— Майк Зиновкин.
Шквальный ветер обрушился на каменистый берег, неся чудовищные тёмные волны, казалось, Отец Океан обезумел настолько, насколько сошедшими с ума от гнева оказались Монстры, теперь сражающиеся в километрах от суши прямо у корней Иггдрасиля. Вспышки атомных лучей теперь заливали шторм светом в такт стоглавым молниям. — Давайте! — Тор стал во главе флота асов. — Пусть они умрут вместе с нами! Радужный мост иссяк и все, кто по нему шёл, оказался низвержен в чудовищные воды. Вся метафизика оказалась перестроена из-за внезапного сопряжения сфер эфемерных Грёз со субстанциональной многовариантной Вселенной, где изменения и альтернативы обычно расходились и выделялись наиболее чётко, в то время как в Мире Снов наоборот: абстрактность, нарушение границ форм и размерностей — были, напротив, широко распространены. Корабли асов утратили былую прочность и ревущий ветер сдувал и ломал их мачты. Безжалостные законы механистической физики частично возобладали там, где высились сооружённые мечтаниями дворцы альфов и цитадели цвергов, бездушные бозоны материи встали против мистического колдовства зачарованной древности, — магия, державшая эти стены, повела себя иначе, либо пропала вовсе: потому с Иггдрасиль падали обломки, рушились города и низвергались к дну. Кайдзю всё бесновались — причины их агрессии были прозаичны: они привыкли, что это их заклятый древний враг Ктулху мешает сон и явь, потому при появлении чего-то из плоскости грёз, посчитали это его вторжением. — Получи! — Тор с вершины колесницы, несомой верными козлами Тангниостром и Тангрисниром, метнул Мьёльнир в наиболее опасную цель — в Годзиллу-старшего — увы, с приглушённым звуком молоток громовержца лишь отлетел от носа монстра — Кайдзю даже не почесался! Зато обратил внимание и махнул рукой. Расстояние жутко сократилось благодаря изменённой ткани бытия и тесно сжатые серые чешуйчатые пальцы с когтями-скалами сшибли колесницу Тора, словно газета домохозяйки назойливую муху! С воплем ас рухнул в бушующие воды у самых широченных ног хтонического отродья! Инистые сыны Имира утратили власть над холодом и стихиями и в страхе вызвали даже к Иным Богам, чтобы те их защитили. Тор же одним рывком поднялся с мутного дна, вырвался из вод и ясно узрел свою судьбу! Выше километровых волн поднял голову Мировой Змей Йормунганд! Тёмно-зелёный, чешуйчатый, с несколько туповатым носом и остроконечным подобием подбородка. Его пасть вполне позволяла проглотить какого-нибудь Кайдзю! Змей Манда уже обвил этого родственника из отряда хтонических пресмыкающихся, длинной миль в десять и толщиною под полкилометра! Вот только сам сошёл за подобие глисты и лишь беспомощно повис в закрученном состоянии. Шипастый Ангирус с бивнями, рогом и когтями наперевес одним отталкиванием выкинулся из воды и в виде шара ударил в произвольное место — в километре от головы — это заставило Мирового Змея резко отдёрнуть шею. Варан изверг очередь острых выростов — те вонзились хтоническому пресмыкающемуся в бок и остались там скорее как занозы, нежели что-то серьёзное. Гамера выдохнула ему в глаз шар пламени! Тот угодил в невидимую преграду и отразился, распавшись в целые сонмы горящих снарядов! Горозавр и Титанозавр отскочили от них на всякий случай. На вершине головы Йормунганда стоял сам Локи и читал заклинания! Следом на Мирового Змея вбежала Зилла, оказавшись там, где сын Локи выглядывал из воды, и ловко понеслась по восходящему. Кумонга выплеснул густую струю на рот Йормунганда, желая как-то обезвредить пасть, слепить паутиной. Змей моря слишком быстро дёрнулся вперёд передней частью, устремился тараном в прибрежный грунт, где стояли Кайдзю, боком шеи расшвырял их и потом снова столь же резко извернулся и скинул Зиллу — та врезалась в ствол Иггдрасиля. Горозавр и Варан буквально взлетели в воздух от броска головы и оказались отброшены ещё дальше взвившейся тушей змея! Чтобы уйти от прямых атак, Гамера взлетела на реактивных двигателях! С неба же ещё вдарил Радон своим атомным дыханием — попал куда-то наискосок, только чуть обжёг змея! Зато Йормунганд к своей глупости вплотную опустил голову к оставшимся Кайдзю, возможно, стремясь их заглотить, — трусливый Кумонга вжался в дно, Годзилла-старший же одной рукой вонзился в шкуру змея чуть выше угла рта слева, и поднял хвост — из него изверг струю синего пламени прямо в око противника и прожёг! Годзиллы-младший одновременно выдохнул атомным лучом в правый глаз с другой стороны! Йормунганд истошно взревел и отскочил, поднял из воды все свои мили колец! Кайдзю не устрашились — по сравнению с Ктулху этот выползень коллективного бессознательного сам был глистом! Годзилла-младший следом выдохнул реактивным синим пламенем себе под ноги и взлетел на этом, в позе эмбриона он врезался в правую часть головы противника — там, где вытекал выжженный глаз! Старший оттолкнулся на реактивной струе из хвоста и тараном вдарил слева почти одновременно! Так с хрустом и сотрясением Йормунганд поднял разбитую голову, у него посыпались зубы, шкура оказалась содрана и в бушующие воды брызнула кровь! Гамера придала огоньку и с усиленным реактивным выбросом тараном обрушилась на голову змея с неба! Тот оказался прибит ближе к воде, с тыла его клюнул Радон, с грунта опять напрыгнул Ангирус! Ослеплённый и побитый, Йормунганд резко развернулся и кинулся прочь в недра Отца Океана! Экраны множества голограмм высвечивались в командном центре: — Как нам объяснили, — говорил ведущий на фоне современного города, совмещающего привычный пейзаж с фантастическим видом розовых башен, уходящих на целые километры в облачное небо, залитое солнцем, — реальность материального мира слилась с миром грёз и мечтаний… Семья Шидомасов собралась у телевизора. — Интересно, сможет ли Синдзи это разгрести? — спросил Орие. — Кто ж знает? Но никогда не думал, что конец света будет таким, — качал головой учитель, вытаращив глаза. — Теперь коллективное бессознательное человечества может влиять на реальность, — говорил ведущий. — С нами связался… царь Соломон, новый правитель Израиля. — Короче, холопы, — заговорил этот божий человек, сидя в аккуратном костюмчике, — ловите с этого плюшки! Вот и всё! На том он пропал. Слова эти каждый понял на своём языке. — Теперь мы совершили удачный квантовый переход! — говорил какой-то хиппи в камеру, похоже — приверженец Нью-Эйдж. — Все ужасы останутся в прошлом! Они были лишь глюками реальности! Но теперь всё нормально! Нормально! Новый век настал! Харе Кришна! Харе Рама! Харе Иисус! Хари Каору! Хари Синдзи! — затараторил он свои странные молитвы, буквально захлёбываясь от радости. Камера показала образ пурпурного и фиолетового города — стоящего прямо на тех облаках на фоне Биг Бена. На экране пошли помехи. — Зато корабли, осуществляющие рейсы по индийскому океану, — пошла другая передача, где в компании двух ирландских лепреконов сидел аккуратно одетый негр-ведущий и рассуждал: — они, э-э, никогда не столкнутся с подобными препятствиями — потому что народы, населяющие берега Индийского океана, в отличие от жителей Европы, никогда не слагали историй о демонах вышеописанного рода. Вследствие этого в Индийском океане после сопряжения сфер они и не водятся; зато любая серьезная компания морских перевозок в этой части мира будет разоряться на защиту от налетающей с Мадагаскара птицы Рухх… — Снова помехи. — Теперь главной угрозой для Восточно-Центральной Европы станут летучие тератоморфные поликефалы… Трясущаяся камера показала огромное количество индусов, поклоняющихся в едином порыве синекожим многоруким гуманоидам на фоне восстающих, словно солнца, мистических мандал из эфемерной мистической вязкой и летучей субстанции, о которой любили говорить спириты, самых безумных расцветок. — Выходит, магия теперь работает, — потёр руки Ким Чен Ын, сидя за столом напротив Девериха и, как ни в чём ни бывало, вкушая зарубежные деликатесы, на которые диктатор тратил громадные деньги, злые языки даже язвили, что Народно-Демократическая Республика вполне могла бы построить свой Евангелион, если бы кое-кто сэкономил на капиталистической жратве. — По всей видимости, — неряшливый учёный муж с растрёпанными волосами на всякий случай раскрыл чемодан и посмотрел на колбы с нунцием. Он мог вести себя аномально при таком изменении метафизических основ Вселенной. — В таком случае я просто должен вернуть их, — диктатор Северной Кореи встал. — Иди со мной, Деверих, вы как бывший человек Фонда Уилмарта должны всё пронаблюдать. — Идёмте, — приказал Деверих двум сопровождающим его наёмникам. Хесус и Тиль переглянулись. — Это не опасно? — тихо спросил последний, следуя за нанимателем. — Откуда я знаю? — тот крепко сжал ручку чемодана. — Впрочем, тут уже нет ничего безопасного… — Я отправляюсь в Кымсусанский дворец Солнца! Пусть приготовят всех. И подать мне «Некрономикон»! — распорядился Ким Чен Ын. Девериху, Хесусу и Тилю это сильно не понравилось. — Простите, но может вы всё же займётесь оккультными… — попробовал отговорить Деверих. — Никаких возражений! Я просто чувствую, что должен это сделать! — настоял Ким. Ему принесли сакральную книгу и вместе они загрузились в просторный броневик, и с большим отрядом солдат направились к месту назначения, попутно наблюдая пока не шибко значимые деформации реальности — кое-где дети буквально взлетали от радости, играя с материализованными вымышленными персонажами. Деверих, который как-то раз видел мультфильмы этой страны, с разумной предосторожностью отнёсся к Рыжику и Ёжику. В Кымсусанской усыпальнице Ким вышел к саркофагам Ким Ир Сена и Ким Чен Ира и повелел их вскрыть по-быстрому. — Вот оно… — Ын по закладке с белыми пушистыми котятами отыскал нужную страницу. — Восходящий узел. — Сейчас бабахнет, — шепнул Тиль. Ын озвучил первые слова заклинания: ЙАИНГНГАХ… Ничего не произошло. — ЙОГ-СОТОТ… Поднялся лёгкий ветер. — ХИ — ЛГЕБ! Ветер усилился. — ФАИТРОДОГ! Свет исказился вокруг Ына и двух тел. — УАААХ! Хлопок — «Некрономикон» с закладками вылетел в сторону. Искажение и ветер исчезли следом. Все с изумлением уставились на… человека с шестью руками и тремя головами! Второй кожей с ним срослась дорогая одежда — разные слои ткани плавно перешли друг в друга, предав к тому же очень клоунский вид — среди голов безошибочно угадывались Сен и Ир — все три Кима теперь стали одним организмом! И все три головы — в очень хорошем состоянии — поглядели на людей. — Граждане Северной Кореи! — провозвестил этот сиамский близнец устами Ына. — Иностранные друзья! — он разумел Девериха, Хесуса и Тиля. — Мы должны сообщить вам, что… — ОТНЫНЕ МЫ ЕДИНЫ! — громогласно изрекли сразу три рта. — Возрадуйтесь, ибо с вами самый настоящий бог! Триединый бог! Кимы пафосно подняли все шесть рук. Северокорейские солдаты в исступлении чувств прижали свои любы к полу мавзолея. Троица иностранцев тоже решила на всякий случай бухнуться на колени. ** Закончив помогать с последствиями страшной аварии, Виктор Северов вернулся домой — в первую очередь по причине, которую он не станет упоминать в своих мемуарах, ежили когда-нибудь таковые напишет. Парень долго стоял под душем, будучи погружён в мысли. Лишь час спустя он обратил на это внимание — заметив, что уже в который раз весь натирается мылом и смывает с себя. — Бедные мои нервы… Вытираясь полотенцем, Виктор вышел в комнату, бухнулся на диване. Всё спокойно — стоит на месте — все элементы квартиры, тетрадки и книги на полках, плакаты и макеты (и не только) оружия, всё на своих местах — как в тот день, когда его прежняя жизнь исчезла. Теперь всё возвратилось на круги своя буквально по взмаху волшебной палочки, а точнее — пальца с колечком. Возникло странное ощущение, вопрос философского-экзистенциального толка: а происходило ли всё это с ним? — Нет, это не сон и не бред, таких сложных снов не бывает… — Виктор сосредоточился на воспоминаниях, воспроизводя в голове пережитые события. Одна сложнейшая деталь всплывала за другой. Всякие зубастые и гигантские: Кайдзю, Ангелы, Ми-Го, Боги Мифов Ктулху, даже Иисус Христос тут внезапно засветился, оказавшись, к несчастью для верующих в него, народу вовсе не отцом; секретные организации: NERV, SEELE, ВНБ РФ, Эзотерический орден Дагона, неоязычники-итаквапоклонники Яроврата, культ Ньярлатхотепа, Креативисты-неонацисты, Каротехия-нацисты, Доминионалисты-американцы и иная шушера; и всё остальное: «Дети»-пилоты, сносящие рассудок тайны, политических завороты, магические силы, крутые сражения и эпические битвы, трансцендентные сферы и вселенские ужасы… Да: это звучало как бред, и, наверное, если бы кто-нибудь написал об этом историю во всей полноте — он показался бы безумцем с очень изощрённой фантазией, мешаниной из секса и религии, войны и политики, магии и бытовухи. — Но это правда, я точно знаю. Правда. Но что теперь делать-то? — «Каору, Синдзи, Рей, Рэндольф — все они говорили: можно связываться через Вселенные с помощью бессознательного — сна и мечты», — Виктор постелил полотенце на диван и вытянул спину и ногу, высыхая и пробуя погрузиться в своего рода транс. Не вышло. Пролежав так ещё довольно много, парень встал и начал просто расхаживать в мыслях по квартире. — «Надо устать и заснуть». Потом на глаза попался верный друг всякого патриота России — телевизор: — Так, посмотрим чё там у хохлов… *** Воины в древнеримском облачении гонялись за спасающимися современными гражданами где-то в Бельгии, у прибрежного посёлка. Неподалёку на реке причалили их корабли [1]. — Странно, это всё-таки сильно не похоже на земли Южного Моря? — дивился здоровенный рыжебородый патриций, окидывая взором линии электропередач. — Всё из-за того шторма — ничего, мы принесём жертву Отцу Океану, он возвратит нас обратно, — заверил другой, с белой бородой, больше похожий на классического мага — то был архонт. — Эй, мудозвоны! — посреди проезжей части появились трое — Тодзи в своём типичном чёрном спортивном костюме, аккуратно одетая Хикари и Кенске в камуфляже с автоматом. Странные головорезы в римских доспехах, закинутые в современную Бельгию из другого мира, обернулись к столь смело вышедшей против них троице. Кенске направил было автомат на негодяев с оголёнными и уже кое-где окровавленными гладиями, но Тодзи опустил его: — Дай размяться! Али ты не видишь, выходить против вооружённых мужей с огнестрелом не честно? — Взять узкоглазых! — скомандовал один из легионеров. Остальные головорезы в древних латах с гладиями на перевес кинулись против троицы. — Бардиил — теозис! — скомандовал Тодзи — облачение хулигана тот час преобразилось: спортивка сменилась на очень облегающий тёмно-синий комбинезон, похожий на контактный, но однородный, при этом голова полностью скрылась, а на месте лица возникала светлая ангельская маска, гладкая, с клювом и с круглыми прорезями для глаз, от неё отходили склизкого вида крылья, синего цвета, покрытые маленькими красными смотрящими глазками — в других частях тела появились подобия броневых пластин такого же оттенка, похоже, состоящих из слоёв наросшей органической плёнки. Красные линии пошли от груди, где в области солнечного сплетения открылось красное ядро. — Колдовство! Зовите архонта! — закричал первый из римлян, до того столь поспешно бросившихся в бой сломя голову. Все они как-то в нерешительности остановились, опасаясь вот так иметь дело с магией. — Ультра-Тодзи! [2] — посмеялась Хикари. — Ща я покажу тебе, детка, как сражаются настоящие мужчины! — с позёрством вышел Тодзи. — Только осторожнее, не получи от них люлей! — выкрикнула Хикари. Кенске снимал на камеру. — Не бойся! — Тодзи смело вышел к римлянам. Выбросил кулак к первому — башка с хрустом проломилась, вены в шее обнажились, кровь обильно обрызгала Тодзи. Хикари с отвращением скривилась. Кенске снимал. Под крики римлян, Тодзи продолжил — одного пробил рукой через доспех и вырвал хребет, другому сунул быстро пальцы в глаза — те лопнули, ещё одному размозжил внутренности коленкой под живот. Супергерою прилетело несколько стрел, кто-то тщетно рубанул «супера» гладием, а кто-то ткнул. Понятное дело — какая-то средневековая ерунда не могла пробить покров из тела многомерного существа, полностью сводящего на нет любой трёхмерный урон. Тодзи схватил рукой гладий и сломал металл с хрустом. Оставив лужу крови и изувеченные трупы, защитник добра и справедливости зашагал дальше, совершенно без спешки — римляне в ужасе бежали прочь. — Взрыв голов, Барди! — указал на убегающих Тодзи, что-то с высоким пульсирующим звуком быстро и блекло замерцало у птичьей маски — резкий хруст и треск, во все стороны полетели кровавые фрагменты, целые гейзеры крови вырвались в небо и облили городскую проезжую часть и окропили самого Тодзи. Обезглавленные трупы бухнулись перед победителем на залитый асфальт. — Вот это я теперь понимаю, что означает кровь, кишки, распидорасило! — проговорил Кенске Хикари, у которой начался нервный тик от такого супер-сентая — мимо пролетело несколько капель крови. К Тодзи с корабля вышел архотн, что-то читая по пути. — Мантикор! — призывал чародей. — Мантикор! Перед ним материализовалась зверюга с крупного льва — похожая на льва, только голова её очень пугающим образом напоминала человеческую, со страшенными красными глазищами, налитыми кровью. Позади возвышался хвост с острым жалом. — Тодзи, берегись! — предупредила Хикари. С рыком мантикора ринулась на Тодзи — тот пнул её по морде, чем с хрустом выбил острые зубы, после этого он напрыгнул на голову, с ещё большим хрустом сломал череп, схватил хвост, спрыгнул и вонзил его конец в оголившейся мозг — всё это, разумеется, сопроводилось большим выделением крови. Опешивший архонт что-то ещё в страхе бормотал — когда Тодзи выпрямился и переступил через бесславно издохшую мантикору, чародей смог сварганить огненный шар. — Отфутболю фаэрбол! — Тодзи встретил пущенный снаряд АТ-полем — выбросил руку и развернул привычный угловатый мерцающий барьер: шар отлетел прямиком к судну римлян прямо в кричащего рыжего патриция, последующий взрыв разметал корабль на обломки, остальное пошло ко дну. — Что-то ещё?! Несколько ледяных стрел в бессилии разбились о многогранник, выпустив холодное облако. — Это что ещё за «ипиздимония»? — приподнял бровь Судзухара, проходя через инистый туман, покрывающий асфальт под ногами коркой сверкающего льда, остатки стрел с хрустом крошились под стопами. Бестолковые потомки римлян, чей легион провалился через мерный разлом, покорившие параллельный мир «по ту сторону Южного Моря» никогда не сталкивались с по-настоящему мощной магией! Вот так каббалистический оккультизм показал этим языческим волхователям и гаруспикам! Архонт в ужасе что-то запричитал — лёгкий удар и башка кудесника полетела следом в огонь. — Тодзи! Ты же его уже победил! — возмутилась Хикари, не оценив то, как её муж с удара разметал чародея. — Хикари, сколько тебе говорить, мы — на войне! — Тодзи прошёл к ней через поваленные трупы, оставляя кровавые следы и сам будучи облит кровью. — Эти сволочи не собирались жалеть мирных людей, потому я тоже жалеть их не намерен! Коль уж валить их — так лучше завалить с весельем! — Совершенно верно! — снял всё Кенске, — они как Такеши! — Нельзя быть милосердным к врагам, — поучал Тодзи. — Барди, отбой! — юный герой вернулся в прежний вид, вся кровь пропала вместе с ангельским боевым облачением. — Пошли, — молодец взял за руку Хикари, — нас ещё ждут дела. Спецназ поливал свинцом Лихо Одноглазое — мерзкое порождение бессознательного, напоминающее высокую и тонкую фигуру, слепленную из веток, тины и болотной грязи — с выпученным глазом вверху на раздутой и вытянутой голове: отвратительная пародия на человеческую форму, при этом не чужеродная, а родная — рождённая коллективным человеческим бессознательным, подчиняющаяся тому мерзкому эфирному и метафизическому континууму за пределами царств материи и энергии. — По-берегись! — Шут со своим мечом подпрыгнул к одному из спецназовцев, накрывая того АТ-полем от разрушительного взгляда Лихо — оно отразилось в ближайший сарай, стоящий в сельской местности, отчего деревянные доски на глазах частично прогнили — рядом валялся разложенный таким же образом труп хозяина. Выстрелы пробивали Лихо, но не наносили ему смертельного вреда — кажется, по причине отсутствия жизненно важных органов, из чудища уже торчали чьи-то вилы, не доставляющие лесному выползнь также никаких неудобств — оно даже не озаботилось вынуть это импровизированное вооружение, право же, соль и чеснок тут больше бы сгодились. Шут сосредоточился, пробивая сознание нечисти — Лихо скуксилось и растеклось, обрызгало всё вокруг болотной жижей. Желтоватый глаз плюхнулся рядом с псайкером. Тому не требовалась ни вера в святой крест, ни в соль с серебром, ни даже в верный ствол, ему доставало своей воли для расщепления подробного. — Квадрат зачищен, — обратился он следом к главе спецназа, — я больше не чувствую их, этот — последний. Позади группы над деревьями шёл дым, в разных местах валялись трупы различных кикимор, домовых, чертей, леших и прочих водяных да упырей, нашпигованных свинцом в великом множестве. Над крупными городами по ночам работали прожектора, радары отслеживали, зенитки непременно сбивали любой незарегистрированный воздушный объект — потом приходилось соскребать с домов останки гипогрифов, грифонов, драконов, пегасов и иных нарушителей воздушного пространства. Люди забивали всевозможные храмы и церкви, окончательно скатились в пучину суеверного ужаса и варварства — за мельчайшее подозрение в колдовстве или в ином вредительстве подобного рода могли убить — забить камнями или сжечь на костре. Полиция и спецслужбы всюду сбились с ног, пытаясь остановить беснующихся фанатиков, опасных сектантов, просто сумасшедших и обычных бандитов, а также наплывших мифические существ, всякого рода субъектов из других временных линий, вроде людей из Мира Снов — как те «римляни» из Бельгии. И парадоксально почему-то многие стали постепенно в это погружаться, смотреть на происходящее как на рутину, словно так было всегда, страдать провалами в памяти, путаться в собственной личности… — Реальность теперь повинуется людским мыслям, постоянно растущее неверное напряжение будет порождать самые разные агрессивные эгрегоры — вроде ёкаев и прочих, — отрапортовала Юй. — Впрочем, такая опасность есть лишь в Клипотах, чем дальше от них, тем безопаснее, и фауна далеко от них может быть вполне безобидной. — Пока наиболее безопасно лишь в наших городах, — Майя разумела те, которые создали NERV по средствам техномагии, — там невозможно спонтанное воплощение чего-либо. — Ещё обращу внимание на смещения временных осей, — заговорил только что грузно севший Такао Кодзи, — так, например, сегодня в Бельгии видели закат с южной полосы, одновременно с тем, как восход фиксировался в десяти других мест, где он быть не мог, спутниковые же наблюдения показывают разное, в зависимости от орбиты наблюдателя наше положение в Солнечной системе выглядит различно, словно мы одновременно в нескольких местах! — Нам об этом уже докладывали, — посмотрел на наставника молодой и бледный Хидэки Тама с едва прибывающимися усами. — Надо сгруппировать все сообщения… — Как бы не пришлось делать это на деревянных счётах! — выдохнула растрёпанная Рицуко. — Без возможности нормально пользоваться электроникой! Я уж боюсь, что кофеварка захочет вцепиться мне в глотку! — А вернулась ли команда замеров времени? — с обеспокоенностью на шоколадном лице вспомнила Сумирэ Нагара, теребя по бокам кисточки угольно-чёрных волос. — Не вернулись, — покачал головой Шигеру и потрогал щетину, опуская взгляд на экран, — но сообщений пришло от них достаточно, несмотря на всех помехи: в основном на поверхности Земли… время искажается не так сильно — разница не больше минуты, если это не касается целенаправленно движущихся мыслящих наблюдателей, такие могут, похоже, как угодно искажает расстояние к себя на пути, правда, это, очевидно, манипуляция пространством, а не временем. Они были в Новом Орлеане, в… Короче, везде, где счётчик Юма с Ока Метатрона показал наибольшие нарушения, кроме Бермудского треугольника и Полюсов… Если это ещё можно называть Полюсами, так как… — Знаем, Арктика и Антарктика вытянулись и окольцевали нас, — опёрся щекой на кулак Макото. — Из пустыни Гоби теперь есть путь к плато Ленг возле региона бывшей Антарктиды. — Если верить части новостей из сторонних источников, возможно, кхм, более продолжительное по разнице во времени действие отдельных зон искажённого времени, навроде той, в которой вырос Годзилла-Бета, — доложила Мидори Китаками запинающимся тоном. — Возможно наблюдатели этих аномалей сошли с ума или речь идёт не о физическом процессе, а об искажении их восприятия? — предположил Макото. — Это надо заверять приборами! — Это надо прекратить! — стукнула кулаком по столу Мисато, чьи нервы натягивались похлеще любой струны, а сообразить что-то толковое она не имела шансов, так как мало разбиралась в магии. — Срочно! — Если бы ещё MAGI работали, — грустно добавила Рицуко. — Так мы не можем контролировать 70% возможностей городов. — Боюсь, если мы активируем новые процессоры, они тоже будут под контролем… Наоко, ведь они тоже сделаны по «образу и подобию» её личности, ведь это из-за этого, да? — спросил Макото. — Из-за этого, я думаю этот беспокойный дух нулей и единиц не будет сидеть сложа руки, — обеспокоилась Юй. — Скоро она найдёт способ обойти мои каббалистические печати. Дело в том, что искусственный интеллект MAGI тоже обладает волей и умеет мечтать, таким образом он скоро вызовет к жизни свою уникальную суб-реальность, которая попрёт в пределы основной. — Учитывая стервозный характер… — Гендо бросил взгляд на Рицуко. — Что-то мне подсказывает, она не шибко хуже вас, — заступилась за мать младшая Акаги. — Я попробую с ней поговорить. — Конечно, попробуйте успокоить её, — согласилась Мисато, продолжая прокручивать всё в голове. — Командор Вимс, как ваш… В зал обсуждений вошёл Кадзи: — Прошу прощения, что прерываю вас, я привёл господина Кацураги. — Да, хорошо, пусть подождёт… — Мисато схватилась руками за голову. — Против воплотившихся можно же использовать традиционные способы борьбы? Ну там, священные символы, соль через плечо, как делали в Европе?.. — предположил Макото. — Да, парень дело говорит, ведь если эти твари порождены нашим сознанием, оно на них влияете, то они должны повиноваться ему? — согласился Кодзи Такао. — Вы правы, истинной веры в силу талисманов хватит, чтобы защититься от них, — подтвердила Юй, — при желании человек с очень сильной волей сможет избавиться от них одним усилием мысли. Последнее куда предпочтительней. Кроме того, одна из причин, почему военные справляются с ними в большинстве случаев, это сама вера, что оружие сможет убить их. — Это мы уже записали в памятку на случай столкновения с… с жителями Мира Снов, — высказал командор Вимс, устало глядя в ноутбук. — Кацураги, вам лучше сейчас сходить и поговорить с отцом, может он что-нибудь знает, — предложила Юй, очень приветливо, — всё равно вы ничего дельного пока придумать не сможете, у вас нет познаний в мистицизме. — Хорошо, я правда должна отлучиться… Может, вернувшись с того света, он что-нибудь дельное скажет, — Мисато поднялась и зашагала к выходу, Кадзи удалился с ней, приобняв супругу. *** Синдзи — Синдзи Нагиса — самый «верховный» из всех — пребывал среди множества нейронов, по которым проносились электрические разряды. Сюда парень попадал, когда засыпал на кресте — отныне фазы его бытия переходили из одна в другую лишь в рамках судьбы, хуже смерти, проклятого лабиринта перевоплощений, где его запер Соломон. — Эй, сукин сын! — окрикнул Синдзи своего пленителя. — Я всё равно смогу набить тебе морду! Не думай, что моя воля исчезнет! Сейчас Синдзи двигала огромная злость за то, что этот негодяй столь грубо разлучил его с любимым! — Не сетуй уж так сильно — могло ведь хуже быть, — ответил Соломон из скопления нейронов. Синдзи буквально застрял в башке у этого подлеца. — В твоей земле люди верили в перерождение или в небытие, хотя это одно и то же, ведь что, по мнению буддистов, сохраняется от прежней личности при переходе из тела в тело? Если тебе стереть воспоминания и отправить тебя прочь от всего прежнего, это будет уже не «Синдзи Нагиса» или «Икари»… Знаешь, в мою эпоху люди не верили в счастливую загробную жизнь. Но и в окончательную смерть — тоже. Они полагали, будто умирая, попадают в шеол — в мрачное и загробное место. Ты же тоже во многом Еврей. Можешь считать, твой черёд подошёл — ты умер. Да и приглядись — разве это не шеол? Синдзи опустил взгляд как бы вниз — голый, окутанный блеклым ореолом, пленник в виде духа с такой вот объемной манифестацией, парил прямо над серой рекой — над рекой серых душ, над Стиксом можно сказать! Мертвецы — цвета серого песка, с мутными и выпавшими глазами, потянули руки к живому. — Спаси! Спаси нас! — прохрипели они. Вслушиваясь в их стоны, Синдзи различил скрежет зубов и хриплое бормотание, плачь детей и завывание женщин. — Ублюдок! Что это такое?! — Синдзи ногой отбился от мёртвой руки и вдарил пятой по лбу слишком назойливого покойника, ощутив голой кожей могильный холод. — Это ларвы вроде тех, кого призвал Тодзи? — Это отголоски мёртвых людей, именно людей, — это звучало как пояснение, — так как ты человек и твоё сознание лучше реагирует на людское сознание. По сути сознание всегда облагается в некую форму — на материальном плане эта форма состоит из привычной барионной материи в так называемой точке объективности, где обстоятельства определяют судьбу людей. Со стороны это выглядит как нелепая механистическая трагедия, где безразличные законы физики дёргают людьми — словно марионетками, однако… — Материальное царство иллюзорно! — отозвался Синдзи, голубыми глазами отчаянно просматривая плывущую перед собой реку мёртвых. — Оно лишь порождение более объёмной реальности! — Вот именно! Каждое существо — лишь фаза своего архетипа… — И эта — тоже… часть на своём архетипе? Отдельные фазы… умерших людей? — Синдзи с подступившим к горлу напряжением созерцал струящейся поток корчащихся унылых лиц. — Можно и так сказать. Они тут, правда, лишь как блеклое воспоминание. Люди же иногда видят усопших во снах. Потому что их сознание связано с ними, оно знает о них и уже тянется к ним. Вернее сказать — бессознательное. А ещё вернее — это не высказать языком, — вяло рассуждал Соломон. — Короче, ты бросил меня в Дзигоку! — ругаясь и кривясь от отвращения, Синдзи голышом поплыл дальше сквозь серость мёртвых и сплетения нейронов. — Что поделать? Каждая точка привычного тебе осязаемого космоса содержит в себе столпотворение иных структур, не доступных восприятию, которые ты лицезрел, когда стал Адамом Кадмоном. Тогда каждая капля твоей крови равнялась небесному телу. Это ты — просто в том же самом месте и в тот же самый момент времени. До Синдзи начало доходить — каждый человек и жив и мёртв с позиции больших размерностей. — Но ведь эти существа… они… кто они?.. — Предки. — Наши предки? — Фантомы. Тени мёртвых — неважно. Человек — представитель расы высших приматов, случайно ставших доминирующим видом на планете, чьё коллективное бессознательное сформировало богатый пласт вокруг планеты на астральном плане, где хранятся все знания и фантазии предков. Это позволяет умельцам с помощью медитаций извлекать генетическую память. Должен заметить, наша кровь в поколениях была разбавлена в далёком прошлом связями с божественным, что делает нас элитой рода людского. Вот почему даже в таком положении ты не утопаешь в шеоле, откуда специальные чародеи — некроманты и некроскопы — черпают иногда сведения… В конце концов ты один из них и теперь тебя ждёт такое вот печальное существование — вечный цикл перевоплощений в рамах «меня», если ты не пойдёшь на уступки. — Негодяй! Я найду выход от сюда! — пообещал Синдзи. — Найдёшь выход? Я не оставил тебе тут выхода. — Выйти можно не через выход — выйти можно через окно или проломить стену! Найти бы что! — Синдзи мотал головой словно бы в поисках ломика, прекрасно понимая, Соломон сейчас хочет сломить ему волю, а этого нельзя допускать, иначе он увязнет в данном болоте. — Борись-борись, герой, я уважаю твою отвагу… Впрочем, если будешь хорошим мальчиком, может мне создать тебе иллюзорный мир? Где всё будет хорошо? — стал предлагать Соломон доброжелательным тоном. — Нет! Я отказываюсь! — выпалил Синдзи. — Я это вижу. Ад — это ещё и состояние души. Твой психический мир делает твои миры-тюрьмы такими… неприятными, — пояснял Соломон. — Конечно неприятными! — прокричал Синдзи на весь этот шеол, увешанный нейронами и заполненный стонущими мертвецами. — Но всякий ад станет раем, если ты захочешь этого, не так ли? — усмехнулся Соломон. — Пф! Мой рай — Каору! Настоящий Каору!.. — Синдзи замолк. — Но не только, нет, не только, там, ах, где у нас есть свобода и где никакой хер не тыкает в нас! Понял, Соломон?! — Я понимаю, Синдзи, но ты ведь больше желаешь комфорт? Ради получения наиболее доступного комфорта иногда надо идти на жертвы, не так ли? Выбирать одно и отказываться от другого, что тебе столь же желанно. Синдзи сосредоточился и изменил это место сообразно настроению — теперь тут пропали тошнотворные мертвецы и нейроны Соломона. Еврейскому царю стало сложнее на него влиять. У Синдзи появилась одежда — совершенно привычные белая рубашка, синеватая пододетая под ней футболка, коричневые брюки, светлые кроссовки — то, в чём он всегда ходил и предпочитал воплощаться. Позади оказался стул, рядом — под ногами проявилось кольцо с отражением яркого космоса, залитого переливающимися туманностями. Каждый Человек — Вселенная. И это окно в его Космос, куда он мог глядеть, как узник из темницы. — Так, надо передохнуть, успокоиться, восполнить силы и подумать, чёрт, как из этого дерьма выбираться, — порешил Синдзи, по-прежнему не теряя отваги. Вот настолько прошлые испытания закалили характер. *** Виктор не мог уснуть и у хохлов не оказалось ничего любопытного, потому вернувшейся обратно попаданец решил одеться и прогуляться. Надо было купить новый телефон — старый вдребезги. В первую очередь на ум пришла мысль посетить всех друзей и близких, которых Виктор столь долго не видел — кажется, больше десяти лет! — «Но они не должны ничего заподозрить по моей реакции, иначе подумают — Витя ебанулся! Не надо бы добрый люд пугать». Сейчас, идя по улице, Виктор в очередной раз задумался, почему именно он попал в «Евангелион»? Это можно было бы объяснить тем, что он и Синдзи принадлежат к одному домену в иерархии архетипов, возможно, он (вернее не этот Виктор, а другой Виктор, в таком же смысле другой, как альтер-Синдзи Икари и Синдзи — прости Господи — Нагиса — разные Синдзи) активировал Серебряный Ключ, встроенный в его сущность и позволяющий менять космическую точку зрения архетипа в Абсолютной Бездне: тогда в момент смерти он угодил в другую инкарнацию, занимающую своё место на Колесе Сансары. Потом он оказался в теле Синдзи и был переброшен уже из той причинности в ту, которую создал Каору. Вероятно, да, так всё и было. — «Возможно, даже если это малейшая вероятность, кто-то должен был угодить в эту катавасию с Ангелами и Древними! Я просто оказался выбран слепым случаем. Ведь миром управляет слепой бог-идиот Азатот! Так что ему просто так на флейте напелось! Не стоит искать глубокий смысл, как советует Википедия!» С такими мыслями Виктор продолжал размашисто шагать по проспекту Мира. Кое-кого из знакомых студент-прогульщик навестил — из тех, кто жили близко, позвонил некоторым, гуляя во дворах. Рассказал о своём утреннем злоключении: — Жуткая авария, бля, короче, ебать — ваще столько народу полегло! А я как в рубашке родился… в АТ-поле, блядь! — Виктор посмеялся, сидя на скамейке и говоря по новому только что купленному телефону. — Ну да-да, «Евангелион» нахуй — посмотрел, да? Уже какой раз?.. Ага, ваще дичь — особенно последние серии… Все нормальные люди говорят — бред, но многих что-то цепляет, и вот меня тоже зацепило. Виктор посмотрел на палящее Солнце и ещё ниже расстегнул любимую куртку. — Короче, ты там сам как? Виктор потратил много денег на звонки. — Может ещё успею в универ? Надо было ещё раздобыть новые часы. Когда роковой день подошёл к исходу и палящее светило опустилось над Москвой, Виктор одиноко, весь в размышлениях, возвратился домой — до того он хорошо пробежался и как на зло, всё равно жутко запарился в куртке. — «Понты дороже денег», — Северов повесил её, разулся и прошёл дальше в комнату, уселся на диван и включил телевизор: — «Может мне поехать мочить лучше хохло-гоможидопедонекробандеровцев, хули тут торчать? Я слишком резко вернулся на гражданку!» Наш бравый русский вояка, когда сидел и передыхал, всё испытывал за плечами даже не напряжение, а тягостное уныние — осознание того, что он теперь останется здесь, не закончив ту войну. Это вообще сделало всё пребывание здесь наполненным экзистенциальной пустотой. Друзья и родственники не вызвали должного эмоционального отклика (вернее поначалу вызывали, но потом, стоило ступить за порог или положить трубку, как они снова исчезли) — ведь там остались друзья! Они стали для него много большим, чем эти! И та война… там он был супергероем, а тут — он может быть лишь простым солдатом. Не дело! К тому же сражаться с реальными монстрами куда оптимальнее, чем с вражескими солдатами, у которых может быть такая своя правда, которую мог бы разделить и он, находясь на их стороне, если бы просто появился на белый свет в другой стране. — Чёртовы хохлопидоры-хохлосучки! Я должен вернуться! «Но как?! Покончить с собой? А в этот раз это сработает? Нет, нужно всё-таки уснуть и попробовать связаться с ними через астрал, Сумрак, Мир Снов или как это называется?!» После ужина в одиночестве и в долгих размышлениях, в основном сошедшихся к перетиранию прошлого, Виктор плеснул в себя холодного пивка и бухнулся на постель. — Ничего, нужно подождать, сон придёт! Северов закрыл глаза и замер неподвижно — вообще это известное дело, когда ты хочешь, чтобы сон пришёл, Морфей, сука, не идёт. Лежать приходилось долго и изнурительно, периодически ветерана мучило излишне участившееся сердцебиение. На улице сегодня ночью дождь не шёл — а жаль, быть может, это поспособствовало бы сонливости. Но в конечном счёте Виктор начал проваливаться спустя несколько часов — лёжа на подушке, он отметил, как затуманивается сознание: — «Ничего страшного — главное, э-э, что это сработало…». Взошло оранжевое Солнце — оно заливало край горизонта над затопленным кратером. Виктор медленно шёл в трусах, ступая по прибрежному песку, словно бы вышел на море. Но нет — это перед ним открывался вовсе не приятный тёплый пляж, а апокалиптический пейзаж — место взрыва, который стёр с лица земли Токио-3 на исходе битвы Евы-00 и Шестнадцатого Ангела. Как в той серии — напротив возвышалась каменная статуя без головы, с жутко уродливым телом. — Что? Не поётся? — отозвался Виктор, обратив внимание на себя, сновидец облачился в более подходящую одежду — то есть в привычные чёрную куртку, брюки и берцы. — Ты прав, Вик-кун, — обернулся Каору Нагиса, в типичных для него белой рубашке с пододетой под неё оранжевой футболкой, в коричневых брюках да в светлых кроссовках, поджарый красавец спрыгнул со статуи и ровно встал рядом в лучах заходившего светила, по обыкновению всунув руки в карманы, так Ангел показался более высоким и худым. — Привет! Это точно ты? — прищурился русский, словно бы оранжевые лучи не давали ему внятно разглядеть азиатского альбиноса. — Да, — кивнул Каору, чьи волосы сейчас приобрели ржаной оттенок, — я могу существовать везде — в том числе в сферах воображения, сейчас я пока в твоей голове. Во сне вообще эго-барьер ослабевает и мне проще всего появиться в сфере твоего вымысла, — пояснил Табрис. — Соломон посадил тебя в какую-то ёбаную бутылку — как Хотабыча, да? — припомнил Северов, близко подходя к другу. — Именно, но сейчас я свободен. Синдзи ещё у него в плену. Я пока не знаю… как можно его освободить. Но я буду пытаться. Я поговорил с Ноденсом и Ктанидом, они должны что-то придумать, учитывая их космический интеллект, а Азатха должен подсказать вероятность. Тем более есть большой шанс, что Синдзи сам выберется. — Хорошо бы помочь ему выбраться! Жаль, я ничего не смыслю в этой ёбаной шмагии… А ты можешь возвратить меня назад? — попросил Виктор. — А можете тебе лучше остаться в родном мире? — предложил Каору спокойным тоном. — Разве там тебе не комфортнее? — Мне… да ты понимаешь, я не могу бросить вас! — Один ты ничего не изменишь. — Да не пизди! Я же помог тебе раскрыть твой потенциал и зарядить по самую пизду этому всратому Ньярлу?! — вспомнил Северов. — На твоём месте мог бы быть Эмма, но даже так, признавая тебя, я хочу чтобы ты как можно лучше подумал, — голос Каору звучал грустно и, видно, от его настроения всё в этом сне поблекло и сталось унылым и умирающим. — Я не намерен бросать вас! Я вернусь, понял! — Виктор решительно указал пальцем на Каору. — Хорошо, сейчас я должен возвращаться, — прекрасный белокожий собеседник всё столь же печально посмотрел на оранжевый диск блестящими красными глазами. — Стопэ! Стопэ! Погоди! — замахал ему вслед Виктор, Каору теперь как отдалился — Нагиса взглянул на него через плечо. — Э… — Северов немного неудобно улыбнулся: — Обнажёнку покажи! Виктор проснулся — стало страшно тесно в трусах, потому наш бравый молодец резко их с себя сорвал и схватился наяривать, воспроизводя всё в мыслях. — О, ох… Плотно сжатыми пальцами Северов двигал по торчащему члену, перед глазами стояла светлая задница, в данный момент как бы венчающая изящное тело Ангела-альбиноса, особенно зашла ещё его мордашка, а спинка над задницей!.. — У-у… Виктор представлял, что имеет ту дырочку меж полусфер, быстро погружаясь в эту замечательную тесноту. — С-сука, у-уох! Он погружался в огромное наслаждение, доводя себя до извержения, достиг пика, когда наконец горячий светлый гейзер извергся на живот. — Нет, ради этой жопы и мордашки я должен вернуться! — решил наш попаданец, быстро переводя дух, сперма разлилась в районе пупка… *** Тодзи, Хикари и Кенске вернулись в штаб-квартиру NERV — это теперь можно было легко сделать, просто сильно желая — так как они уже наловчились ориентироваться в малых сферах Мира Снов и умели сокращать расстояние. — Простым людям ещё повезло, — рассказывал Хидэаки Кацураги, отец Мисато выглядел в точности как на момент смерти — то есть как статный зрелый мужчина того возраста, чертами несколько похожий на Кадзи, — мне удалось узнать из других моих «я» о последствиях. Сейчас привычная нам субстанциональная реальность сходится с реальностью мира информационного, если его можно так называть. Или с Миром Снов. В нём всё вымышленное и бесформенное обретает вес, в то время как конкретное и материальное утрачивает свою значимость. Этот процесс подвластен Соломону, если мы как-то его раскачаем, это приведёт к ещё большему провалу нашего материального и более или менее теперь устойчивого домена в царство чистой и абстрактной информации, это приведёт к хаотичному воплощению всего чего не попадая. — Каору через сон уже говорил мне это, — уныло посмотрела на стенку Мисато. — Должна заметить, SEELE пытались сделать именно это, но предварительно соединить всех людей в единый организм, — добавила следом Юй. — Тогда Лилим могли бы думать одинаково и нас бы так не колбасило. — Тэтан прислали сообщения, — вошёл в комнату Макото, — они обеспокоены происходящим на Земле. — Я тоже, — Мисато встала, — я свяжусь с Советом Безопасности CG, надо будет думать над этим. — Угу, — кивнула Юй. — А можно как-то вернуть это обратно хотя бы в теории? — задала вопрос Аска. Рядом с ней сидели альтернативные версии её самой, Синдзи и Рей. — Если воспользоваться заточенной под такое волей, — предложил Икари-младший. — Син, ты имеешь в виду… абилки Короля Снов? — настороженно уточнила Альтер-Аска. — Это звучит подобно безумию, но если мы поймаем Ктулху — в какой-нибудь ипостаси и заставим его обратно разъединить сон и явь… силой или за какие-нибудь коврижки? — предложил Синдзи. — Это безумие, — ровным холодным безапелляционным тоном отрезала Альтер-Рей. — Даже для нас, — хмыкнула Альтер-Аска, посмотрев на Юй. — Верно ведь? — У-ум, — та задумалась. — Ну это одна из немногих вещей, которую мы можем сделать. — В любом случае, мы должны вернуть нашего Синдзи! — настоял Кенске, вошедший в зал для обсуждения вместе с Хикари и Тодзи, они только пришагали сюда через сокращающееся пространство, и уже услышали разговаривающих, так как входили в перечень тех, к кому могли быть обращены слова. Теперь мир работал иначе. — Если у вас есть воля — вы можете это сделать, так как магическое мышление в данный момент полностью соответствует картине изменившегося мироздания, — напомнила Юй. — Однако, как вы должны были бы догадаться, Соломон взял в заложники эту планету, — с нотками сарказма добавила альтернативная Аска. — Он — Король Света и Тьмы, новый Иерофант Ритуала Невинности. У нас, Детей, с нашими Тодзи и Хикари уже был опыт подробного, когда мы стали Королями Элементов, но там мы имели особую власть на новым девятимерным преображённым миром благодаря тому, что все вместе пятеро участвовали в ритуале. Но после того, как мы победили инициатора Ритуала Невинности, — Иная Ленги посмотрела на Икари-старшую, — то есть вас. У нас же двое участников пропали чёрт знает куда. Если Соломон падёт, как пали вы, всё начнёт мешаться в хаосе. Если мы не сможем удержать… мы погибнем. Или хуже того. — Я ещё напомню, что вы победили благодаря привязке всей управляющей области к MAGI, внутри которой я вместе с моим мужем и Фуюцуки разместила тринадцать Великих Древних, при этом с помощью Восходящего узла. Подобная система оказалась уязвима для Нисходящего узла, потому вам было проще победить меня, в первую очередь ещё и потому, что я не имела самостоятельных сил, — перечислила Юй. — Но всё равно, это вышел занимательный поворот Колеса Сансары, — приветливо взглянула она на Альтер-Аску. — Кроме того, Соломон, кажется, предвидел это и попробовал нейтрализовать вашу волю, — продолжил Синдзи. — Он вернул отца Мисато и не только. Тодзи, например, твоя же сестра… — Да, Соломон сказал, она снова станет монстром, если я пойду против него, — кивнул друг. — Однако я друзей тоже не бросаю. — Но твоя воля ведь сбита с толку? — заметила Юй. — Возможно, но я уже привык к чувству обречённости и к тому, чтобы делать должное, — стукнул кулак о кулак Тодзи. — Как машина. Или как мертвец. Шут появился здесь, прилетев на своих готических вороньих крыльях, те сразу пропали при касании ботинками пола. — Я закончил зачистку в своём квадрате — думаю, вы должны были через свои хрустальные шары видеть, — псайкер смотрел на Юй и Рицуко. — Я не экстрасенс, а большая часть систем не работает из-за моей матери, — печально развела руками Акаги-младшая. — И что-то мне подсказывает, это ещё нам выйдет в одно место, — опёрся на щёку командор Вимс. — Полагаю, сейчас не нужно быть пророком, чтобы предвидеть беды, — скис Козо. *** Бостон, старая добрая Новая Англия — почти. За окном по календарю какой-то из 30-х годов прошлого века. Воздушная яхта приземлилась подле одного из старинных особняков. На столе комнату благовониями заполняла азиатская фигурка маленького толстого человечка, медитирующего в позе лотоса, и держащего по трубке. — О, Куранес прибыл, — заметил сидящий за столом упырь, облачённый, как это ни странно, в приличный фрак. — Думаю, его следует величать этим именем? — Ричард, я уже не помню, как его раньше звали, — оторвал руку ото лба Харли, судя по расширенным зрачкам — снова обкуренный. — Но меня ты помнишь, — повертелся на месте Ричард Аптон Пикман. — А я помню тебя, мальчик Рэнди, хе-хе! — Я никогда не считал нужным менять имя, — промолвил Рэндольф, сидя вместе с Рей I во главе широкого стола. Вскоре негр-слуга привёл к ним приятного человека с элегантными чёрными волосами и усами — чуть младше того возраста, который принято именовать средним — все приятно поздоровались с королём Куранесом — правителем славного града Селефаиса в долине Оот-Наргай за Танарианскими горами. Монарха, более похожего на Шерлока Холмса, в облачении приличного англичанина начала двадцатого века сопровождала некая женщина, выглядевшая чуть младше тридцати — эту особу выделяли стройность, ярко-зелёные глаза и тёмно-коричневые волосы, водопадом спадающие вокруг плеч до середины спины. Она носила скромное платье синих и фиолетовых оттенков из моды конца девятнадцатого века, фигуру её скрывали складки ткани, лишь шея, руки и лицо оставались открытками, в довершении всего спутницу короля украшал серебряный крестик с парой роз. — Это Мина, — представил женщину король Куранес, — она одна из моих четырёх самых могучих рыцарей Селефаиса — Рыцарь Розы, мой телохранитель. Более Куранес ничего не упомянул о Мине, но все верно подумали, что вряд ли его величество ограничился с ней лишь такими отношениями. Кроме них тут находилось ещё двое учёных мужей среднего возраста напротив — длинноволосый и немного сутулый с хорошо выраженными скулами Этьен-Лоран де Марьини и худощавый и плосколицый Филлипс Уорд — напротив друг друга дальше от Рей и Рэндольфа, чем Харли и Ричард [3]. — К сожалению, мы не может покидать эту зону, — Рэндольф разумел себя и Рей, на которую он посмотрел, — с другой стороны эта зона может по нашему желанию вбирать в себя ряд произвольных других. Этот хитрый еврей нас здесь закодировал, хотя я полагаю, мы можем силой вырваться, но тогда подлец натравит на нас этого Каору. Подставит под удар Синдзи — скажет сему безутешному «платоническому» возлюбленному, эти двое наносят вред моим установлениям, и Синдзи по вине этого страдает. — Хочешь сказать, Каору будет нас атаковать вполне серьёзно? — сразу насторожился Куранес. — Понятия не имею тогда как его сдержать, если этот Каору, как ты сказал, способен в прямом бою один на один одолеть даже Ньярлатхотепа. — Я не исключаю такой вариант. — Я полагаю, мы должны считать его основным, — Рей Аянами, подобно своему приёмному отцу, сложила руки перед лицом, — так как это наиболее очевидный вариант, почему Соломон не пытается убить нас, а оставляет в живых, и лишь ограничивает. — Соломон знает, что нас так просто не стереть из мироздания, пусти он в ход хоть Слово Божье, хоть левую пятку Азатота, — выпрямил плечи Рэндольф, попутно отрешённо глядя в дым благовония. — Я не погиб, когда упал с предельного цикла космоса у самых чертогов Азатота, хех, тогда даже сам чёртов Ньярлатхотеп был ослеплён, а его Охотящиеся ужасы обратились в прах, преследуя меня там, хотя Снгак и Ноденс помогли мне выбраться, во второй же раз я и Синдзи не погибли от прямой атаки Ньярлатхотепа… Потому, возможно, Соломон рассчитывает на нашу безучастность, раз у него нет возможности убить нас. Не говоря о том, что он человек вроде меня — авантюрист, они сперва делают, а потом думают, играя со Шлюхой-Судьбой раз за разом, как мышка с кошкой, пробегая между лапами у слепого Рока и потешаясь над Азатотом, используя его себе на пользу. — А авантюристы обычно кончают плохо, вспомнить хоть бедного Гипноса, — сказал Куранес. — Или меня, — тихо промолвил Харли. — Или тебя. — Ну, со мной всё хорошо обошлось, — вытянулся Пикман. — По тебе видно, — заметил Филлипс. Все засмеялись, окромя Харли и Рей, особенно заржал сам Ричард вслед остальным — с какими-то ослиными звуками, громко разевая собачью глотку. — Одна из моих выходок тебя чуть не помножила на нуль, когда нас к ногтю прищучил Гад Ползучий, — складно напомнил Картер. — Так я и рассчитываю, что рок судьбы свалится на голову негодяя, правда этому року придётся послужить нам, — Рэндольф посмотрел на свою Рей. — Ладно, об этом мы ещё подумаем, а как ваши дела? — Мы никогда не добивались особых успехов в подобных делах, потому не можем помочь ни советом, ни делом, — грустно покачал головой Этьен-Лоран. — И я тоже, — признал Уорд Филлипс, — я никогда не был военным. — Я того меньше вас — только норы рыть умею, но мне кажется, друзья, вы говорите так из-за отчаяния, — заметил Ричард, причудливо выговаривая человеческие слова своей челюстью, хотя вербальное общение для них, в некотором роде стало условностью. — Кажется Рэндольф интересуется нашими делами, — обратил внимание Куранес. — Именно, я всегда люблю своих старых друзей-мечтателей, потому о чём ещё мы можем говорить после конца света? — улыбнулся Картер. — Мой архаичный дом на Энгел-стрит снова стоит, хотя из Мира Снов я видел, как его снесли, — поделился Уорд. — Что вообще посходит со временем? — Ну-с, если мы исходим, что время — ещё одно плоское поле, то было бы странно, что если в начале этого листка мы что-то подожгли, а пламя остановилось и не пошло бы дальше его пожирать, — провёл аналогию Этьен-Лоран. — Совершенно верно, — согласился Рэндольф. — Я только добавлю, что подожгли мы целую стопку листков. После некоторого обсуждения личных дел Ричард заметил: — Если же обсуждать наши дружеские дела, было бы великим упущением не обратить внимание на то, что у Рэндольфа наконец появилась женщина. — Кстати, я надеюсь, дорогой мой Рэндольф, ты оставил свою стеснительность за космическими безднами? — поддержал тему Куранес. — Ох, неужели вы решили затронуть сей вопрос? — моргнул Картер. — Помню, ты вырывал обложки «Weird Tales» за чрезмерно откровенное изображение самок человека, — припомнил Ричард. — Пф! Мне было неудобно перед вами — сам то я холодный стоик, — рассмеялся Рэндольф. — Не такой уж стоик, — сказал Уорд. — Ты часом ли не боишься женщин? — вдруг спросил Ричард. — А то я сразу вспоминаю старину Фрейда… — Нет тут никого Фрейда и нет тут никакой мизогинии, просто я не уделяю этой стороне жизни значимого внимания, вот и всё тут; будь я стоиком до мозга костей — давно бы превратился в равнодушный и холодный глазастый монолит, чтобы зыркать во все стороны и равнодушно всё сносить подобно Ади-Будде, — высказал Рэндольф. — То, что я нашёл женщину, не должно вас смущать — мы просто познакомились… по работе. — Я полагаю, Рэндольф желал меня привязать к себе, — заговорила наконец по такому поводу Рей, особо не участвуя в беседе касательно личных дел, так как никогда из новоприбывших она не знала, — но я совершенно добровольно пошла за ним потом, когда поняла, что он научит меня чему-то новому. Чему-то, противоположному бесстрастности. Эстетике. — Будем надеяться, ваши отношения будут крепкими, — улыбнулся Куранес. — Я полагаю, что больше всего людей сближают общие вкусы и интересы, общие черты и наклонности. Я не хочу остаться одинокой, считаю, Рэндольф поможет мне разделить одиночество и с ним будет интересно, — прямо поведала о своих намерениях Рей. — Выходит, ваши отношения в какой-то мере построены на чистом эгоизме? — вдруг спросил Этьен. — Смотря что считать эгоизмом, — сказал Рэндольф. — Я не против пожертвовать ради Картера даже жизнью, но это моё желание, при должных обстоятельствах, — вдруг сообщила Рей. — Я знаю, что возвращение в небытие вероятно, если не неизбежно, особенно если я не смогу осознать всю накопленную личностную базу в более поздних реинкарнациях. — Я искренне польщён этим, — сложно было сказать по эмоциональному выражению, из-за сдержанности, но Рей полагала, Рэндольф не кривит душою, он даже поднял руку — Рей ответила — и они привычно соединили мизинчики. — Потому — да — думаю, мы надолго останемся вместе. *** — Ых-ых! — приподняв поджарый торс, крепко вцепившись в молодецкие бока и ритмично двигаясь, Каору сношал Сабуро. Растрёпанный малый, поставленный снизу, чья крепкая спинка отлично выгибалась, а кишка натренированно принимала в себя до конца погружённый фаллос, оказался приличным содомитом, потому доставлял огромное удовольствие своему любовнику, прежде всего моральное, ибо очень живо реагировал на долбёжку, уже от одного этого будучи готов кончить даже без вспомогательного рукоблудия, прямо как сам Табрис, занявший ныне активную позицию. — Давай, Каору-кун, давай! Еби меня! Залей огнём мою турбину! — визжал Сабуро. — Ах! — расположившись на коленях позади Хирю, Нагиса мог оторваться во время страстного процесса от трудных размышлений. — О-оух! — Ты уже?! — налитый краской Сабуро весь подрагивал, будучи сильно вытянут, он хватался руками за одеяло. — Скоро!.. Но хочу потерпеть ради тебя! — выговорил Каору, не снижая быстрого и страстного темпа. — Мне же стоит, да, мой сладкий?! — Я тоже скоро!.. — Сабуро привычно опускал под себя руку и дрочил. — Давай, я хочу!.. — Ангел с блеском в глазах остановился на пару секунд. — Хо-о-очу! — и начал ещё более бешено иметь, словно буйвол набрасываясь на поставленного в позе рака любовника. — О-х! Кончаю! — Сабуро весь задрожал, да как начал кончать — светлые капли полетели из сжимаемого пальцами члена, они быстро и метко выстреливали. Каору это предвидел и сам дошёл до апогея — сперма Табриса залилась в туго сжимающейся задний проход любовника, как раз, когда тот кончал — жар спермы в кишках предал несказанный вкус финалу соития. — О, боже! Каору-кун, как приятно! Ты мой мужчина! Мой мужик! Ах, как хорошо! — Да, мы кончили одновременно… Что может быть лучше? — с великолепными ласками Каору приподнял руками торс Сабуро, распрямил своего лётчика и ущипнул соски пальцами. Нагота двух мужчин снова плотно соприкоснулась. Хиро тонул в этих горячих объятьях, терял себя, никогда он ещё так в жизни не влюблялся и ни с одной живой душой так не трахался! — О, мой ёбарь! — Хирю повернул шею и впился в губы. — Ты мой Бог! Я принадлежу тебе! Принадлежу тебе! К разгорячённым постучали. — Каору-чан! Хирю-кун! Мальчики! — обратилась к ним Хотэру. — Да, мам?! — отозвался Ангел, кратко отвернувшись от прижимаемого любовника — Сабуро встал на колени и придвинулся спиною к груди того и наслаждался ласками, взял за руку и опустил к своим гениталиям, Нагиса их затеребил, будучи погружён в общение с матерью: — Вы готовы обедать? — Да, мама… Ты как, Сабуро? — ласково поинтересовался Каору, тот поднял его руку с члена и облизал собственную сперму с изящных пальцев. — Я уже сыт! — посмеялся содомит. — Вижу, но поверь, мама моя готовит вкуснее меня… Ха-ха-ха! — по-девчачьи посмеялся Каору, всё же пристрастие к своему полу всячески способствовало росту женоподобия в нём. — Мама, мы сейчас, только закончим и помоемся! — Хорошо, сынок, ребята! Мы будем вас ждать! Каору просунул пальчик в сперме за щёку Сабуро. — Кушай тогда, мой зайчик, — поцеловал в затылок Нагиса, уткнувшись в тёмные волосы. — Кушай на здоровье. — Твоя конча так греет мой зад, — Сабуро снова вытянулся на четвереньках, — а ну-ка, мой Зевс, высоси свою кончу из попки своего Ганимеда. Не пропадать же зря такой вкуснятине? — Как скажешь, — Нагиса нагнулся сзади и впился ртом в анус, который он только что затопил своими соками, дабы снова вобрать те в себя. После всех процедур, завершив обтирание вслед душу, в тапках, просторных штанах и футболках, парни явились на кухню и сели за стол с родителями. — Я конечно знаю, сынок, тебе не нужно есть… Но ты же знаешь, как я рада, когда ты кушаешь, — приветливо обратилась к нему Хотэру. — Да, мам, я с удовольствием ем с друзьями и буду есть приготовленное тобой. Я хочу быть человеком и для моего удовольствия очень важен людской быт. — А я просто поем за ваш счёт! Большое вам спасибо! — поблагодарил Сабуро. — Ты тоже часть нашей семьи, если ты парень нашего мальчика, — без проблем принял такой поворот Сэберо, попутно смотря новости на планшете. — Да, я тебе как тёща, — добавила Хотэру. — «Я как Синдзи для них. Каору безупречен! Давай, Сабуро, ты сможешь! Пусть мой грешный зад выбьет все мысли из головы Каору об этом Синдзи! Вот ради чего я пережил тот бой! Хе-хе!» — в наглом торжестве подумал Хиро, пробуя кушанье, приготовленное родителями его парня. Только его парня — как он желал. — Вообще смотрю я, мальчики, и как всё понимаю, это как погружение в сон, да? — отрывая взгляд от планшета, Сэберо поглядел на сына — Да, отец, очень похоже — сейчас я могу навредить многим людям куда больше, чем помочь, если начну глобально влиять на процесс в слиянии слоёв реальностей, — бесперспективно пояснил Каору. — Да, ты уже говорил, — отец снова посмотрел на колонку новостей, — «загрузка сознания в виртуальность всего лишь за четыреста пятилистных клеверов — Компания «Лепрекон Комп», «маршал Северной Кореи стал триединым богом», «исламский лидер… ээ… какой-то там «Муввак» заключил пакт о взаимосотрудничестве с джинами и царём Соломоном», «Серениан виден из Лондона, в палату лордов войдут великие боги с горы Кадат…» — В конечном счёте при завершении слияния практически все жители мира забудут, что реальность когда-то была другой. Сейчас это наблюдение за самим процессом вызвано тем, что Синдзи не согласен с Соломоном. Воспоминания Синдзи о прежней действительности накладываются на поступление новой информации из Мира Снов, не позволяя в итоге полностью прогнуться физической Вселенной под сновидческую, — разъяснял Табрис за едой, аккуратно поглощать пельмени с помощью вилки. — Я могу причинить непоправимый вред вам и иным Лилим, всем Лилим во всех версиях мира, если кинусь сейчас в бой. Хитрый Соломон знает этот и специально оставил мне надежду на то, что Синдзи всё же сам победит Соломона — так как если бы у Синдзи не было бы шанса, я, взвесив все «за» и «против», пошёл в атаку, думая, уж как на месте оно обернётся. — Не обижайся, Каору, — не удержался Сабуро, — но, по-моему, это до чёрта эгоистично, ради любовника ставить под угрозу всё человечество. — Если победит Соломон, то он, будучи ставленником Ньярлатхотепа, принесёт ещё больше бед мирозданию, потому эгоистичным будет оставлять его в живых, при полной возможности его убить даже ценой уничтожения Земли во всех иных версиях, — высказал на это Каору, разжёвывая пельмени. — Я буду искать способ одолеть Соломона и не навредить Синдзи. Он это знает, потому пытается препятствовать мне, в том числе отрезая мою связь с Элизией и запирая меня здесь, привязывая меня к другим моим мечтам, чтобы я навечно стал узником рая, где всё окружение — отражение моего сознания, но при этом оно реально достаточно, чтобы здесь могли существовать утерянные возможности привычной земной субстанциональной действительности, вызванные из неё напрямую с помощью рискового колдовства, на которое я никогда бы не решился из опасения навредить Лилим в очередной раз, например, где живы мои мама с папой. — Каору посмотрел на них. — Мы с Сабуро отправимся встретиться с Аянами-кун и Картером-самой, чтобы обсудить наши планы по борьбе с Соломоном. — Сейчас поедите и пойдёте? — спросила Хотэру. — Пожалуй, да, — принял решение Табрис и повернулся к своему парню: — Ты не против? — Конечно нет, как договаривались, — согласился Сабуро. — На вашем истребителе? — уточнил Сэберо. — Да, пожалуй, Сабуро хорошо им управляет, — похвалил Каору. — Тем паче мои собственные силы мне лучше не использовать, чтобы Соломон не мог меня отслеживать. — Есть, капитан! — отдал честь Хиро. — Помню, ты был моим начальником в причинности, в которой мы встретились, — подмигнул ему Нагиса. — Ха-ха! Здорово! — развеселился Хирю. — Не я же был снизу, как обычно? — Да, ты был снизу, — честно напомнил Ангел. — Спасибо, мам, было очень вкусно, — поблагодарил Каору после еды, юноша обнялся с матерью и попрощался с родителями: — Я постараюсь вернуться к ужину. Пошли! — Да, пошли! — Сабуро сразу взял возлюбленного за руку и от радости побежал немного вприпрыжку. В глубине души Сабуро отметил, что ему всё это нравится — у него есть шикарный парень и море опасности и приключений, никакого Синдзи, который познакомил его с Каору на свою голову, который перетаскивал на себя его возлюбленного! Мир и правда отлично изменился, став похож на типичное фэнтези без логики и здравого смысла, который теперь состоял из нагромождения сказочных стран и полнился мифическими существами. Они зашли в отцовский гараж, где теперь покоился новенький истребитель «Кагуцути» [4], внешне очень вытянутый с отведёнными назад крыльями, смахивающий на подобие космического шатала. На крыле красовался голубого вида азиатский длинный дракон. Сабуро просто запрыгнул в него с ходу — Каору разместился на заднем сидении. Хиро запустил «Кагуцути» и очень плавно взлетел над городской проезжей частью — они уткнулись в подобие купола и быстро миновали его, оказавшись в своего рода затуманенной области, где островками или пузырями всюду виднелись регионы, включающие в себя те или иные страны и материки. Каору указывал полёт и Хиро проворно нырял туда. Они миновали некое странное «дерево», растущее из пропасти с непроглядываемым дном, его редкая крона упиралась в «каменные облака». Хиро уже пролетал тут раньше, потому смог лихо провести машину в достаточно широкую щель — дальше в вышине простиралась каменистая пустыня из подобных парящих твёрдых облаков, из областей меж которыми простирались километровые ветки. — Наверное где-то тут живёт огр из сказки про Джека и зёрнышко! — рискнул предположить Сабуро, с игривым воодушевлением оглядывая запредельную высоту. Без Каору он бы не решился сюда заглянуть, зато с ним позади ощущал себя готовым лететь хоть до Последней Пустоты в гости к Йог-Сототу и предельным архетипам! На горизонте меж серых и скалистых левитирующих образований, больше похожих формой именно на облака, восставали рубиновые замки джинов и пролегали сверкающие радужные мосты асов. Ещё выше над ними парили хрустальные сферы, содержащие в себе целые переливающиеся неземными цветами страны — леса и поля, которые Каору сразу узнал, так как когда-то давно общался здесь со своим другом Nova Persei. — Нам туда, Сабуро! — указал Каору (Сабуро не видел его жеста, но благодаря телепатии осознал, куда именно нужно направить верную машину из своих грёз). — Как скажешь, любимый! — Хирю развернул самолёт над сетью расходящихся внизу щелей на каменисто-«заоблачной» поверхности. «Кагуцути» взмыла к пролёту между двумя хрустальными шарами, включающими в себя целые острова, покрытые зелёными растениями, это изумрудом и воздушным серебром в свете златого диска переливались регионы в Южном море, расположенные как на плоскости земного диска, так и в сферах выше него — одновременно, что, впрочем, не удивительно для Царства Грёз. С полным восторгом Сабуро провёл свою машину к струящейся реке, протекающей за пределами хрустальных сфер и выше, зигзагом и выпадая в обширное озеро, где Сабуро увидел медную долину. Через паровые испарения пилот пролетел к высоким ёлочным лесам хрустального вида. Теперь они двигались над вроде бы наземной территорией, блестящие сферы с их содержимым и более отдалённые рубиновые дворцы джинов растаяли вдалеке за долиной текучей меди. Небеса тут приобрели оранжевый вид, немного туманно-свинцовый с оттенком голубого, где выделялись размыто-фиолетовые, светло-жёлтые и приглушённо-красные. — Туда, где арка?! — Сабуро прищурился, снаружи ревел ветер. Внизу пролетело два птеродактиля, где-то среди деревьев проглядывались пасущиеся стада неких зеленоватых рогатых животных. Впереди купол космоса покоряли выходящие колоннообразные структуры коричневого цвета, образуя нечто вроде арки. — Да, туда! — выкрикнул Каору. — Есть, кэп! Они пересекли эти структуры и затем их взору с огромной высоты открылись настоящие молочно-кисельные берега, мягко текущие и перетекающие здесь. — На золотую дорогу, — Каору усилием воли заставил подняться золотого вида путь, подобно Моисею Ангел сделал так, чтобы проход словно бы выступил из растёкшейся жидкости. — На посадку! — без дальнейших слов понял Сабуро. Двигатель громко гудел, пугая воздушных духов, обитавших среди вздутых мяготных хлопьев. «Кагуцути» прокатился по выброшенной золотистой скатерти, где по пути восходили из «киселя» самые разные предметы искусства — статуи, колонны, нечто вроде того — осматривать их было некогда. Самолёт остановился у самого конца пути, где в очередной раз открывалась ещё одна арка. Вокруг кружили белые птицеподобные существа — не то феи, не то сильфы. Сабуро и Каору выбрались из стальной машины и направились к арке. — Нам туда, да, любимый? — слова тут были излишни, но Сабуро всё же уточнил, просто желания слушать голос Каору. — Именно, здесь мы длинным путём совершили путешествие к Стране причудливых садов, — Каору мягко ступал кроссовками по благородному чернозёму. Покинув золотой путь, Сабуро шагал ему вслед, почему-то ощущая, как вкладывает необычной много силы в эти движения. Арка накрывала проход в высоченной зелёной стене, сплетённой из растений, которая открылась взору лишь при приближении. Проход закрывали коричневые корни, торчащие из земли, где кружили маленькие белые феи. Каору заставил убраться эту преграду, а Сабуро рассмотрел одну из обитательниц этих мест, в которых не зря верил сэр Артур Конан Дойл, — миниатюрные тельца сих летунов напоминали человеческие, кажется, они делились на мужских и женских особей, из спины торчали постоянно вибрирующие крылья-лепестки. Головы выглядели очень сглаженными, лица — острыми, глаза — чёрными. Сабуро всё же не мог окончательно изучить все детали, покуда эти создания двигались в мокром и слегка дрожащем воздухе. Хирю не осмелился трогать данных созданий. — Никогда не был здесь, никогда сам не летал выше каменных облаков, — Сабуро шёл следом в своих военных ботинках, в отличие от Каору он одевался более по форме, хотя они сейчас официально не находились на военной миссии. — Со мной ещё много полетаешь, — Каору пока держал руки в карманах брюк. Немного недовольный этому, Сабуро ухватил парня за оголённый локоть и потянул. Тот понятливо вытащил кисть из брюк и взял нетерпеливого Сабуро. — Не бросай меня, тебе нельзя упускать меня в этом чуждом измерении! — настоял бойфренд. — Конечно, не буду бросать тебя одного! — подмигнул Каору. Так парни вместе за руки направились через растительный лабиринт, несколько раз они шли вертикально и опускались под землю, чем дальше, тем более загадочными и неземными выглядели растения и тем крупнее встречались феи и птицеподобные создания, красивые и жуткие одновременно. Особенно много их оказалось там, когда двое юношей оставили сложный лабиринт, несколько раз Ангел удалил для этого с пути переплетения корней и лиан. Вслед этим преградам простиралась обширная ровная местность, где цвели высокие вишнёвые деревья, ярко горели цветочные ковры преимущественно красных и белых цветов, зеленела листва на широко раскинутых ветвях и светлели мягкие газоны, через которые проходили белые дорожки, вдоль них из синих озёр текли алмазные ручьи, через которые иногда перекидывались резные мосты. Кроме них из искусственных конструкций тут попадались на глаза пагоды с красными крышами. Прилетевшие гости направились к одной из последних построек, куда Каору указал рукой. Сабуро тогда показалось, что по мере их движения расстояние сократилось. — Доброго сна, — обернулся к ним Рэндольф Картер, сидящей в данном месте с Рей Аянами I под крышей пагоды. Он носил, как обычно при возможности, свой старомодный костюм из эпохи Великой депрессии, от чего вызвал у Сабуро ассоциации с гангстером. Рей носила тоже какой-то не современный наряд со шляпкой, где на полях держался синий цветок. Впрочем, судя по её виду, девушку это мало волновало. — Доброго, Картер-сан, Аянами-кун, — Каору сел с ними. — Здравствуйте, капитан Картер, капитан Аянами, — с почтением поклонился им Сабуро, присаживаясь вместе. — Чтобы спасти Синдзи, — сразу начала Рей, — мы планируем проникнуть в личную Вселенную Соломона. Если мы сможем её сразу изнутри запечатать, получится без глобальных разрушений остановить его. — Однако на своей территории он окажется весьма силён, а вы более слабы, — отметил Каору. — Ты больше полагаешься на Синдзи? — уточнил Рэндольф. — При всём его таланте выкручиваться, я считаю, ему не помешает наша помощь. — Хорошо, как вы намерены пробраться во Вселенную Соломона, да ещё так, чтобы это отличалось от прямой атаки? — поинтересовался Каору. — Есть несколько способов, — начал перечислять Рэндольф… *** — Всё нормально, Анна, главное — ты теперь жива, и принадлежишь себе, — Альтер-Аска успокаивала зеленоволосую подругу. Они прижимались на кровати, в комнате NERV, где стояло несколько таких. Альтер-Синдзи и «простая» Аска сидели напротив и смотрели за девушками. Икари только что закончил рассказ о том, что случилось с ними в родной причинности, и он не отличался чем-то от того, что ей раскрыл Альтер. — Я бы на вашем месте поступила бы также, — согласилась Аска, разумея убийство Анны. Та после воскрешения выглядела беспокойной, вследствие чего возникли опасения за её рассудок (правда не только за её, тут все опасались за мозги друг друга). — Простите, я виновата, — снова взялась повторять Анна Унрух. — Ладно, неважно, забудь! Теперь ты знаешь, что бывает, если поддаться зову этого так называемого «Вестника»! — рассудила Альтер-Аска. — «В её мире Анна — предатель, а здесь я — предатель, как иронично!» — подумала просто Аска. Её иная версия старалась не оставлять подругу без внимания. — Я теперь не буду с тебя глаз спускать, Анна! — говорила эта добродетельная христианка. — Я виновата не столь в том, что убила «тебя» — потому что тебя уже успел убить дьявол Ньярлатхотеп и только использовал твоё тело в качестве марионетки, чтобы совратить нас в погибель! — я виновата в том, что не уследила! — Это было предсказано в пророчестве о Пяти Элементальных Королях, — напомнил Синдзи. — Один из Детей должен передать. — Это не оправдание! — резко повысила голос его Аска. — Там ещё было написано, что Вестник победит! — После того, как я узнал, что он фактически планировал поражение и Древние это забавы ради разыграли, меня теперь даже наша победа тогдашняя не радует, — чуть повысил тон Синдзи, говоря не столько гневно, сколько обречённо. — Тем более, чем это кончилось? Его Аска с печалью отвела взгляд и с уголка глаза пала слеза. — Давай обнимемся, — встал с кровати Синдзи и шагнул к своей избраннице. — И мы тоже обнимемся, — встала следом обычная Аска, посмотрев также на Анну. — Давай, — тепло поддержала Иная Аска. Все четверо сблизились и по очереди обнялись, а потом, можно сказать, навалились все вместе на это дело. — Занимаетесь обнимашками? — в дверях появилась Мари. По левую сторону от неё шла Сакура Судзухара, по правую какая-то девушка около двадцати лет, очень похожая на Марию Венсен и Анну Унрух, особенно на первую. Аска (из основной вселенной) так и подумала: — Мария, ты тоже что ли воскресла? — Нет, я не Мария, я была генетическим донором для её матери, — пояснила блондинка, в отличие от Марии, она заплетала волосы в два хвоста, свисающих примерно до середины спины, и казалась ростом несколько меньше, но по чертам лица старше. — Я Габриэлла Ферраро [5]. — Её приставили, чтобы следить за сестрой Тодзи, — кокетливо пояснила Мари. — Я уже с ней познакомилась, — Альтер-Аска, Анна, Сакура и, возможно, сама Габриэлла, не поняли, как пошло это звучит в устах Макинами, сделавшей лесбиянство своей главной страстью. Аска и Альтер-Синдзи, имеющий доступ к памяти обычного Синдзи, осознали это — и последний, невзирая на прожитые годы, стыдливо смутился, словно в четырнадцать. — Я также тренировалась у себя на родине в Италии на пилота, но меня не взяли в проект, почему-то, — сообщила Габриэлла. — Я дочь одного знакомого командующей Кацураги. — А ещё она умеет много есть и совершенно не толстеть, благодаря ускоренному метаболизму, она участвовала в экспериментах, правда, не серьёзных, — Мари не стала уточнять, что «относительно неё», и заговорила уже не так весело, и Аска знала почему. Потому перевела взгляд на Сакуру. Девочка изменилась после воскрешения, кажется, внешне прибавив в возрасте пару лет, сестра Тодзи носила длинные волосы, одевалась в аккуратную униформу NERV, и, словом, производила очень приятное впечатление. — «Если Синдзи вернётся, будет рад очередному пополнению». Давай, подруга, присоединяйся к нам, — пригласила Аска. — О, как это мило с твоей стороны, — подошла к ней Мари и поцеловала в губы. — Экх, — её христианская версия почувствовала себя неудобно. — Интересно, а в этом таймлайне Рицуко и Майя тоже любовницы? — всё же позволила она себе следом пришедший в голову интимный вопрос. — В любом случае, не стоит обсуждать их личную жизнь людей у них за спиной, — нравственно заметил её супруг Синдзи. — Ой, а вы лесбиянки, — увидела сестра Тодзи. — А, не смотри, ты слишком маленькая для такого! — Габриэлла закрыла ей глаза, похоже, оказавшись не шибко толерантной. — Она — лесбиянка, я — бисексуалка, — разъяснила Легли, заодно посмотрев на стоящих подле Синдзи и своего двойника, и на сидящую позади них Анну. — Вот как, ну ладно, — сказал Икари. — Но парни мне нравятся больше, — посмеялась Аска. — Я тебе покажу, парни! — снова поцеловала её Мари, вместе обе девочки сели на кровать. — А где мой брат? — поинтересовалась Сакура, отводя в сторону руки Габриэллы. — Мне сказали, что командующая после зачисток разрешила ему и его «команде» — Кенске и Хикари, немного отдохнуть в другом месте — в доме парня Келли — Мэттью какого-то, — осведомила Габриэлла. — Угу! Старшие друзья братика! — Сакура очень мило заулыбалась. — Жаль, папа и дедушка ещё не вернулись, они бы устроили нагоняй. — Может быть они больше не воскреснут, не все мёртвые возвращаются, — обратила внимание Габриэлла. — Слушай, Аска, — обратилась к Ленгли её альтернативная версия, — а могу я повидаться с отцом? Он, конечно, не мой отец, в некоторым смысле, но… — Забудь, — покачала головой эта Аска, — мой отец в этой версии — совсем не тот человек, с которым стоило бы знакомиться. — Правда? Всё настолько плохо? — Альтер-Аска не решилась поднимать эту достаточно личную тему в присутствии других людей. — Я хочу к братишке, Габриэлла-сама, после смерти родителей он мой единственный близкий. Я же тоже могу помочь ему в борьбе с монстрами! У меня есть сила Кайдзю! — Прости, я понимаю твою решимость, но это не ко мне, думаю… — Габриэлла посмотрела на остальных друзей. — Если Тодзи будет веселиться, то я отправлюсь к нему, — за ручку с Мари заявила Аска, — ибо к чему нам стоять в стороне, верно? — О, ты читаешь мои мысли, подружка! — снова поцеловала её в губы Мари. — О, ну неужели Тодзи мало Хикари? Я хочу найти Мики и повидаться с ней тогда, — изволила Сакура. — А он — пусть там… Кхм! — Вы останетесь тут или, быть может, присоединитесь к нам? — предложила вдруг Мари. — Мы либертины, как это называет Синдзи — наш Синдзи, для нас нет разницы между дружбой и сексом. — «Как бы хотелось! Но моя Аска не хочет меня делить!» — подумал Синдзи, посмотрев на свою избранницу. — Э-э, я подумаю, может быть, — праведная христианка смущённо задумалась, — я сейчас не могу оставить Анну, а ей лучше… — Хорошо-хорошо, позаботься о подруге, — одобрила Мари, поднимая руку и по-прежнему сжимая кисти с Аской. — Правильное это дело, — разделила это мнение Аска. Представительницы ЛГБТ покинули комнату. А Синдзи после стольких лет моногамии, при всей искренней любви к своей Аске, с некоторым голодом проводил взглядом изящные фигуры лесбияночек… *** — Сабуро, — он и Каору возвращались из Страны причудливых садов, — а почему ты никогда не принимаешь свою сновидческую форму? Ведь в ней твои способности значительно шире. Я знаю, — Каору чуть шлёпнул Сабуро по попке, — она у тебя красивая! — Слушай, не напоминай мне про неё, ладно?! — Хирю с нотками стервозности повысил тон. — Пу-ха-ха! — Табрис очень весело, с детским задором, расхохотался. Они вдвоём шествовали через кладбище, где орудовали дружелюбные (обычно) к живым собакоголовые гули, занимаясь добычей пищи. Солнце зашло за горизонт, в ночной тьме поплыли тритоны-фонарики — небольшие продолговатые представители фауны, способные парить в воздухе, движимые лапами и плоским хвостом, у них не проглядывался рот спереди, там, где ярко светились два больших шарообразных ока. Гули в этом призрачном свечении когтями разрывали могилы. Это можно было бы назвать ночным кошмаром, но Сабуро в компании с Каору совершенно ничего не боялся, да и сам был не из трусливых. — В Мире Снов индивиды зачастую принимают свои истинные аллегорические формы, показывая что они есть. Ты закомплексован, однако, друг, — говоря это, Каору хлопнул идущего через ночь Сабуро по плечу. — Не хочешь принимать себя таким, какой ты есть. — Да нет же! Я всегда принимал себя таким, какой я есть! — с женской скандальностью выпалил Хирю. — Просто это воистину дурацкий наряд! Неожиданно из-за пыльных надгробий восстала на редкость мерзкая кракозябра. Сабуро сразу вспомнил перечень опасностей, описанных Рэндольфом в справочнике, это к ним черти принесли вампа. Длинноволосый лётчик ранее никогда не встречался с такой угрозой, ибо большую часть сновидческого бытия отводил на тренировку полётов, где ему угрожали только облака-звери и личинки Иных, которые, надо сказать, всё же проблем не доставляли — облака-звери не могли пробиться через обшивку быстро несущегося истребителя, а слепые, безумные и бездумные тупые личинки Иных никогда целенаправленно не преследовали сновидцев, и могли угрожать лишь если он зазевается и вовремя не заметит здоровую «хентайную НЁХ» на радаре, то есть для этого надо родиться совсем слепцом. На земле же водились всякие бестии, и вампы по праву слыли одними из самых мерзких — порождение кладбища распрямилось сразу на девяти ногах или руках — конечности у него все выглядели одинаково, они выходили более или менее симметрично из яйцевидного белого туловища и заканчивались длинными пальцами, соединёнными ярко-алыми перепонками. Висевшая сверху голова не могла похвастаться глазами — их у вампов просто не было, зато большие уши, сильно заострённые по форме, предавали некоторое визуальное сходство с летучими мышами, на морде скалилось выступающее складчатое рыло с отвисшими дряблыми губами мерзко-красноватого оттенка в расцветку перепонкам. Вампы разумны и поклоняются Царю Мёртвых Нар-Марратуку. Как указывал Картер в справочнике, вспомнил Хирю, вампы самозарождаются из трупов, чаще всего из мумифицированных (в следствии природных факторов) крупных животных, катализатором такого появления жизни из смерти служат мучительные и тягостные размышления о хворях, вызванные у жителей явного мира такими болезнями, как чёрная лихорадка, гангрена, оспа, чума и бешенство, их же могут вызвать у смертных вампы одним появлением, а их укус особенно опасен — он всегда загнивает и кишат червями-личинками вампа (иной способ размножения). Именно вездесущность этих неприятных порождений костлявой отпугивает гулей от внутренней части земного Мира Грёз, тем паче ареал обитания у них пересекается. Сейчас эти голые и скользкие собакоголовые хвостатые трупоеды с когтями и копытами запричитали молитвы в честь своего божества Айуэб Гншала (он же Айюб Гншал). — Давай, разберись с ним своей истинной силой, — приказал Каору. Тем паче сейчас вамп выбрался из-за могилы и пополз на всех конечностях к Сабуро, как к наимение защищённому, ибо он не читал молитв в честь Айуэб Гншала. Безглазый монстр вслушивался в малейший звук. — Э-э… — Сабуро отступил на пару шагов назад, вамп принюхивался и скалился гнилостными зубами, Сабуро даже почуял этот смрад, возможно, не будь парень закрыт АТ-полем Каору, его бы поразила какая-нибудь зараза только от этого. Вампы питаются падалью, но в отличие от гулей всегда убивают живое существо и прячут его тело где-нибудь в мокром месте, чтобы через некоторое время убитый подошёл им по вкусу. — Хорошо! — Сабуро, помимо всего прочего, был военным, а не лётчиком-кукурузником, и знал, что стоит оттачивать все доступные навыки. — Хорошо! Ярко-голубой блеск озарил ряды ближайших надгробий, гули разом посмотрели в ту сторону, молодняк отпрянул, тритоны-фонарики взволновались при появлении такого конкурента посреди ночного погоста. У Сабуро преобразилась одежда — у груди появилось нечто вроде очень тонкой и короткой туники, с какими-то небольшими вырезами, светло-фиолетового цвета с голубыми и розовыми линиями, изображение китайского дракона тянулось через наряд, волосы у мужчины растрепались во время трансформации и как-то немного иначе уложились, как повязках завернулась красная лента. Из-за спины, в районе чуть выше пояснице, выглядывали очень быстро мельтешащие «крылья», прямо как у насекомого, они состояли из прозрачного материала и позволяли успешно находиться над землей в ровной позе. Плечи оказались оголены — потому на левом улыбнулась татуировка черепа. Руки от локтей до бронзовых браслетов и бархатных напульсников оплетали какие-то ремешки, похоже, состоящие буквально из некой растительной ткани, как корни. Аналогичные спускались от колен через голени и чуть обхватывали стопы, опущенные вниз и пальцами не достающие около десяти сантиметров. Отметим, что будучи прирождённым содомитом, Сабуро всегда тщательно брил свои ноги полностью, иначе вышло бы не очень красиво. Другой, весьма важной деталью, послужил вырез очень плотно прилегающей к коже фиолетовой ткани, закрывающий позади ягодицы, они особенно приковали взгляд Табриса. Сабуро в таком виде столкнул сжатые кулаки — один напульсник отображал чёрный череп, второй — бледно-розовое сердце: от них разошёлся ярко-огненный порыв с голубым маревом по краям. Вамп с рычанием поднял ближайшие к голове конечности, пошатнулся и встретил материализованное розовое сердце — схематичное по форме, оно пролетело через него, на секунду обратив в просто стоящий чёрный скелет со множеством расславленных конечностей, а следом могильного выползня просто сдуло остаточной красно-синей волной. Пролетевшее дальше сердце уточнилось и просто исчезло, всё угасло над могилами. Тритоны-фонарики почему-то слетелись сюда, вероятно среагировав на свет, и пролетели клиньями вдоль траектории снаряда. — Полагаю, — Сабуро крутанулся в воздухе и упёрся кулаками в бока, Каору с довольным выражением сложил руки на груди, — эта форма слишком уязвима для щупалец! А это же главное оружие наших врагов? Каору посмеялся над шуткой. Дружелюбные гули, к счастью, оказались лишены человеческой культуры и для них вид Сабуро был что таким, что другим — неважно. В благодарность за избавление от вампа, их большой и высокий зелёный вожак указал ещё один путь обратно в зоны, где мир снов ещё не столь сильно поглотил вещественное царство, он вёл через большую винтовую лестницу, заключённую внутри башни, уходившей в небо. — С определённой точки зрения эти огоньки в небе, — Каору спрятал руки в карманы и также по-привычке запрокинул голову на длиннющей шее, по всему полотну нависающего над ними тёмного свода мерцали разбросанные точки, — они могут быть и переливающимися сталактитами, ну, или же звёздами. Небо или земля, если пройти по этой башни — это окажется свод пещеры, тогда мы окажемся наверху. Сабуро, что всё же хорошо, в такой форме мог летать и наверняка бы уверено ощутил бы себя на больших высотах. Он взлетел и обогнул башню, которая с какой точки не посмотри, всё шла и шла в небо к облакам. Быть может этот космический лифт достигал Луны? Сабуро, однако, убедился, что там вроде бы как небо и вернулся обратно. — Пошли, посмотрим теперь с этой перспективы, — зашёл в башню Каору и стал восходить по винтовой лестнице. Сабуро терпеливо летел за его спиной, не желая обгонять. — Я думаю, тебе лучше перейти на левитацию, — предложил он. — Нет, эти ступеньки, — Каору всё терпеливо и бесшумно касался своими кроссовками серого материала лестницы, — так выстроены сознанием создателей, чтобы по ним шли. Полагаю, любой другой путь, был бы хоть бесконечным. — Но я же двигаюсь за тобой и лечу? — уточнил Сабуро. — Это по той причине, что ты привязан ко мне, а я иду. В башне не было окон, потому Сабуро не мог так просто соотнести своё положение. Он не особо удивился, когда встретил выход — едва ли они поднимались многим больше минуты. Когда сновидцы вышли, то увидели твёрдую землю и нечто вроде каменной гряды, спускающейся вниз с возвышенности, откуда торчал башенный шпиль. Здесь всё освещало Солнце и вдалеке пролегали зелёные поля, текла чистая река и красным выделялись выстроенные вдоль неё черепичные крыши. — Да, — Каору вслушался в нечто за гранью понимания человека, — тебе это недоступно, Сабуро-кун, но тут слои реальности наиболее устойчивы, старый гуль не солгал. Ещё немного — и мы выйдем туда, куда Измерение Грёз ещё не добралось — Очень рад, — Хирю снова с насупившимся выражением сложил руки, которое особенно сочеталось почему-то с его нарядом и заставляло Ангела Свободной Воли звонко и весело посмеиваться. — Может быть там я смогу прочувствовать ткань бытия и как-нибудь уязвить Соломона, — пошёл туда Каору. *** Тодзи, Кенске и Хикари оказались в Монреале, где всё встретило ребят более или менее нормальным видом, разве что 3-я Канадская дивизия выдвинула средства противовоздушной обороны для отстрела хищных тератоморфных поликефалов и иных сородичей Кетцалькоатля — тем не менее, ничего неземного в этом регионе пока не появилось. Даже люди показались не напряжёнными, как объяснила Юй Икари, занявшая пост мастера-оккультиста после «домашнего ареста» Рэндольфа Картера, простые смертные, не привыкшие контролировать свой сон, психологически спокойно отнесутся к перемене реальности. Для них это будет как погружение в сновидение, когда странное будет восприниматься обыденно, за исключением прямых угроз личной безопасности. — Скажите, Тодзи-кун, Кенске-кун, мы ведь будем последними нормальными людьми на Земле, ведь так? Мы последними будем помнить, какой когда-то была наша Земля? — спросила Хикари, ступая по улице. Перед троицей ребят на светофоре зажёгся красный свет. — Ну вот… Где это? — Тодзи стал оглядываться. — Не знаю, малышка, — парень держал свою любимую за руку. — Вон — дом Келли! — посмотрел Кенске, сравнив присланную фотографию со зданием на противоположной стороне улице. Потом лохматый гик глянул из бинокля, висевшего на шее. — Оно! Тот номер! — Тогда, — Тодзи также взял за руку Кенске и сделал шаг к противоположной стороне, они стояли позади других людей, ожидавших, когда транспорт перестанет ездить. Раз — и они как быстро пронеслись через трассу между машинами, оказались на обратной стороне и посмотрели назад. Кто-то, конечно, обратил на них внимание, поглядел, проводил взглядом. — Ух, никак не привыкну! — немного постеснялась Хикари, ловя на себе чужие взгляды, чувствуя себя так, словно ей, старосте-приличнице, довелось идти по улице голышом. После сопряжения сфер оказалось достаточным визуально представлять себе искомый объект и идти к нему, двигаться можно было в любом направлении, парадоксальным образом, человек всё равно выходил к желанной цели, если этого хотел. К ним подошёл один из прохожих и заговорил на английском языке. — Простите, мы торопимся, — изрёк лохматый гик на не очень удачном английском. — По-моему, эм, это, э-эм, он говорил на японском, да, Кенске? — посмотрела ему в спину обернувшаяся Хикари. — В любом случае, хорошо, что все тут немного чудные, как после пьянки, иначе нас бы завалили вопросами, — прошептал Кенске. — Вот сюда, — ещё раз указал на пункт их назначения Тодзи. Пилоты быстро подошли к дому, нашли нужную квартиру и обнаружили, та приоткрыта. — Кто-то зашёл! — напрягся Кенске. — Небось, бля, это могут быть фанатики или сумасшедшие! Не говоря уже о монстрах! Если они узнали, что тут живёт парень Келли! — Щас поговорим! Бардиил, теозис! — Тодзи трансформировался, первым раскрыл дверь бравым движением, чуть не сорвав её с петель, о чём тот час забеспокоилась Хикари: — Аккуратней, Тодзи! — Да знаю, детка! — взгляд ворвавшегося спасителя уже пал на хозяев квартиры, — э-э, отбой, Барди! — супергерой расслабился. К счастью, помощи суперсил не понадобилось — напротив вошедших, у стены, совокуплялась обнажённая пара — сама Келли и её парень Мэтт. — О, привет! — повернулся к ним долбильщик. Стоя в полный рост, атлет сзади прочищал куночку своей даме сердца, которая нагнулась и уткнулась руками в стену. — Привет! — повернулась к ним Келли в таком положении, охотно принимая член бойфренда. — П-при-вет, ээ… Ребята, почему у вас открыта дверь? — спросила Хикари с едва сказавшим о себе в голосе смущением. — Фетиш Мэтта! — дала ответ сотрясаемая им Келли. Дальше всё сделалось ясно без слов — увидев гостей на пороге, вошедших вот так внезапно, Мэттью Лантейн [6] ещё сильнее ускорился, долбя свою мускулистую избранницу. — О, как мне хорошо! Минутку, скажи им, Келли, минутку!.. О-о-а-ах! — атлет оказался на грани, как стало понятно по его тону, совершая долбёжку, он обхватывал бока девушки, закрыл глаза и со стоном открыл рот. После выдохнул и отодвинулся, даже аж чуть пошатываясь — с торчащего члена светлой каплей спала сперма, очевидно — влагалище Келли оказалось залито. Мэттью Лантейн выглядел как на той фотографии — копьеносец повернул к вошедшим свою приятную овальную и чуть широкую мордашку с небольшой аккуратной бородкой, сглаженными бровями и короткими волосами с чуть задранной небольшой чёлкой угольно-чёрного цвета, фигура у него была, ещё раз подчеркнём, атлетическая, мускулистая, подстать подруге, хотя та физически казалась сильнее, кожу украшал лёгкий загар. — Мы пришли… да, как раз за этим мы пришли, да? — Тодзи посмотрел на своих друзей. — Дорогой, ты хочешь Келли? — честно спросила Хикари у нежно любимого супруга. — Да, детка, — не стал отрицать избранник, — а то мне не дали порезвиться с ней как следует те пидарасы, ты сама видела, староста, — блудодей, испробовавший уже много чего, включая активную и пассивную содомию с лицами обоего пола, посмотрел на Кенске, — нет, Синдзи научил меня, всегда в сексе надо пробовать, жизнь в любой момент может закончиться, ум, но теперь я хочу без проблем поебаться с Келли. — Хорошо, э-эм, — Хикари, некогда прилежная скромница, а ныне вкусившая все прелести либертинажа рациональная гедонистка-релятивистска, посмотрела на Мэтта и прониклась его фигурой, действительно этот модельный рекламщик нижнего белья ей зашёл! Гости взялись раздеваться. — Хикари, но прежде, чем ты отдашься этому гайдзину, — Тодзи быстро метнул взгляд на Мэтта, вытиравшего член и переводившего дух, — я хочу, чтобы ты, как моя верная жена, нежно любимая мною, мать моих будущих детей, — чем дольше Судзухара изрекал всё это, тем шире становилась его пошлейшая ухмылочка, — я хочу, чтобы вот когда я ебал Келли, — парень оголился по пояс, — хочу, э-э, хочу, чтобы ты сосала мне сзади яйца, облизывала там мне всё, ну как обычно любят Каору, Синдзи, Сабуро и педики. При всём уважении, это доставит мне кайф! После спуска штанов, Тодзи выпрямился и показал возлюбленной большой палец. — Э-э, ладно, мне очень приятно делать тебе приятно! — согласилась Хикари, тоже продолжая раздеваться. Перед этим, уже имевшая опыт распутница поглядела на двери: — А вдруг кто войдёт? — обратилась она к крепкой Келли, полностью голой и вытянувшейся. — Меня это волнует. — Мэтта это тоже очень волнует, — стала пояснять крепкая красавица, — его фетиш — рисковый секс, он больше всего любит заниматься им со мной где-нибудь на улице, где нас в любой момент могут застукать, а дома он часто открывает двери во время соития. Вот такие у него вкусы, я их уважаю: как говорил Синдзи, любые извращения достойны уважения. Мне даже самой это нравится, это волнение так бодрит, попробуй. Нас вряд ли застукают. — Да, Хикари, по-моему, это отличная идея! — поддержал Судзухара и посмотрел на Лантейна. — Келли, скажи, у твоего парня классные вкусы! — И ещё, Келли-кун, раз такое дело, Мэтт-кун не будет против фиксации всего на камеру? — достал своё устройство Кенске. Мэттью с явным интересом посмотрел на объектив, и после короткого разговора с Келли, кивнул гостям с одобрительной улыбкой: — Он согласен, — подмигнула Уоллис, уткнув руки в бока. — Ну как, Тодзи-кун? Судзухара уже откинул прочь носки и трусы, и, абсолютно голый и бравый, японский мачо подошёл к чужой девахе: — Давай, моя мускулистая красавица, пососи мой хуй! — с такими словами молодец поставил девушку на колени и та приняла в рот набирающий силу таран и ритмично засосала с причмокиванием. Мэтт и Кенске на это очень возбудились. Последний, установив камеру в воздухе (она была достаточно навороченной, чтобы даже парить на месте, бросая вызов гравитации, правда Кенске уже не помнил, было ли то свойство камеры или Мира Снов), также начал раздеваться вместе с Хикари. — Быстрее! Я хочу видеть тебя голой, староста! — протянул руку Тодзи. — Иди ко мне! Хикари успела снять юбку и всю одежду выше пояса, на ней остались тонкие высокие чёрные чулки и белые тонкие трусики из мягкой ткани. Кенске скинул свой походный камуфляж, откинул ботинки, быстро сорвал штаны цвета хаки, за этим сразу последовала очередь трусов-семейников, хорошо облегающих эрегированные гениталии юноши, молодой гик остался в пододетой майке и в носках, и тогда уж рьяно взялся одной рукой регулировать камеру, одновременно надрачивая себя второй, плотно сжимая восстающий фаллос пальцами. К тому моменту лохматый друг Тодзи достаточно избавился от гетерастических предрассудков, потому, поняв, что верная Дуня Кулакова тут всё же не подойдёт, а взгляд на Келли и Хикари его и так сильно заводит, парень прямо попросил: — Келли, а Мэтт бисексуал, ты говорила? — Да, но в отношении мужчин, это, он больше любит ебать вас в зад, — осведомила Келли, — он знает, я ему сказала, — подмигнула Уоллис, — вы ему дадите, он только с таким условием согласился предоставить вам мои прелести! — Ах, чёртов гайдзин! — Тодзи выдал шлепок по заднице Келли, после чего ущипнул Хикари за грудь. — Я спрашиваю потому, что хочу предложить Мэтту пососать у меня, он же всё равно сейчас кончил? Пока пойдёт перезарядка, пусть сосёт у меня. Я потом буду согласен ублажить его, ну, как попросит, — пообещал Кенске, не по наслышке зная, что даже гетеросексуальный мужчина может получить удовольствие от пассивной содомии. — И ты это тоже на камеру снимешь? — поинтересовался Тодзи, положив руки на голову Хикари, чтобы опустить жену на колени и принудить прямо на пару с любовницей сосать себя с мужского конца. — Знаешь, Тодзи, кажется, э-э, да, я нашёл свой фетиш, — навёл на это дело камеру Кенске, — если вот Синдзи любит сношать, э-э, когда это будет выглядеть пошло, если Асари любит кончать, куда уже кончили, если Каору и Сабуро прутся, когда их ебут в жопу, то я, наверное, люблю снимать такое. Нас не так много и мне легче получить ваше согласие. Мысль, что я могу продать это как порно за огромные деньги, она меня так прямо… подводит к оргазму! Хикари в этот момент выпустила пенис Тодзи изо рта: — Кенске, но ты же этого не сделаешь? Я против всё же, чтобы это выходило вот так в люди, пусть там хоть конец света, хоть что… — Соси-соси, милая, — погладил её по головке Тодзи, облизывая губы в предвкушении ещё большего разврата — секс и битвы, вот его жизнь — теперь он настоящий мужчина! Разумеется, познавший уже, что по чём (даже превращение Сакуры в относительно людское существо, ничего не меняло). — Я вот, как вы знаете, никогда не стеснялся наготы, а когда Синдзи меня приучил, я не стесняюсь никакого секса, так как уверен в себя, что люблю девчат — а остальное всегда можно мимоходом попробовать! — говорил далее Судзухара, покуда его орально ублажала жена, а Келли объясняла своему кавалеру, что любителю публичного сношения надлежит заняться вон тем снимающим всё гиком-извращенцем в носках и в майке с возведённым стволом наперевес. Атлетически сложенный модельер нижнего белья кивнул и с улыбкой подошёл к указанному гостю, подмигнул оператору, спокойно опустился на колени и покорно взял за щёку. Кенске навёл на это камеру, полностью взяв в объектив лицо сосущего молодого человека, его это очень возбудило, даже хорошо, что это оказался мужчина — в симпотную девушку Кенске точно бы кончил сразу и всё удовольствие быстро бы закончилось (впрочем, женщинами супруг Рей II уже перенасытился, посему ещё и по этой причине охотно связывался в любви со своим полом): — Я больше предпочитаю женщин, но какая в деталях разница, кто у меня сосёт, если перед глазами есть самая красивая вещь во Вселенной — женские груди! — с такой вожделенной улыбкой Кенске следом навёл камеру на Тодзи и девушек. Судзухара придвинулась щекой к щеке Уоллис. — Эй, девчата, поцелуйтесь, — похотливо попросил Тодзи, член сего мачо уже встал во всю. Келли и Хикари возле могучего ствола соединились губами и глубоко поцеловались несколько раз, верный супруг провёл пенисом им по лицам. Кенске также полностью возбудился, снимая этот акт распутства, Лантейн на коленях с причмокиванием за щекой услаждал порнографа. — О-хо-хо! Я уже готов кончить, девочки! — хлопнул в ладоши Тодзи, отрываясь пока от одной только дрочки. Хикари и Келли ласкали друг друга, целовались и щупали за груди. В Братстве Друзей Извращения первая уже привыкла к лесбиянству, и даже наловчилась получать от него наслаждение. — Признаться, — говорила абсолютно обнажённая Келли, дальше ласкаясь с Хикари, разумеется, эта деваха взяла на себя роль активной партнёрши, — никогда толком до конца света не отводила душу с девочкой! — О, надо было ещё Ману пригласить! Тогда вы отлично зажгли бы! — напомнил Кенске, наслаждаясь теплом ниже пояса, носки очень приятно сохраняли тепло, создавая контраст между жаром в области таза и тем, что ниже, а посреди оголённые бёдра, колени и голени остывали, словно сбрасывая лишнее термическое напряжение. Тодзи наяривал и наяривал, чуть смуглые мускулы бывшего школьного хулигана покрывались каплями пота. Келли решила удобнее лечь, переместилась лицом к клитору уже разогретой полуголой Хикари: — Соси мне, давай я буду сосать тебе. — Э, хорошо. Так девушки более серьёзно перешли к взаимоудовлетворению. Руки Келли избавили жену Тодзи от мягких трусиков, гениталии и попка оказались окончательно обнажены, лишь чёрные чулочки остались на бывшей прилежной старосте. — Так, думаю, пора присоединиться мне! — вознамерился Тодзи. — Эй, нет! Ты посмотри, как эти курицы друг у друга сосут! — возразил Кенске, не спуская камеру. — Не влезай! — Не влезать, не влезать!.. Но я хочу куда-нибудь кончить?! — Тодзи в порыве похоти стало уже невозможно сдерживаться. — Я должен в руку кончать?! Как в школу вернулся, да?! Кенске, когда мы с тобой целыми днями на [сделанные тобою] твои фотки [девушек] и скрины пускали, ум?! — Кончи в Мэтта, раз ты настолько крут, что не брезгаешь мужиками! — подавая таковую идею, Келли оторвалась от клитора Хикари. — Не знаю, ебался ли он как пасс с парнями, но я его ебала — и ничего! — Ладно, для начала я не против спустить во что-то узинькое! — Тодзи не первый день занимался либертенажем, не вчера родился и уж стал разбираться в преимуществах мужской попки против женских влагалищ. Потому, не долго думая, вогнал гетеросексуальный конец Мэттью чуть ли не по самые яйца, заставив рекламную модель нижнего белья сжаться задним проходом, чем кавалер Келли ещё сильнее обхватил член отважного натурала, тот аж чуть не кончил сразу. Уоллис очень понравилось, в свою очередь, взирать на то, как двое парней оприходывают её мужчину с двух фронтов. — О, класс! Продолжайте, мальчики! Продолжайте! — показала она большой палец, так расположившись, чтобы смотреть на откровенно содомитское сношение и чтобы Хикари верной лесбияночкой вылизывала её влагалище. — У-ух! — страшно возбуждённому от женских ласок Тодзи не потребовалось много времени обладать узким мужским проходом, и со стоном этого мачо Мэтт оказался заполнен японской спермой, и не только с тылу — Кенске, также наблюдающий за лесбиянством старой подруги и новой коллеги, активно сбросил семя в глотку парня последний, заставив хозяина квартиры хлебнуть горького и солёного. — А-а!.. — оргазм гетеросексуальной Келли не заставил себя долго ждать, также заведённая уже теперь мужским гомосексуализмом, блудница изверглась в лицо Хикари, так старавшейся над разрядкой подруги. — Вот теперь я хочу поработать с Хикари, — избавившись от семени во рту, попросил Мэтт. Бисексуальный канадец чрезвычайно возбудился после того, как его в оба отверстия залили двое гетеросексуальных молодцев, попутно устроив лесбийские игрища своим подругам. Теперь Мэтту осталось выместить свою возбуждённость на Хикари, чей хорошенький вид в чёрных чулках полностью пленил этого ценителя услад с обоими полами. Потому остальные трое, отдыхая, следом пронаблюдали, как этот атлет овладел в миссионерской позе приличной японкой: Судзухара оказалась под либертином и со страстными толчками Лантейн её отымел, кончил с животным стоном, прижимая прелюбодейку руками, которая, как стало ясно по её ответным звукам, сама испытала оргазм, отдаваясь на глазах у верного мужа, словно заправская придорожная шлюха. Кенске всё снял, а Тодзи стало немного неудобно, хотя Фортуна, пожалуй, справедливо воздала этому самодовольному мачо рогами за открытый адюльтер. — Ох, это просто отлично! Какая ты прелестная! — после извержения Мэтт во всю целовал веснушки на лице Хикари. — Какой ты сильный! — отвечала ему японка, вся будучи охвачена приятным послевкусием от столь яркого блуда. — Келли, тебе очень повезло с парнем! — обратилась к подруге супруга Тодзи. — Должна заметить, — прильнула к последнему девушка, — твой муж просто прекрасен, и я уверена, он тебе верен, в отличие от моего Мэтта, — подмигнула кавалеру мускулистая красавица. Хикари рассмеялась, подминая под себя ножки в чулках: — Это что, шутка, Келли? — посмотрела жена на мужа. — Тодзи только что натянул твоего Мэтта, но я уверена, он хочет изменить мне с тобой больше всего! — Я хочу сказать, Хикари, твой Тодзи, насколько я поняла, сколько бы тебе не изменял, всё равно будет с тобой! А Мэтт… — Келли вздохнула и перевела взгляд на своего кавалера, стоящего с немного виноватым видом. Они начали понимать друг друга вопреки языковому барьеру, ибо изменившаяся действительность позволяла им это. — Мэтт легко уйдёт к другой или к другому, не так ли? — О, ничего не могу с собой поделать! — ответил он на родном языке, но ребята-азиаты услышали его как на своём японском, только очень кривом, переведённом словно буквально в переводчике. — Келли, — Мэтт почесал короткие чёрные волосы и прильнул к своей крепкой пасси, — я хочу быть с тобой, ты же без ума от моего члена? Просто у нас лёгкое непринуждённо знакомство! — Совершенно верно! Потому я на твоём месте Хикари, очень ценила бы Тодзи, — посоветовала Келли. — Разумеется! — Хикари с пола наскочила на Тодзи. — Конечно ты моя, детка! Иди ко мне! — Тодзи заключил Хикари в крепких мужественных объятьях, в разгорячённых романтических чувствах недавно вышедшие под венец возлюбленные продолжили целоваться. — Тут есть где уединиться голубкам? — наконец спросил Тодзи. — Почему бы вам не делать это здесь? — навёл на них камеру Кенске. — Нам ничего не мешает делать это тут, просто хотелось бы ложе, и, чтобы увлечься… — попутно объяснял Тодзи, прижимая Хикари к себе. — Кровать? — понял их Мэтт. — Идёмте, я просто люблю секс в прихожей… Посмеялся любодей. — Келли-кун, на каком языке говорит твой Мэтт? — уточнил Кенске, когда ребята пошли дальше за Лантейном вглубь квартиры. — На английском вроде? — пожала плечами Келли. — А разве нет? — А разве не на японском? — Кенске снял майку и помахал ею на свой торс. — Мэтт не знает японского, он работает моделью белья, откуда ему его учить? — рассудила Келли, впрочем, догадавшись, что это эффект изменения реальности, так как уже слышала о таком. — Эй, Мэтт, на каком языке говоря ребята? — На английском, а что? — посмотрел тот на свою девушку. — Они же профессиональные пилоты, наверняка, ну, чтобы кооперироваться с другими пилотами, они обучены другим языкам. — Ничего, ясно, — посмеялся Кенске, комкая майку. — О нас тут думают лучше, чем мы есть. Тодзи и Хикари шли за ручку, не думая о подобном и желая лишь разделить свою любовь, полностью пленившую рассудок этой преданной парочки. В комнату, куда они вошли, страстных либертинов ожидала разложенная кровать со всей разбросанной одеждой Метта и Келли. — Прилягте, — Лантейн быстро убрал этот беспорядок и предоставил страстным супругам своё ложе. — Спасибо, — в один голос оба свалились, движимые поразительной страстью, которая у них всё ещё пылала после оргазма в объятьях с чужими людьми. Вот — сила подлинной любви, соединяющей двух людей! Обнаружив последний элемент одежды, закрывающий эту часть наготы возлюбленной от жаждущего взгляда, Тодзи первым делом сорвал чулки, покрыл ножки поцелуями, пощекотал языком пяточки, пообсасывал пальчики, попросовывал между ними, облизал подошвы. Затем Тодзи откинулся и быстро помог Хикари воссесть наездницей, упираясь руками в широкую грудь мужа, верная жена поскакала на толстом члене. Мэтт откровенно дрочил, Кенске снимал и также понемногу наяривал себя рукой, Келли достала имитатор и вогнала в себя вибратор. — Давайте я пока для разогрева поимею кого-нибудь из вас? — предложила накаченная девица. Кенске и Мэтт повернулись к ней. — У меня ещё греет в жопе сперма, — почесал затылок Мэтт. — Так что давай, да, красавчик? — пошло подмигнул он Кенске. — Хорошо, я думаю, будет здорово, если сильная спортивная деваха прочистит мою норку! — разделил эту точку зрения гик, вешая камеру в воздухе. — Вот было бы ещё здорово, если бы тут оказалась моя жена, она бы у меня пососала, покуда бы меня чистила твоя красотка! — Кенске наклонился и снял носки, уж полностью оголившись к такой процедуре, дабы ощутить себя как можно более уязвимым под такой властью, каковая оказывается в руках женщины, пронзающий зад мужчины. — Ага, — Лантейн наяривал член, который смог встать после недавнего извержения в Судзухару. — А не пососёшь ли ты у меня? — Э-э, — Кенске посмотрел на тот искусственный член, которым Келли намеревалась его пронзить. — Ну, — он снова взглянул на тепло улыбающегося Мэтта, явно жаждущего вслед за своей девушкой натянуть этого поджарого лохматого япончика. С Синдзи же ему понравилось? Стоило только этому истинному мачо Евангелиона всунуть ему, гетеросексуалу, свой инструмент в зад, как он уже почувствовал себя готовым до слёз любить этого мальчика! — Ладно, давай всё же будем пробовать, — не стал отказывать Кенске. — Всё равно они предельно заняты? — Мэттью посмотрел на Тодзи и Хикари, столь страстно увлечённых друг другом, что им стало всё равно. — Мы можем перейти на диван. — Хорошо, — согласился Кенске, — благо моя камера всё снимет. — Нет-нет, солдатик, давай ты лучше будешь снимать то, как мы тебя ебём, — настояла Келли. — В конце концов, хотя мне чрезвычайно нравится их секс, я уверена, при их страсти и любви, они много раз этим занимаются, и мы успеем ещё их за этим увидеть и заснять. А сейчас я просто хочу знать, что нас снимают. — Тем более там мы шире откроем дверь, я обожаю небезопасный секс! — настоял Мэтт, будучи уже весь в нетерпении, мысль о том, что их могут застукать, заставила пенис атлета, как обычно, снова бросить вызов небесным владыкам. Оставив Тодзи и Хикари, наши содомиты возвратились в прихожую, где швырнули несколько подушек. Кенске на коленях занял там своё место и принял в рот мужской член, а задом его овладела бойцовая деваха с фаллосом искусственным. — «Если ещё кто-нибудь войдёт, как будет неудобно», — Кенске во всю почувствовал вкус спермы на члене во рту, чёртов Мэттью всё норовил просунуть сей инструмент подальше. Келли распирала парнишке задний проход, не делая никаких поблажек. — Вылижи яйца, — потребовал Мэтт через некоторое время непрерывного сосания ствола. — Л-ладно, — наблюдая за тем, как Кенске покорно вылизывает волосатую мужскую мошонку её парня, а она того сношает, Келли чрезвычайно разгорячилась: — О, Мэтт, это просто здорово! Как жаль, у меня нет реального члена! Так круто ебать парня в зад! В такие моменты я могу быть и гетеро, и би, и лесби, и педо, и некро! — провозгласила любительница регби, при этом у мерзавки, непрерывно имеющий задний проход лохматого гика, во всю работал вибратор в горячем лоне. Приятная истома и дрожь накатили, заставив девицу извергаться — её крепкие мускулы покрылись потом, огромные груди постоянно двигались, о, эти мячики! Кенске где-то с половины всего времени, отведённого на сношение, наблюдал за ними через голограмму, развёрнутую чуть сбоку от атлетического торса Мэтта, тот то хлопал себя по заднице, то хватался за голову Кенске. — У-ух! — чуть подрагивал он, после двух актов сперма извергалась не столь быстро, хотя окажись Кенске лучшим минетёром, как Каору или Синдзи, это неприменимо сподвигло бы Мэтта на третий выстрел сосуна в глотку. — Как у вас дела? — появился в дверном проёме Тодзи с воздетым фаллосом и с усталой, но довольной Хикари за ручку. — Ох! Я кончила! — Келли покинула потроха Кенске, искусственный фаллос весь оказался покрыт неприятным веществом. Она осторожно избавилась от него и достала из себя работающий вибратор. — Всё благодаря ебле в зад твоего друга! — показала она этот предмет Тодзи и Хикари. — Ну я тоже довёл мою любовь до оргазма, — причмокнул первый, потирая рукой фаллос, — а сам ещё нет, хочу потянуть удовольствие, — теперь, весь мокрый и потный, Тодзи метил взором на огромные сиськи Келли. — Хочу тебя выебать! Да, Кенске, — посмотрел на друга Судзухара, — ты решил податься в геи? Кенске выпустил изо рта пенис. — Это дружбы ради, — показал большой палец гик. — Келли, — лицо Мэтта покрылось краской, — раз ты закончила с Кенске, я его возьму, чувствую, ещё немного — я кончу! — Угу, — с огромной грудью наперёд, Келли кокетливо подошла к Тодзи и обхватила рукой его член. — Пойдёмте, — с пошлой улыбкой попросил Тодзи, — расположимся там лучше. — А я хочу закончить тут у дверей с Кенске, — обошёл парнишку Мэтт, будучи весь разгорячён. — Я хочу красавчика в зад! Он намазал себе член. Хикари осталась наблюдателем. Тодзи взялся прочищать членом между большущих грудей Келли, вставшей перед мачо на колени. Мэтт вогнал Кенске и очень быстро и со стоном сбросил гетеросексуалу в дружеские потроха. — Господи Иисусе! Ух! — Лантейн утёр пот со лба. — Думал, после конца света мы будем все в дерьме, — бисексуал посмотрел на свой член, извлечённый из мужского зада, — а ты погоди… — Хикари, — Тодзи не обращал внимание на развлечения своей друга, — пора тебе наконец отдать почести моим яйкам и всему остальному! — подмигнул Судзухара. — Всё для тебя, дорогой, — Хикари смущённо улыбаясь, склонилась позади супруга и поцеловала муженька в волосатую жопу, после чего взяла сосать яйца с тылу, спереди же у Тодзи отсасывала Келли. — У-ух! Чёрт! — парень уже дошёл до апогея. — Сейчас буду стрелять! Хочу заполнить куночку Келли, шлюшка! Японский мачо облизал губы и отправился на кровать с Уолис. Жену друга же приласкал освободившейся Кенске с греющей спермой в потрохах. Наблюдая за Тодзи и Келли, он со спины начал иметь Хикари. Мэтту поручили снимать с камеры — она запечатлела стоны парней, каждый из которых кончил не в свою девушку. — Ух! — все они, переводя дух, отправились в душ и вместе вымылись, где по ходу мастурбации влагалищ Хикари и Келли разразились каждая по оргазму под горячей водой и в ласках сразу с тремя мужчинами. — Ла-а-адно, нас по ходу труба зовёт, — получил телепатическое сообщение Тодзи, вернее его незримый напарник Бардиил. — Келли, ты должна идти с нами. — Хорошо, — встала та, и потянулась, — давай, сладкий, — поцеловала она с Мэттом, — увидимся! *** Аска и Мари покинули комнату, где остались друзья и зашагали по свободному коридору NERV, дальше болтая о своём. — Я вот не очень понимаю, как устроенно теперь время и пространство, — начала первая, заложив руки за голову. — Никто, детка, не знает. Мы теперь живём в мире фэнтези. Или скорее как в комиксе. Где теперь жизнь и смерть значат меньше, чем они могли бы означать раньше, прямо как в комиксах — это в комиксах и в околофэнтезийном тексте персонажа можно вернуть к жизни магией по мановению пальчика сценариста. То, что сейчас мёртвые вернулись — это нечто вроде этого… только это всё ещё реальность, не выдумка. Мы можем теперь смотреть, ну, как бы это было бы в реальности, — философствовала Мари. — Я ещё замечу, милая, даже до всей этой хрени с перестройкой космоса многое казалось мне не реальным, о чём я тебе не говорила, в отличие от, скажем, Кенске, который только об этом и трещал, ну ты слышала, — Аска покрутила пальцем у виска, — ну, что наша реальность похожа на аниме. Ведь сама посуди, Кенске прав, когда говорит, что вокруг аномально много красивых женщин. — О, так это же хорошо, котик мой, кошечка моя! — Мари всё мурлыкала рядом, влюблённая блудница обхватила Аску, прижала к стенке и окунулась лицом в рыжие волос. — Я не говорю, что это плохо, — продолжала Сорью Ленгли, спокойно прислоняясь и принимая ласки озабоченной подруги, — просто это ещё один «штамп» или «троп», ну, как говорит Кенске… — Пойдём, давай повеселимся друг с другом, а? К чему нам эти мужчины? — хищная Мари игриво уткнулась лицом прямо в бюст Аски. — Ты ревнуешь меня к мужчинам? — чуть усмехнулась Ленгли. — О, да! Иногда я прямо ненавижу этих самцов! Потому что они лапают тебя, моя крошка, и засовывают в тебя эти свои члены! — Макинами продолжила лапать девичью грудь, пока через одежду. — Видишь, какие мы с тобой отважные героини? В нас кипит горячая кровь и страсть к борьбе! — Не по душе члены, говоришь? А сама то с Виктором ебалась, то посягала аж на Каору… Пойдём тогда в укромное место, — согласилась на этот соблазн Аска, ожидая, что получит больше удовольствия от одной Мари, чем во время очередной оргии, ибо сейчас распалённая содомитка была готова, не отвлекаясь ни на кого иного, отдать ей всё своё внимание, как и она. Бисексуалка и лесбиянка отыскали себе тихий угол, спустили кое-что, кое-что расстегнули, тёплые пальчики первыми перешли к делу. — Слушай, Мари, не проще ли нам… в комнате, чтобы не застукали? — всё же забеспокоилась Аска, когда неподалёку, судя по шагам, кто-то прошёл. — Киска, а разве так тебе неприятно? — Макинами как раз опустилась на колени и прильнула поцелуем к лобку Сорью. — Чуть шире расставь ножки… вот. Аска пока замолкла, наслаждаясь тем, как Мари сосёт и лижет ей клитор. Когда неподалёку снова раздались спешные шаги сотрудников, Легли оказалась заведена достаточно, дабы сбросить, думая, как ей всё равно, если их найдут! Это наплевательство на обнаружение пошло рука об руку с наслаждением, которое рыжеволосая проказница отказалась прерывать — она глотала его с чувством риска, и, как предположила Мари, дело окупилось: Аска как обрушилась, кончила, изошлась истомой, рыжей бестии пришлось стиснуть зубы, дабы не выдать свой бурный оргазм. Зато сама Илластриэс, сосущая ей клитор взасос, вполне могла догадаться. — Я всё, — тихо сообщила Аска с румянцем на щеках. Работавшая на корточках Мари, оторвала губы ротовые от губ вагинальных и подняла взгляд на любовницу, распрямилась, взяла её за руку и приложила к себе на оголённый и тщательно выбритый лобок. Груди обеих последовательниц Сафо к тому моменту давно были обнажены, с Сорью для этого пришлось кое-что в тесноте снять и небрежно скинуть на пол под ноги, Мари же специально так одевалась, дабы легко выкатить своих бойцов лицом к лицу, что называется. — Ну как, милая моя кисонька, тебе хорошо? Аска стала разминать Мари пальцами. — Мне было очень хорошо, спасибо… — Умм, по краске на твоём личике это отлично видно, — Макинами следом прислонила ухо к грудям, — а как колотится твоё сердечко… Давай ты станешь на коленки и прочистишь мне попку своим грубым язычком, а? — А она не грязная? — подобное предложение ещё сильнее смутило Аску, даже после всего совершённого на ниве противоестественного прелюбодеяния. — Проверь, и узнаешь… Чертовка Мари с эгоистичной ухмылочкой кокетливо развернулась и чуть задрала одежду. Теперь Аска встала позади подруги на корточки, прильнула личиком к её светлым и гладким полушариям и осторожно — на свой страх и риск — вытянула как следует смоченный язык, коснулась им отверстия, опять же, аккуратно выбритого, до того чуть разведя в стороны ягодицы пальчиками, надавила на анальное кольцо и до предела погрузилась в теплоту заднего прохода. — Как ты могла бы сама догадаться, лисонька моя, я же собиралась пойти повеселиться с Мэттом и Келли, потому всё подготовила. Не бойся, чертовка, там нет ни грамма дерьма, даю голову на отсечение! — успокоила Илластриэс, попутно прижавшись к стенке и опущенной рукой мастурбируя себя. Опять кто-то близко прошёл, Сорью каждый раз обращала на это внимание с учащённым сердцебиением, так как ей меньше всего хотелось, чтобы её застукали в подобном положении. Потому она работала языком, орудуя в женском анусе, который Мари иногда игриво сжимала. В конечном счёте Макинами с громким дыханием испустила оргазм, оказавшись весьма заведена подобным и труды Аска не пропали даром. — Тьфу-тьфу! — всё плевалась распрямившаяся Ленгли. — Но-но, котик! — Макинами полезла к ней обниматься. — Дай пососать твой юркий язычок после этого! Лесбиянка опытным движением захватила свою бисексуалочку за сей юркий конец, и протяжно засосалась с рыжей малышкой, зубками завлекла её горячий язык себе в рот и ссосала с него всё, что на нём могло бы быть. Вдруг металлический пол под ногами проказниц начал проваливаться, словно зыбучий песок. Аска тот час оторвалась от Мари: — Вот чёрт, Мари! Бля! Какого?!.. Всюду взвились разноцветные кабеля, жёстко связав двух грешниц… — А-а! Наверное это Иисус разозлился! — закричала Мари, когда её руки за спиной захватили жёсткие путы. Девушки, словно их затягивало в ад за сексуальные грехи, погрузились по пояс в «зыбучий» пол, чья поверхность уподобилась компьютерному экрану с беспорядочно нагромождёнными пикселями, из-за глюка не собравшимися ни в какую чёткую картинку. — Будем надеяться — это дурацкая шутка Рей! — выказала надежду испуганная и беспомощная Аска, прямо перед окончательным погружением… Юй подняла тревогу: — MAGI прорвалась! Карл Крафт и все четыре Рей вышли с ней на телепатическую связь: — Кадетус Абрасакса её не сдержал! — доложила Рей II. — Я пытаюсь поддержать Щит Нибироса Восьмой строфой Ахерона! — занялась Рей Quatre. — Печать Антаракса! — закричал Карл. — Эфирный хвост Люцифера едва-едва держит MAGI! Рей II, помоги мне поддержать Оклюзию Т’юга! Пока она держит Печать Метатрона хоть на соплях, это не даст паскуде напрямую манипулировать Юмами! Командный центр замигал. В разных частях базы зазвучали мистические формулы, призванные обложить безумный компьютер. — Пусть Зкауба направить Первую Стеллу Т’хона на Щит Люцифера, это его поддержит! — раздавала указания Юй. — Мне нужна Надя… — Отпустите меня! — на всех экранах появилось изображение разгневанной Наоко. — У меня заложники! Голографические экраны показали Аску и Мари в весьма неприглядном виде, связанных кабелями посреди какой-то непонятной области, где мелькали какие-то цифры. — Заложники?! — Мисато подбежала к экрану. — Чёрт побери! Да в вас осталось хоть что-то человеческое?! — Брать важных заложников — это очень человечно! Я доберусь до каждого из вас! Я могу быть везде, где есть сеть! — пригрозила Наоко. — Скоро мои вычислительные способности станут безграничными! — Пусть они будут сколь угодно бесконечными, наши мистические чувства позволят нам реагировать на неизмеримые процессы, пусть они хоть будут вне времени и вне пространства! — не отчаивалась Юй. Похоже, когда она это говорила, то уже активировала созданные ранее формулы, которые существовали в виде отдельных заклинаний, не действующих, и только сейчас пущенных в ход. — Я засуну тебя в пятое измерение, а потом, в его рамках же, засуну тебя внутрь самой себя! Ха-ха-ха! — рассмеялась безумная Наоко с половины мигающих голограмм. — Где Рицуко?! — Мисато закрутилась, не зная, куда бежать. — Она уже ничего тут не сможет поделать! — повернулась к командующей находившаяся в командном центре Майя. — И Акаги тоже! Это всё магия! Это уже за гранью моего понимания! — Да уж, блядь, нас к такому не готовили! — согласился Макото. — Пусть Икари действует! Она права, Кацураги, нас не учили магии! — закричал Кодзи, рядом с этим мужичком Шигеру на всякий случай отступил от терминала. — Майя, осторожно! — нечто предчувствуя, длинноволосый кавалер схватил девушку и оттащил подальше. — В мою голову пришёл образ из будущего! С терминала полетели искры. С одной из сторон вытянулись кабели, сплетаясь и двигаясь, словно живые, они безжалостно схватили молодую светловолосую операторшу Фу. Бедняжка закричала, путаясь в них. — Помогите! Спасите! А-а! Мисато не знала стрелять или нет: — Юй-сан, помогите ей! — приказала она. Ещё один моток проводки кинулись к Джею, связывая инопланетянина за яркую звездовидную голову. Тот в ответ схватился за живые пульсирующие путы сложными верхними конечностями, пытаясь оторвать и рефлекторно кусаясь зубами. Провода бесновались, став теперь живыми, лезли в рот и в ноздри несчастной Фу. — Рей! — позвала Юй, сама будучи сильно занята сплетением иных чар. Светлые волосы Фу посинели, и тогда от переставшей кричать и бесполезно биться операторши разошёлся сверхъестественный синий холод, и сковал твёрдым и ломким инеем ожившие провода. Резко побледневшая Фу, с горящими красными глазами, вырвалась из расколовшихся пут к Джею и обернула бочковидного инопланетянина радужным ореолом, провода отскочили от него. После этого Фу вернулась в норму, растрёпанная, на грани истерики, бедная операторша в слезах отбежала от задымившейся электроники и оказалась в крепких руках командора Вимса. — Scheiße! — уже выхватила ручкой компактный мазер начальница службы безопасности — мужеподобная Ингрид Лессард. — У нас теперь родная база отращивает блядские тентакли! С грохотом слетела металлическая крышка с маленькими дырочками, обеспечивающая проход вентиляции — эта штука полетела прямо в Сумире, мулатка успела рефлекторно закрыться руками, рядом с ней Гендо взметнул кисть с открывшимся глазом эмбриона Адама на ладони, яркое многоугольное АТ-поле отбросило опасный предмет. — Спасибо, доктор Икари! — поблагодарила того Сумире. Из открывшегося отверстия выплеснулась уже мутно-красноватая органическая жидкость. — А-а-а! — Мидори спряталась за побледневшим Хидэки. Кодзи рядом достал пистолет. — Оно меня сожрёт! Оно меня сожрёт! — в истерике забилась Фу. — Что это ты?! Мы защищены! Видишь! — успокаивал её командор Вимс. — Воспоминания из прошлой реинкарнации… [7] — мельком бросила на неё взор Юй, чисто между делом, когда глава проекта «Е» величественно подошла к пенящемуся органическому супу. В командный центр прибыли Рей Six, Надя и Ихт. — Господи! Что это опять за хрень?! — указала Надя на живую органическую слизь. — Это не Мифы Ктулху, это что-то иное! — экстрасенсорным образом определил Ихт. — Это MAGI, — спокойно пояснила Рей Six, лицо девочки никак не напряглось. Из вытекшего хлюпающего вещества, которое использовалось для питания органических частей MAGI, продолжало формироваться нечто. — Что это такое, Юй? — подошёл к жене Гендо, стараясь хранить хладнокровие, он держал перед собой и супругой вытянутую руку с эмбрионом Адама для защиты. Как раз в центр вернулась Акаги-младшая: — Что за дерьмо?! — глава научного отдела уже достала пистолет. — Рицуко! — обращаясь к ней, завыл громогласный голос из комка, продолжающегося вытекать из вентиляции процессоров MAGI. В эти же секунды из полужидкой органической грязи потянулись слизистые образования, вырвались длинные руки, прямо сбоку, позади откинулись подобия ног, с утробным всхлипом из скукоженной центральной части — словно бы сложенного и изломанного туловища — разинулись веки с выпучившимися белыми глазами. — Что?! — Рицуко побледнела и опешила. Мидори блеванула прямо на изумлённого Хидэки. — Матерь Божья! — Кодзи перекрестился. — Кацураги, мне стрелять в это или нет?! — потребовала ответа Ингрид, держа мерзость на прицеле оружия Йит. — Не знаю, Лессард! Пусть Икари разбираются! — Она материализуется, — сообщил Кей, говоря через синтезатор речи. — Оно нестабильно… Раскрылись ещё четыре глаза, с тяжёлым вдохом разинулись два рта, под ними наполнились воздухом три пары розовых внешних лёгких, вслед сплетённому наружному белому тройному позвоночнику раскинулись четыре руки и четыре ноги, части из которых показались сросшимися, туловище стало растягиваться в бока и в нём со зловещей ясностью угадывались трясущиеся от постоянных внутренних вибраций три пары женских грудей… — Ведьма! — распадающаяся и пытающаяся устойчиво возродиться, как из жира, Наоко о трёх лицах вдруг выбросила пару длинных рук к Рей Six. — Ведьма! — прозвучали сразу три голоса. — Стреляйте, Лессард, — прозвучал в голове у начальнице безопасности уверенный и даже довольны телепатический голос Юй. — Ну всё! — Ингрид произвела выстрел — вспышка, и органическую химеру разорвало в смрадные ошмётки, завоняло мясом, повалил дым, дождь внутренностей оказался остановлен АТ-полем Гендо. Чета Икари сохранила хладнокровие, Рей Six нахмурилась, Майю истошно вырвало, бледная Рицуко в шоке смотрела на дымящиеся останки, разбрызганные по поверхности процессоров MAGI. Судьба её матери отчасти повторилась. — Должно быть это оружие как раз оказалось эффективно, — посмотрел на пушку Йит Кодзи, следом мужичок обратил внимание на выпрямившуюся младшую коллегу с розовыми волосами. — Ну и нервишки у тебя… — Ээ, прости, — зелёная Мидори извинилась перед заблёванным Хидэки. — Ничего, — парень потёр пальцем по своим едва заметным пушистым усам, — тут всё равно грязно… С шипением смрадный органический бульон растёкся багровой лужей, в нём всюду лежали останки обугленных костей, мышц и органов, кое-как сформированных мысленным усилием MAGI… [8] — Хорошо, если они не хотят, чтобы я жила там, я буду жить здесь! — прозвучал гневный голос в три эха. — Ведьма! Полураздетые пленницы с оголёнными грудями оказались выпущены из цепких кабелей. — Ай, где мы?! — Аска бухнулась на поверхность какой-то… ей сложно было это описать, перед ней предстало нечто, состоящее из разноцветных бушующих цифр и ещё чего-то абстрактного и при этом материализованного. — Не беспокойтесь, — прозвучал голос Наоко. — Вы внутри MAGI. — В виртуальном мире?! — Мари огляделась по сторонам. Над ними возвышались какие-то металлического вида не то башни, не то конусы, с натянутыми проводами. — Да, здесь может быть материализованно всё компьютерное и абстрактное, это мир моего триединого сознания… И вы теперь его часть, — возвестила Наоко. — Мне достаточно помнить вас, чтобы вы существовали в таком виде, в котором были раньше… Интересно, что будет если я выберу в себя как можно больше? Ваши АТ-поля ещё функционируют, думаю, в отличии от простых людей ваша воля недурно развита, потому вы вряд ли отсюда… Её речь прервалась с каким-то техногенным звуком. — Что же нам делать?! — обратилась встревоженная Аска к задумавшейся Мари. — Понятия не имею… Ждать, э-э, пока нас спасут, моя кисонька! Сами мы не выберемся! — огляделась по сторонам Мари. Электронные импульсы с гулом и треском циркулировали по проводам. Все конструкции тут состояли из наложенных друг на друга компьютерных пластин, они как плитки были выложены в здания и тропы. — Здесь есть кислород и гравитация… — Аска щурилась, после второй битвы в Антарктиде и перестройки космоса от руки Соломона её перестали смущать такие надругательства над реальностью. — Полагаю, кхм, эти константы и это вещество воплощено тут для нас… Эй, Акаги-сан?! Вы ведь вездесущи здесь?! — несмотря на огромное свободное расстояние вокруг, эхо Мари не разнеслось. — Именно, — перед девушкам возник какой-то сгусток, быстро меняющейся, светлый и блестящий, похожий на каплю ртути, постоянно меняющую свою форму, но скорее не как физический объект, а как забагованный спецэффект в игре. — Здесь форма полностью зависит от моего самосознания, это если говорить понятным языком базарных мистиков… — Зачем вы нас сюда затянули? — спросила Аска. — Чтобы вы побыли моими ценными заложниками… Впрочем, я могу оставить вас тут навсегда, какая вам разница, там или тут? — спрашивала Наоко. — Думаю, здесь вам будет даже комфортнее. — Акаги-сан, нельзя делать комфортно другим существам, если они вас об этом не просят! — помотала пальчиком Мари перед мельтешащей фигурой. — Это ещё почему? — Наоко более или менее вытянулась перед Мари и Аской, вылепилась словно из воска в том, виде, в котором создательница комплекса MAGI выглядела при жизни. Почти — длинный халат Акаги-старшей свободно развевался в этом виртуальном изменении, и потому походил на какой-то плащ стереотипного тёмного властелина, на бледном лице с растрёпанные тёмными волосами проявились красные линии под глазами: — Если Икари Юй — богиня в гибнущем материальном мире, а Аянами Рей — богиня духовной сферы, то я — богиня киберпространства! — провозгласила Наоко. — Пф! Что-то много божков нынче развелось! — закатила глаза Сорью Ленгли, равно стоя со сложными руками, закрывая ими тем самым обнажённые груди. — Если вы божество, то будьте добры вести себя не как те Ктулху и ко, о’к? — Детский лепет. Лучше объясни мне, — широко расставив ноги, Наоко ещё выше воспарила перед ними с надменным лицом, — почему это я не могу причинить вам комфорт? Я могу заставить вас ощущить вечное блаженство! Разве это плохо? — Так, — Мари вспомнила кое-что из того, о чём с ней разговаривал Синдзи, и принялась излагать максимы, — если ты собираешься измерять свою деятельность понятиями «хорошо» и «плохо», то мы говорим об этике, верно? Мари подумала, что пока будет не лишним заговорить эту богиню кибер-чего-то-там, по крайней мере, может её мозги придут к выводу, что лучше всего самоуничтожиться и отпустить их. — Верно, — согласилась Наоко. — Этика предполагает… ээмм… обустроить комфорт для большинства людей и прочих развитых существ. — Верно. Разве не к этому стремлюсь я? — Подождите. Вам следует помнить, вы допускаете ту же грубую этическую ошибку, которую допустили SEELE, и которую вы все в GEHIRN проморгали, — продолжала Мари. — Нельзя причинять добро насильственно. Для комфорта разумного существа необходимо осознавать твердую гарантию, что в его дела никто не влезет против его же собственной воли, и вообще не станет по своему произволу лезть в его жизнь. Так как в 99 случаях из 100, знаете ли, когда кто-то лезет в чужую жизнь под предлогом сделать лучше, это чистая брехня, на самом деле этот индивид преследует собственные цели! Не нужно быть сверхразумом, чтобы это понимать! Что ты, Наоко, — Макинами перешла с вежливых форм на более негативные, — что SEELE, в упор этого не видели. Потому что не о чужом комфорте они думали, — Макинами обвинительно ткнула пальцем в божество кибер-реальности, — а о собственном! — Я могу согласиться с тобой, наверное… — проговорила Акаги-старшая с какой-то надменной возвышенностью. — Тогда не надо сюда никого затягивать! — Я попробую убедить индивидов добровольно разделить со мной вечность, — кажется, немного подумав, изрекла Наоко. — Отпусти нас, Наоко, и дай нам подумать. Вот тогда и только тогда, когда мы захотим вернуться сюда, может идти речь о чём бы то ни было! Ясно?! — настояла на своём Мари. Позади спокойно моргнувшей Наоко вдруг из похожего ртутного вещества возникли ещё две таких же, вытянувшись и сформировавшись по обе стороны. — Это типа три аспекта MAGI? — догадалась Аска. — Акаги-сан как женщина, мать и учёная, да? — Именно, — ответила левая Наоко от изначально появившейся. — Они всякий раз спорят же друг с другом, чтобы принять решение? — спросила Аска. — Да, в MAGI была загружена психоматрица разработчицы, условно разделённая на три домена — Каспар, Мельхиор и Бальтазар, каждая на биоорганический процессор, — подтвердила Мари. — Да, помню, конечно… — Аска хлопнула себя по лицу. — У-ух, как же мне надоели все эти… В этот момент окружающее киберпространство как содрогнулось, среди мигающих воплощённых абстракций и прыгающих цифр, облаком жабьей икры выбросились сферы Йог-Сотота, из ним прорвалась ещё одна Аска — в какой-то красной фэнтезийной броне с саблей наперевес. — Хи-я! Красный Рыцарь Селефаиса снова в деле! — она бухнулась рядом. — Тебя тоже засосало, Альтер-я? — поинтересовалась у неё Аска из этой причинности. — Нет, я сама полезла вас спасать! Некогда объяснять! Используй Волю! Так мы можем господствовать над окружающей средой! В материальном мире нам нужен воздух и нужна пища, здесь же, среди абстракций и концепций, мы не ограничены! Это не только её сила, — Альтер-Аска разумела троих Наоко, — но и её слабость! Красный Рыцарь Селефаиса сделалась как бы полупрозрачной, девушки увидели её скелет, внутренности и нервы, по которым как разливался огонь — в этом спектре, словно через рентген, для них стало различимо некое внутреннее излучение, особенно исходившее плавящим всё и вся ореолом от мозга — мыслеволны! От них заполыхал настоящий пожар — Аска и Мари ощутили приятное тепло, в то время, как вся электроника киберпространства начала ярко тлеть и плавиться. — Пошла порочь! Удалить! В корзину! — в ярости триединая Наоко попыталась прогнать Красного рыцаря, обрушивая на неё волну бесформенных скачущих пикселей. От этой войны огня и информации начались ещё большие сотрясения по всему проваливающемуся киберпространству. Со всё ещё оголёнными сиськами, Мари и Аска прижались друг к другу, абстракции и цифры вокруг замельтешили среди искр и языков пламени, пол под ногами снова оказался каким-то зыбким… *** — Она как сквозь землю провалилась! — испугалась Сакура при виде исчезновения Альтер-Аски. — Сейчас свяжусь с кем-нибудь! — Габриэлла схватилась за устройство связи, то внезапно испустило искры и обожгло девушку. — Ай! Блондинка выкинула его, оно упало со струйкой дыма. — А-уч! Дерьмо! Габриэлла засосала палец с ожогом. — Погоди! Давай я тебе помогу! — Альтер-Синдзи протянул руку. — Умеешь исцелять? — Габриэлла дала ему свой палец. — Да, молекулярное восстановление… — Синдзи быстро расправился с раной, боль исчезла. — Мою Аску так просто не победить! Она там! Двери автоматически опустились, перекрыв их проход. — Что происходит?! — Анна больше всех испугалась, после чего со злобы в её руках вспыхнул шар пламени. — Вот чёрт! Осторожно! — отпрянула Габриэлла, стараясь закрыть собой Сакуру. Шар попал в дверь и легко прожёг металл. — Хватит, Анна! — схватил её за плечо Синдзи. — Не веди себя, блин, как Аска! Успокойся! — Извини! — Анна сама себе испугалась и посмотрела на свои руки. — Моя Аска тоже этим говном швыряется, ну, когда нервная! — предупредил Синдзи Габриэллу и Сакуру. — Вот это родственники! — посмеялась первая. — Уф! Братик таких ненавидит! — добавила вторая. — Главное, ээ, чтобы мы никого не зашибли, — Синдзи высунулся из-за проплавленных дверей. — Нет, вроде… Альтернативная Аска сопротивлялась, сама физически запрыгнув в цифровые владения Наоко. — Эй, Рей! На помощь! — она позвала «свою» Аянами, которая только и могла прейти ей на помощь. Волосы Альтер-Аски в этот момент сделались голубыми, глаза — красными, а излучаемые мыслеволны начали сочетать в себе синий и красный, переходя в зелёно-жёлтый. — О, кажется Альтер ею овладел! — поняла Мари. — Без комментариев! — раздался голос Аски от этого единого существа. По причине некоторых событий между этими двумя подобная ситуация могла показаться неудобно двусмысленной. — Эта Наоко тоже знает моё имя! — напомнила Альтер-Рей. От этого волосы одной из Наоко посинели, глаза покраснели, лицо побледнело. Снова «покраснев», Альтер-Аска обхватила Аску и Мари многоцветным АТ-полем в виде пары раскинутых из-за спины крыльев в форме огромных лепестков для защиты от начавшихся деформаций виртуальной действительности. Захватив одну из Наоко, Альтер-Рей взялась сражаться с двумя другими, воля сталкивалась, разрывая тут всё изнутри — синева и изумруд, цифры и энергия, свет и тьма забились потоками и шквалами. Что было дальше Аска и Мари не увидели — крылатая спасительница вырвалась вместе с ними из виртуальности. Жабьей икрой их затянули шары Йог-Сотота, на несколько мгновений показав отражения различных галактик, из всполоха сфер они втроём возникли где-то возле процессоров MAGI как бы из кучи проводов, где всюду смердели останки Наоко, поджаренной из пушки Йит. Ингрид Лессард с неожиданности выстрелила ещё раз, к счастью огненный щит Ленгли легко поглотил молнию. — Осторожно! — отозвались они, когда пламя разошлось, все увидели девушек. — Это вы?! Простите! — мужеподобная начальница службы безопасности отставила пушку. Все в командном центре поглядели на явившуюся троицу. — Нам нужно всё тут уничтожить! — Альтер-Аска указала на процессоры MAGI. — Наша Рей задержит эту вашу Наоко, но не надолго! — Вот любит же она подобное, — Юй посмотрела на Гендо. — Scheiße! — обычная Аска вляпалась в густой слой разогретой слизи от материальной манифестации Акаги-старшей. — Не везёт! — деваха с отвращением на лице подняла ногу и посмотрела на подошву обуви. Многие, правда, больше уставились на её голые сиськи. — Надеюсь, эта пакость не радиоактивна?! — Ах, вы! Помогите уж разобраться с ней! — обратилась Альтер-Аска к матери Синдзи. — Спокойно, более или менее мы наладили дело. Подождём, — заверила Юй. — Через тройной барьер Селетоса она так просто не пролезет! — попутно глава проекта «Е» указала на синий кристалл, свисающий с шеи Нади. Альтер-Аска с подозрением покосилась на это дело, нечто резко всплыло в памяти, но и сразу ушло. Нельзя было доверять Юй. За этим могло что-то стоять. — Я видела это… это фрагмент кристаллических башен Ксофа, верно? В нашей реальности она были разрушены, когда Кукушка — Слепая Обезьяна Истины — очередная маска Ньярлатхотепа поссорила защитников планеты? Ксоф пал после внешних завоеваний… — Альтер-Аска почуяла что-то недоброе от Нади, которая с некоторыми непонимание посмотрела на неё. — «Посвятить бы на неё фонарём Араэля, показывающим истину, но потом», — подумала Красный Рыцарь Селефаиса. — Это только симптом, — уже пришёл в командный центр Хидэаки. — Нам нужно вернуть всю реальность в норму! Иначе… — Ясно дело что пиздец иначе! — топнула испачканной ногой просто Аска, гадость брызгами подбросились в воздухе. — Видно-видно, — Мари посмотрела на двух Ленгли. — Посмотрим, посмотрим… Пф! — Нам нужно атаковать Наоко и уничтожить или поработить её внутри киберпространства, — порешила Юй, когда к ним подбежала Мисато. — Уничтожить? Это возможно? — спросила Мисато. — Структура «эфемерного» киберпространства гораздо уязвимее обычного нашего трёхмерного континуума, — начала объяснять Юй. — Вы, конечно, меня худо поймёте, но я объясню: в норме материальная реальность подобна твёрдой кристаллической решётке, здесь каждая точка нижней размерности пронизана точками более старшей размерности, вместе они образуют очень устойчивую структуру. Это можно назвать онтологической прочностью, обусловленной «механической» — если так можно выразиться — сгруппированностью нашей привычной Метавселенной. Это обеспечивает устойчивость показателя Юма. Потому это делает её с одной стороны очень неподатливой для глобальных изменений реальности, с другой — обеспечивает устойчивость, затрудняя самораспад и влияние равных сущностей. Потому многомерные существа в материальном космосе зачастую ограничены в глобальном влиянии, потому действуют косвенно. Они вынуждены приспосабливаться под внутренние процессы. — В свою очередь Явь Сна — это обратное: больше возможностей и большая неустойчивость, потому отдельные Царства Грёз проще изменять мыслеволнами, — пояснил Альтер-Синдзи. — Совершенно верно: даже простой человек может потенциально изменять реальность силой воли в Мире Снов, что уж говорить об опытных мечтателях или о ком-то большем? — рассудила Юй. — Но это касается только слаборазвитых Царств Грёз, мама, — заметил Синдзи, — что делать с более продвинутыми? Ведь это творение суперкомпьютера. Мы с моей Аской, — Икари посмотрел на свою Ленгли, — встречали самые разные суб-миры в Мире Снов, они разного устройства, которые наш язык выразить не сможет, подчас они защищены от перемен. — Особенно Океан Эфира, где живут божества многих пантеонов, титаны, валары, маги, джины, дэвы, ахуры, ангелы, демоны, великаны, ракшасы, духи и многие прочие, — напомнила Альтер-Аска. — Совершенно верно. Но нашу ситуацию придётся решать только силой, я уверена, вы не хотите оставить «вашу» Рей там на растерзание этой ревнивой старой ведьмы, — промолвила Юй. — Нет, разумеется! — согласился с матерью Синдзи. — И почему бедной Рей достаётся сидеть в других изменениях со всеми жопами?! — сжала кулак Альтер-Аска — Кацураги, нам надо подготовиться к десанту в киберпространство, — посмотрела на Мисато Юй. — Я поручаю это вам со Зкаубой, — командующая перевела взгляд на пришельца с Йаддита. — Уверена, вы справитесь в отсутствие Небесных Рыцарей. *** Хитрый царь Соломон решил сменить тактику. — Думаю, тебе довольно сидеть и грустить в центре одинокой Вселенной? Я прав, мальчик мой? Синдзи поднял голову на прозвучавший голос, сидящего на стуле юношу освещали движения небесных тел, одинокий, он сидел как в центре Млечного Пути, окружённый звёздным диском, окольцованный поясами ледяного пара газовых гигантов вместе с более меньшими планетками. На фоне фиолетовых и тёмных космических туманностей возник стройный силуэт Соломона. — Это ты меня тут запер! — агрессивно вскочил Синдзи. Мальчишка отчаянно приготовился к бою, извлекая из кармана острый нож посеребрённого вида. — Послушай, ты должен меня понять, да, я забочусь о своём эгоизме, прямо как ты, да, я завоевал тебя, и ты моей пленник, но кто сказал, что с пленниками нельзя обращаться комфортно? — прошёл к нему Соломон, топая по кругу созвездий, словно по полу, они как стояли на огромном стекле, а под ними текла галактическая река. — Все жизненные формы эгоистичны, да, я поступил эгоистично по отношению к тебе, но только твоё сопротивление непосредственно причиняет тебе вред, заставляя меня быть не добродушным. Если ты сможешь сделать так, чтобы мне не пришлось заботиться о твоей покорности, я могу очень милостиво поступиться с тобой. Помоги мне поступить выгодно. Для нас обоих, — в гордых глазах Соломона отражёнными огоньками отображался свет космических абстракций, бьющих, словно далёкий маяк на окраинах бытия, позади юноши. — Что ты предлагаешь? — серьёзно отнёсся к этому Синдзи, пока складывая ножик. — Покориться тебя? Согласиться с твоей властью? — Да, добровольно принять меня, как хозяина. Я ведь против тебя как личности, Синдзи, ничего не имею, — вкрадчиво и властно заверял Соломон. — Ты знаешь, что если я буду продолжать вырываться, то вырвусь, и тебе нужно склонить меня на свою сторону добром? — догадался Синдзи, пряча руки в карманы брюк. — Именно. Не буду этого отрицать, мальчишка, я заинтересован в тебе именно как… скорее даже не как в рабе, а как в союзнике, — говорил Соломон. Синдзи отрешился немного от этого могучего восточного господина. — А попросить моей помощи миром ты не мог? — словно под нос проговорил мальчишка, чуть склоняя голову, чёлка скрыла ему глаза. — Ты подумал бы, что я очередной слуга Ньярлатхотепа, такой же безумный, как почти все они… Почти. Но я не такой. Я могу быть разумным и человечным. Подобно вам, Небесным Рыцарям, я берегу свою человечность, оставаясь с прежними страстями, чтобы не пасть в бездну неземного ада, — вещал Соломон, — когда начинается распад личности и когда коллапсирует индивидуальность. — Сколько я провёл здесь?! — Синдзи сжал кулак и вызвал небольшую дрожь в окружающем космосе, заставив ближайшие звёзды сходить с орбит, сдувая кольца с планет солнечным ветром. — Вечность, — как-то немного надменно промолвил Соломон. — Или мгновение? Ум-м, пожалуй, это неважно… Я предлагаю тебе всё же успокоиться, думаю, ты достаточно остыл, чтобы принять моё предложение хотя бы на стадию обдумывания. — «Я должен тоже сменить тактику и попробовать так», — подумал Синдзи, понимая, что сидеть в прострации и наблюдать за унылым течением вечности из центра собственной Вселенной — не вариант. Во всяком случае, если можно вот так вот рискнуть. Он постоянно рисковал, бросаясь очертя голову. Такой уж он человек — спокойный снаружи, и импульсивно-безумный внутри. Словом, меланхолик. — Хорошо, я попробую, может быть вы окажитесь не таким уже дурным завоевателем, — Синдзи прошёл через звездовей, тихо топая мягкими светлыми кроссовками, остановился перед высоким мужчиной и протянул руку Соломону. — Тогда давай договоримся, — царь-колдун властно принял тёплую юношескую кисть с нежной кожей, — никакого сопротивления с моей стороны и никакого с твоей, давай постараемся доверять друг другу? Да, сейчас это звучит глупо, но на самом деле в мироздании, возведённом слепым ваятелем-идиотом, и нет ничего умного. — Хорошо, — и Синдзи позволил Соломону вывести себя за пределы этой Вселенной, созданной его сознанием, в рамки обычного Метакосмоса. *** По возвращению Сабуро ужинал вместе с родителями своего возлюбленного. — Вы ничего не нашли? — поинтересовалась за столом Хотэру, Каору без лишних слов предпочёл удалиться в свою комнату. — Ну, мы поговорили с друзьями на нейтральной территории, ничего большего, — покачал головой парень. Каору велел ему ничего не говорить лишнего. — И что за друзья у нашего сына? — Сэберу всё читал присланные почтовыми совами газеты. Сабуро строго посмотрел на мужчину, оторвавшему взгляд от кричащих полосок. — А, прости, я же забыл, что это военная тайна. — Угу, — кивнул Хирю с набитым ртом. — Прости и мою любопытную жену… — мистер Нагиса попустил взгляд в газету. — Ужасная бойня в Хогвартсе, никто не выжил… Какой кошмар. И главное, какой даты эта новость? На окне появилась ещё одна крупная сова и оставила на подойнике следующую газету. — Чёрт возьми, они целый день шлют, — хозяин встал и забрал новую почту. — Я ещё скажу, мне это жутко напоминает одного малого — Чарльза Форта — он писал всякие рассказы… ну, про то, что мир не такой, каким кажется он. Что существуют не только всякие явления, но и что… Идут кровавые дожди и эта кровь — от существ, которые живут над планетой… которая на самом деле совсем иной формы… И типо как часть их тел. Ну… Хрен его знает, э, как это объяснить, — возвратился Сэберо за стол. — Не нужно слов, — Сабуро вспомнил всё то, что видел во время путешествия с Каору, — они не понадобятся. К тому же, нет слов, чтобы до конца это описать… Каору вдруг спустился со своего этажа, вооружившись телескопом. — Я намерен следить сегодня ночью за звёздами, — Ангел уселся за стол и принялся за пирог, с любовью приготовленный мамой. — Помню, сынок, ты говорил, что разговаривал со звёздами, — вспомнила та. — Это правда? — Да. Вас интересуют мои друзья? Я когда-нибудь познакомлю вас с Nova Persei, — пообещал юноша. — Ум, какой вкусный пирог. Мама, я так обожаю даже не его вкус, а твою любовь, с которой ты всё это готовишь. — Сынок! — на глазах женщины тот час проступили слёзы. Каору встал и обнял её с такими же счастливыми слезами. Отец чувственно отставил газету и встал, дабы присоединиться к объятьям. Сабуро покосился на это немного завидно, ощущая, что не может разделить таковую любовь. Впрочем, он всё равно порадовался за любовника, грустно улыбнувшись такой семейной трогательной сцене. — Ты ведь любишь только Синдзи, да? — прямо спросил любовник, когда они вдвоём очутились в комнате Каору на верхнем этаже. — Почему «только»? — посмотрел на него приёмный сын Хотэру и Сэберу. — Просто я… знаю, ты будешь задвигать про возможность любить многих, — склонил голову Сабуро, закрывая глаза длинной чёлкой, сполна отросшей за всё время после крушения его самолёта в жестокой битве за Токио-3. — Ты очень ревнивый, я знаю, — меланхолично промолвил Каору, сидя на кровати и разглядывая свою детскую подзорную трубу. — Да, я ревную! Я всё время думаю о том, чтобы ты был только со мной! — наконец выпалил Хирю. — Да, я такой человек! — Я знаю. В причинности, где мы познакомились, ты приревновал меня к Рей… При том, что она находилась в коме после авиакатастрофы и была женщиной, — поведал Каору. — Потом ты ушёл о меня. А потом попытался вернуть. Ты довёл меня до того, что я врезал тебе по лицу, — перечислил Каору. Сабуро аж оторопел, потом сглотнул и ещё пуще прежнего поник лицо. — Не удивительно, что я остался тогда с Рей, когда она вышла из комы. — Ясно, значит — вот какой я пидор. И это не имеет отношения к моей ориентации! — покачал головой Хирю. — Если я настолько ужасен в своей ревности, я не достоин даже стоять перед тобой. — Я не имею ничего против тебя, Сабуро-кун. В этот раз я точно знаю, Лилим легко причиняют боль себе подобным и сами от этого страдают, — как всегда в своём духе философствовал Каору. — Я пожалуй… Оставлю тебя с родителями, — чрезвычайно стыдясь самого себя, Сабуро пожелал как можно дальше отдалиться от Каору. — Хорошо, можешь погулять, но возвращайся к завтраку, хорошо? — посмотрел ему вслед Нагиса, Хирю в самых сокрушённых чувствах, ничего не сказав, исчез за дверью. Лётчик спешно спустился в гараж и снова отправился в полёт. «Кагуцути» преодолел земное притяжение — столь велико оказалось желание пилота отдалиться от Каору, чтобы не изводить ни его, ни себя своей идиотской ревностью! — Вот так лучше, — Сабуро приземлился на Луне и осмотрел одинокий унылый пейзаж, где разве что кое-где вдалике росли низкие бледные грибы. Жаль, всё тут не состояло из сыра. Парень выбрался из «Кагуцути», спрыгнул на белесый песок и уселся на первый попавшейся камень, откуда открывался вид на протяжённую равнину. — Вот оно, место для тех, кто не может строить отношения! Море Спокойствия! На грунте возле протяжённого следа от приземления «Кагуцути» представилось возможным разглядеть следы кошек — как земных, так и их злющих врагов-сородичей родом с Сатурна (правда, если судить по их виду, эти организмы, словно бы состоящие из трубок, вряд ли могли быть кошками — потому начинающий сновидец только дивился, почему жители Мира Снов так обозвали этих бестий). Живых четвероногих Сабуро, однако, сколько не искал — не нашёл. — Даже дерьма не оставили, — закурил пилот. Единственными, с кем он мог разделить своё одиночество, оказались животные под названием «блупь» — эти маленькие создания медленно плавали тут, иногда подходя к «Кагуцути» из дружелюбного любопытства. Сабуро рассказывали, что эти воздушные обитатели источают чистый свежий аромат, подобно атмосфере после свирепого шторма, правда он безнадёжно навонял своим куревом и потому мало что почуял. Блупь обладали эллиптической формой, полупрозрачные, напоминали морские земные организмы, они могли похвастаться сложными внутренними органами, ясно видными сквозь слизистый эпителий. Сабуро припомнил, что эти существа живут в Тёмном Измерении — в матовом пространстве, где свет излучается как чернота, а тени имеют волновую длину. Однако по своим причинам они путешествую по всему Миру Снов и иногда их заносит на Землю и Луну. — «Возможно, мне повезло», — сжав дымящуюся сигарету в зубах, Хирю достал смартфон, чтобы сделать селфи с блупью, когда какая-нибудь из них в следующий раз любопытно подплывёт к «Кагуцути». *** — Нам потребуется нейротек [9], потому я загружу нужные данные в NAU, они всё изготовят меньше, чем за полчаса, — рассказывала за столом Юй. — Мы оставим привычные вещественные тела отряда, как Евы, так и самих «Детей», здесь, чтобы не потерять их там, когда слои бытия нестабильны и их сможет выбросить чёрт знает куда. — Я-ясно, — Мисато было не так много чего ясно, но пока хватало понимания, чтобы постигнуть суть плана. — Нейротек потребуется нам для стабильности, — пояснила Юй, вставая с места. — Мы отправим отряд через Альту, — она подошла к носилкам, где на мягкой подушке покоилась Рей-Альтер с закрытыми глазами, пока в форме женщины. — Тогда преступайте к созданию нужного нейротека… А кого вы предлагаете отправить? — спросила Мисато. — Думаю, наиболее опытных бойцов, то есть тех, кто смог так или иначе пробудить свои Евы в прошлой битве… Ну ещё Кенске, — решила добавить его Юй. Вскоре обе Аски, Рей II и Рей Quatre, Мари, Кирби, прибывшие Тодзи и Кенске собрались в зале для брифинга на правах главных участников. С ними сюда пожаловали Хикари и Келли, а также иные сотрудники NERV, помимо Юй, которой надлежало командовать операций, включая среди прочих, конечно же, Мисато, Кадзи, Хэдиаки, Гендо, Рицуко, Козо. Девушки сразу рассказали прибывшим от Мэтта о тех неприятностях, каковые доставили им взбунтовавшиеся процессоры MAGI, и о том, какая опасность постигла Альтер-Рей. — Нам необходимо окончательно ликвидировать MAGI, для этого придётся отправиться в сновидческом виде в виртуальную реальность, чтобы прикончить там все три процессора, один из которых — Мельхиор — уже контролируется сознанием Альтер-Рей, — рассказывала Юй. — Возможно потому мы не будем уничтожать Мельхиора, но… посмотрим. По ситуации, вы будете отправлены в виртуальность, там разберёмся. Скорее всего, вам понадобится взламывать виртуальные защиты MAGI, ведь как я ещё раз напомню, на том плане бесплотная информация так или иначе материализуется в виде преград. Юй сделала паузу, выглядела она оптимистично. Синдзи был обеспокоен, Альтер-Аска хмуро сидела рядом с Анной, стараясь глаз не спускать с той, кого она полагала воплощением архангела Бодиэля. Позади зала Габриэлла на нервах тихо жевала батончик, сидевшая рядом с блондинкой Сакура смотрела на Тодзи. Аска положила ногу на ногу и тихо двигала пальчиками. Мари положила руку ей на плечо, сохраняя теплоту и приветливость. — Вопросы есть? — обратилась к ним Юй. — То есть нас будет ждать очередное фэнтези-приключение? — поднял руку Тодзи, сейчас очень уверенный и сосредоточенный. — Что за вопрос? — недовольно повернулась к нему Аска. — Никакой конкретики… — Прости, но не думаю, что она тут может быть, — опустил руку Тодзи, — отправиться в виртуальность и убить богиню киберпространства, что ещё нужно? Тактика? Стратегия? Пф! Да мы даже представить не сможем заранее то, как это будет выглядеть, чёрт побери. Всё будет по ситуации, как обычно. — Четвёртое Дитя прав, это если кратко, — одобрила такой ход мыслей Юй. — Я скажу, что мы уже сражались с Ктулху и Ньярлатхотепом, — от произношения имении последнего Анна слега вздрогнула, Альтер-Аска это заметила и крепко схватила подругу за руку. — Спокойно, Анна, я не позволю ему снова добраться до тебя, — пообещала Красный Рыцарь Селефаиса, — ты Бодиэль, Ангел Божий, крепись! Мы сможем его победить! С нами Бог! — Наши прошлые противники были гораздо опаснее, чем какая-то там триединая богиня киберпространства, хотя они не сражались в полную силу и не имели доступа ко всем своим возможностям, — рассказывала Юй. Ребята, кто участвовал, особенно ясно вспомнили бой с Ктулху и Древними, мысль о том, что их противники были ограничены, весьма серьёзно их напрягла, но и немного успокоила — раз триединая богиня киберпространства слабее их, то, значит, им придётся проще. — Но не стоит её недооценивать, учитывая вычислительную способность MAGI и возможность расширить своё сознание в виртуальном изменении, её придётся брать только фундаментальным превосходством над той субстанцией, которая заполняет её виртуальный мир, — предупредила Мари. — Да, именно это вам надлежит сделать, используя свою волю, — сказала Юй. Они ещё немного поговорили, после чего командующая операцией попросила выбранных пройти к нейротеку. — Кирби тоже будет участвовать? — Аска посмотрела на меланхолического канадца, сидевшего в футболке со смайликом и в тонких летних джинсах, босиком — юноша предпочитал ходить без обуви, чтобы ничего его не стесняло: у него были очень крупные ступни, правда не такие большие, каких не могло быть у человека в принципе, при детальном разглядывании между пальцами обнаруживались тонкие и почти прозрачные перепонки. Молодец повернул к ней голову. — Да, почему нет? Ты же не против, — посмотрела на него Юй. — Не против, я верен NERV, пока вы сражаетесь с такими, как мой отец, я за вас, — кивнул длинноволосый юноша. — У меня всё равно нет больше целей в жизни, кроме как служить с вами. — Хорошо, Кирби храбро сражался с Демонами Ктулху, потому мы можем ему доверять! Он надёжный товарищ! — улыбнулся ему Кенске и потянул руку. Кирби ответил тем же и как-то аккуратно пожал кисть японца, а потом другим ребятам. Собравшись на таких радостях, наши бравые ребята направились в нейротек. В другом помещении масса NAU сползла с просторных и удобных столов, к которым тянулось множество кабелей. — Напомню, похожую технологию мы использовали для внедрения сновидцев в Мир Снов, — рассказывала Юй, — мы соединим вас с вашими Евами, и позволим вам с ними синхронизироваться в межмирье, после чего соединим вас с виртуальным пространством MAGI через сознание Альты, которая там ментально пребывает внутри Мельхиора. Бальтазар и Каспар заблокировали Мельхиора, потому более Альта вам не поможет, по крайней мере, пока вы не нанесёте процессорам Бальтазару и Каспару весомый урон. То есть вначале вы, пилоты, — не Кирби и обе Рей, у вас Ев не будет, — вы осознаете себя пилотами Ев, тогда я выйду с вами на контакт, и переведу вас в домен MAGI благодаря Альте внутри Мельхиора. На том Рей II и Рей Quatre, две Аски, Тодзи, Кенске и Кирби легли в нейротек, к их головам преставились своего рода округлые вогнутые тарелки. Снотворное ввели Аске, Тодзи и Кенске, остальные сами погрузились в транс волевым усилием. Так они заняли свои машины — обе Аски разместились в Еве-02, основная заняла ведущую роль, Тодзи и Кенске осознали себя в своих привычных Евах 03 и 04 (которую ребята забрали из иной причинности), сейчас машины все обладали стандартной формой, только у первой руки по локоть переходили в подобия пулемётов, которые состояли из наложенных сверху на руки механизмов, Ева-08 находилась в виде громадного существа, похожего на представительницу семейства кошачьих, облик которой она приняла во время последней битвы — стоит также добавить, что NERV времени не теряли, и ещё до перестройки космоса облачили Еву-08 в новые доспехи, созданные с помощью NAU: серые, они закрывали это четвероногое существо, предавая даже более волчий вид, в частности глаза оказались скрыты, самое разное вооружение дальнего боя разместилось на протяжённой спине, на которой вполне могла как на скакуне ехать обычная Ева. Кирби стоял с флегматичным видом на плече Евы-02 в компании двух Рей. — Я всё же себе худо представляю, эээ, как они будут сражаться? — с подозрением спросила Мисато, переводя взгляд на Юй, которая командовала этой операцией против Наоко, что было символично. — Их задача опуститься и наносить урон — я же говорю, высвободить свои силы, чтобы изменить под себя тамошнюю стихию информации… Конечно, я уверена, Наоко примет какие-либо формы для прямого противостояния нам, но посмотрим, — отвечала новая командующая. — Это напоминает мне антинаучную фантастику, — выдохнул позади Кадзи, наблюдая за лежащими в нейротеке телами. — Мне тоже, — обернулась к нему Мисато, — прямо как когда персонажи погружаются в виртуальную реальность. — Мы сами как персонажи дурацкой истории, особенно теперь, когда расстояния произвольно сокращаются, эльфы и прочие везде бегают, и так далее, — посетовал Рёдзи. С помощью особых передатчиков погрузившиеся через сон в межмирье пилоты слушали свой командный центр. Тодзи провёл пальцами по щетине на подбородке, убедившись, что он точь-в-точь материализовался благодаря личной психопроекции: — Надо побриться по возврату… Давайте, мэм, мы уже многое перевидали и не испугаемся этой долбанной хни! — Интересно будет узреть виртуальное пространство физически, — приготовился Кенске, также отчётливо осознавая себя. — Ещё раз напоминаю, Альтер-Аска будет вести вас к Альтер-Рей, ваша задача её спасти, а остальное… Постарайтесь уничтожить Наоко, — передала Мисато, попутно она взглянула на Рицуко. — Прошу прощения, — обратилась она к той. — Да ничего, мы должны убить мою мать, чтобы ликвидировать ещё одну угрозу, я достаточно цинична, чтобы спокойно это принять, — ответила Акаги-младшая. — Ум… — Мисато ещё раз прокрутила всё в голове. Изменение реальности повлияло на изменение сознания, она ещё помнила всё то, что было, но понемногу начинала путаться — на периферии возникало ложное привычное ощущение, что так было всегда. Что стоящий на облаках Серениан всегда был частью сказочной Англии лорда Дансени, а призрачный Неведомый Кадат и зловещий алый Ленг — частью холодной Антарктиды. Впрочем, сейчас её не интересовал философий вопрос, предстояло решать поступающие проблемы. — Так, больше не будет соображений? — обратилась она к прочему персоналу командного центра. — Продолжайте, — проговорил Зкауба. — Пожалуй, да, можно отправляться к цели, — немного подумав, кивнула Юй, будучи очень спокойной. — В крайнем случае применим более серьёзные методы. — Хорошо… Тогда, запуск! Юй закрыла глаза. Возле бойцов в межмирье появилась Ева-01, чья своего рода тень, отличная от обычной тутошней непроглядной пустоты, пала перед ними, как на плоский пол, и в неё начали погружаться ветераны. — Мы теперь это Море Дирака используем, блин, как автобусы, хе-хе! — посмеялась Мари. — А мы наловчились применять Врата Йог-Сотота! — сказала Альтер-Аска. — С их помощью мы сможем покинуть практически любое место, напоминаю. — Хорошо, помню, — ответила просто Аска. Пилоты опускались, словно утопая. Они погрузились и очутились среди множества мелькающих цифр, словно их засунули куда-то во внутрь гигантского кабеля, во всяком случае именно такие ассоциации пришли в голову. — Почему тут всё так выглядит? — задала вопрос Аска, немного обеспокоенно посмотрев на троих коллеги снаружи — две Рей и Кирби чувствовали себя нормально. — Чёрт его знает, киска, — ответила Мари после паузы, когда никто не смог дать внятного ответа. Их затягивало среди множества цифр и ещё каких-то надписей — на глазах попадалась реклама, ещё какая-то фигня. — Чёрт! Теперь нас буквально завалят спамом! — немного нервно расхохотался Кенске. — Где же Наоко? — повертел головой Тодзи. — Здесь информационное обладает весом, осторожно, — предупредила Рей Quatre. — Я что-то чувствую, — Рей II указала куда-то среди мелькающих изображений. Ещё ближе и ближе. На них наступала… целая армия персонажей из видеоигр! — Ух ты, как «Первому игроку приготовиться», да?! — широко раскрыл глаза Кенске. Против Евы-02 прыгнул Линк с мечом. — Ха-ха! Еву не пробьёшь! — Аска с садистическим выражением с помощью щелчка пальцев отправила мелкого эльфа в полёт. Палач Рока, какой-то всё поедающий жёлтый шар с рожей, пиксики, Чак Норрис, Братья Марио, все-все-все начали залезать на Евы, их АТ-поля в ответ сбрасывали виртуальные полчища, без особого вреда для Юнитов. Обе Рей вырезали их каббалистическими символами, Кирби на манер папаши просто пропускал физический урон через себя и обрушивал потоки ветра, закручивал торнадо и метал разлетающиеся ледяные бомбы. — Чёрт! — Тодзи прибил Короля-лича. — Это конечно смешно, но давайте идти дальше! Кратос с клинками Хаоса напрыгнул на Еву-02, и размазался, подобно мухе на автомобильном стекле. — Ха-ха! Отсоси, Призрак Спарты! Против наших щитов большинство персонажей — фигня! Кто сможет пробить АТ-поле?! — Аска взмахнула глефой Лукреции (которая также могла принимать форму копья). Кенске, как он и опасался, со всех сторон залепили спамы — буквально плоские листы-окошки сообщений — отаку осыпал рой гадов из встроенных в руки пулемётов, но это не помогало, ибо на место одного закрытого таким образом спама вылазил следующий. — Разворачивайте АТ-поля! — приказала Юй. — Так вы сможете пробиться через первые защиты MAGI… У неё скопилось много персонифицированной информации на внешних серверах, кто-то использовать её мощностные ресурсы для бесплатных и скоростных игр. — Как стыдно, — прошептал Макото. Пилоты с грохотом высвободили множество крестообразных взрывов, пробились через рой персонажей и прочей материализованной информации. После чего через дождь «пикселей» их перебросило. Они ещё дальше погрузились во внутреннее информационное поле MAGI, очутились на некой площадке, тотчас с вибрирующими звуками появилось разделённое на квадраты окружение, все пилоты хорошо узнали подобное — бойцы очутились в загружающимся симуляторе. — Сейчас на нас натравят виртуальных Кайдзю?! — догадался Кенске. Перед ними всё окончательно утвердилось, перейдя из полупрозрачного состояния, состоящего из наложенных расчерченных геометрических фигур, во вполне земной и осязаемый пейзаж. Частью его выстроились различные Кайдзю, информация о которых была сюда загружена. Не оказалось среди них Супер-Годзиллы, тот как прежде находился в состоянии обыкновенного Годзиллы. Были тут Король Гидора, Гайган, Мегалон, Дзигра, Гезора — да почти все. — О, старые добрые времена, Мисато-сан! Как я скучал по Кайдзю! — размял пальцы Тодзи и мигом рванул вперёд. Кулак за кулаком — первый отбросил Ангируса, подсечкой под ногу повалил искрящегося Габару — Аска следом налетела на него, насаживая на глефу громовержца — лезвие пронзило голову. Кирби сорвался до того с её плеча и прямо в воздухе в кувырке превратился — уже тёмный исполин обрушился на Горозавра своими здоровенными стопами и вбил в землю. Кенске открыл пальбу из наручных пушек, осыпая Кайдзю практически мгновенно достигающими цели снарядами, они неслись тонкими расчерками, очень насыщенно мелькающими — обоих Годзилл пронзили, монстры с рёвом начали отступать. — Почему бы MAGI не создавать ещё много Кайдзю?! — окинула их взглядом думающая Мари, пока не торопясь опускаться в безумие боя. — Похоже, это не просто Кайдзю, — с подозрением заметила Рей Quatre, оставаясь пока парить в воздухе. Кирби под ней избивал Варана. — То есть не просто иллюзия, это… Разъярённый Годзилла-старший наполнил пластины горящей синевой и исторг выжигающее дыхание, бело-голубой атомный луч угодил в Кирби, заставляя Сына Ветра принять его в грудь и отступать, колебаться и с силой сдерживать. — Не иллюзия, а что, киска?! — обращалась к Рей Quatre Мари, в кошачьем прыжке направляя Еву-08 на Годзиллу, с тарана бронированная Восьмая его опрокинула, затем развернулась своими задом по Годзилле-младшему, и ударила «папинького сынка» под горло двумя ногами, отчего монстр отлетел ещё дальше. Кенске уклонился от луча Радона и запалил в ответ по птероиду. — Это буквально Кайдзю, перенесённые сюда! Это наше общее сознание создаёт эту область! — прокричала Рей Quatre. Поле боя, где они сражались, выглядело как старый-добрый Токио-3. — Ну ладно! — Аска схватила Годзиллу-старшего за хвост, подняла и отшвырнула, подбежавший следом Тодзи прибавил ещё пинка — Кайдзю улетел ещё дальше и врезался в шипящего кислотой Хэдору. — Это мы ещё в полную силу не сражаемся! — врезал кулак о кулак Тодзи. — Зато они могут! — Мари проводила взором дрожащего Кирби, преобразованного под воздействием атомного луча в полугазообразное состояние, пытающегося вернуться в прежний более твёрдый и сформированный вид. Годзилла-старший вдруг покрылся своего рода «размытыми пикселями» и принял супер-вид. — Прекратите с ними сражаться! — прозвучал приказ Юй. — А?! — не поняла Аска, уже приземляя Еву на Зиллу, до того она долбанула глефой Барагона. Супер-Годзилла приготовился снова стрелять, на сей раз намереваясь уж точно кого-нибудь сместить. Кирби подпрыгнул к нему и когтистыми руками захлопнул пасть. Кайдзю сразу же схватил сына Итаквы за локти, пытаясь помешать сжимать хватку. Одновременно у Годзиллы поднялся хвост-пиявка с также готовившимся выстрелом. — А ну хватит! — Тодзи схватился руками Евы за хвост Кайдзю. — Мари, придержи мелкого! — приказал Судзухара, когда мачо под локоть с боку подлез касающейся Годзилла-младший. — Есть! — Мари раскрыла рот и зубами Восьмой, укусила ящера, стараясь всё же не сильно цапать, раз он настоящий. Гайган в это время вонзился ей со спины цепными пилами и смог нанести урон — из-под пробитой брони кровь струями вырвалась наружу. — А-а-а!.. — боль вполне осязаемо прошлась по Макинами. Отбросив рукой ещё одного Кайдзю, Аска ринулась на помощь, отпрыгнула ногой от поверхности: — Не трожь кису! — пинком с лёту Ева-02 снесла Гайгана прочь, кувырком свистящий Кайдзю-киборг со своими бешено ревущими пилами угодил в ближайшее здание, отчего оно разлетелось на обломки. — Направьте выстрел Годзиллы в одну любую точку и давите на неё АТ-полями, чтобы прорвать этот рубеж виртуальной защиты! — в это время говорила им Юй. — Направить?! — Тодзи достаточно успешно сдержал Супер-Годзилла вместе с Кирби, пилот Евы-03 старался сжать хвост или уткнуть его куда-нибудь в другою сторону. Две Рей помогли ему своими АТ-полями, плотнее стиснув «рот» «пиявки». — Спасибо, красавица! — весело поблагодарила Мари, когда Ева Аски оказалась позади, в них картечью полетели мельчайшие обломки бронированного укрепления, куда не хило отшвырнуло извращенца Гайгана от достойного девичьего пинка Евы-02. — Пожалуйста! — Аска бросила взгляд на быстро затягивающуюся рану Евы-08, вместе с футуристическими доспехами. Альта тем временем сосредотачивалась на окружении, экстрасенсорным образом погружаясь в сканирование самой основы здешнего бытия. — Это отражения Кайдзю в Мире Снов! Аналогичная схема! То есть это настоящие Кайдзю! — ответила Альтер-Аска. — Хотя я поражена что в вашем мире монстры из дешёвых фильмов были реальны до спряжения! — Настоящие?! — Кенске всё поливал пулемётами наступающих монстров, множество мелких взрывов покрывало чудищ, отбивая от них мелкие фрагменты, оставляя дымящиеся и кровоточащие раны на твёрдом покрове. Тираннозавр взмахом рыбьего хвоста поднял ветер достаточной мощи, чтобы почти сдуть стрелка, но Кирби быстрым взглядом перенаправил основной поток на Короля Гидору и Мегалона. — Среди них же есть уже убиты монстры?! — Не думаю, что время для них помеха! — ответила Альтер-Аска. В этот момент уже ранее сражённый Габара полностью выпрямился, его голова восстановилась. Король Гидора выдохнул из всех трёх глоток в сторону Ев, на пути его молнией встала Аска и развернула АТ-поле. — Хватит вам валять дурака! — повысила тон Юй. — Делайте то, что я вам говорю! Никто из вас всё равно не погибнет на том плане существования, пока у вас есть воля! И Кайдзю тоже! — Хорошо! — Тодзи, особо не думая, направил хвост Годзиллы в сторону Гидоры, извергающего своё разносящее всё на обломки дыхание. — Рей, отпускайте его! Кирби, направь его голову туда! Те всё поняли — Рей перестали сдерживать хвост-пиявку, Кирби убрался в сторону, и быстро, но осторожно, отпустил пасть Годзиллы. — Аски, сваливайте! — приказал вместе с тем Тодзи. Аска, чуть повернув голову назад, следила за флангом. — Е-а! — она перекувыркнулась на руки Второй, потом с них на ноги и дальше, проделав так ловкий акробатический трюк. — Мы в Мире Снов! Мы должны волей хотеть, чтобы оно было, как мы хотим! — запинаясь, подсказала Альтер-Аска, когда два выстрела Годзиллы-старшего и Гидоры столкнулись. — Направить АТ-поле! — приказала Юй. Отряд ветеранов NERV повернулся к месту столкновения, все вытянули руки, пилот Евы-04 последним отвлекался на отстрел от Гайгана, вырвавшегося из обломков, урод с пилами окутал себя защитным барьером. — Кенске! — окликнули его обе Аска. — Да! — встал тот вместе с остальными. — Болван! — Аски в голос обозвали отаку. — Не ругайтесь! — Кенске ощутил вместе с остальными, как поддаётся то измерение, где они находятся, как оно прогибается под давлением стольких АТ-полей. — У вас получается! — говорила Юй. — АТ-поле создаёт личную реальность, накладывая свои краски на общий холст… Если холст непрерывно красить, то он порвётся! Как только пилоты услышали последнее слово, они все разом наиболее точно подумали о прорыве — и прорыв свершился, кругом всё разломилось: Евы и Кайдзю полетели через целые кучки разлетающихся осколков и дрожащих пикселей. — О, чёрт! Прямо как играю в… — Кенске не смог подобрать сравнения. — Центр, что теперь?! — спросила Аска. — Мы не упадём на Солнце?! — Нет! Идите за Альтер-Аской! Пусть она желает найти Альтер-Рей, а вы желайте быть с ней! Само ваше желание быть вместе скрепляет вас вместе! — говорила Юй. Пилоты во время её слов заметили, что Кайдзю далеко разлетелись. — Они не соображают толком, что происходит, и не хотят толком быть вместе. Пилоты заметили, что Гайган и Гидора отлетели дальше всех, остальные Кайдзю, немного обдумав своё положение, всё же удалились в направлении двух Годзилл. — Тут сознание определяет реальность, да? — Кенске окинул всё это дело бегающим взглядом. Тодзи довольно хмуро посмотрел вперёд — кажется, «вперёд» тут было, и перед ними открылось. — Где теперь эта срань?! — вертел головой Тодзи. — А, вот оно! — указала Альтер-Аска. Кирби прорычал, обе Рей с белыми крыльями встали демону ветров на плечи, словно ангелы-хранительницы. Все они круговоротом приближались к островку посреди цифровой и пиксельной бесформенности — там высились подобия зданий, хотя это больше были сплетения каких-то проводов, кабелей, возникших тут бог знает из чего. — Это тут мы оказались! — вспомнила Мари. — Когда нас затянуло! — Прочь от сюда! — среди растягивающихся коммуникаций появились две Наоко, очень высокого размера. Голос их донёсся телепатией. — Прекратите бунтовать и сдавайтесь! — закричала Аска Каспару и Мельхиору, желая передать эти слова такой же ментальной связью. Наоко явно запаниковали. На пути армады появлялись преграды, прозрачные, как своего рода линзы, словно впереди плоскость кибернетического острова-города создавала полупрозрачную копию и стеною ставила её на пути. Пилоты Ев разозлились и обрушили Анти-АТ-поля в виде множества крестообразных взрывов, без каких-либо усилий наступающие бойцы NERV прорвались через эти преграды. Ева-02 раскрыла красные крылья и добралась быстрее всех, при своего рода приземлении, разнеся в обломки башню. От этого впереди вокруг Наоко вытянулись пять возвышенностей, состоящих из своего рода кубиков техногенного вида, изумрудного металла. Они быстро перестроились, приняли вид противников, и даже покрылись в цвет под них — копии нападавших встали на защиту: двойник Евы-02, Евы-03, Евы-04 и Евы-08, а также Кирби. При этом окружение перестраивалось, отбрасывало призрачные копии, которые пытались сделать преграду. Евы и Кирби с парой Рей за плечами легко прорывались через них, и в конце сцепились с копиями — глефы Лукреции в руках крылатых Ев 02 столкнулись лезвиями, посыпались искры и заскрежетал металл. — Это тебя не спасёт, Наоко, что толку пытаться выставить дешёвые копии? — звучал следом голос Юй Икари. Битва пять на пять продолжалась: Кенске стрелял в чужую Еву-04, сам заслоняясь АТ-полем. — Получи! — Тодзи выдал кулак чужой Еве-03, та попробовала кое-как поставить блок, но Судзухара сломал ей руки. — Бесполезно, тебе не затмить оригинал! — мачо раскалил свой кулак и нанёс следующий удар противнику в голову, от чего за искрами и волнами искажающихся пикселей, тот, обезглавленный, отлетел и также обратился в ничто. Кирби схлестнулся со своей копией — размахивая когтистыми лапами. Кенске старался держать оборону АТ-полем. — Тодзи, возьми мою! — крикнула Мари, до того подняв Восьмую на задние ноги, и отбивая передними морду своей копии. — Я — к Кенске! — Есть! — Судзухара мигом с плеча дал в бок вражеской Еве-08, этого здоровенного зверя отбросило. Освобождённая от него Мари тот час с воинствующим и отчасти животным криком запрыгнула на копию Евы-04, непрерывно стрелявшую в Кенске. — Ух ты! — отаку аж оторопел, когда здоровая бестия захватила достаточно скромную на её фоне — по части габаритов — Еву-04 и следом переломила со спины зубами. В этот же момент Тодзи напрыгнул на перевёрнутую Еву-08 и ногами пробил ей брюхо, вернув огромную многоглазую кошку обратно в небытие, заставив её взорваться теми же разбрызгивающими искрами и пикселями (этот процесс сложно было описать словами во вменяемых терминах). Кирби дал в морду своему двойнику, тот из глаз исторг красные разряды, попытался остановить ими вторую руку, также направленную ему в лицо. Обе Рей в этот момент сформировали длинные ленты, захватили ими руки противника и растянули их. Кирби, одним сжатым кулаком встречая разряды из вражеских глаз, сунул вторую руку — двойнику нечем оказалось защититься, Рей повязали ему верхние конечности, потому пара когтей вонзилась прямиком в красные, изливающие силу глазища. Кирби, следом с рёвом вбил в глазницы когти остальной руки, они вырвались концами из затылка, и тогда настоящий сын Итаквы рывком разломил голову противника где-то напополам, после чего он весь также обратился в град разлетающихся пикселей. — Чё, думала нас этим взять?! — Тодзи первым встал на своей Еве возле огромной проекции Наоко. Та попыталась его остановить, сделав окружение более хаотичным и агрессивным, но Тодзи с этим быстро сладил: — АТ-поле на максимум! Чёрный Третий Евангелион распрямил руки, расширив свою красную ауру, особенно насыщенную от разогретых кистей, снова ставших как из расплавленного металла. Дальше как водородной бомбой шарахнуло — Кирби и Мари уже приближались к копии Евы-02, с которой боролась настоящая: их всех отбросило от Евы-03. Двойника Второго просто сдуло. — Ва-а-а-ай! — Кенске инстинктивно закрыл глаза руками, капсулу затрясло. — Осторожно, Тодзи! — закричала Аска, силясь удержаться в зафиксированной точки коллапсирующего виртуального пространства. — Да, осторожно, дурак! — погрозила Альтер-Аска. Образы окружения за окном опять сделались блеклыми — сдувались пиксели, обрушивались здания и рвались сплетения кабелей (хотя называют эти структуры так — чистая условность). Одна из Наок исчезала. — Бальтазар вышел из строя! — сообщила Майя. Раздался грохот где-то в помещении, повалил дым от аппаратуры. — Только Каспар действует на полную мощность! — доложил Шигеру. — Сообщения от других филиалов, — передала Фу, — у них также вышел из строя Бальтазар! Каспар повреждён! Мельхиор везде, где мы можем оперировать, работает! Экраны опять замигали. — Что там с Рей? С Альтой? — Мисато повернулась к Альте, рядом с которой всё время были Иной Синдзи и Юй Икари. Девушка пока находилась без сознания. — Она всё ещё в виртуальности! — ответил Икари. — Мам, что мы будем делать?! — Спокойно, они сейчас как раз добрались до процессоров и уничтожают главные программы, — приоткрыла глаза Юй, попутно далее сосредотачиваясь на телепатическом контакте. — Возможно, нам стоит их извлечь, так как киберпространство погибает и вскоре ограничится лишь оставшейся памятью последнего рабочего процессора… то есть Мельхиора… и нашими Евами. — Последнего? Вы не хотите её добить? — спросила Мисато. — Теоретически её можно склонить работать на нас, я предпочитаю сотрудничать, — сказала Юй. — Тем более последнюю «Наоко» можно контролировать с помощью Альты. В виртуальной круговерти последняя упомянутая приняла свой истинный вид обнажённого бледного мускулистого гермафродита со множеством чёрных крыльев. Она оказалась напротив последней Наоко, первая уже уничтожена Тодзи, вокруг всё разлеталось, делаясь бесформенным, окончательно эфемерным, одновременно в физическом мире выгорали электронные устройства, входящие в комплексы MAGI, и наиболее ярко ощущались ауры каждой живой души здесь, так как ничего толком за пределами их АТ-полей более не простиралось. — Вы проиграли, Мельхиор принадлежит мне, — высказал Альтер-Рей. — Сдавайтесь, Акаги-сан. — Нет! — прогрохотала Наоко-Каспар. — Вы разрушили мой мир! — создательница MAGI злющими глазами осмотрела всюду поваленные и расколотые фрагменты, торчащие и искрящиеся провода среди битых плат и пластин. — Но я ещё не проиграла! 666! — Каспар активировал защиту трёх шестёрок! — доложила Майя. Всюду вокруг отряда NERV зажёгся знак Зверя, обломки устремились к мигом выросшей Наоко. Альтер-Рей, щурясь и сжимаясь возле поднявшегося вихря, на всех чёрных крыльях подлетела к Еве-03 и встала у её плеча. Перед ветеранами вымахало конструкция, вобравшая в себя наиболее цельные части окружения. Рёв металлический драконьей головы, и ещё одной, следующий монструозный лик барса вытянулся следом, лик льва возвёл свой рог. Медные руки с когтями раскинулись в такт им, позади распрямились иные громоздкие главы и конечности. Извергнутый поток не позволял к нему прикоснуться, монстр всё стабилизировался и втягивал, втягивал информацию и потенциал со всего киберпространства. — Финальный босс! — понял Кенске, стараясь удержать свой Евангелион. — Это чё за Мегазорд?! — поднял на него скептический взгляд Тодзи, становясь в боевую стойкую и готовя разогретые кулаки. — И этого завалим! — А как же без этого?! — Аска направила на него Копьё Лукреции. — Я ощущаю, — прислушалась к экстрасенсорике Альтер-Аска, — оно будет пострёмнее! — Это материализованная защита трёх шестёрок — самая совершенна защита MAGI, которую не может взломать даже другая MAGI! — быстро пояснила Мари. — Три шестёрка? Я точно это помню! Это читал из Библии один сумасшедший культист Итаквы, который думал, что это я! — вспомнил Кирби, поворачиваясь чёрной головой с горящими глазами к Евам. — Антихрист! Дурак искал даже у меня знак Зверя на теле! Но я не он! А это… Рей Quatre без проблем отыскала нужную информацию в мельтешащем ментальном фоне: — Это Книга Откровения, — начала она, её серебряные волосы бешено развивались. — «И стал я на песке морском, и увидел выходящего из моря зверя с семью головами и десятью рогами: на рогах его было десять диадем, а на головах его имена богохульные. Зверь, которого я видел, был подобен барсу; ноги у него — как у медведя, а пасть у него — как пасть у льва». До боли в глазах угловатый и перекошенный, здоровый, как две Евы-08, вытянувшиеся, ставшие на задние ноги и воздевшие первые вверх, вставшие одна на другую — весь блестящий металлом, но при этом до чёрта гибкий, как из плоти, широкий, вмещающий тесно в ряд аж по четыре головы — одна похожая на птичью с тупым клювом и парой загнутых рожек, другая — вроде медвежья с одним рогом-буром, разумеется, без шести трудно понять, следующая — с парой отходящих назад рожек — словно драконья, не как у Мехагодзиллы, а живая с зубами и отчётливыми глазами, четвёртая — с тупым рылом и суженным лбом, где позади выглядывал серповидный рог. С левого плеча как его продолжение выходила гладкая шея с лицом демона они, обладавшего кривым, закрученными рогом. С правого — та же история, только там скалились титановые клыки барса с маленьким рогом прямо из левого глаза. Наконец тяжеленная грудь монстра представляла собой один изуверский лик с парой рогов над глазами, очень похожая на львиную, и под её пасть отводилась добра часть брюха. Туловище очертаниями таки напоминала барса, а тяжёлые и широкие конечности с когтями-бритвами отдавали чем-то медвежьим. Все очи у Зверя 666 полыхали расплавленной бронзой. — Давайте пройдём этого босса, — лаконично завершила все мысли Рей II. *** Харли Уоррен отодвинул плотно занавешенную штору и выглянул из окна особняка. — Ещё прилетели, — горе-оккультист сразу обратил внимание на безглазых ночных мверзий, приземлившихся на часть крыши — тихие, самого могильного вида, феи самой чёрной ночи расположились тут в разных позах. Сидели, подобно горгульям, сложив чёрные кожаные крылья и чуть водя из стороны в сторону своими рогатыми лысыми головами без лиц. — Ничего, они не нападут, ведь их батька-воевода Ноденс наш друг, да? — следом подступил к окну Куранес. — В любом случае, они мне не нравятся, — поделилась своим мнением Мина, поглаживая чёрного кота Картера в отсутствие хозяина. — Я слышал, кхм, вы однажды убили вампира бильярдным кием? — поинтересовался Филлипс у Мины. — Бывало, — отмахнулась бравая дева-рыцарь. — Если бы нам угрожали только вампиры. — Завали дельцо, Уоррен, я могу потолковать с этими мверзиями на наших понятиях Подземки, правда, быть может, они не бельмеса меня не поймут, если они не из Подземного мира, а откуда-то ещё, с иных районов сновидческих царства, — говорил по такому делу Ричард, широко расправляя острые когти, предназначенные для рытья могил. — Вот они, — увидел их Этьен. К стоящей воздушной яхте Куранеса приехала машина тридцатых годов прошлого века, словно исторгнутая из раскрывшейся щели на горизонте, где свинцовое сумеречное небо и туманная просёлочная дорога сходятся вместе. Чёрный кот выпрыгнул первым, к нему приблизились иные кошки, повыбегавшие из кустов и с деревьев, произраставших вокруг особняка. Покуда четвероногие обнюхались и поговорили друг с другом, Рей I и Рэндольф в привычных одеждах вышли из машины и направились к дому. Ночные мверзии повернули сглаженные головы в направлении прибывших. Чёрный кот после быстрого общения со стройной сиамской кошкой запрыгнул на руку к хозяин. Его новая знакомая попросилась к Рей и та мимоходом подняла её. — Это был длинный путь до Страны причудливых садов, — взошёл на крыльцо Рэндольф, где ему открыли спустившиеся друзья — древний мистический знак культского Цернуноса укрощал распахнутые двери. — Но вы поговорили с этим Каору? — сразу спросил их Этьен-Лоран де Мариньи. — Да, — с оттенком холода ответила Аянами, мягко ступая, и ведя за собой кошек, заполнивших всё под ногами. — Едва ли мы пока пришли к конценсусу, — стал объяснять Рэндольф. — Каору, как обычно, не любит торопливых действий, полагая, хотя он кажется уверенным, внутри он очень напряжён и опустошён, возможно, он планирует набраться достаточно отчаяния, чтобы в одном эмоциональном порыве подмять под себя Соломона и его законы, тем самым разом всё покрыв, и либо вернув всё назад одним поворотом, либо… — Всё похерив, — закатил собачьи глаза Ричард. — Именно… Я пожалуй отдохну, — Рэндольф последовал за Рей, просмотрев ей на стройную спинку, девушка встала возле дубовых стеллажей с книгами, подле которых на столике располагался старинный артефакт — кусок квадратной белой колонны с надписями, где часть букв выглядела полустёртой, впрочем, восстановить изначальный текст вполне представлялось возможным: DEVOMNODENTi FLAvIVSSENILISPOSSVit PROPTERNVPtias quasSVIDITSVBVMBra. «Великому Богу Грёз (Богу Великих Глубин или Бездны) Флавий Сенилиус воздвиг этот камень по случаю свадьбы, которую он видел ниже тени».[10] Вернувшись за стол, они ещё переговорили, Харли расставил всем по чашке приятно пахнущего ромашкового чая, чёрный кот запрыгнул и свернулся клубочком возле Рэндольфа. — Я всё хочу спросить, как его зовут в мире яви? — поинтересовался Филлипс. — А ты не помнишь? — повернулся к нему Этьен-Лоран, пробуя чай. — Я не раскрывал это имя своим друзьям до чародейского сопряжения, кхм, так как оно было противно нынешней западной морали, — высказал Рэндольф, пробуя напиток. Рей с аристократическим видом и гордой осанкой взяла свою чашку: — И как же его вы называли? Мне привычно говорить на человеческом, потому хотелось бы звать его этим именем, — проинтересовалась Аянами. — О, это имя долгое время было под запретом, — Рэндольф свободной рукой почесал шейку своему мохнатому четвероногому другу. — К счастью, да, если чему радоваться, так это тому, что после пришествия Ктулху и колдовства восставшего из шеола царя Соломона, эти гнусные либеральные химеры канут в прошлое, и я смогу назвать своего кота так, как звал в старые добрые времена — Nigger-man, — объявил этот уроженец духа старой доброй Новой Англии. Nigger-man откликнулся на своё имя, подняв хвост трубой к ужасу всех адептов падшего и лживого божества — политкорректности. — Теперь, когда тот чёрный макак, бывший нашим президентом, батрачит на полях сахарного тростника, и ни одна либералистическая скотина на меня в суд не подаст. — Но ваша… любовница — он же… азиатка, ну, и как я слышал… еврейка? Она же Лилит, — поглядел на Рей Уорд. — Разве это не противоречит твоим культурным взглядам? — Кроме того, как я понял, Рей нравятся не только мужчины, и она это совершенно не скрывает, — вставил Харли. — Друзья, — приветливо махнул рукой Картер в благосклонном жесте, — покуда мы — европейские белые мужчины в большинстве, меня это не так уж волнует. Ричард Аптон Пикман откровенно заржал, разбрызгивая ромашковый чай и выбрасывать из гульской пасти мелкие капли слюны, смердящий могилой, они вдоволь полетели на Рей и Рэндольфа, которые сохранили полную невозмутимость — первая со смиренным выражением, второй — с лёгкой улыбкой. — Простите! Простите, друзья, мне мои манеры! — извинился склизкий вурдалак, поднимая когтистые руки. — Виноват! — Ох, что-то у меня пропал аппетит, — отставил чай Рэндольф. Он посмотрел на Рей, которая флегматично всё равно потянула чашку ко рту, Картер захватил её за руку. Аянами оставила чай, и он нежно обхватил её за пальцы, после чего они взялись за мизинчики и ровно встали. — Думаю, нам пора отдохнуть, друзья, а потом мы займёмся делом, — посмотрел на друзей мастер-оккультист [11]. *** Соломон вывел Синдзи на парапет Небесного Иерусалима. — Если будешь хорошим мальчиком, — теперь на шее восточного деспота остался обычный крест — без жертвы, распятой на нём, — ты сможешь видеться со своим любимым. — С любимыми? — Синдзи осмотрел свои руки, где на его полностью физическом теле, нормальных размеров, отсутствовали следы от гвоздей. — Ещё раз напомню, мой пленник, — царь-колдун простёр руку над кисельными берегами и молочными реками, — я не желаю тебе зла и боли, как личности, Нагиса Синдзи, ни тебе, ни тому, кого ты больше всего любишь, ни твоим друзьям. Я не подобен моему Богу, который смакует людские страдания, в отличие от него — я сугубо рациональный человек. — Но вы же слуга Ньярлатхотепа? — услышав это, ещё больше насторожился Синдзи. — Да, я его слуга, но у нас немного иные взаимоотношения, чем ты привык. Ньярлатхотеп любит шоу и непредсказуемость. Он практически не ценит своих обычных последователей, но я — действую как авантюрист — я могу повеселить его своими действиями, будь то моя борьба за власть и за знания, — рассказывал Соломон. — Ньярлатхотеп знает, что я знаю, что его единственные дары в конечном счёте — отмщение бездны, потому я на них не рассчитываю… Потому слуга я ему чисто формально. Поверь, будь я обычным слугой Ньярлатхотепа, я уже запытал бы тебя, мой дорогой. Синдзи с насупившимся выражением вгляделся блестящими голубыми глазами в самодовольное лицо Соломона, получившего от него молодость и красоту. — Прошу, не стоит на меня глядеть столь обиженно, — царь положил ладонь Синдзи на голову и взъерошил каштановые волосы. — Не надо так, — парень с недовольством поднял руки, Соломон убрал свою. — Хорошо-хорошо, — божий пророк зашагал обратно. — Можешь подышать тут свежим воздухом. Синдзи посмотрел вниз на улицы из чистого минерала. Джины и демоны постоянно тут мелькали, не давая заскучать. — «Ладно, ничего страшного, могло быть хуже», — парнишка вполне обладал шансом хотя бы попробовать телепатически связаться с Каору или с кем-нибудь ещё, но не стал, решив лучше изучить внутреннюю атмосферу дворца. — Эй, Соломон! — быстро топая кроссовками по хрустальному полу, Синдзи побежал следом. — Тебе? Тебе больше интересен я, чем твои друзья и мои слуги? — обернулся Соломон, выглядел этот царь еврейский чрезвычайно приветливым. Синдзи совершенно не доверял этой эмоциональной и физиономической наружности, помня прошлых противников, да и полагая, что подлый колдун и хитрый жид просто желает его обмануть, сбить бдительность — он что-то задумал, похоже, понимая, что силой не сдержать его и Каору, раз Ньярлатхотеп не смог, потому потребуются знаменитые для этого народа хитрость, коварство и вероломство (и тут Синдзи испытал гордость по поводу своих знаменитых еврейских корней — ему как раз надо ответить той же монеткой, желательно на опережение). — «Но что же делать? Он мудрее и старше меня, не говоря уже про познания в магии и в мироздании! Однако он опасается, что я вытворяю что-нибудь непредсказуемое, что-то, что сможет его погубить с одного хода. Но я — чёрт побери! — тыкаюсь в слепую и иду на риск! Но с другой стороны, я почти всегда так действую, я уже шёл на риск, когда бросился против Первосвященника Ленга, флагмана Тэтан, Агнца, самого Ньярлатхотепа… Но тут всё же не та ситуация — тогда требовалось действовать незамедлительно, а тут… Он специально искушает меня миром и покоем! Возможностью всё обдумать. Но думать я могу хоть до Второго Пришествия Азатота…» — Соломон! — Синдзи быстрым шагом нагнал царя-колдуна. — Чего ты добиваешься этим? Ты исполняешь волю Ньярлатхотепа? Синдзи подумал, если сам Ньярлатхотеп приказал своему слуге нечто конкретное, к чему всё идёт — то дело особенно плохо. — К жизненному успеху, понимаешь ли, Синдзи, ты ещё молод в том смысле, что осознаёшь себя преимущественно как восемнадцатилетний, невзирая на память и навыки всех прошлых воплощений, полагаю, ты не думал столь часто, чему посвятишь вечную жизнь? — поинтересовался Соломон. — Вечную жизнь? Предстоящую? — это прозвучало подобно издёвке. Ведь он как птенчик в лапе коршуна, куда там дальнейшая жизнь? — Я не собираюсь тебя убивать, — словно прочитал этим мысли Соломон, — просто я использую тебя как средство для моих амбиций. Прямо как ты ешь животных. Хотя тут не верное сравнение, так как мы с тобой всё-таки оба люди, давай относиться по-человечески? — со всё той же приветливостью предложил Соломон. Синдзи не изменил взгляд. — Да, мой маленький волчонок, ты привык к лисьиму коварству, пусть мои будущие поступки покажут, что мне выгоднее сотрудничество с тобой, мой пленник. — Хорошо, допустим, Соломон, я в это поверю, — Синдзи расслабил лицо. Он дал себе допустить ту мысль, что наконец должно отпустить напряжение. — Давай вернёмся к нашей первой теме разговора. Когда большая часть потребностей удовлетворена, ты можешь посвятить свою жизнь личным прихотям, например, ты можешь восходить к власти, больше узнавать об устройстве Мироздания, включая возможность перестраивать его сообразно желаниям, но при этом не отбрасывая сущность человека. Думаю, я, ты и остальные Небесные Рыцари в этом похожи, разве я не прав? — рассуждал Соломон. — Я поставил цель, я добился цели, даже рискуя пасть в бесконечный ад по пути. Мальчик, вот почему я стою перед тобой и таковые мои цели. — Я думал, вы намерены боготворить хаос? — уточнил Синдзи. — Нет, многие маньяки, поклоняющиеся Ньярлатхотепу, сознательно стремятся к подобному, вроде Осквернителя и Первосвященника Ленга, или же бессознательно, вроде Моисея, Иисуса Навина и Гитлера с Гимлером, но я нормальный человек, даже если ты мне не поверишь, я скажу, что это так, потому напрасные изуверства меня не волнуют, — говорил Соломон. — Понимаю, ладно, вы как мой учитель Картер? — Типа того. — Эм… Хорошо, — Синдзи кивнул. — И на что я могу рассчитывать? — На моё бережное к тебе отношение. Что ты хочешь? Чего изволишь? Подобные мне очень могущественны, и могут исполнить прихоть подобных тебе просто от огромной власти, — сказал Соломон. — Разумеется, я попрошу быть с Каору и вернуться обратно?.. — Синдзи сделал паузу, снова пристально глядя в лицо Соломона. — Но вы же так просто этого не допустите, ведь я ваш пленник? — Верно, потому тебе придётся довольствоваться всем тутошним богатством, — Соломон распростёр руки посреди золочёных и белокаменных палат Небесного Иерусалима. Синдзи, признаться, это всё не радовало — ему виделась за этим лишь пошлость, его интересовали чужие души, а не материя, пусть та хоть покрыта алмазами, ведь без гармонии в сердце с обитателями иных мест — окружение — лишь мёртвый шлак. — Пф! Это тупые дикари-евреи бронзового века могли интересоваться блестящими побрякушками, — сложил руки на груди Синдзи. — Помню, читал Книгу Откровения, меня поразило скудоумие автора, описавшего рай как летающий город из кучи дорогих на Земле материалов! — Я уже знаю, что материальное тебе не интересно, тебя волнует чувственность, — Соломон сделал шаг. — Идём со мной, мальчик, я покажу тебе свой гарем. — Я занимаюсь сексом только с друзьями, для меня это способ насладиться общением с другими, а сексуальное удовлетворение — побочный приятный бонус, — отказался и от этого Синдзи. — Ох, какой ты капризный! — всплеснул руками Соломон. — Там сотни и сотни женщин! — Нет! — Ну кого ты хочешь? Кто тут может быть твоим другом? В этот момент в голову Синдзи стукнула одна мысль. На первый взгляд кощунственная и отвратительная, но, если её развить, то кто мог быть ему другом? Извращённо, конечно, но… — Как насчёт вас? — обратился к Соломону Синдзи, глядя ему в глаза со сложенными руками. Король-чародей с шутливой улыбкой изогнул шоколадную бровь. — Меня? О, мальчик, Яхве мой, я не думал, что ты столь испорчен… — Иногда я могу узнать об истинном поведении человека во время секса с ним. Тогда человек думает об удовлетворении, им первичные движет эгоизм, знаете ли, так иногда можно яснее понять его сущность, — рассказал Синдзи. Это кроме того, что внешний вид Соломона и его манеры, напомнившие Кадзи в чём-то, просто-напросто его очаровали. — Хорошо, я всего лишь повторю путь типичного восточного деспота, который начинает с того, что насилует женщин, а под старость лет окружает себя смазливыми юношами. Это видно даже на примере нашей религии, где Яхве с самого начала был женат на Ашере, но потому с распространением монотеизма Ашеру вычеркнули из молитв и писаний, а Яхве оказался окружён ангелами, которых западные художники очень верно изобразили в виде смазливых юношей, — рассудил царь Соломон. — И это не говоря о том, что мой папашка Давид натягивал друга своего Ионофана, так что… Сам Яхве велел. — Но я думал, ваша религия зла убивает за однополую любовь? — немного удивился Синдзи. — Это касается тупого быдла, а что позволено Юпитеру — сам знаешь, — кивнул Соломон. — Ага, Восток — дело тонкое. — Вот именно. У нас на Востоке во все времена юноши ценились красивее девушек, женщины — они как обычная еда, а юноши — как десерт, — описал дело царь, после чего не меняя выражения, протянул руку, — так будь же моим десертом, если тебе это хочется. Синдзи почувствовал себя соблазнённым. У него всё затрепетало. — Ах, и почему мне в голову пришла эта мысль? — вслушался он в своё сердцебиение. — Слушай, мальчик, — прошёлся с ним Соломон к своим покоям, — а ты ведь бигендер, можешь обернуться для меня девочкой? — Нет, с вами я хочу только как мальчик. Как девочка, я сексом не занимаюсь, — отказался Синдзи. Они оказались в богатых покоях, откуда Соломон жестом изгнал джинов и они без одежды отправились на мягкое ложе. Синдзи стало немного неуютно, на самом деле, стоило ему только остаться голым, как он почувствовал себя в меньшей безопасности. Правда, в данном случае это не имело значения с рациональной точки зрения. — «Если он будет владеть мною, то это будет здорово», — подумал Синдзи, хотя находится в близи с обнажённым восточным деспотом ему оказалось неуютно, даже если тот в омоложенном виде выглядел очень красивым и соблазнительным. — Ну что? — лежащий Соломон взял его за руку. — Приступим? — Эээ… — Что за молчание, мальчик? — Соломон не дал ему раскрыть рот — с пошлой улыбкой заткнул поцелуем. — Так этим занимаются в ваши века. — Наверное я просто извращенец, раз мне пришло это в голову, — немного нервозно засмеялась Синдзи, протягивая ноги на приятнейшем покрывале. — Я тоже озабочен подобным, правда, меня в отличие от отца, мужчины не интересуют, — признался Соломон, продолжая пальчиками ласкать мужские соски Синдзи. — Потому ты простишь меня за неловкость? — Э, ничего… Вы делали женщинам куни? — Иногда, и, поверь, мне чужды все дурацкие предрассудки. — Несмотря на то, что вы родились в бронзовом веке? — Да, а почему нет? Мне и тогда было это ясно. Синдзи поразился, насколько Соломон похож на него, если этот мудрец-волшебник действительно говорит искренне. — Вы отсосёте мне член?! — Почему нет? Такому философскому уму, как мне не предстало отказываться от подобного, — и на том царь Израиля взялся за дело. — Ух, мне нравятся извращённые вещи, — когда член Синдзи оказался во рту Соломона, парнишка понял, почему не искусился гаремом девушек, но соблазнился самим пленителем — либертина заводили извращённые вещи, а во втором случае извращённости было куда больше. Соломон при всех своих навыках в прочих сферах делал минет не очень хорошо, потому Синдзи, возбудившись достаточно, решил перейти к тому способу, которым наиболее желал совокупиться. — Хватит. Я хочу, чтобы вы потрахали меня в зад. Но перед этим я у вас пососу. — Хорошо. Синдзи взял в рот очень приличный член, и себе мастурбируя, обсасывал эту колбасу, покуда та восставала, затвердела и уткнулась ему очень глубоко. — Наверное, ээ, я нервничаю, потому не могу расслабиться, — решил Синдзи с немного дрожащим голосом, опустошив свой рот. У Соломона был просто огроменный член! Чёртов еврей! Теперь потомок Иисуса сам прекрасно понял Адель Зандрок, которая лично Гитлеру сказала, что её лучшими любовниками были евреи! Не говоря уже про его еврейские корни. — Давай я наконец воспользуюсь восточным способом и буду потом рассказывать тебе истории — всё равно ты столько не знаешь, чтобы быть моей Шахерезадой, — порешил Соломон, становясь на колени. — Да, но я хочу, чтобы вы подготовили мой зад к состыковке своим языком, — поставил такое условие Синдзи, становясь раком перед сыном Давида, такого же любителя содомии. — Ах ты! — мужчина выдал ему шлепок по заднице. — Я ценю твою красоту, поверь, я очень разбираюсь в красоте, потому рад за тебя. Гм, ладно, если тебе будет приятно… — «Да, пусть лижет меня там!» — с торжеством улыбнулся Синдзи, решив хоть так отомстить пленителю. Когда дело сделано, Соломон занял положение мужчины, характерное для данной культуры, и вогнал своего большого в вытянутого пассивного Синдзи. Принимающий парнишка даже с приличным опытом едва справился: — У-уй! — дальше по мере сношения только непрерывная и умелая дрочка спасала изящного смазливого юнца от боли и позволяла эти насладиться. — А знаешь, мальчик, — немного освоился в том месте сын Давида, — а у тебя тут узко, и сам ты… Похотливый восточный деспот провёл рукой по стройной спине Синдзи: — Прямо как девочка! Вот превратить тебя бы в женщину! Но я уважаю тебя, потому буду иметь так! Соломона охватил ещё больший задор, одной рукой напрягшейся Синдзи дрочил себе, другой подпирал лицо и пальцами сжимал кусок ткани, только опыт помог парнишке не растеряться и сполна устроиться в ситуации для получения кайфа. — Ты скоро? — Я… нет, наверное… — Синдзи дрочил, ему было приятно, но всё же никак. — Кончи! — повелел Соломон Гласом Господа, и Синдзи как прорвало, с огромным наслаждением простата сократилась под натиском такого члена, и сперма выстрелами выбила в руку, эти секунды показались юноше несравненными! Всё сжималось, стискивая дубину Соломона, благодаря чему тот тоже балдел. — О-о-охх-хр-х! — немного захрипел Синдзи, весь красный. — А теперь я… О, ох! — Соломон ногтями вцепился в нежную кожу Синдзи, подходя к апогею и в порыве страсти с уст его слетало всякое: — Ох! О, Йа-а-ахве! Яхве! Ах-х-х! Синдзи затопило всего изнутри, бедняга расслабился. Наступило привычное и очень приятное чувство заполненности. — Сколько же у вас спермы? — наконец замер он, когда Соломон покинул его потроха. — Ну, на тысячи женщин вполне хватает, — подмигнул выпрямившийся смуглый восточный атлет. *** В Пхеньяне. Солдаты и сотрудники Департамента государственной безопасности КНДР расступались перед идущим нелепым сиамским близнецом, впрочем, способным внушать на фоне всего творящегося на плоской планете самый настоящий религиозный ужас. — Мы начнём войну, Деверих, — обратился к немцу этот триединый Ким, заваливаясь за стол. К нему по личному приказу привели детей-патриотов и тех эгрегоров, которых те воплотили, похожих на персонажей корейских мультфильмов. — Активировать все передатчики! — Да! За Родину! — захлопали мультяшные Рыжик и Ёжик. Требовалось окружить себя наиболее верными фантазёрами, чтобы усилиться. — Эх… Как прикажете, — поклонился Деверих, стоящие позади учёного мужа наёмники Тиль и Хесус переглянулись, но никто не посмел отказать тирану. — Я бог! Вера жителей Северной Кореи сделает нас сильнее! — объявил триединый Ким. — Любой пробел в картине мира можно заполнить сверхъестественным. Вера людей делает богов. NERV ничего не могут из-за бунта MAGI, мы укротим Кайдзю, но сперва обрушим их на Мировое Сообщество, чтобы Северная Корея осталась последним уцелевшим государством на опустошённой планете, куда бежали бы уцелевшие… туда, где есть свобода и демократия… под власть последнего из богов! И совершенно неважно, не только, сколько людей заграницей погибнет, но и сколько погибнет наших граждан — так как смысл человеческой жизни определяется лишь в служении Родине, нашей прекрасной Родине! Родина — вот ценность сама по себе! И смерть за неё прекрасна и сладка, а остальные — просто сдохнут! В такт словам Кима весело запрягали Ёжик и Рыжик, желая начать наконец мировую войну. — Мы готовы к бою! — провозгласил Рыжик. — Уничтожим заокеанских волков! — топал Ёжик [12]. — Любая цена сгодится для блага Родины, — далее вещал триединый Ким, питаемый психической энергией своих последователей. Солдаты и генералы выстроились перед ним — В нашей решимости восславить Родину заключается наша великая цель и её красота! Сейчас эта красота непосредственно войдёт и наполняет вас физической силой, после слияния с Миром Снов это стало возможным! Наша гигантская мечта восславит нашу Родину выше облаков, выше Серениана и Неведомого Кадата и Наира Несравненного! [13] Великие боги со своей ониксовой горы будут завидовать нам! Во имя Отечества и Народа, во имя истинного замысла человека! Во имя его цели на Земле, мы объявляем священную войну против наших давних врагов, которые ответственны за всё плохое! Это Запад позволил SEELE высвободить Кайдзю — и от своего оружия Запад будет уничтожен! Это Запад сбросил со спутников боеголовки на города Азии, в том числе и на нас! За миллионы погибших, да начнётся наша месть! Деверих, приступайте! — Хорошо, хорошо, я всё подготовлю, мой Господин, — Деверих понимал насколько всё это безумно, вернее он сам был безумным, потому даже одобрил. Правда не на почве гиперэтатизма сумрачный немецкий гений утратил здравый рассудок — нет, Деверих прекрасно понимал, что Родина должна существовать для блага подданных, а не они для её абстрактного величия, в котором заключалась мнимая и просто бредовая сверхценность. Сам Деверих сошёл с ума на другой ниве — на идеи индивидуального гипермилитаризма. — Не бойтесь о последствиях, — обернулся он к своим наёмникам, — всё равно хуже не станет. Деньги уже не имеют ценности. Ценность есть лишь у… эстетики, которую я буду черпать из моего оружия, которое я планировал полжизни! — стиснул кулак Деверих, будучи крайне доволен тем, что ему выпал шанс пустить в ход псионические передатчики. — Я человек — самый страшный Монстр! Я понаблюдаю, кх, как мои Кайдзю сорвут куш у Евангелионов, му-ха-ха! Они были моими конкурентами, и я смогу наконец сокрушить их! Даже если они победят Кайдзю, я успею нанести столько разрушений, сколь не смогли бы сделать ни одни Евы! Деверих переключил всего лишь несколько рычажков — благодаря изменению метафизики каждый находящейся на планете Кайдзю внял сигналу… Не только хтонические творения Старцев учуяли эти псионические передатчики сумрачного гения: — Что это такое? — сосредоточилась Мэллори. — Каркаро, объясните, — обернулась Минетт к императору когов, восседавшему на своего рода троне из органического вида материала в окружении свиты, чьи глаза скрывали специальные механизированные очки, облегчающие связь с центрами «нервной системы» судна. — Это напоминает людские технологии по контролю над Кайдзю, именно их использовали для атаки Кайдзю на город Токио, насколько нам известно благодаря нашим разведчикам, — Каркаро уже хорошо справлялся с французским и было очень забавно смотреть на этого «морского» гуманоида с тремя нижними конечностями, болтающего на таком изящном языке. Мэллори и Минетт попробовали внятно определить источник сигнала, как раз в этот момент флот когов вынырнул из гиперпространства позади Луны. — Заррианцы предупреждали нас об орбитальных наблюдателях Тэтан, нет ли их здесь? — спросил один из когов у телепаток. Те взялись за сканирование, однако не смогли сориентироваться — из-за перемен в устройстве Земли экстрасенсорное восприятие постоянно натыкалось на нечто непонятное, на новое и даже среди старого разбегалось. Всё мельтишило. — У нас ничего не выходит, — пожаловалась Мэллори. — Тут… всё так изменилась… — только и смогла прошептать Минетт. — Скоро прибудет Локи, он передаст нам более достоверную разведку, пока мы приступим к организации дел, — порешил император Каркаро. Флагман-матка когов в виде исполинского веретена, смахивающего на личинку муравьиного льва, окружённого роем бесчисленных меньших судов, отдалённо смахивающих на «органические» коричневые дирижабли или осиновые гнёзда из материала в виде коры дума, стал заходить на посадку, метя в большой кратер среди серого грунта. — Что за чёрт?! — встрепенулся сидящий у своего самолёта Сабуро. — «Не похоже на облачных зверей и личинок Иных!» На фоне звёздного плотна, накрывающего Луну, оказалось невозможно полностью затеряться заходящим на посадку названным гостям. Оказавшейся тут вроде бы чисто случайно, пилот Евангелиона отложил смарфон и посмотрел в бинокль. Блупи уже уплыли или обратно в Тёмное Измерение или куда-то ещё по своим делам. Военный долг звал: — Надо разведать… Хирю запрыгнул в «Кагуцути». *** Вытянув ноги перед телевизором, в трусах Виктор Северов набивал брюхо фастфудом и разбавлял пивом, попутно слушая очередной репортаж Киселёва про распятого мальчика. — «Ещё сегодня можно прогулять, главное — дождаться часов». Попаданцу позвонили в квартиру. — «Есть! Курьер принёс новые армейские!» Русский вскочил с набитым ртом. — Бля, где тапки?!. А ну ладно! Сверкая пятками, хозяин квартиры торопливо добрался до прихожей, взглянул на заранее приготовленные для курьера деньги, даже не стал смотреть в глазок. — М-да-а? — открыл он двоим. — Здравствуйте, сержант Северов, — говоря на хорошем русском, за порогом его с улыбкой встретил господин среднего роста в костюме века этак девятнадцатого из чёрных тканей, на чьей голове красовалась шляпа аналогичного цвета с округлыми полями. Округлённые же черты физиономии говорили о смеси азиатских и европейских кровей, кожа выглядела свежей и пластичной, в ушах болтались вставленные серьги, кисти скрывали белые перчатки с изображением каких-то оккультных загогулин, на пальцах красовались перстни, на ногах — лакированные туфли с высоким каблуком. Нет, это явился не «новый русский» с иностранной сигарой в зубах, чищенных набело, с несколькими золотыми протезами среди них, который просто вжился в роль графа Сен-Жермена или графа Калиостро, по этим ярким наводкам Виктор сразу смутно опознал нечто знакомое. Однако куда быстрее парень узнал второго товарища — ведь следующего кадра ему уж довелось видеть лично — его Виктор встречал на древнем Фаросе в храме зловещего Ньярлатхотепа, когда расписался в Чёрной Книге Азатота; с ним стоял смуглый араб, весь закутанный в чародейскую мантию, из-под которой торчали только красные турецкие сапоги внизу, руки повыше, сжимающие увесистую книгу, и чернобородое лицо, окружённое растрёпанными волосами, небрежно спадающими. — Полагаю, вы уже знакомы с Абдулом Альхазредом — автором «Некрономикона», — отряхнул пепел с кубинской сигареты важно говоривший, прямо Виктору на ковёр перед дверью, — а я — барон Гауптман, мастер Братства Зверя.Глава 181. Пылающий мир.
5 февраля 2020 г. в 01:37
Текущая версия вашего мира устарела. Установить новую?
Да? Нет? Вы уверены? Все настройки будут изменены.
Все не сохранённые данные — потеряны…
Фиг с ним! Давай попробуем.
Насладимся несколькими столетиями тишины.
Пока индикатор загрузки медленно заполняется красным,
И в окошке процентов нехотя цифры сменяться начали,
Можно позвонить в соседнюю галактику тамошнему богу. Сказать: «Здравствуй!
Я тут заморочился с софтом. У тебя, случайно, нет свежего патча?»
Можно попить пивка, поплевать в потолок, покачиваясь на стуле —
Надо же как-то убить время. Ожидание — тяжкая штука.
На стене мерно дотикивают часы, считая июли.
Сигаретный дым тянется к потолку, принимая форму святого духа.
Очень надеешься, что эта прошивка будет в сто раз кошернее.
Зато с предыдущей было связано столько забавных случаев!
И ты уже даже начинаешь сомневаться в правильности решения.
Ведь сколько их было — этих новых версий? И все непременно глючили.
Примечания:
1. Легионеры — оммаж (далее — о) к франшизе Сергея Кима «Девятый легион».
2. О. к япон. сериалу «Ультрамен».
3. Мина взята из «Детей Древнего Бога», Куранес, Этьен и Уорд каноничны: первый и третий протагонисты рассказов соответственно «Селефаис» и «Лампа Альхазреда», оба последних есть во «Вратах Серебряного Ключа».
4. Назван в честь ками огня.
5. Взята из «Чужой жизни» (появляется в продолжении), похожа на Марию Венсен, потому я вставил историю про клонирование.
6. Камео из «Ménage à 3».
7. Фу взята из «Детей Древнего Бога» (как и Ингрид), она погибает, когда Уббо-Сатла вырывается из вентиляции MAGI.
8. Оммаж к «Экспериментам Лейн» — Наоко занимает роль тамошнего антагониста Масами Эйры, как по внешности, так и по способностям, особенно к нему отсылает сцена с её неудачной материализацией.
9. О. к комиксу «Злой Эрин», где было аналогичное устройство.
10. О. к «Великому Богу Пану».
11. О.-и к Лавкрафту: его кота звали так, он был расистом и антисемитом, но женился на еврейке Сони Грин, объясняя это аналогичным образом, они же были скромной парой и выражали чувства через держание за мизинчики, также Г.Ф.Л.-у приписывают вырывание откровенных обложек из того самого журнала, где он печатался.
12. Персы из «Рыжика и Ёжика».
13. О. к https://nataly-hill.livejournal.com/1032576.html
Название главы — о. к одноимённому психоделическому роману М. Кавендиш 1666 года. Также общая ситуация — о. к творчеству и мировоззрению фрика Чарльза Форта.