The unknown side.

Канкуро уже довольно взрослый мужчина. Плевать что ему только 23. Плевать. Человек, на ком уже были бразды предводительства армией, отправлявший молодых еще парней на фронт, видевший столько смертей, прошедший войну от начала и до конца, уже не может быть ребенком. Выращенный отцовским безразличием, уличными друзьями, академией и войной. Думается, что же может сбить с толку закаленного жизнью парня? А, оказывается, все довольно-таки просто. Ребенок. Маленький сморщенный сверток, покоившийся в руках слишком счастливого Гаары. Ребенок, который появился на свет этого мира всего двумя часами ранее. Ребенок, который является сыном его родной сестры. Мурашки бегают по спине, а глаза не хотят верить в это. Казекаге с трепетом смотрит на черноволосое чудо в белом одеяльце и пытается выдавить из себя хоть что-то членораздельное, на что лежащая Темари устало смеется и лишь сильнее сжимает руку мужа. А смотря на новоявленного отца, Канкуро мимолетно задается мыслью, когда теперь у Нары будет время на сон. Все происходило слишком быстро. Нет, понятное дело, что Темари, ходящая с солидно выпирающим животом, в скорейшем времени принесет на свет другого человека, да и вообще, когда они с Нарой объявили о беременности тоже подразумевало, что их семья увеличится на еще одного члена. Но как-то это... неправильно? Чувство, будто что-то оторвали, с одной стороны, но что-то, с другой, прикрепили. Двоякое такое ощущение. Наверное, Канкуро только сейчас понял, что Темари принадлежит не только его семье. Теперь у нее есть и своя собственная. — ..уро? — Отдаленные звуки зовущего его голоса едва проносятся в голове, словно в ушах вата забита. Канкуро переводит растерянный взгляд со свертка на взволнованное лицо сестры. Та уже начала чертыхаться и, под обеспокоенные возражения Шикамару, она смешно поднялась с лежачего положения, — Канкуро? — Ааа? — тянет гласные парень и ежится от взгляда брата. Да что ж все смотрят-то так. — Ты смотришь на него, как на привидение, — тихо прокомментировала девушка свою взволнованность, — что-то не так? Честно? Все не так. Канкуро пугает эта неизведанная сторона жизни, о которой он знал, но она была там, за полосой его собственной жизни и жизни его семьи. У него нет ненависти или негатива к маленькому свертку. Это самый обычный страх. Страх, цепляющий своими мерзкими лапами и заставляя волосы на затылке вставать дыбом. Что он не готов нести ответственность за эту кроху. Что он хочет сам вернуться в то время, когда был маленьким. Когда старшая сестра бранилась за разбитую коленку, но все равно жалела и обнимала, вытирая детские слезы. А сейчас...Сейчас Канкуро чувствует, что это он будет тем взрослым, который вытрет слезы, когда этот ребенок будет плакать из-за разбитой коленки. Канкуро замечает на себе пронизывающий взгляд Шикамару. Нет, в нем нет ни капли обеспокоенности. В нем есть понимание. Этот парень понимает, что испытывает кукольник сейчас и краешком губ улыбается ему и головой качает в сторону своего сына. — Канкуро хочет увидеть племянника поближе, — успокаивает шатен свою жену и пытается уложить ее на место, — Сейчас он справится с шоком от рождения нового члена семьи и возьмет его на руки, верно, парень? Как никогда кукольнику хотелось ответить на вопрос зятя девчачьим визгом "чего-о-о-о?", но он себя мужественно сдержал. Вместо этого, он вопросительно на него глянул, а после подавил в себе и второй визг, когда неожиданно вставший Гаара направился со свертком к нему. — М-может не надо? — принял попытку кукольник, но, увидев удивленно вытягивающиеся лица близких, поспешил объясниться — я в плане, я же такой...ну...грязный, только с дороги, а он... — но Казекаге даже слушать не стал демагогию брата и просто аккуратно вложил ребенка в руки уже совсем опешившего парня. — Поздоровайся с племянником, братец, — только и произнес Гаара, садясь на место. Вот в этот момент Канкуро забыл как нужно дышать. Руки мелко потрясывало от напряжения, но он надежно вцепился в сверток, даже не допуская мысли ослабить хватку. Сердце забилось с бешеной скоростью, а к щекам, кажется, прилила кровь. Этот розовый комочек воплощения любви его сестры и ее мужа тихо посапывал смешно поджав губки и нахмурив тонкие, едва намеченные, бровки. Разве можно быть таким? Кукольник растерянно смотрит на Темари так и моля своим видом о помощи, на что девушка лишь улыбается и кивает ему. Его тихие мольбы прерывает громкий, словно звук спускаемого шарика, вдох и парень переводит непонимающий взгляд с сестры на кулек в руках. — Нара, серьезно, вот прям сразу чувствуется, что это твои гены, — недовольно бурчит кукольник и, сам же не выдержав, прыскает от смеха, тихонько содрогаясь в беззвучном хохоте. Шикамару наигранно недовольно хмурится, но сам понимает насколько прав парень и в тихом смехе присоединяется к нему. На тихо шикающего Гаару толком никто не обращает внимания, да и сам парень вскоре бросает возмущаться и улыбается уголками рта на эту развернувшуюся живописную картину. Темари со всей нежностью смотрит на своего ребенка, на тихо хохочущего брата и практически беззвучно выдыхает: — Познакомься с Шикадаем, Канкуро.