру. *** На часах было шесть утра. Мари стояла возле высокого резервуара и наблюдала за дыханием оголённого бледного тела. Оно принадлежало девочке, чью голову уже покрывали волосы синего цвета. — Большой свет! — приказала вошедшая Майя. Лампы сработали, осветив большое помещение с прозрачным окном вместо одной из стен, выходивших на такое же помещение. У стен стояли шкафы, заставленные книгами и папками. Технические устройства, связанные кабелями, были расставлены, казалось, несколько беспорядочно, иногда выходя из стен и из потолка. Вместе с этим заработал кондиционер. Мари, одетая в домашнего вида тонкую блузку, штанишки и мягкие тапочки, отвернулась от предмета своих наблюдений. Попутно она щёлкнула выключателем, погасив стоящую рядом лампу, в свете которой она изучала «девочку в банке». Сверху к ней спускалась трубка, заменяющая пуповину. На стенках резервуара и в жидкости желтоватого цвета плавали аморфные склизкие сгустки, они же часто покрывали тонкую и бледную кожу. — Смена ещё не началась, — заметила Мари, подходя к Майе, та приземлилась за рабочий стол и включила свой компьютер, отмеченный розовой наклейкой с кошкой. — С добрым утром, — машинально Ибуки отправила в рот бисквит. — Мне сон не идёт. Тебе же тоже? — Да, — Мари ещё раз посмотрела на «девочку в банке». — Я что-то тоже не могу спать. Просто вчера спала на тестах — я же час бездействовала. — Ты так легко умеешь отключаться и высыпаться? — спросила Майя. — Да, а ты — нет? — Я — нет. — Ты хоть нормально поела? А то бисквит трескаешь! — Мари подошла к ней, приобняла и чмокнула. — Не переживай, я всё покушала… Делать нечего — потому я предпочитаю работу безделью. Даже до начала смены, — сказала Майя. — Безделью? Что я слышу, моя сладкая? Не уж-то мы не могли провести это время вместе? — ворковала развратница. — Могли, но ты же ушла, разве нет? — поглядела на неё Майя, потом она устремила свой взгляд к обитательнице резервуара. — Ты предпочла мне… — Я хотела посмотреть как работают наши биомашинки, как они собрали её по молекуле… Меня это завораживает, — призналась Мари. — Можешь посмотреть на изготавливание Ев, по-моему, это впечатлительней, чем синтезация одного человека, — отвернулась Майя, смотря в экран. — Хотя скорее гаже, да. Евы меня пугают, Рей — меньше. — Мне и Евы нравятся. А она — как наша дочка! — Мари указала на «девочку в банке». — Ты не против иметь детей? — Никогда об этом не думала… — Мы могли бы зачать ребёночка от донора. Точнее ты могла бы — мне нельзя рожать детей из-за рисков: изменения моего организма могут негативно повлиять на формирование плода. — Ты собралась жениться на мне? — тихо посмеялась Майя. — А какие проблемы? Мы в Германии — не в Саудовской Аравии. — Надо подумать… Я сейчас слишком о многом думаю — мне не до этого. — А ты стесняешься такой перспективы? — Э… немного. Мари посмеялась. — Я шучу, — напоследок она чмокнула Майю в затылок, — я не планирую серьёзных отношений. Это задело Ибуки. Она промолчала, оставшись одна, когда Мари выпорхнула в коридор. — «Может быть она просто так говорит? Не думает?» — Майя покосилась в сторону искусственной девочки. — «Наверное, она не будет хорошей матерью. А я? Мне двадцать восемь — а я как восемнадцатилетняя». *** Кадзи бросил сахар в кружку чая и сел размешивать. Синдзи напротив него за столом читал книгу. — Вы слышали про культ Чёрного Самурая? — спросил он. — Нет, — Кадзи поставил ему кружку. — А должен был? — Я читаю «Эй там, достопочтенные боги бездны» Бертрама Вустера [6], и я вспомнил, — Синдзи взял чай, — в детстве мне рассказывали сказку про Акушин Каге — якобы, он приходит во тьме за плохими мальчиками и девочками — самурай-демон. — Осторожно, он горячий, — предупредил Кадзи, наливая себе немного разбавленного пива. Они вели беседы в апартаментах пилота Первой. Синдзи пока оставил кружку и сосредоточился на книге. — Тут упоминается про культ Акушин Каге [7], якобы этому Чёрному Самураю поклонялись в средние века, якобы Ода Нобунага — был его воплощением [8]. Картер сказал, что подозревает Акушин Каге в том, что он — одна из форм Мистера Н, я же думаю, речь идёт о Гекидо-Чжине. Хотя не думаю, что он стал бы воплощаться в человеке, чтобы объединять Японию… — Всяко может быть — я не специалист по оккультизму, чтобы оценивать возможность этого… Знавал я, правда, в юнкерской школе преподов, не уступающих богам бездны! — Кадзи рассказывал беззаботным тоном, облокотившись в кресле с пивом. — Меня постоянно заваливали по метафизической биологии — сдавал такой предмет? — Нет. — Рад за тебя… Вот потому-то я не силён в оккультизме! — Кадзи хлебнул своего недохмеля. — Когда я заканчивал обучение в школе… мне оно надоело. Мне тогда всё надоело — небо и земля, родня, одноклассники… особенно одноклассники, — делился своими впечатлениями Синдзи. — Я стал часто жаловаться на здоровье — на самом деле мне не было плохо, плохо в смысле реальных болезней, я чувствовал себя ужасно в этой обыденности. Я хотел только сидеть в комнате и играть в игры весь день. Смотреть аниме, фильмы, дрочить… А ночью искать свой Неведомый Кадат, — Синдзи отложил книгу и снова взял чай, он стал меланхолично дуть на него. — Мне не удалось нормально закончить даже школу, меня перевели на особую программу. Я ушёл недоученным. Учитель говорил мне, как ты будешь зарабатывать на жизнь? Да, ещё лет двадцать-тридцать мы тебя потянем, а дальше что? — Что ты им отвечал? — Я отвечал — я покончу с собой до того, уверен уж точно. — Ты шантажировал их самоубийством? — Не совсем. Я, правда, был уверен, что сделаю это… когда-нибудь. Только духа не хватало — пока была еда, было тепло, я просто просиживал свою жизнь перед компьютером. Я пересмотрел все аниме и переиграл во все игры… Я был обычным хикикомори. Почти обычным. — Но теперь-то твоя жизнь… она не стала скучной, — Кадзи не удержался от этого иронического замечания. — Да… Но да как уж оно получилось. — Ты разговаривал с дядей и братьями? — Нет, я не обменялся с ними и словом после Чёрного понедельника. Им сообщили, я — жив, живу у отца — всё. — Тебе даже не интересно как они? — Нет, если честно. Я не желаю им смерти — нет, просто мне настолько наплевать на них… Уж простите, Кадзи-сан, но мне право же нет дела до этих Дурслей, — Синдзи поглядел в свою книгу, но, если судить по взгляду, он её не читал, он опять погрузился в себя. — Они для меня ни чуть не дороже тех десятков или даже сотен миллионов японцев и людей из других народов, которые погибли. — Они живы, были эвакуированы в Англию, у твоего дяди там родственники, к слову, почему ты называешь его учителем? — Да просто привычка… Когда отец привёл меня, он сказал, дядя будет учить меня… — вспоминал Синдзи. — А я признавал только маму и папу близкими родственниками, остальные для меня были посторонними [9]. — И ты так не признал их своими, за столько лет жизни, они старались для тебя… Если верить отчётам, — Кадзи намеренно включил эту важную фразу. — За мной всю жизнь следили? — Синдзи не особо удивился. — Не сказать, чтобы особо — но на контроле держали. — Угу… — паренёк отвёл взгляд со страниц книги на полувыпитую кружку чая. Дальше он продолжил хлебать молча, Кадзи как-то уже наговорился, потому потратил бессловесную паузу на допивание своего пива. — Ты всё же не хочешь повидать родню? — У-у, — Синдзи покачал головой. Он оставил пустую кружку и склонился над книгой. — Зато ты теперь не можешь не признать, что ты — величайший герой в истории человечества, — нарушил тишину Кадзи с намёком на улыбку. — Я понимаю, ты этого не просил, но это правда: Александр Македонский и Адольф Гитлер — жалкие дети по сравнению с тобой. В твоих руках — величайшая сила во Вселенной. Ты можешь сметать острова и страны, обращать в прах планеты и сокрушать внегалактических чудовищ. Ты… — Вы, кажется, назвали Гитлера героем? — прервал Синдзи, акцентируя своё внимание на совсем другом. — Я считаю Гитлера — героем, да, а чем он хуже всех прочих? — спросил Кадзи. — Если ты убил двоих, ты — бандит, если тысячи — герой и полководец, так что ли? Такая тут логика? — покосился Синдзи. — Типа того. Для меня герой это не тот, кто делает добро. Для меня герой — скорее тот, кто хорошо делает свою работу. А уж зачем он её делал и что это за работа — вот где нужно подымать вопрос морали. Вот ты, Синдзи, ты можешь поубивать всех нас, если у тебя ролики за шарики заедут, — обратил внимание Кадзи. — Не буду отрицать. Появилась Аска. — Привет, вы чё, ещё не потрахались сегодня? — Тебя ждём! — обнажил улыбочку Кадзи. — А должны были? — поглядел на вошедшую Синдзи. — Я и поговорить должен, для меня секс — способ объединиться с красивым и интересным человеком, но интересна мне, прежде всего, душа. — Ясно-понятно, — Аска выглядела чем-то заведённой. — Рей и Рэндольф с дружками опять плодят… Рей! — А, ты про пилотов второго поколения? — понял Кадзи. — Просветите меня? — попросил Синдзи. — После угроз Ланг Фу полмесяца назад мы начали наращивать силы. Мы всегда это делали, но теперь решили, что нужны суперпилоты для раскрытия полного потенциала Ев. — Мне об этом уже говорили, — припомнил Синдзи. — Но мне не доверяют: всё вечно скрывают по части секретных проектов, а я не хочу выяснять. — Ты сам виноват — ни надо было в тот раз выкладывать секретную информацию на публику… Научный отдел решил применить улучшенную Имитационную Систему — её и так улучшили, но она всё равно оставалась «болванкой», теперь… Рей просто копировали полностью. — Кадзи посмотрел на обеспокоенную Аску. — Не бойся, тебя не выгонят. Да, наверное, вам простым маглам, будет сложно конкурировать с такими пилотами, но им не доверяют — в отличие от вас. — Ага, понятно, — Синдзи взглядом вернулся в книгу. Своим мрачным и смиренно-отстранённым видом он никого не удивил — с ним пилот Первой ходил после переноса операции по возвращению Каору на неопределённый срок. Правда, близко знавшие его люди, подозревали, что за глазами цвета небесной синевы горит тот ещё огонь, готовый вырваться в любую минуту. — Я надеюсь, это станет шагом к действию, — выказал Синдзи, снова погружаясь в книгу. — Тебе это даже не интересно? — Аска с ворчливым тоном упёрлась руками в бока. — Ах, да, ты же самый лучший герой — избранный — мессия — тебя не выкинут за бесполезность! А я — простая Аска Сорью Ленгли — могу вылететь как студент-неудачник с курса! — Твои проблемы, — демонстративно выдохнул Синдзи. — Ты выдумываешь, у тебя отличные боевые навыки, никто не собирается тебя выкидывать, — стал заверять Кадзи. — Просто пилоты-люди больше не нужны. Те, что есть — полезны и нужны, но вместо новых будут использовать копии Рей. Полноценные, так сказать. Эти слова заставили Аску уняться. — Я могу позавидовать тебе, что ты слишком обычна, — поглядел на неё Синдзи. — А так мне надо брать на себя ответственность. Поверь, будь я слабее, обычнее, мне было бы куда проще обречённо наблюдать за происходящим и опустить руки. Я бы решил, от меня ничего не зависит. — Блин, Синдзи! Даже будучи могучим героем, ты всё распускаешь нюни! — Аска всплеснула руками и начала важно расхаживать перед ним. Кадзи с интересом наблюдал за общением пилотов. — Посмотри, ты победил всех своих врагов! Ты творишь настоящие чудеса. Синдзи, ты великий волшебник, знаешь. — Но я не так хорош, как ты, — усмехнулся Синдзи. — Я? — Аска состроила удивлённый вид. — А что я — сила и тренировки, вот и всё! Но, оказывается, есть куда более важные вещи — например, манипуляция сюжетом и рояли в кустах. И, Синдзи… дальше будь читером! [10] — Рояли в кустах, да? — улыбнулся Кадзи.  — Это всё Виктор заражает других своими идеями, — стал пояснять Синдзи, — он думает — мы герои художественного произведения — аниме, книги, игры… или фанфика. Кенске того же мнения. — Круто, я-то думал — мы живём в голограмме, — развил мысль Рёдзи. — По моим последним данным — всё сущее создал безумный Азатот, а кто его создал — не знаю, — Синдзи направил взгляд в книгу. — Вы можете дальше философствовать — хоть философский камень варить, а я пойду-ка погляжу на новых Рей, — Аска сдвинулась с места. — Думаю, Синдзи, тебе это должно быть интересно — это же так можно разнообразить наши оргии! — Я не люблю Рей, ни одну из них… в таком смысле… то есть, — уточнил Синдзи. — Да ладно, я тебя знаю, не пройдёт и недели, как ты оприходуешь хоть одну из них! Кадзи отставил бутылку пива: — Да, давай посмотрим на Рей. Потом дочитаешь, — встал он, — давай и правда поглядим. По пути к ним присоединились Надя и остальные пилоты, кроме Тодзи и Мари, которые, как оказались, уже были там вместе с Юй, Рей и четырьмя её «сёстрами» или «дочерьми», среди которых знакомой была только Рей II. В лаборатории Мари с весьма умилительным выражением играла с девочкой лет семи — по знакомым чертам лица, по цвету волос и глаз все вошедшие сходу безошибочно определили, что это — клон Рей. Синдзи также сходу заметил лёгкую улыбку на лице Тодзи, засучив руки в спортивные штаны, парень стоял перед играющими и был доволен. В сердце он порадовался за друга — и не только он один. Незнакомыми оставались ещё две Рей — они были того же возраста, что и привычный всем оригинал. Различались эти Рей друг от друга цветом волос и формой причёски, правда, последняя была очень схожей — у одной Рей волосы выделялись бело-серебряным цветом, у другой — лазурным, этот оттенок отличался от цвета волос Рей I и II и маленькой Рей. Все взрослые Рей смотрели на них изучающе и спокойно, правда, мера этого спокойства всё равно варьировалась в красных глазах. Синдзи приложил всю свою проницательность, дабы определить что тут к чему: Рей с серебряными волосами показалась ему наименее спокойной, затем шла Рей II — Синдзи подумал, ей показалось необычным созерцать в здравом уме другие свои копии, Рей I выглядела совершенно спокойно, она воспринимала своих «чад» обыденно. — О, вы пришли, — Юй с тем же выражением лица мотнула головой к вошедшим. Учитывая, на основе кого была создана Рей — она могла влиться в число этих девушек. — Я впервые вижу столько похожих лиц! — сказала Надя. — Но вы не одинаковые. Вы, Юй-сан, тоже выглядите как они. Может у вас нормальные глаза и лицо — но вы тоже… как с другой планеты! — Я сочту это за комплимент, Надя, — заулыбалась Икари-старшая. — У в-вас отли-ичная вне… шность! — похвалил Кенске. — Рад, ч-что Рей, сде-елали с вас! — Это точно, ваши модельные данные, — согласился Виктор, — ваши модельные данные превосходно украсили этих супер-девушек! — Да, было бы печально, если бы какие-нибудь страхуилы — толстухи и прыщавые тётки — стали прототипом для Рей! Вообразите, какая бы только это была потеря! — обратила внимание Аска. — Чем эти Рей отличаются от болванок? — задал вопрос Мусаши. — У них есть полноценные личности? — Да, и эти личности были полноценно записаны с самой Рей, — пояснила Юй, чуть отходя в сторону, дабы ничто не мешало вошедшим лицезреть всех Рей. Под «самой Рей» она разумела Рей I. — Они повторяют мою личность, они обладают всеми моими знаниями и у нас одинаковый мозг, — стала пояснять та, отвернувшись от своих «дочерей» к вошедшим. — Каждой из них я дала индивидуальную душу, это то, что их различает. Кроме волос. — Ты специально им волосы разукрасила, чтобы мы в них не путались? — спросила Аска. — Да. — А как их зовут? — поинтересовалась Мана. — Назовитесь, — попросила Рей I. — Рей Quatre, — представилась «серебряная» Рей. — Рей Cinq, — назвалась «лазурная» Рей. — Рей Six [11], — назвалась следом Рей-ребёнок, к слову, её волосы обладали слегка фиолетовым оттенком — во всяком случае, при тутошнем освещении. — Воу-воу, давайте мы придумаем им нормальные имена! — предложил Виктор. — Какие ты предлагаешь? — спросила Рей I. — Ну… — Виктор почесал затылок. — Тебя, — он указал на Рей Quatre, — мы наречём Ами, тебя, — он указал на Рей Cinq, — Юми! А тебя — Алиса! — так он наименовал Рей-ребёнка, сейчас сидевшую у Мари на коленках. — Но они все Рей, — возразила Рей I. — Я не хочу, чтобы у них были другие имена. — Пф! Как хочешь! — не стал настаивать Виктор. — Похоже, ты собираешься каждому избирателю раздать по Рей! Младшие Рей немного повели головами, они все четверо моргнули несколько недоумённо, однако, решив, что Виктор сказал глупость или невнятную шутку, они перестали над этим думать и расслабились с ровным выражением. — Ведь Рей Six особенная — почему она маленькая? — спросил Асари. — Рей Six создали специально для экспериментов, как раз её возраст подходит, — пояснила Мари. — Ей не нужно пилотировать Евы, потому также она более всех отличается от Рей изначальной. — Не совсем, — заметила Рей I. — Я не изначальная Рей — по счёту я третья или вторая с физической точки зрения. Первая созданная Рей погибла в детском возрасте, вторая — в битве с Оргай, я — третья. И счёт идёт после меня — в обход Рей II, которую так называют. — Короче — запутаешься сколько вас! — развела руками Надя. — Две прошлые Рей и я — одно целое, — пояснила Рей I, — потому я считаю себя за одну, Рей II я считаю второй, однако остальных так предложили обозначить для протокола, считая самую первую Рей как нулевую, а Рей II — как Рей третью. — Не нужно морочиться с этим, — заговорила Юй. — Вам достаточно знать, что эти новые Рей — самостоятельные существа, в то время, как знакомая вам Рей — носительница души Лилит и также полностью самостоятельное существо. — Вы нас ещё больше путаете, — пожаловался Асари. — Не суть, главное сейчас есть — настоящая Рей — Рей I, остальные — просто разные её дети, — изложил свою трактовку Синдзи. — Они её слепки — просто «ещё одни Рей». — Мне Рей Six больше кажется простым ребёнком, — высказал Тодзи. — Это ощущение ошибочно — она знает и помнит всё, что знает и помнит каждая другая Рей, — пояснила Юй. — Правда, учитывая индивидуальные особенности организма — она отличается больше прочих. Можете с ней поиграть, это её позабавит в промежутках между работой на тестах. *** Гравитация на Нуминосе составляла примерно треть от борейской, как высчитали системы Рыцаря-дракона Люцифера. — Мы должны найти Нуминосские острова, — говорила Армандра во время их пролёта, вокруг всё время шумел и закручивался призванный ею ветер. Внизу, словно горная цепь, огромные синие ледяные глыбы льда бороздили океан. Позади висела Борея  — огромная, серо-зелёная, зловеще скрытая облаками, а далеко позади неё восходило светило — желто-розовый диск, скрытый менее чем наполовину, его окружала величественная плазменная корона — её зубцы-всполохи, выплёскивающиеся в пустоту, затихали там и быстро втягивались обратно в пылающее сердце звезды. Каору подумал, Эливагар олицетворяет именно это солнце. — Это те острова показали жрецы? — уточнил он. — Да! — Армандра снижалась, резко сбрасывая скорость, в этот раз она его вела, Табрис спокойно следовал за нею. Они завидели впереди скопление небольших островов. Возле одного островка периодически вставал огромный столб воды, выпуская облака пара и кипящего жёлтого газа. — Многие из этих островов вулканического происхождения. Это ведь здоровенный гейзер, верно? — обратил внимание Каору. — Я в этом не разбираюсь, наверное! — крикнула Армандра. Позади них уже появился полноценный горизонт — океан уходил за его пределы в свете солнца, восходившего из-за диска Бореи. Нежно-голубое небо, украшенное приглушённо-розовыми разводами и тусклыми звёздами с двумя близкими лунами, простёрлось над головами космических странников. — Все Нуминосские острова заселены слугами Итаквы, кроме Гористого острова — там живёт мирное племя, которое Итакве не поклоняется! — сообщила Армандра. — Потом несколько неуверенно добавила: — Во всяком случае так было раньше, во времена моего детства, когда Итаква показывал мне свои владения! После этих слов сопровождающие их вихри утихли. Армандра сейчас, к слову, уже не шагала по воздуху, а парила, медленно опускаясь вниз, словно она действительно падала, но смогла многократно замедлить этот естественный процесс. Каору в это время в позе стоя, как прежде, почти равномерно опускался с ней, он немного опередил Деву Ветров и глядел ей в глаза, подняв повёрнутую голову. — Те люди-великаны, поклоняющиеся Эливагару, напомнили мне викингов! — поделился он. — Это народ из моего мира, с Земли, то есть! Я не специалист по северной мифологии — но совпадение названий… Я могу предположить, это место — Вальхалла! Наверняка наши Тор или Один — это Итаква! — Не знаю о чём ты там! — Армандра указала вперёд. — Пусть лучше это займёт твоё внимание! Шум ветра сменилась громовыми раскатами её голоса, он звучал очень мощно, наполняя воздух. Каору изящно повернул голову вперёд. Они снизились почти до самой воды. В полумиле от них, приближаясь с каждой секундой, на скалистых берегах фьорда виднелись дома, многие из которых были до странности похожи на хижины шотландских горцев (Табрис мог похвастаться фотографической памятью — на страницах учебника истории и культуры ему точно доводилось видеть такие здания у названного народа). Судя по их количеству, в деревне жило много народу. Из-за дыма, что лениво поднимался из дюжины — а то и более — очагов, воздух над деревней витал синеватый. От этих сравнительно примитивных жилищ к морю спускались утоптанные дорожки. Там стояли три деревянных стапеля, срубленных, похоже, недавно — желтизна свежего дерева ярким пятном выделялась на фоне серого песка и гальки. Фоном всей картине служили высокие норвежские сосны, густо растущие повсюду на берегу. — Как нам повезло вот так быстро найти народ! — заулыбался Армандре Табрис. — Не врут в кино и книгах — достаточно только ступить на чужую планету, как тут тебе все кто надо! Ха-ха! — Я шла интуитивно… Итаква показал мне это место яснее всего — не знаю почему — и остров с Эливагаром должен быть где-то здесь. Не расслабляйся, это наверняка почитатели моего проклятого отца! — Дева Ветров напряжённо надула губы, её глаза по-прежнему светились красным в такт магическому амулету. — Они, думаю, про меня слыхом не слыхали, но я не скажу им моё имя! И не думаю, что они будут приятны! — Вот, познакомимся, узнаем — мы же должны осмотреться? — не унывал друг. — Да — ты прав! Я должна отдохнуть после такого путешествия! — ответила Армандра. — И как следует подумать головой! Позади пляжа поднималось большое здание, окружённое высоким частоколом, наверное, то был зал собраний. Внутри ограды, прислонённые к частоколу, стояли два вытащенных на берег корабля — классические драккары, судя по их размерам и форме. Третье судно стояло на якоре в фьорде, деревянная голова дракона на носу покачивалась в такт волнам. На берегу и по скалам сновали люди, издали казавшиеся не больше муравья. Впрочем, через несколько секунд небесные странники оказались совсем уж рядом с островитянами. До них долетел хриплый рёв — в деревне кто-то затрубил в раковину в знак тревоги. С этого расстояния путешественники уже отчётливо видели, как люди повернулись к океану, указывая руками в их сторону. Секундой позже появились и остальные — большая часть жителей. Они выбегали из высоких домов и скромных хижин, из-за ограды зала собраний; работающие возле вытащенных на берег судов побросали своё занятие и тоже побежали на берег — все спешили первыми увидеть странных гостей. — Прислушайся, что они кричат, быть может тебе известен их язык? — спросил Каору у Армандры. — Мне кажется, это тоже какой-то вариант английского… Хе! Не врут в книгах и в кино: английский — это мультивселенский! Покуда он это говорил, четыре или пять дюжин мужей-викингов, вместе с детьми и женщинами, столпились ближе к огромному угловатому камню, возвышавшемуся у входа в зал собраний. С вершины камня что-то оживлённо говорила длинноволосая старая женщина в тёмных одеждах. Народ угодливо внимал ей, а потом, повернувшись спиной к камню, люди упали на колени, глядя на путешественников. — Я её отчасти понимаю, но не слышала раньше такого диалекта, — Армандра указала на голосившую старуху. — Что не удивительно, меня тут никогда не было. Странники ещё ближе подлетели к местным. Теперь островитяне смогли их лучше рассмотреть. Старуха на камне всё ещё говорила, правда, севшим голосом, в её глазах блеснул страх. Остальные викинги не мигая уставились на пришельцев с неба. — В её словах староанглийские, норвежские… быть может, гэльские… — вслушивалась Армандра. — Отчасти я её понимаю, да… — Ты тоже говоришь с диалектом, на Земле так не говорят, но я тебя понимаю, — подметил Табрис. — Что им скажем? — он пристально глядел на толпу. — Может быть они нам что-то скажут? — Дева Ветров поняла кое-что в речи старухи. Последняя, при помощи двух зрелых людей, возможно сыновей, спустилась с возвышенности и первой приблизилась к гостям. Остальные люди расступались перед ней и пока держались подальше от странников. — Итак, вы пришли, как я и говорила: двое прилетят со стороны моря на крыльях летучей мыши. И судьбы их навеки связаны с судьбами клана Тонйольфа Рыжего, не знаю, правда, к добру или к худу. И вот ветер принёс вас двоих — Эйнхерий Итаквы! [12] — выдала им старая дева, они разобрали её слова, хотя форма их произношения, ожидаемо, показалась им чуждой. — Вы нас с кем-то путайте, уважаемая… — Армандра сделала паузу, давая возможность старой деве представиться. — Я — Аннахильд, мать Эрика и Рори. — Она положила костлявые руки на плечи двоих мужчин, сопровождавших пожилую матрону. Её седые и несколько растрёпанные волосы спадали до плеч, у неё было тонкое лицо, пухлые губы, немного сухие, и острый нос; наверное, в молодости она выглядела весьма привлекательно, но время не щадит никого из смертных. — Аннахильд, вдова Хэмиша Могучего [13], — добавила она. — Очень приятно, я — Нагиса Каору, сын Адама Ангела Красной Земли! — назвавшейся с вежливой улыбкой поклонился. Его выражение создало контраст с суровым видом Армандры. Она немного позлилась на спутника, ибо он разрушал её имидж. — Я — Унтава, жена Нагисы Каору… — так представилась Дева Ветров, решив скрыть своё настоящее имя на всякий случай. — У вас очень красивый муж! — не могла не подметить Аннахильд. — Спасибо. Если вы — люди Тонйольфа, — продолжила лже-Унтава, — то где он сам? Мы будем говорить с ним. — И вот ещё что: подними людей на ноги, — добавил вслед Каору, недовольный тем, что простой народ до сих пор склоняется перед ними. — Мы с женой, конечно, Эйнхерии Итаквы, но не мучимы жаждой величия! Что наше величие перед силой Итаквы!? Аннахильд махнула рукой в сторону своих людей: — Встаньте, псы моря, встаньте на ноги. Эйнхерии Итаквы даровали вам милость: вы можете теперь стоять в их присутствии! Викинги начали с угрюмым видом подниматься с колен, а матрона продолжала: — Унтава, ты спросила о Тонйольфе? Тонйольфе Рыжем, которого ещё зовут Тонйольф Тихий? Он в Норенштадте, а вызвал его туда Лейф Дуглассон, повелитель кланов. Ходят вести, что скоро кланы пойдут войной. Тонйольф участвует в большом тинге [14], но он скоро вернётся. Здесь только его придурочный сынок Харальд, он валяется пьяный в зале собраний… А кланы наверняка пойдут брать Гористый остров! — Вы слыхали о святом Эливагаре? — спросил следом Табрис. — Конечно же! Лучезарный нимб Зеницы Неба! — Аннахильд проговорила что-то ещё, чего странники не поняли, но, похоже, это относилось к свойствам и к эпитетам Эливагара. — Он главная святыня Анхейма! — Мы пришли забрать Эливагар по приказу Шагающего с Ветрами, — солгал следом Каору. — Взамен, народ островов, мы оставим вам кое-что ещё более ценное. — Вожди Асатру, держащие власть в Анхейме, не отдадут Эливагар ни одной душе! [15] — резко покачала головой Аннахильд. — Только если сам Итаква явится за ним… Они верят, словно эта святыня принадлежит ему одному. — Мы сможем переубедить их, — с такими словами Каору повернулся к Армандре. Он уступал ей в росте почти на полголовы и выглядел настоящим карликом на фоне островитян — даже дети лет четырнадцати тут вымахали почти до среднего роста людей на Земле, взрослые почти все превышали рост в два метра, самые высокие достигали едва ли не трёх. — «Последствия низкой гравитации», — подумал Табрис, вместе с тем отметив, что Аннахильд, Рори и Эрик ростом где-то с обычных людей, и кроме них тут ещё попадались на глаза люди земных и борейских габаритов. Может, предположил Табрис, они приходились потомками тех, кого Итаква недавно сюда притащил? Оставив эти мысли, Каору жестом дал понять Армандре, что хочет поговорить с глазу на глаз. Они оторвали ноги от пляжа и зависли прямо над прибрежными волнами. — Ты помнишь, нам говорили, твой отец что-то заподозрит, когда мы своей силой похитим Эливагар? — Да… — Значит — мы должны его взять чужими руками, — Каору снова задумчивым взглядом окинул остров. — Если одни слуги Итаквы возьмут Эливагар — он менее вероятно поймёт в чём дело сразу… — Может быть так, если Эливагар так уж важен ему, он наверняка хватится, если кто-то могущественный вот так попрёт его… он должен будет это почуять! — согласилась Армандра. — Короче, я предлагаю воспользоваться этими людьми, — продолжал Каору. — Ты слышала, они готовятся к войне с Гористым островом? — Ну да… — А мы скажем, что Итаква хочет, чтобы мы заполучили их руками Эливагар! Тогда они нагрянут на Анхейм, наверняка при виде армии всех кланов, вожди Асатру отдадут нам его в обмен на какую-нибудь безделушку, про которую я навру, что он самая святая! Таким образом, мы отведём беду от Гористого острова, раз; заполучим Эливагар, два; с большей вероятностью окажемся вне подозрений Итаквы в первое время, три… — Ясно… Хорошо, давай попробуем! — согласилась Армандра. Потом, быстро подумав, она добавила. — А ты порочнее, чем кажешься, если тебе пришло в голову использовать этих людей. Табрис флегматично пожал плечами: — Я научился этому у самих людей, да и они сами себя первыми обманули. Люди во всех мирах любят принимать ничем не подкреплённые утверждения так же легко, как пьяницы поглощают вино, и они окажут любую услугу, если будут верить, что мы спасём их души. — Вот сейчас в голосе Каору прозвучали отчётливые нотки цинизма, Ангел даже не подумал их скрывать. Несомненно, у него за плечом сидел свой демон.