color my life with a chaos of trouble

Перешагивая порог своей квартиры, Стив Роджерс перестаёт быть Капитаном Америкой, борцом за свободу нации и защитником своей страны, становясь обычным парнем родом из Бруклина, который лишь хочет заниматься тем, что ему нравится. Закрывая за собой дверь, он отбрасывает все мысли о Щ.И.Т.е, забывая о своём долге. Никаких разговоров/мыслей об этом нет. Только не здесь. Закрывая входную дверь, внутри что-то словно переключается: серьёзное выражение лица сменяется лёгкой и ненавязчивой улыбкой. От Роджерса пахнет мятой и лаймом из-за геля для душа, которым он успел воспользоваться после выполненного задания от Фьюри. Кожа на лице гладко выбрита, волосы немного взлохмачены, а в глазах горит неясный огонёк, потому что Стив думает о том человеке, чьё присутствие ему необходимо. Ни одного намёка на то, что пару часов назад он закончил обезвреживать группу людей, которые непонятным образом раздобыли секретные материалы Щ.И.Т.а. Щелчок. Роджерс, снимая куртку и вешая её на крючок в прихожей, слышит то, как звук у телевизора уменьшается, и то, как тёмная фигура встаёт и направляется к нему. Свет в квартире, впрочем, как и всегда, выключен. Его тёмная фигура предпочитает мрак. Стив слышит, как под человеком скрипит пол, и слышит его осторожные шаги. Он идет так, словно боится упасть. Единственным источником света был телевизор, на котором, судя по всему, мелькали кадры из очередного диснеевского мультфильма. Тёмная фигура приблизилась к нему, он услышал усмешку с её стороны. Она кидается на шею Стива, крепко прижимая его к себе, вдыхая запах лайма и мяты. Фигуре было по душе такое сочетание, особенно, когда оно смешивается с запахом Гранта. Это всего лишь десятичасовая разлука, но она успела соскучиться за это время, хотя вряд ли признаётся об этом Роджерсу, потому что тот сам знает правду. Хватает лишь мысленного «я скучал.» Баки ненавидит оставаться дома один. С каждой минутой, они стискивают друг друга в объятьях ещё крепче, передавая то тепло, которое исходит от них. Они оба пытаются приблизится к друг другу ещё ближе /Хотя, ближе уже некуда. Зона комфорта давно потеряла своё истинное определение./ Джеймс выпускает Стива из объятий, делая шаг назад. Барнс одет немного неряшливо: драные джинсы, любимая футболка, а сверху толстовка Роджерса, которая, судя по всему, очень нравится парню. — Ну, — Стив исподлобья, слегка улыбаясь, посмотрел на Баки, — мой дорогой Шерлок, позвольте узнать, как Вы поняли, что это я пришёл в квартиру, а не какой-нибудь маньяк или вор? — Роджерс повернулся, чтобы взять тапочки, которые находились около противоположной стены, надел их, прошёл в гостиную и сел на диван. Баки проследовал за ним, поправляя на себе толстовку. — Все элементарно, Ватсон, только Вы можете два раза подряд вставить ключ не той стороной и вертеть им из стороны в сторону, тяжело вздыхая, — ухмыльнувшись, Барнс сел рядом с Капитаном, сцепив руки в замок, положив их на колени. Стив лишь тяжело вздохнул и, взяв пульт от телевизора, который лежал на небольшом журнальном столике, выключил его, после чего облокотился на спинку дивана. В квартире была кромешная тьма, и лишь фары машин, проезжающих мимо их дома, изредка освещали лица парней ярко-жёлтым светом, от которого они оба щурили глаза. Находясь в четырёх стенах вот уже пятый день (для Баки это было очень долго, потому что у него имелась способность к регенерации, но наш упёртый Роджерс настоял на том, чтобы Барнс хотя бы неделю отсиделся дома) из-за полученных огнестрельных ранений, синяков и ушибов, он на какое-то время перестал быть Зимним Солдатом, который в Щ.И.Т.е находится под опекой Капитана Америки. Невольно Барнс стал привыкать к домашней обстановке и уюту, он даже, вроде как, подружился с техникой, которая раньше ломалась от малейшего прикосновения Зимнего. Стив первым нарушил десятиминутное молчание, возникшее, в большей степени, из-за усталости: — Ты купил краску, я угадал? — Капитан заёрзал на диване, стараясь принять удобное положение. — Вау, Ватсон, — Барнс удивлённо посмотрел на Стива, вскинув руки вверх, — Вы научились применять дедукцию. Что ж, похвально, похвально, — Баки улыбнулся уголком рта, хотя, его улыбка больше была похоже на ухмылку. — А ты так и не научился скрывать сарказм, — тихо произнёс Кэп, — если тебе стало лучше, то можем заняться покраской комнаты сегодня. В глазах Барнса блеснул неясный огонёк, видимо, он был рад такому заявлению Роджерса. — Ты, наверное, хотел сказать прямо сейчас, верно? — Баки исподлобья посмотрел на Капитана. Тяжело вздохнув, тот ответил: — Да, прямо сейчас, — Зимнему было слишком сложно отказать. Барнс прекрасно знал об этой слабости Кэпа и (не)редко пользовался ей, — но сначала я приготовлю ужин, — Стив резко встал, направившись на кухню. Баки остался сидеть на диване, наблюдая за тем, как Кэп бегает в поиске необходимых ему ингредиентов и посуды. Барнс всегда любил наблюдать за ним. Прошло чуть меньше получаса, а Стив уже приготовил ужин. На удивление, приготовление еды обошлось без порчи кухонных принадлежностей, падений, ожогов (почти) и, конечно же, без прорезов, поэтому Барнс успел за это время немного поспать, не вставая с дивана. Полгода назад он мог лишь мечтать о таком спокойном сне, когда ты ложишься на кровать/диван, закрываешь глаза и засыпаешь. Полгода назад у Барнса смешивались реальность и прошлое, а иногда он был вовсе вне времени. Он закрывал глаза, отключаясь лишь на пару минут. После он, открывая глаза, снова пытался сфокусироваться на каком-нибудь предмете, потому что изображение перед ним теряло чёткость, как бывает при съемке фильма, например. Бывало и такое, что предметы давали рябь, как при помехах на телестанции. Картинка менялась, и Барнс был уже не в 2015 году, а в далёком 41, когда он уходил на фронт, оставляя Стива одного. От этих самых помех, после многочисленных терапий и дорогих лекарств, на которых настоял Роджерс, остались лишь кошмары, которые иногда словно проверяют Баки на стойкость. Как ни странно, большую часть квартиры занимала кухня, плавно перетекавшая в гостиную, в которой стоял раскладной диван, на случай, если кто-нибудь придёт ночевать, два небольших кресла с правой стороны, деревянный журнальный столик, телевизор, по которому чаще всего крутились диснеевский мультфильмы, стеллажи с книгами до самого потолка (полки были забиты не только старыми потрепанными томами книг, но и различными комиксами, кулинарными книгами), стены украшали старые фотографии Баки и Стива, которых было очень много, несмотря на то, что Барнс до ужаса ненавидит фотографироваться (к слову, у Роджерса на телефоне имеется отдельная папочка фотографий Баки, о которых тот даже не подозревает.) Посреди кухни стоял длинный стол со шкафчиками, служившим не только рабочим местом во время приготовления еды, но и обеденной зоной. Напротив стола была ещё одна рабочая зона, заставленная всеми возможными электроприборами, в которых Стив, да и Баки, собственно говоря, тоже пытались разобраться. Над рабочей зоной висели шкафы с посудой, а на самой верхней полке стоял чайный сервиз, подаренный Клинтом и Натой на новоселье. Стив, во время ремонта в квартире, настаивал на том, чтобы оформление и покупку различной техники осуществляли они с Баки. Роджерс всегда прислушивался к мнению Барнса, а тот, в свою очередь, всегда доверял ему. С каждым предметом в этой квартире была связана какая-то забавная история или небольшой спор. Если бы в Щ.И.Т.е пошёл слух о том, что Роджерс и Барнс, на самом деле, не такие суровые, какими кажутся, то человеку, пустившему слух, никто бы не поверил. Ведь они оба являлись образцом настоящих солдатов. Здесь же они становились обычными парнями, которые любят уют и тепло. — Как фебе соус пефто? — с набитым ртом спросил Кэп, жадно поглощая приготовленный им ужин, — Фоли нормально? — Стив смотрел на Баки, ожидания хоть какой-нибудь реакции. Прожевав, Зимний сказал: — Все безумно вкусно, Стив. Ты не против, если я возьму ещё? — взяв тарелку, Барнс подошёл к плите, повернулся на сто восемьдесят градусов и направил взгляд на Стива, который все ещё доедал свою порцию. — Спрашиваешь ещё, — Кэп улыбнулся, смотря на стоявшего у плиты Зимнего. Доедая остатки пасты Стив думал о предстоящей покраске комнаты, которую они с Баки планировали, кажется около трёх месяцев. Старый цвет изрядно приелся, да и особо не нравился им с Джеймсом. Дождавшись, пока Зимний доест вторую порцию пасты, Кэп помыл всю посуду, убрался на кухне и пошёл в комнату, чтобы приготовить её к покраске. Тем временем, Барнс уже переоделся в старые джинсы, а поверх надел застиранную и немного рваную футболку Стива, которую он, судя по всему, любил, но никак не мог выбросить. Роджерс последовал примеру Баки и тоже переоделся в более домашнюю одежду, которую было не жалко испачкать. Пока Барнс доставал краску, валики, кисточки и прочие принадлежности, которые могли бы им пригодиться, из кладовки, Роджерс перетаскивал мебель из спальни в гостиную, периодически чертыхаясь из-за разбросанной по всей спальне одежды Баки, которую он, не донеся до корзины с грязным бельём, кидал на пол. — Барнс, ты начнёшь когда-нибудь убирать грязную одежду туда, где она должна лежать? — спросил из соседней комнаты Стив, попутно подбирая очередной грязный носок, — пол комнаты просто усеян твоими футболками и носками, — голос Стива потихоньку становился тише. Баки копался в кладовке, пытаясь найти резиновые перчатки. Отросшие волосы закрывали ему глаза, тем самым усложняя поиски. Собрав их в неряшливый пучок, Барнс вылез из кладовки, держа в руках две пары резиновых перчаток. — Стив, ты что-то сказал? — спросил Баки у выходившего из спальни Роджерса, который выглядел весьма недружелюбно: раздутые ноздри и торчащие в разные стороны волосы. Сверля взглядом Барнса, он нёс в руках огромную стопку грязного белья, бубня себе что-то под нос. Дойдя до Баки, он скинул на него все грязное белье, которое находилось у Роджерса в руках. — Дарю, — произнёс Роджерс и, повернувшись на сто восемьдесят градусов, ушёл обратно в спальню. — АЛЕ, РОДЖЕРС, ТЫ СОВСЕМ ТАМ ОХРЕНЕЛ СО СВОЕЙ УБОРКОЙ. НИ ЧЕ ЧТО ТУТ И ТВОИ НОСКИ КАК БЫ ЕСТЬ? Роджерс, видимо, не услышав грозных воплей Зимнего, подходя к окну произнёс: — Барнс, бросай все и дуй сюда, — почесав затылок, Грант взглянул на карниз, который ему предстояло снять. — Пф, — вздохнул Барнс, убирая грязный носок с головы, — думаю ты и сам неплохо справишься, — с этими словами Зимний схватил стопку белья и унёс её в ванную. Открыв дверцу стиральной машины, Баки закинул туда тёмные вещи, закрыл дверцу и, засыпав порошок, запустил машинку. Роджерс стоял около десяти минут, провожая глазами вдаль уносящиеся машины. Тяжело вздохнув, он оперся руками о подоконник и, кое-как сев, заорал: — ДЖЕЙМС, ПРИТАЩИ СЮДА СВОЮ ЗАДНИЦУ СЕЙЧАС ЖЕ. Отделив цветные вещи от белых, Барнс вышел из ванной, закрыл дверь и, выключив свет, пошёл в спальню. Роджерс продолжал сидеть на подоконнике, болтая ногами. — Стивен, я смотрю, Вы нуждаетесь в том, чтобы я помыл Вам рот с мылом? — Барнс подошёл к Роджерсу. И это было достаточно близко, чтобы вогнать Кэпа в краску и, разумеется, Баки заметил это, но промолчал, лишь ухмыльнулся и покинул личное пространство Стивена, — так что ты от меня хотел? — спросил Барнс, обведя глазами комнату и заметив, что Роджерс вынес отсюда абсолютно все. — Помоги мне снять, пожалуйста, карниз. — Роджерс спрыгнул с подоконника и встал с левой стороны от Баки, — ты же у нас его вешал и, думаю, что ты помнишь, как его снимать. Только, пожалуйста, сделай так, чтобы он не свалился тебе на голову. Ещё сотрясения тебе для полного счастья не хватает, — даже с карнизом у них была связана "очень весёлая" история, после которой Барнс загремел в больницу, а Роджерс жутко перепугался за него (слишком сложно вспомнить тот случай, когда Стивен не(!) переживал за Джеймса). — А, это ты о том случае, когда я решил самостоятельно повестить карниз, а потом ещё и обматерил врача? Господи, ты ещё так переживал. Хотя, это в твоём духе, Стиви. Роджерс, весьма "по-взрослому" повёл себя, показав язык Барнсу. — Ты такой ребёнок, — с улыбкой произнёс Баки, посмотрев на Стива. — Такой, как и ты, — ухмыльнулся Кэп. — Итак, Капитан, плавно переходим к карнизу, а то мы с Вами немного заболтались. Ты принёс ключи для карниза и стремянку? Стив ушёл в другой конец комнаты, где на полу лежал ящик с теми самыми ключами, а в углу стояла стремянка. Взяв все необходимое, Грант подошёл к Баки и передал все ему в руки. — Как видишь, да. Тебе нужна моя помощь? — Стив наблюдал за движениями Баки. Раздвинув стремянку, Барнс поставил её с правой стороны от карниза и, забираясь наверх, произнёс: — Пока что нет. Я тебя позову, если что. — Хорошо, — повернувшись, Роджерс направился в зал, а точнее к коробке со старыми газетами, которые забрал у Сокола для ремонта в спальне. Без разбора Стив взял небольшую стопку из коробки, стоявшую по левую руку от телевизора, и пошёл в комнату, где, тем временем, Барнс уже снял карниз, и осторожно снимал с него шторы, которые, кстати говоря, они со Стивом выбирали вместе. — Спасибо за помощь, Бак. Я не ожидал, что ты так быстро управишься, — Стив положил газеты и, скрестив руки на груди, смотрел на стоящего у окна Барнса, который закончил снимать шторы с карниза. После чего Барнс кинул шторы в угол и туда же поставил карниз. — Иди сюда, — еле слышно произнёс Зимний, повернувшись к Стиву. Грант, услышав просьбу Барнса, подошёл к нему, и Баки заключил его в своих крепких объятьях, утыкаясь в открытую шею Стива. От этого жеста по телу Роджерса проходила волна мурашек: от кончиков пальцев ног до кончиков пальцев рук. Капитану было сложно совладать с собой, но он и не хотел, потому что ему нравилось это ощущение, которое он испытывал каждый раз, когда Джеймс утыкался в его шею. Привыкнув, это ощущение бы пропало. — Знаешь, такими темпами мы точно не покрасим комнату, — рот Гранта растянулся в лёгкой улыбке, а после он прижал к себе Барнса ещё крепче. Выпустив Стива из своих объятий, Баки сказал, хлопнув в ладоши: — Итак, пора что-то начать делать. Давай я отнесу оставшиеся здесь вещи, а ты раскидаешь газеты по всему полу, идёт? — Идёт, — Стив поправил футболку и, взяв стопку, начал раскладывать газеты по всей площади комнаты. Барнс схватил ключи и карниз и отнёс все на балкон, осторожно поставив в угол. Баки решил на секунду задержаться здесь, потому что он любил наблюдать за тем, как город начинал оживать ночью. Парень был в одной футболке, да ещё и босиком. Холод пронизывал его, но он лишь наслаждался этим. Стив отнёс шторы в ванную и продолжил раскидывать газеты на паркетный пол. Закончив, он сбегал в коридор за краской, валиками и специальным поддоном для них. Сперва, Стив осторожно открыл ведро с краской, оттенок которой назывался «кофе с молоком» и отлил достаточное количество в поддон. Затем Капитан, обмокнув туда валик с длинной ручкой, начал осторожно красить стену от угла, находившуюся с правой стороны от окна. Баки открыл окно и облокотился на подоконник. Взгляд парня был направлен в сторону шоссе, которое не прекращало своё движение даже ночью. Именно это и завораживало Барнса. Встав в обычную позу, Баки глазами пытался найти ящик, спрятанный от Стива, чтобы тот не нашёл его и не начал задавать лишних вопросов, ответы на которые Барнс не хотел искать. Стив старательно закрашивал старый светло-горчичный цвет, который уже приелся и начал раздражать. На секунду Стив замер в одном положении, после чего громко и отчётливо произнёс: — Баки! Помимо кошмаров, Барнсу снятся их далекие прогулки со Стивом, когда они пропускали первые уроки, чтобы забежать в их любимое кафе. Затем они, сделав не небольшой круг, приходили ко второму уроку. Разумеется, Стив был категорически против таких прогулок, но Баки так хотелось показать Роджерсу настоящую жизнь, полную приключений, маленьких радостей и улыбок. Он хотел скрасить существование этого хилого мальчишки, которое состояло лишь из фразы: «тебе это нельзя», разделив с ним те самые маленькие радости. Сейчас же все по-другому: ребята всецело доверяют друг другу и поэтому каждый из них раскрашивает жизнь другого в те цвета, которые ему по душе. Они ни разу ещё не промахивались. Ответа не последовало. Стив осторожно положил валик на пол, прикрыл краску крышкой и направился в сторону балкона. Баки докуривал сигарету, выпуская белую струйку дыма изо рта. Полгода назад Барнс припрятал пачку сигарет на случай, если ему вдруг захочется покурить. Честно говоря, он скучал по этому горьковатому привкусу дыма во рту. Сигареты, на удивление, оказались лёгкими, поэтому, докурив сигарету и выкинув, бычок в окно, он полез в коробку за второй. Баки не спеша вынул сигарету из пачки и, предварительно вставив её между зубов, зажег её с помощью коробка спичек, которые удачно находились в той же коробке, а после раскурил, выпустив немного дыма. Через пару минут Джеймс услышал приближающиеся шаги и, обернувшись, он увидел стоявшего в проходе Стива: руки и лицо его были в маленьких каплях краски. Волосы тоже были в краске, а на лице читалось лёгкое недоумение. Бросив недокуренную сигарету в окно, Баки подошёл к Стиву и, положив руки на его плечи, произнёс: — Эй, Стив, — Баки пробежался глазами по глазам, носу, щекам Стива и остановился на губах, — ты весь заляпан краской, — с улыбкой произнёс он. Стив легко улыбнулся, после чего взял руки Баки и, поднеся их к губам, тихо сказал: — А твои руки пропахли сигаретами, — Роджерс едва коснулся губами рук Джеймса, — Напомни, когда ты выкурил свою первую сигарету? — Капитан исподлобья, с небольшой ухмылкой на лице, просмотрел на Баки. — Кажется, — Барнс закусил нижнюю губу, вспоминая былые времена, — нам с тобой было по шестнадцать лет. Помню, мне ещё постоянно приходилось прикрывать тебя, да и сейчас, в принципе, ничего не изменилось. — Баки улыбнулся, смотря в глаза Стива. — Ты чертовски прав, Джеймс, — Роджерс слегка сжал руки Барнса в своих, — думаю, нам пора вернуться к делу. Джеймс, неожиданно для Стива, резко сорвался с места и побежал в комнату, громко крича: — Вперёд, навстречу приключениям, мой Капитан! Услышав эту фразу, Стив тяжело вздохнул и, улыбнувшись, последовал за Баки. Войдя в комнату, Стивен увидел сидящего на полу Баки, который с очень сосредоточенным выражением лица пытался открыть банку с краской. — Может, тебе помочь? — сев рядом, произнёс Кэп. Он взглянул на окрашенную стену и убедился в том, что цвет подобран идеально. От оценки своей работы, Стива отвлек звук, похожий на хлопок. Как оказалось, Барнсу удалось открыть банку с краской и, после чего, он издал победный клич: — У Р А! — Это, определено, победа, — Грант с улыбкой посмотрел на Баки, — итак, давай я докрашу эту с стену, — Роджерс указал правой рукой на противоположную стену от него, — а ты начнёшь красить вот эту. — Хорошо. Как вижу, перчатки не пригодились? — Барнс смотрел на Стивена, который уже встал и принялся за работу. Роджерс старательно водил валиком по стене, закрашивая старый цвет. — Краска же на водной основе, поэтому они и не нужны. Барнс быстро сбегал за вторым поддоном для краски в кладовку и, принеся его в комнату, налил немного краски в емкость, и начал красить стену. В комнате становилось душно, поэтому, закончив со стеной, Роджерс открыл окно настежь, после чего подошёл к Баки и стал помогать ему докрашивать стену по левую руку от окна. Руки Джейса, как и Стивена, были испачканы краской, а хвостик, который он сделал около трёх часов назад, начал распадаться и, заметив это, Кэп спросил: — Баки, давай я уберу твои волосы, м? Джеймс кивнул. Стивен положил валик с краской на пол, после чего осторожно снял резинку с Барнса и, собрав волосы в небольшой хвостик, снова закрепил ей волосы. — Готово, — произнёс Стив, убирая прядь волос за ухо Баки. — Спасибо, Стиви, — закусив губу, поблагодарил Джеймс. Ребята принялись дальше красить стену, и, на удивление, выходило у них это очень даже неплохо. Работа подходила к завершению, что не могло не радовать. В комнате, благодаря открытому окну, стало свежо и даже прохладно, но даже эти факты не остановили Джеймса снять футболку, которую он после кинул на пол. Маленькие капли краски от футболки отпечатались на всём теле Баки, но особенно ярко они были видны на спине парня. Закрашивая последние участки стены, Стив то и дело, что оборачивался на Барнса, медленно проводя взглядом по его спине. Вся эстетика состояла лишь в двух простых вещах: голая спина Джеймса и капли краски, отпечатавшиеся на его спине. Помимо этих капель, на спине Барнса были шрамы, каждый из которых был частицей истории, небольшие царапины, и, начинавшие заживать, кровоподтеки, оставленные губами Стива. Парни наносили последние штрихи, и, когда они все же закончили красить, оба сели на пол, тяжело вздохнув. Лунный свет, лившийся из окна, освещал комнату и лицо Джеймса, который рассматривал стену. Стив следил за его взглядом, а потом осторожно пододвинул к себе поддон с краской и, подсев сзади к Баки, обмакнул палец в остатки краски, начав выводить им на спине Джеймса причудливые узоры. Стив медленно водил по его коже, начиная с правого плеча и двигаясь вниз, следя за тем, как Барнс периодически вздрагивает от его холодных прикосновений. Под руками Стивена вырисовывались пейзажи, где-то даже просматривалось небо, усеянное звёздами. Дойдя до поясницы, Роджерс горячими губами поцеловал плечо Баки, обжигая его спину тёплым дыханием. После, Стив двигался выше и, дойдя до шеи, остановился, прошептав Баки тихо: — Ты и есть мое лучшее творение. Стив продолжал целовать спину Джеймса, словно извиняясь за что-то. Его поцелуи смазывали рисунок так же, как четыре года назад образ Гранта смазался в голове Баки. Длинными пальцами Стив блуждал по спине Баки, а после он развернул его к себе. И вот, руки Стивена слегка поглаживают шею Джеймса, с улыбкой глядевшего на него. Стив старался запомнить каждую секунду этого момента, чтобы после иногда прокручивать его в своей голове. Легкие поглаживания сменились на крепкие (намного крепче, чем утренний кофе) объятья и поцелуи в лоб. Лунный свет продолжал потоком литься в комнату, освещая её. За окнами начинался новый день.