Когда рушатся небеса

Джесси, завидев на горизонте приближающегося на виверне Радаля, взвизгнула от восторга. Ветер от широких крыльев дракона сдул с ее головы симпатичную розовую шляпку, но гномка, казалось, этого не заметила, с восхищением глядя, как король, дернув поводья, медленно и плавно пошел на спуск. Радаль приземлился, но виверна не исчезла, нависнув над посадочной площадкой и взмахивая мощными крыльями. Джесси бросилась к нему и замахала руками: — Сэр Радаль, она вернулась! Эльф отпустил поводья и упруго спрыгнул на землю. Гномка поклонилась ему в качестве приветствия и побежала вниз, предупреждать всех в тронном зале. Радаль же задержался. Он нервно теребил манжет рукава, поджав губы. Кто бы мог подумать, что он окажется покорен робкой и хрупкой фигурой в дверях, которая растерянно хлопала ресницами, глядя на него, угрожающего вида незнакомца у камина. Как она порозовела после его учтивого обращения… Ее голос дрогнул и сорвался тогда на шепот… Именно после того, как она посидела с ними у камина, смеясь с их с Сидом историй, темный эльф и понял, что так просто теперь не прогонит образ этой загадочной камаэли из головы. Встряхнув отросшими прядями, Радаль рукой убрал их назад и, вздохнув, медленно направился вниз. В тронном зале, стоило ему туда спуститься, поднялась суматоха. Сначала на темного эльфа налетел Сид, радостно улыбаясь: — Здравствуй, король! Чертила, переживал, да? — позабыв о вежливости, камаэль растрепал Радалю волосы, на что тот весело от него отмахнулся и дернул за хвост: — Да нужен ты мне, пернатый, еще о чем размечтался! — Я не размечтался, а вот ты — да, — ткнул его в бок локтем камаэль, — вздумал украсть нашу красавицу? Радаль опешил: — Ты о чём... О ком.... В смысле?! — Да вот о ней, — Сид отошел, являя взору темного Хелену, которая стояла, глядя на него с нежной улыбкой. Эльф, отбросив мысли о сдержанности, бросился к ней и поймал ее в объятия: — Крылатая!.. Хелена, прижавшись щекой к наплечнику эльфа, тихо всхлипнула: — Радаль… Это правда, что ты искал меня? — Я поднял весь Элмораден на уши, Хелли! Я так испугался, когда ты исчезла… — Но ведь тебе сказали, что меня забрал Спикула для тренировок… Радаль неожиданно стиснул ее еще сильнее: — Ничего в этом не смыслю, в ваших премудростях! Я просто до ужаса боялся еще и тебя потерять… Хел растерялась. Что это может значить? Он ее… Нет, бред, они не так часто общались, чтобы эльф успел чем-то к ней проникнуться. Но в голове упорно складывались детали паззла: его галантное поведение в первый же вечер; его стремительное прибытие на клановую битву, хотя его просто поставила в известность обеспокоенная Анаэсса; после его осторожная, сдержанная, но всё-таки поддержка, задумчивая прогулка, подаренные цветы… От темных эльфов редко можно дождаться романтичных знаков внимания, Радаль был рядом, как мог, как ему позволяли его гордость и сдержанность. Но тем не менее, когда Хелена исчезла, эльф, сломя голову, бросился на ее поиски. А теперь еще и его слова… Паззл сложился сам собой, как бы Хел ни пыталась прогнать эти мысли. Она подняла глаза на Радаля, который отпустил ее и теперь задумчиво рассматривал новые доспехи девушки. Видимо, выплеснул эмоции, и теперь их место вновь заняли привычные холодность и отчужденность. Пусть теперь Хел и знала, что за ними, на мгновение ее передернуло. — Это твой учитель тебе так помог? — странная интонация проскочила в его вопросе. Камаэль смутилась: — Он решил, что я должна быть в лучшем. Всё-таки, я — Избранная, и тебе будет сложно представить, что за бурю эмоций я испытываю, когда говорю об этом. Радаль прищурился, рассматривая роспись усиливающих рун на наплечниках. — Крылатая, такой вопрос, — чуть помолчав, произнес он и, уловив недоуменный взгляд девушки, легко улыбнулся, — ты станешь моей женой? Хел где стояла, там и рухнула, и если бы ее не поймал вовремя подскочивший Сид, она бы пребольно грохнулась головой. Хотя ей в ее обмороке вряд ли бы было дело до этого. — Да что ж ты так в лоб-то? — заорал перепуганный Эльдиэль, подбежав, — подождал бы хоть немного, на ее голову и так сегодня очень много новостей осыпалось, а тут ещё ты! — Романтик недобитый! — поддержал эльфа Сид, бережно уложив Хелену в мягкое кресло у камина и безмолвно тем самым передав ее под опеку Лаэль, — хоть бы красиво это все сделал, на колено, кольцо, цветы… — Я привык в лоб говорить то, что думаю, — растерянно пробормотал Радаль, явно не ожидавший такой бурной реакции, — мне просто уже под пятую сотню, мне как-то не до романтики. — Ну так, а ей в четыре раза меньше! Пердун старый! Пошли, пообщаемся! — Сид хлопнул эльфа по наплечнику и торопливым шагом покинул тронный зал. Радаль, слегка сконфуженный, вышел следом. *** — Чтобы ты понимал, я уже не первый раз пытаюсь найти себе супругу, — задумчиво сказал темный, опираясь на каменный шпиль стены замка плечом и сложив руки на груди. Взгляд его был устремлен куда-то вдаль, — крайний раз был двести лет назад, после того я зарекся. — Было что-то особо неприятное? — осмелился спросить Сид. Настоящий возраст эльфа слегка смутил его, отчего его привычка довольно свободно к нему обращаться куда-то пропала. — Длинная история… — усмехнулся Радаль, — могу поведать, но зачем тебе жалобы старого эльфа? — Почему бы и нет? — пожал плечом Сид, — мне интересно, потому что я толком о тебе ничего не знаю. Радаль достал из кармана на поясе маленькую флягу с водой. Отпив немного, он убрал ее на место и, вперив взгляд вдаль, начал свой рассказ. Если отмотать время на двести лет назад, то ты, вместо благородного короля, Стража Теней и сдержанного темного, увидел бы законченного ублюдка, для которого чужая жизнь измерялась перезвоном вознаграждения за убийство. Я не гнушался убивать целые семьи. Разве что детей мелких вывозил и отпускал. Мне много раз пытались отомстить, все попытки об мои стрелы сломались. Я убивал, купался в адене, издевался над всеми на Олимпиаде, меня многие ненавидели. Я не горжусь тем, что меня обходили стороной. Я сейчас понимаю, насколько это было мерзко. Но тогда для меня, дорвавшегося до денег и славы, не существовало морали и преград. Девушки любой расы — пожалуйста, толпы! Алчные лизоблюды, которые хотели чего-то от моего успеха отхватить, а потом развернувшиеся ко мне спиной — уйма, некуда было от них деться. Многие мерзкие уроды, которые видели в моем образе жизни пример для подражания, считали чем-то крутым заявить «Да я с Элизом вообще плечом к плечу бегал, он мне брат/друг/учитель/боевой товарищ! Беги, пока мы тебе бока не намылили!». А я потом об этом узнавал и подолгу сидел и вспоминал, когда я боевым другом-то обзавестись успел, если всегда охотился один… — Стоп! — перебил его ужаснувшийся Сид, — Что ты сказал? Элиз? — Да, — печально усмехнулся эльф, — меня на самом деле при рождении так назвали. И я вплоть до недавнего времени носил это имя, покуда не решил от него избавиться, как от груза прошлого, и поменять на другое. А что? — Оказывается, я очень хорошо о тебе наслышан, — мрачно сказал Сид, — Убийца Королей, Психованный Стрелок, Ублюдок, Маньяк… Меня твоим именем пытались в детстве пугать. — Я знаю все свои старые прозвища, можешь не перечислять, — широко улыбнулся эльф, — но история слегка не о том. В общем, когда-нибудь и мой больной разум должна была поразить роковая красавица. И все произошло в точности так. На мой пьедестал довольно успешно пробивалась темная эльфийка, Теневая Охотница. Такая же безжалостная, сумасшедшая, и — о, черт! — соблазнительная, как глоток воды, после перехода через пустыню Острова Ада. Тоже скоро выбилась на Геройство. И начала всячески вокруг меня задницей вертеть. А мне-то что надо, дураку избалованному? Не имея замка, возомнил себя королем, и возжелал лучшую фаворитку. Она и попала под мою руку. И понеслось все по классике: Аэлла вертела мною, как хотела. Я ради нее брался за самые безумные задания, за вырученные баснословные деньги покупал ей украшения, платья, мы вместе творили бесчинство, она безжалостно вырезала детей, пока я разбирался с остальными. Я был настолько ею очарован, что даже находил в этом какую-то прелесть, и не перечил ей. Именно тогда мне и присвоили большее количество моих «титулов». Ну, а потом взбрело мне в голову отправиться на задание в Шутгарт. Уехал я один. Мне нужно было занять позицию возле замка, и сделать так, чтобы у клана, который там обитал, значительно уменьшилась численность. Было трудно, но я справился. Переполох поднялся дикий, но у меня позиции были донельзя удачные. И те, кто меня замечали, не могли меня ничем достать. Заклинания растворялись в воздухе, стрелы не долетали. А их Стражи Теней были косоглазыми и безрукими созданиями Шилен, которые с дарованной им небесами дальностью атаки, по мне не попадали. Длилось это все несколько недель. Клан был огромный, почти три сотни голов. После меня не осталось и половины. В общем, в вознаграждение я получил самую ценную вещь, которую только можно представить — Ожерелье Валакаса. И, естественно, я тут же бросился к своей возлюбленной, чтобы встать перед ней на одно колено и даровать ей это сокровище. Я вломился пьяный, в лучший трактир Адена, упал перед Аэллой на колено, гротескно осыпал ее самоцветами, протягивая ожерелье, и рявкнул на весь трактир предложение руки и сердца. Моя молодая хмельная голова не замечала направленных в мою сторону презрительных взглядов тех, кто раньше бахвальствовал знакомством со мной. И лишь когда разрывающий повисшую тишину хохот Аэллы заставил меня на секунду задуматься о происходящем, я словно протрезвел. — Что ты мне можешь дать, несчастный? — хохотала моя фаворитка, — этих чертовых ожерелий у меня будут десятки, я выхожу замуж за короля Адена! Он берет меня в жены! Что мне с тебя проку, нищий, бегающий за заказами убийца? Она говорила что-то еще, а я не сводил взгляда с сидящего рядом с ней напыщенного и раздутого от своей гордыни Храмовника Шилен. Его звали Вираэль. И он был отцом прекрасно тебе известного, ныне покойного, Касиэля и нашего друга Эльдиэля… И в тот момент я вскочил, закричав ему в лицо: — Прочь! Она будет моей женой! И только моей! Аэлла хохотала, Вираэль вскочил, хватаясь за меч. Знаешь, я впервые видел располневшего темного эльфа. Его рыхлое, лоснящееся лицо, налитые кровью глаза. Он не был толстым, он все еще мог достойно обороняться, но сила уже покинула его руки, а до природной поджарости темных ему было далеко. Я кричал ему в лицо, чтобы он отступился, иначе я напичкаю его наконечниками от стрел, как праздничного элпи рисом. Меня подхватили стражники и вышвырнули на улицу. Ожерелье, естественно, никто не вернул. Через несколько дней на весь Аден прогремела их свадьба. Я на тот момент находился в катакомбах и всячески прогонял все мысли об этом. Слава Шилен, я не додумался тогда с горя все пропить. Наоборот, меня это словно вернуло с небес на землю. Молва о том, как Великого и Кошмарного Элиза унизили при всей знати Адена разлетелась по континенту моментально. Герои открыто насмехались надо мной, на Олимпиаду меня пропускать перестали. Я за один день лишился почти всего, что у меня было. И, наверное, если бы не судьбоносная встреча с моими старыми друзьями из Гильдии, Радаля бы сейчас не существовало. Был бы тот же Элиз, но обнищавший, лишившийся чести и Диадемы Судьбы. А так меня спрятали на Острове Фантазий, приволокли кучу зелий, и приказали наколдовать себе внешность, кардинально отличающуюся от моей. Мои черные волосы выцвели, глаза изменили разрез и цвет, шрам я получил уже потом, лицо вытянулось и стало навсегда хмурым. Я прожил отшельником много лет, обдумывая свою прошлую жизнь, анализируя ошибки, и в процессе этого полностью себя перековал. Элиз погиб, когда его вышвырнули из трактира. А спустя какое-то время, когда Убийца Королей был забыт, на земли Элморадена ступил Радаль — молодой король со своим кланом, который собрали мои друзья из Гильдии и отдали в мои руки. Все знали, но никто не возразил. И все молчали, присягнув мне в верности. Такая вот история, крылатый. Мораль я вынес одну: На сожженной земле сложно вырастить что-то живое. Но это в случае, если ты один. Если рядом находятся те, кто не отвернулся от тебя даже в момент, когда ты о них и думать забыл, то тебе намного проще будет оправиться от падения, все переосмыслить и понять, что одна меркантильная женщина не может быть мерилом твоей значимости. Я по сей день благодарен своим сорванцам за то, что они все равно помогли мне. Возможно, только они и знали, как это сделать. — Ну ты даешь… — выдохнул Сид, — А что же насчет Хелены? Почему ты вдруг решился снова? — Потому что она полная противоположность Аэллы. Она амбициозна, но сражается честно, с честью принимает поражение и благородно поступает с теми, кто заведомо слабее. И для нее только развитие и сила являются смыслом. Разве она гонится за богатством? — Нет, — усмехнулся камаэль, — ты в точности ее описал, мне и добавить нечего. Ну, разве что в некоторых ситуациях она строптива и чересчур упряма. Видел бы ты, как она бесилась, когда я ее список защитных заклинаний почти полностью перечеркнул и внес правки. Хотя сама потом признала, что я прав. Радаль внимательно взглянул на него: — Мне кажется, что ты не в восторге от того, что я хочу взять в жены твою ученицу. — Я для нее хочу только лучшего, и если она примет твое предложение, я не стану противиться, наоборот, осыплю лепестками ромашек и выведу ее к тебе, как любящий отец. Но ты ведь знаешь, что мы связаны. И если один из нас погибнет — не станет и второго. — Знаю, — кивнул Радаль, — в этом мире каждый день нужно быть готовым или к своей, или к чьей-то смерти. Я страшно боялся ее потерять, не сказав того, что я хочу хотя бы несколько лет провести плечом к плечу с ней, — он опустил голову, глядя вниз, в глубину рва вокруг замка, — я хоть и король, у меня есть клан, но от желания видеть рядом с собой кого-то более близкого не избавился еще с тех смутных времен моей кровавой молодости… — эльф умолк и горько усмехнулся. — Пойдем, — тронул его плечо Каратель, — я думаю, она уже пришла в себя. Может, и сможет сейчас тебе ответить. Стоило мужчинам спуститься обратно, Хелена вышла к ним навстречу, решительно глядя Радалю в глаза: — Твое предложение. Я принимаю его.