Когда рушатся небеса

Стоило им оказаться посреди главной площади Орена, как их тут же окружила толпа стражников. Острие копья ткнулось Сиду в подбородок, а его владелец, светлый эльф-стражник плотоядно ухмыльнулся: — Вот ты и попался… Девчонку прочь, а ты идешь с нами, и только попробуй нам что-то сказать. Хелена побелела, испуганно глядя на Сида, который неожиданно спокойно отреагировал на заявление ушастого. Ухмыльнувшись, он прищурился: — Можно подумать, ваш инфантильный король не дал вам указ не причинять мне вред. Если на мне хотя бы одна царапина окажется — полетят головы. Причем не наши, — он плотоядно облизнулся, а эльф, не на шутку струхнув, сделал шаг назад, как и вся стража. — Сид… — жалобно пробормотала Хел, но камаэль резко поднял руку, призывая к молчанию. — Ученицу завел, значит? — неожиданно раздалось за их спинами. Повернув голову, Сид лишь улыбнулся, встретившись взглядом с худым до синевы и осунувшимся эльфом. Хелена, увидев Эльдиэля, обмерла снова. Того, кто сейчас перед ними стоял, нельзя было даже сравнивать с тем Эльдиэлем, которого Хелена запомнила с первой и последней их встречи. Тот был высоким, статным, невероятно обаятельным и широкоплечим светлым эльфом, который, пусть и печальным, но пришел в таверну в Дионе. Сейчас же Эльдиэль был лишь тенью себя прошлого: осунувшийся, с впалыми щеками, волосы до плеч были седыми, а некогда яркие, словно кометы, глаза посерели и подернулись мутной пленкой. Словно перед ними стоял мертвец, а не лучший Храмовник Евы всего континента. Стража расступилась, позволяя королю приблизиться к Сиду, который повернулся к эльфу: — Потрепало тебя… Эльдиэль резко оттолкнул его и прошипел, хотя его голос звучал надломленно: — Ты виноват! Ушел, ничего не объяснил! Я писал тебе письма, звал обратно! Я верил, что ты вернешься! Я чуть клан не распустил! Я… — эльф сорвался и зажмурился, тут же резко бросив страже: — Взять их и в темницу! Резкая пощечина привела разбушевавшегося короля в чувства. Стража зароптала, и загрохотала сапогами по направлению к берсерку, который, даже про Хелену забыв, схватил Храмовника Евы за плечи: — Ведешь себя, как человеческий сопляк! Где твоя честь, чертов эльф?! Вот-вот начнется последняя осада, Касиэль бесится и пускает ищеек по всему Элморадену! Разгорится нешуточная война, а ты расклеился, словно сапог тряпичный! Очнись! Я пришел помочь! Я не могу на это смотреть! — Помочь? — эльф горько усмехнулся и сбросил с одного плеча плащ, демонстрируя наплечник доспеха, с которого постепенно исчезала гравировка главы клана. Сид, увидев это, замер: — Только не говори мне, что… Эльдиэль усмехнулся и кивнул: — Я ушел с престола, Сид. Еще несколько часов, и мое место займет Эномай. Услышав это, Сид пошатнулся, и, если бы не Хелена, он бы и упал на землю. — Эномай? Этот выскочка из человеческой деревни? Ничего не стоящий кошачий колдун?! — Уж кто бы говорил, ничтожество, сам не можешь нарядиться в нормальные доспехи для берсерка, а еще на меня что-то говоришь, — раздался писклявый голос, который можно было бы присвоить малолетнему мальчишке, но никак не возникшему словно из ниоткуда Чернокнижнику. Сид рассвирепел и схватил человека за горло, резко поднимая его над землей. Эномай принялся сучить ногами, но ему было не справиться с мощным и озлобленным воином. — Ублюдок! — заорал камаэль в лицо магу, — отказывайся, или попрощаешься с жизнью! Лязгнул меч и голубое с зеленым лезвие оказалось у горла Сида, но крылатый и бровью не повел. — Что тебе дороже? — прошипел он, глянув на эльфа, у которого дрожала рука с оружием, — трон и власть, или доживание в небытие и забытьи? Он ведь мог и вышвырнуть тебя, передай ты ему полномочия! — камаэль мотнул головой в сторону уже почти посиневшего мага, которого по-прежнему держал на вытянутой руке в полуметре над землей. — Твоя взяла, Сид. Отпусти его, — неожиданно твердым голосом сказал Эльдиэль, — я сейчас забираю приказ у Жреца. Только отпусти Эномая, он мне еще нужен. Камаэль с усилием и показательным омерзением отшвырнул от себя мага, который с безумным кашлем рухнул на землю. А Эльдиэль, неожиданно одарив его благодарной улыбкой, скрылся в храме. Хелена не помнила, как они потом оказались в замке, что вообще происходило после скандала на площади, и как они вообще легли спать. Но факт для нее оказался фактом: Сид сумел привести эльфа в прежнюю форму. Правда ему пришлось ходить в Гильдию Камаэлей и менять свои навыки Карателя на умения Инспектора, но результат явно стоил того. Эльдиэль словно очнулся после тяжелой болезни. Он снова был тем красавцем-эльфом и теперь ходил по замку, громогласно и властно раздавая приказы. Клан, явно радуясь тому, что король пришел в себя, радостно выполнял поручения. Над Ореном ярко засверкало солнце. *** Война под Ореном оставила на спине Хелены огромный багровый шрам, который оставил тяжеленный топор в руках Рыцаря Феникса. Того самого Кима, о котором ей рассказывал Сид. Она в отместку за рану тяжело ранила его жену Джой, после чего Ким поспешно унес ее с поля боя, признав свое поражение. — Он без нее не представляет жизни своей, — как потом обьяснил камаэль девушке, когда они сидели в трактире, — они неразлучны, несмотря на то, что она — порождение Тьмы, а он последователь светлой Богини Созидания. Я решил, что лучше лишить его страданий и отпустить. Они вместе настолько давно, что стали легендарными. Хелена с живым интересом взглянула на Сида: — Прямо легендарными? — Да, — улыбнулся берсерк, — я знал Кима, когда он еще был довольно молодым. Всего, в принципе, парень добился сам. Как мне рассказывали, у него семья сгорела в пожаре под Дионом, еще когда пареньку было… ну, лет десять, наверное. — Совсем ребенок… — протянула Хелена с каким-то странным сочувствием, — а сколько ему было… ну, до битвы? — Я не знаю точно… Но их история с Джой длилась довольно долго… Лет пятнадцать, наверное. — Расскажи! — Хелена даже всплеснула ладонями и приготовилась слушать. Берсерк поставил свой меч у стены и сел на стул рядом с девушкой: — Как ты уже поняла, я далеко не молод. Камаэли даже в сто лет выглядят на двадцать с небольшим, а мне уже сто двадцать лет. Но сейчас не об этом. Повидал я достаточно, но история Кима и Джой для меня тоже теперь в какой-то степени легенда, потому что эти ребята были моими друзьями. Очень давно… Когда я пришел в клан Эльдиэля, я был еще не совсем опытным. Я был нелюдимым и замкнутым. Разговаривать без дела не любил, больше увлекался охотой и сражениями. Ким изначально показался мне немного жутковатым парнем. Войны его потрепали, лицо рассекал шрам через левую половину лица. Я поначалу старался с ним не пересекаться вообще, а если уж мы группами выбирались на охоту и мне приходилось быть с ним в отряде, я либо шел рядом с Эльдиэлем, либо в самом конце. Я видел, что эти два рыцаря постоянно о чем-то переговариваются, причем заметно, что лидер больше задавал вопросы, а Ким ему что-то терпеливо обьяснял. Как мне Эльдиэль потом рассказал, они вместе тренировались, несмотря на разные профессии. Я уже потом выяснил, что Ким, оказывается, душа компании, довольно веселый парень, и тот еще заводила. Но у него рядом никогда не было девушки. Да, девчонки в клане от него были без ума, так как он был довольно добрым и щедрым. Он очаровывал этим девчонок, многие хотели за него и замуж выскочить. А она появилась тихо. Маленькая, скромная, неприметная. Конечно, из камаэлей в клане был только я до этого, поначалу ее и расспрашивали откуда она родом, какая у нее семья. Но она не особо спешила открываться кому-либо. Все, что было о ней известно — то, что ей девяносто шесть лет, она давно уже путешествует по континенту, ища достойных союзников. Мне она открылась чуть больше, как собрату. Она прошла многие войны. Ее искали короли за немыслимо жестокие преступления против короны. Но она мне объяснила, почему уходила из кланов так быстро, оставляя после себя кровавый след. Если она чуяла в короле возможного предателя чести своего клана, то тут же поднимала бунт. И, как ни странно, за ней всегда шли. Она сама десять лет крепко держала власть над Хейном. Ее клан был одним из сильнейших. — А… какой она была профессии? — тихо спросила Хелена, завороженная рассказом. Она уже право и жалела, что упустила настолько героическую женщину. Она так много могла от нее узнать… Сид с некоторым сожалением взглянул на девушку: — Она была Диверсантом. Но позже она просто сошла с этого пути, потому что устала пятнать свои руки кровью. Она просто потом пошла и переучилась на Инспектора. И, кстати, она опять-таки превзошла в этом всех, кого я только мог знать за всю свою жизнь. Хм, так вот… Она мне долго рассказывала о том, как она сражалась, как у нее все-таки отобрали Хейн, а ее саму, израненную и избитую выбросили в овраг у Башни Слоновой Кости, где она смогла все же вылечиться и выжить, и много лет жить в изгнании. Она выжидала, пока шум после ее мнимой смерти затихнет, чтобы она потом смогла снова воссиять над Элмораденом, словно Феникс. И так и случилось. Громкое убийство Фарфэля, тогдашнего короля Хейна, грохнуло по континенту и долго переносилось страшной легендой из уст в уста всех существ. А Джой заявила о себе снова, явившись потом в Адене, набросив на плечо ярко-синий плащ и стоя над главной площадью города с сияющим рубиновым светом арбалетом. Я был там… Я это видел, и она была ужасающе прекрасна. Но я никогда бы не подумал, что эта величественная и грозная воительница придет целителем в наш молодой, но уже довольно сильный клан. Она не сразу влилась в наш коллектив. Тоже долго привыкала, в основном держалась меня, но потом Ким привлек ее внимание. Не своей болтливостью или щедростью, или этой своей харизмой, от которой сходили с ума все девушки клана… — А чем же? — удивилась Хелена. — Добротой и чистым сердцем, — Сид усмехнулся, — просто они в одно время друг другу спасли жизни. Ким не дал ей умереть в зубах Тиранозавра, а она буквально воскресила его на одной из самых громких Битв за Земли. После этого они очень сильно сблизились. Сначала это была тесная дружба, они стали идеальными напарниками. Немало жизней унес меч Кима, заколдованный магией Джой. Они были сильнейшими. За их головы была обьявлена награда многими врагами нашего клана. Джой подстерегали почти на каждом углу, но глупцы быстро прощались с идеей ее убить, стоило им едва увидеть глаза этой женщины. А Кима попросту боялись трогать. — А когда же они?.. — Поженились они в Руне десять лет назад. Я был там, и эта пара, пожалуй, была одной из самых необычных из тех, которые мне приходилось видеть. Джой стояла, гордо выпрямив спину и в ее руках блестел маленький белый кинжал, который ей подарил Ким, когда делал предложение. А жених улыбался, хвастливо демонстрируя всем огромный и очень редкий щит из Катакомб. Но не было ни цветов, ни какого-то дешевого фарса. Они вошли в церковь медленно и торжественно. Спокойно склонили колени перед Андромедой, и когда к потолку церкви взмыли магические вспышки фейерверка, спокойно поцеловали друг друга, после чего поклонились нам и поблагодарили за то, что мы присутствовали. Конечно, трактиры Руны после этого были практически полностью опустошены, без этого никак. Хелена мечтательно подняла глаза к потолку: — Красиво… Сид улыбнулся: — Знаешь, я бы многое отдал, чтобы вернуться в то время, когда мы все были вместе. Войны закаляют… Девушка сжала рукоять рапиры и, внимательно разглядывая руны на чашке эфеса, задумчиво пробормотала: — Война грядет. Я чувствую. Рапира шепчет мне, что скоро мир качнется в сторону пропасти и даже камаэли не смогут этому помешать… Сид молча всмотрелся в не выражающее никаких эмоций лицо Хелены. Глаза девушки горели темным огнем. — Семя Спикулы просыпается в тебе, — тихо произнес он, коснувшись пальцев девушки, — ты видишь крушение мира и падение Богов. Ты видишь то, что видели наши предки многие века назад. Роденпикула шлет тебе послания. Прислушивайся к ним. Хелена окинула его затуманенным взглядом: — Мне страшно, Сид… Вокруг война… И с неба льет кровавый дождь. Города разрушены, а Шилен… Шилен… — она неожиданно закашлялась и выпустила оружие из пальцев. Сид схватил дрожащую камаэль за плечи: — Что с тобой?! Хелена!.. Хелена!.. Она проваливалась в вязкое и липкое марево видений. Она была одновременно везде и нигде. Страх окутывал ее плечи. Что-то обвивает израненные запястья, колючими иголками разрывая кожу, помогая бурлящей алой жидкости вытекать наружу, капать на цветущие где-то внизу орхидеи и замирать на лепестках рубиновой росой. Страшный крик холодом забирается под кожу, покрывая взмокшую спину тонкой корочкой льда. Хелена чувствует, как в груди от паники заходится сердце. Она смотрит вокруг и вселенский ужас парализует ее. Сид сражается с каким-то темным эльфом, но видно, что камаэлю сложно отбивать молниеносные выпады кинжалов. Доспехи залиты кровью, крыло было сломано в нескольких местах и Хелена видела, насколько ее учителю больно. Но он яростно сражался, в ярких глазах не было ни капли страха. «А ты хочешь его спасти?» — вкрадчивый голос забрался в ее голову, шипяще-свистящий, такой колючий и неприятный, что сердце Хелены просто ушло в пятки. «Да…» — она ответила и сама испугалась своего голоса. Такой неожиданно плачущий и неуверенный, что самой стало противно от своей слабости. Она не может пошевелиться. Окольцевавшие ее руки ветки плюща — и откуда они здесь? — тихо шепчут ей что-то… «Боишься…» «Чего ты боишься…» «Ты закована в собственный страх…» «Беги от него…» «Беги…» Паутина… Она лежит на ней, страшно распахнув глаза… Смотрит и не видит ничего… Хелена чувствует, как по телу пробегает холодок. А ветки продолжают ползти по коже вверх, опутывая… Рывок. — Отпустите!.. Вкрадчивый шепот: «Ты сама себя держишь…» С воплем ужаса она бьется и вырывается. Кровь течет быстрее, колючки (откуда они у плюща?!) впиваются в кожу, рвут в клочья. Плеть охватила горло. «Отпусти себя…» Страшно кричит. Глаза застилает кровавая пелена. — Хватит!!! Почти умоляет. Потому что на кожу выплескивается поток расплавленного серебра, обжигающий все ее существо. «Серебро подходит к твоим слезам…» Страшно, страшно, страшно. Задыхается от нехватки воздуха. Внезапно путы исчезают. Она с криком падает вниз, на окропленные ее же кровью, черные цветы. Орхидеи ласкают ее шелком лепестков, гладят. Но Хелена видит чудовищ. Вместо бутонов — демонические лики. Они, ухмыляясь своими острыми зубами, пьют ее кровь, впитывают в себя и тянутся, чтобы получить еще. Она замирает от ужаса, глядя на свои руки. Длинные, паучьи пальцы, тощие кисти с выступающими костяшками, обтянутые желтой, покрытой шрамами и рубцами, кожей. — Это не я!!! Это действительно не она. Она другая. Но что это тогда? А лепестки ласкают-истязают. И сил закричать больше нет… «Душа твоя переполнена тьмой!!!» И вновь ее хватают-дергают вверх ветки плюща. Но ей уже все равно… *** Сид в ужасе смотрел на кровавую пену, выступившую у ученицы на губах. Малышка дрожала, бессвязно выкрикивала какие-то фразы, умоляла отпустить и прекратить мучить. Ее тело конвульсивно дергалось, пальцы скребли по земле, крыло хаотично било по воздуху, а глаза страшно закатились. Неожиданно ее подкинуло, стройное тело немыслимо выгнулось, и почти сразу же расслабленно обмякло на руках берсерка. Сид вытер кровь с губ Хелены и с опаской коснулся шеи девушки, пытаясь нащупать пульс. Есть. Она жива. Но что это, черт подери, было?