Событие или Воплоти мои Мечты в Реальность

Жуткую весточку из Малфой-Мэнора я получила лишь в конце недели. В пустом школьном коридоре, между занятиями, меня остановил Амикус Кэрроу, передал волю Темного Лорда и удалился. Не остался наблюдать за моей реакцией, не ждал моего ответа — просто ушел, оставив меня один на один с бешено колотящимся сердцем. За ужинами (редко за обедами) в Большом Зале мы с Драко часто пересекались взглядами. В те периоды, когда между нами были натянуты канаты отношений (точнее в периоды отсутствия отношений каких бы то ни было и наличия ядовитых эмоций, будь то раздражение, зудящее под кожей; злость, покалывающая в сжатых под столешницей кулаках; или приторная банальная неприязнь) мы встречались взглядами лишь на секунду и моментально отворачивались друг от друга, параллельно раздраженно сощуривая глаза или возводя их к волшебному потолку. Несколько исключительных раз, когда внутри бурлило особенное раздражение, мы глазами устраивали целые бои без правил, не моргая уставившись друг на друга, ожидая кто первый сдастся. Каждый раз (а их было 3) наши слизистые от высыхания спасали либо Панси, заговорившая со мной, либо Блейз, обратившийся к Драко. И если я была молчаливо благодарна Паркинсон, когда она спасала мои глаза (слишком сложно было смотреть в его глаза. Было в них что-то непостижимое… Что-то невыносимо понятное, от чего мурашки бежали по позвоночнику и хотелось съежиться), то Малфой раздражался кода ему не удавалось одержать такую глупую ребяческую победу. Последний раз (после нашей стычки в коридоре из-за Булстроуд), когда Блейз положил руку на плечо Драко, и тот отвернулся, тем самым прервав наши баталии, Малфой резко скинул ладонь друга со своего плеча и выскочил из Большого Зала. Вообщем смотреть друг на друга для нас стало нормой. Но в этот раз всё было иначе. В этот раз мы не отворачивались друг от друга. И не устроили бессмысленное сражение. Просто сейчас, на протяжении вот уже пяти минут голубые радужки впитывали серые, а серые — голубые. Вода становилась льдом. Небо покрывалось тучами. В этот раз ни в его, ни в моих глазах не было ни раздражения, ни злости, лишь какая-то хроническая усталость с оттенком безысходности. Но почему-то до тех пор пока я смотрела в его уставшие глаза, в которых сейчас не было ни единого намёка на привычкую для него насмешку или надменность (лишь понимание), мне было легче… До тех пор пока Панси не положила руку на моё плечо, и я не вздрогнула. — Твои волосы. — Её глаза выражали то ли шок, то ли испуг, то ли восхищение. Я не могла разобрать эмоцию, отразившуюся на лице Паркинсон. Да и сил разбираться не было. Нет сил и желания сейчас играть в эти игры. Я посмотрела на прядь своих волос. Платина. Вскинула голову, глядя на Драко. В этот раз он отвёл глаза. Вот! То что нужно! Всё как раньше… Наверное. Я вскочила, направляясь к выходу. — Элис. Я обернулась. — Пэнс. Мне… Я… Мне нужно. — Наконец я смогла вымолвить хотя бы два внятных связных слова. Глупо. Плевать. И выскочила с Большого Зала. Ноги сами несли меня по коридору, а руки невольно грубо отталкивали изредка появлявшихся в обеденных коридорах школы учеников. Пароль я прокричала на ходу, с конца коридора, не останавливаясь ни на миг. Даже в тот момент, когда чуть не свалилась с лестницы. Остановилась я лишь когда оказалась посреди кабинета директора. Северус вскинул голову, настороженно глядя на меня. — Элис… Ты в порядке? — Вы… — Я задыхалась. Почему так тяжело дышать?! — Вы знаете. — В висках отдавал пульс. — Я не знаю. — Он вздохнул, напряжённо глядя на меня, явно замечая как я дрожу. — Я знаю лишь что тебе передали задание… Но от меня скрывают его содержание. Я делаю глубокий вдох чтобы найти силы вымолвить хоть одно предложение и сообщить ему о том, что всю неделю держала от него в секрете. Я больше не могу молчать. Это молчание душит. Я делаю жадный вдох: — Я должна убить. — Неожиданно голова закружилась, и кабинет поплыл перед глазами. Последнее что я видела — как Северус вскочил, подбегая ко мне и подхватывая меня на руки за мгновение до того как я теряю сознание. … Мне давалась неделя на выбор жертвы и приведение приказа Волдеморта в исполнение, а после этого мне предстояло немедля явиться в Малфой-Мэнор. Но ни в этот вечер, ни на последующий день я не взялась за подготовку плана. Просто потому, что слегла со скачущим давлением, очередными паническими атаками и депрессией. Северус выписал мне освобождение от занятий и практически не отходил от меня. Постоянно измерял мне температуру (которая, впринципе, была в порядке), заставлял меня пить нормализирующие зелья и тошнотворные антидепрессантные настойки (на которые мне даже смотреть не хотелось) и без умолку говорил пока я молчала. — У меня приблизительно в твоем возрасте (точнее на этом же году учебы) было похожее состояние. — На второй день сказал Северус, сидя рядом с моей кроватью. Я молча слушала, глядя мимо него и изредка наблюдая за ним. — Неприятности с учебой, проблемы в личной жизни, конфликты со сверстниками и поступившее предложение Сама-Знаешь-Кого примкнуть к его людям. Я вздрогнула, глядя на Северуса. Он кивнул. — Я тогда был в ужасном нервном истощении. Практически не ел, мало спал и часто забредал в пустые коридоры школы чтобы побыть одному. Освобождения от занятий мне, разумеется, никто не давал. Да, впрочем, никто и не догадывался о моем состоянии. В конечном итоге все дошло до того, что после очередной стычки с Мародерами у меня посреди урока по Зельям закружилась голова, и я свалился в обмороке. Я повернула голову, глядя на него. Он легко улыбнулся, но в глазах виднелась глубокая печаль. — После дня в госпитале я явился на встречу с Сама-Знаешь-Кем и выразил свое согласие сотрудничать… Моим первым заданием (проверкой) был допрос врага Сама Знаешь Кого. Использовать Непростительные в то время нельзя было, как, впрочем, и другие заклинания — Министерство могло отследить. Поэтому действовали мы с помощью кулаков, клинка и запугиваний. Со мной были Малфой и Лестрейндж. Лестрейндж, с его вечной проблемой контроля агрессии, избивал беднягу до посинения. Люциус задавал вопрос, а мне изредка приказывали резать его тело клинком… Мужчина не сдавался. Он даже почти не кричал… Спустя какое-то время он был уже не в состоянии даже головы толком поднять. Лестрейндж почти весь дух выбил из него и не собирался останавливаться. Тогда Люциус приказал мне всадить ему клинок в живот… И я сделал это… Я до сих пор помню его последний взгляд. Полный злобы, ненависти и… облегчения… После этого я думал, что провалил задание, ведь информацию мы так и не узнали. Но Сама Знаешь Кто был доволен мной. Оказалось, что наша жертва была из Ордена Феникса, а это значило, что он бы не сдался и не сказал бы ничего даже под Круциатусом… Это была моя проверка… Вступая в ряды Сама Знаешь Кого я думал, что стану сильным, могущественным, заслужу авторитет и благодаря этому у меня появятся верные друзья… А Лили захочет быть со мной, если я стану успешным. Каким глупым я был… Она бы ни за что не захотела быть с тем, кто творит зло… А потом Сама Знаешь Кто убил ее… Тогда я и стал сотрудничать с Дамблдором. Я стала хаотично осматриваться. — Все в порядке, Элис. — Он накрыл своей рукой мою ладонь. — Не бойся. Здесь никто нас не услышит. Я посмотрела ему в глаза и кивнула. — Я к чему говорю это: своим ориентиром в жизни я выбрал темные амбиции. Да, друзья после этого у меня появились. Не совсем надежные правда. Я знал, что скажи я лишее слово — они сразу передадут это Сама Знаешь Кому… Постоянный страх, подозрительность, недоверие и боль — вот результат моего выбора. Возможно, примкни я к Дамблдору раньше — все было бы иначе в моей жизни, в нашем мире и с Лили… Выбор определяет нас, он решает все. Всего один выбор способен спасти чью-то жизнь, а кого-то безвозвратно погубить. Он опустил голову. Чувство вины — самое разрушающее чувство для людей, у которых есть душа. — Эй. — Тихо сказала я и взяла его за руку. Северус посмотрел мне в глаза. — Вашей вины ни в чем нет. Если бы Вы изначально выбрали другую сторону — Вы бы вообще не знали о намерении Темного Лорда убить мальчишку. Тогда бы Вы точно ничего не смогли сделать… А Лили не выбрала Вас совсем не потому, что Вы творили зло. Скорее как раз наоборот. Хотите сказать, что Джеймс был сущим добром? Уж отнюдь. Это был её выбор. Её личный выбор, который определил её жизнь. И, возможно, она его сделала еще на распределении. Она просто не разглядела в Вас то добро, которое в Вас всегда было, есть и будет… Не смогла или не захотела это разглядеть… И Вы сделали верный выбор. Я это говорю потому, что знаю будущее. Точнее знаю каким оно должно быть, если мы не допустим ошибку ни в одной мелочи. Эта ноша тяжела, я знаю, но благодаря Вам есть шанс на спасение этого мира… Я боюсь, чтобы моё появление здесь не испортило всё. Боюсь, что я меняю ход событий. — Твои подсказки и советы, которые ты мне давала, и которые я передавал Сама Знаешь Кому, были такими, как и было предписано? Я кивнула. — Значит ты помогаешь спасти этот мир. Я слабо улыбнулась и легко кивнула. — Прошу Вас: перестаньте себя винить. — После недолгого молчания сказала я. — У большинства людей в этом мире была тяжелая и невзаимная любовь. Мы с Вами не исключение. Вы не виноваты в её смерти. Она, как любая настоящая мать, защищала своё дитя. А ещё я знаю, что до последнего дня она была счастлива. Ей нравилось то, кем она стала, с кем была и подарок судьбы в виде материнства. Не каждому в жизни даётся дар ощущать себя счастливым. Она была на своём месте. Она в этом везунчик. Поэтому не думайте «А что было бы, если…». Она была счастлива своим выбором. Вы поступили верно… Вина за произошедшее лежит исключительно на Сами Знаете Ком. Так что не вините себя! Я замолчала, глядя ему в глаза. И лишь сейчас поймала себя на мысли, что глажу большим пальцем его ладонь, которую держу в своей руке. Мы с Северусом одновременно опускаем взгляд на наши сплетенные руки, одновременно смотрим друг другу в глаза и одновременно расцепляем ладони, отворачиваясь друг от друга. После этого Северус ушел решать школьные вопросы, а ко мне заскочила Пэнси. — Как ты себя чувствуешь? — Девушка остановилась в дверях. Я лишь замотала головой. Паркинсон как-то виновато на меня посмотрела. — Я кое-кого привела. В комнату вошел Малфой. Я приложила максимум усилий чтобы сесть в кровати. — Я не виновата. — Затараторила Паркинсон. — Я отказывала ему, но он слишком настойчив. Он даже угрожал мне! — Тш… — Я подняла ладонь вверх. Голова слегка закружилась от резкого движения, и я прикрыла на секунду глаза. — Всё в порядке, Пэнс. Малфой пристально смотрел на меня, а после перевел взгляд на брюнетку. — Оставь нас, Паркинсон. Девушка посмотрела на меня. Я лишь слабо кивнула. — Я буду в гостиной. — Она сощурила глаза, глядя на Малфоя. — Если что, Элис, — кричи. И она вышла. Малфой вытаращил глаза, переводя взгляд на меня. — Это что только что было? Что за «если что — кричи»? — Не обращай внимания. — Тихо ответила я. — Она всё еще не знает о причинах нашего с тобой конфликта после бала. — Ты ей не рассказала? Я замотала головой. Драко кивнул, накладывая заглушающее на комнату. — Тогда лучше чтобы последующий разговор остался между нами. — Малфой… — Я тяжело вздохнула и отрывисто выдохнула. — Я сейчас не в состоянии говорить о том, что ввело меня в состояние, при котором я об этом говорить не хочу. Драко вздёрнул бровь. — Ты всё предельно ясно объяснила, Смит… Я тебе конспекты принес. — Ты ради меня конспектировал занятия? — Я сощурила глаза. — Не я… Другие. Но без моих угроз они бы этого не сделали. Так что заслуга моя. Я лишь кивнула. Драко положил тетради на тумбочку. — Я тут еще принес тебе кусочек пирога. Вообще-то идея с угощением пренадлежала Паркинсон, но я решил, что будет не плохо, своровать у неё этот замысел. Я ухмыльнулась. Хотя это скорее походило на оскал нежели на улыбку. Драко стал доставать из кармана пиджака кусок пирога, обернутый в бумагу. Я уже хотела было сказать, что не голодна, но в этот момент прямоугольная белая с синим упаковка выпала из его кармана на пол. — Это сигареты? — Я приподнялась в постели. Драко молча поднял пачку сигарет, собираясь спрятать её в карман. — Дай одну. Малфой резко поднял голову, глядя на меня. — Не думаю, что Снейп будет в восторге от этого. Я стала подниматься с кровати. — Он не будет в восторге, если узнает, что ты был здесь. — Но он не узнает. — Если ты мне дашь сигарету — да, не узнает. Драко замотал головой, открывая упаковку и протягивая мне сигарету. — Ты шантажистка, Смит. — Я слизаринка, Малфой. — Я взяла сигарету, направляясь к окну спальни. От долгого лежания в постели и нехватки сил ноги немного онемели, и меня занесло в сторону. Малфой подхватил меня под локоть, удерживая от падения. Я подняла взгляд на парня, а после резко отдернула руку. — Я сама. — Было бы у меня чуть больше сил — это бы прозвучало непозволительно грубо. Драко ухмыльнулся, примирительно поднимая руки вверх. Я подошла к окну. — Алохомора! — Малфой спрятал волшебную палочку в карман брюк. Окно открылось, и в комнату на мгновение ворвался холодный осенний воздух, выбивая несколько прядей из моих убранных волос. В спальне запахло осенью: подгнившими опавшими листьями, влажным ветром и знойной сыростью. Я скукожилась, по моему телу, прикрытому лишь шелковой рубашкой, побежали мурашки. Драко молча снял с себя пиджак, набрасывая его мне на плечи. — Спасибо. — Я подняла взгляд на парня. — А теперь, мистер Малфой, продемонстрируйте еще немного своих аристократических манер и предложите даме огоньку. Драко вновь достал свою палочку, из конца которой вырвался маленький огонь. Ни слова не сказав, я прикурила и оперлась локтями о подоконник, выпуская в небо дым. Никотин окутал горло, проникая внутрь. От непривычки слегка закашлялась. — Первая сигарета за 4 месяца. Я взгланула на упаковку, которую Драко вновь достал из кармана, закуривая сигарету. — Значит магловские сигареты? Не хорошо для члена семьи борцов за чистокровность. Драко оперся плечем о стену, выпуская дым в окно. — Если кто узнает — расскажу Снейпу, что ты курила. Я ухмыльнулась. — Не шантажист, а слизаринец. — Драко ухмыльнулся в ответ. — Так почему ты не рассказала Пэнси о том, что произошло на балу? — А как ты себе это представляешь? — Я посмотрела на Драко. — Дорогая Пэнси, Драко и Кэрроу во время бала доставили меня к Сама Знаешь Кому. Поздравь меня: скоро у меня появится моя первая татуировка. Правда не цветок на голени, как ты предлага, и не надпись на предплечье, как того хотелось мне, а метка Пожирателя Смерти. — Я невесело усмехнулась. — К тому же ты ведь знаешь негласное правило факультета: если хочешь чтобы какую-то информацию узнала вся школа — просто расскажи её Паркинсон… Хотя, стоит отдать ей должное: всё, что я ей озвучиваю, за пределы нас двоих не выходит. Друг она верный… Да и не знаю я… Еще нужно дожить до церемонии нанесения отметки. Тогда посмотрю… Наверное, расскажу. — Ты можешь не вступать в Боевое Крыло, если не хочешь этого. Это делается исключительно добровольно. — Хочу или не хочу — это не имеет значения. В мом случае это добровольно-принудительно. Он четко сказал, что после задания мне нанесут отметку. Драко напряг челюсть. Его все это явно раздражает… И пугает. Он вздохнул, успокаиваясь. — А что с заданием? — Осторожно спросил Малфой. Настала моя очередь напрячься. Я сделала несколько затяжек сигаретой. Совершенно не хочется говорить об этом…  — Если бы был прогресс в этом вопросе, Драко, я бы не выглядела так непрезентабельно, как сейчас. — Нормально ты выглядишь. — Малфой выбросил окурок в окно. Я скосила на него взглядом. — Серьезно, Малфой? В ночнушке, с накинутым поверху твоим пиджаком, помятая, нерасчесанная, с грязными волосами, бледная, с синяками под глазами и без сил? Я не люблю ложь, Драко. И глупую очевидную лесть. — Я ухмыльнулась. Драко улыбнулся, опустив голову и спрятав руки в карманы брюк. — Если хочешь… — Тихо сказал он и замолчал на несколько секунд, что-то обдумывая. — Я могу помочь тебе сбежать. Я резко подняла голову, глядя на парня. — Ты ведь знаешь: от него не сбежишь. Выбросила окурок в окно, заперла окно на засов и отдала блондину его пиджак, направляясь к постели. Драко снял защитные чары и открыл дверь. — Малфой. Парень обернулся. — Не вини себя. — Прошептала я. — Если бы не ты — это бы рано или поздно сделал кто-то другой. Драко сощурил глаза. — Я не виню себя. — И вздернул подбородок. Я улыбнулась. Не очень уверенно сказал. Драко улыбнулся мне в ответ. — Выздоравливай, Смит. — И вышел. Я лишь замотала головой, ложась в постель. — Спрячь Ухослушку, Паркинсон! — Послышалось снизу. Я улыбнулась. После этого Пэнс еще минут десять посидела рядом со мной, рассказывая мне сплетни, которые ходят по Хогвартсу. Что-то о том, что другие факультеты шепчутся будто мы с Драко встречаемся. Что Нотт извинился перед Малфоем за своё поведение. Тупой урод. Передо мной извиняться нужно было. И что Милисента радуется моему отсутствию до такой степени, что распустила слух о том, что Снейп отослал меня в Шармбаттон. Честно говоря, я слушала Пэнси в полуха, думая о том, что говорил мне Малфой и о словах Снейпа. После Пэнси ушла на Травологию, а я осталась наедине с кофе, принесенном Черри и своими мыслями. «Я могу помочь тебе сбежать…» — он знал что эти слова значат… Малфой — прагматик. Он всегда всё тщательно взвешивает прежде чем сказать, тем паче сделать… Значит, предлагая это, он чётко осознавал какие это может повлечь за собой последствия для него. «Постоянный страх, подозрительность, недоверие и боль — вот результат моего выбора» — что же чувствовал этот семнадцатилетний мальчишка?! Через какие испытания ему пришлось пройти… Он так же думал что поступает правильно, а после всю жизнь винил себя, считая что совершил ошибку… А теперь на его голову свалилась я… Я, ради которой он старается так, как, возможно, никто не старался ради меня. Разве что мама… Один мой неверный шаг, и я могу подставить под удар того, кем теперь, после этих четырех месяцев, безгранично дорожу… «Выбор определяет нас, он решает все. Всего один выбор способен спасти чью-то жизнь, а кого-то безвозвратно погубить…» «Ты помогаешь спасти этот мир…» Я вскочила с постели, быстро приняла душ, переоделась, подсушила волосы и помчалась к кабинету директора. — Северус! — Я вбежала в кабинет и резко остановилась, переводя дыхание. Посреди комнаты стояла Минерва. — Элис? — Женщина окинула меня взглядом с ног до головы. — А я как раз говорила с Вашим крёстным о Вас. Хотела узнать о Вашем самочувствии, но вижу, что Вы в полном порядке. — Протрите очки, профессор. Без них Вы плохо видите. — Я перевела взгляд на Северуса, игнонирурия возмущение, отразившееся на лице декана Гриффиндора. Я здесь не как ученица. Это не моя главная задача, а вынужденное временное бремя. Плевать на её реакцию. — Директор, попросите профессора оставить нас. Северус не сводил с меня взгляда. — Да как… — Начала было свою возмущенную тираду женщина, но Снейп её прервал. — Профессор, оставьте нас. Минерва несколько секунд раздраженно смотрела на меня, а после направилась к двери. — Вам стоит подучить Вашу крестницу манерам, Северус. — Обязательно, профессор. Сию секунду этим займусь. Минерва вышла, закрыв за собой дверь, а Северус подошел к столику с кофе и чаем, разогевая чайничек на керосиновой камфорке. Мы молчали пока не услышали как внизу заскрипела Горгулья, закрывая проход. — Как ты себя чувствуешь? — Лучше. — Я присела на стул рядом со столом директора. — Я решилась. — На что ты решилась? — Снейп стоял спиной ко мне и возился с кофе. — Я решилась на убийство. Фарфоровая кружка вылетела из его рук, падая на пол и разбиваясь в дребезги. Было заметно, что он себя сдерживает. Медленно достал из кармана мантии волшебную палочку, направляя её на осколки. — Левиосса! — Фарфор поднялся в воздух, подлетая к директорскому столу и опускаясь в урну для мусора. Северус взял новую кружку, наливая в неё кофе и ставя передо мной. Сам же с кружкой горячего чая в руках присел в директорское кресло. Он молчал, глядя мимо меня, и просто пил чай. — Вы слышали что я сказала? — Да. — После секундной паузы ответил Северус, поставил кружку с чаем на стол и посмотрела на меня. — Это исключено. — Это необходимо. — Я сделала глоток кофе. — Ты не понимаешь о чем говоришь. — Он перешел на полушепот. Руки его с силой сжимали подлокотники кресла. — У меня нет выбора, и Вы это прекрасно знаете. — Я опустила голову, глядя в черноту кружки, стоящей передо мной. Цвет его глаз… — Выбор есть всегда. Я резко подняла взгляд. — Не в этому случае. — Я усмехнулась, глядя на него. Челюсть напряглась, сердце заколотилось. — Ты не понимаешь! — Он опёрся ладонями о столешницу, нависая над столом, из-за чего его лицо оказалось всего в сантиметрах десяти от моего. Я вжалась в спинку стула. — Убийство необратимо меняет человека! — Северус… — Ты будешь помнить последний взгляд своей жертвы! — Северус. — Её последний вздох или крик ты будешь слышать в своих кошмарах на протяжении еще долгих лет, а может и всей жизни! — Северус! — Если ты убьешь — это навсегда изменит тебя! — Северус!!! — Что?! — Северус резко обернулся, глядя на портрет директора Дамблдора и, похоже, только теперь понял, что уже минуты две кричит. Прокашлялся и отвернулся. — Прошу меня простить, директор. — Сквозь сжатые зубы проговорил Северус. — Северус, оставь нас, пожалуйста с Элис наедине на пять минут. Снейп пристально посмотрел на портрет, перевел взгляд на меня, и быстрым шагом покинул кабинет. Бывший директор сдвинул очки на переносице, пристально глядя на меня и добродушно улыбаясь до тех пор, пока Горгулья внизу не заскрипела. — Рада Вас видеть, директор. — Я сделала глоток кофе. — Давно Ваш портрет пустовал. — А мы с директором Диппет гостили у Розовой дамы, потом у Пьяного Рыцаря, а после все вместе пошли в гости к Сталиусу Пустоголову, а уже с ним направились… — Я поняла. — Я попыталась улыбнуться. — Можно использовать Вашу заначку? Хочется сладкого к кофе. На самом деле хочется отстрочить этот вынужденный разговор. — Я ведь говорил, что теперь она Ваша. — Дамблдор широко улыбнулся. Я поднялась, подходя к ящику стола и открывая его с помощью «Алохоморы». Закрыла ящик, поставила пиалку с лимонными дольками на стол и стала по кусочку отламывать лакомство, запивая пока еще теплым кофе. — Не злитесь на Северуса. Началось… Сейчас начнет читать философскую лекцию и отговаривать… А Дамблдор тем временем продолжал: — Он зациклен на заботе. Вы должны это понять. — А я тут при чем? — Не глядя на портрет, спросила я. — При всём, Элис. Сначала он всё детство, юность и молодость пытался защитить Лили Эванс. После её смерти я сумел переключить его внимание на Гарри, и он начал спасать мальчика. Теперь он хочет оберегать Вас. Вы важны ему, мисс Смит. Вы практически стали его смыслом жизни. Пусть это и звучит громко и пафосно, но это так. Я подняла глаза, молча глядя на портрет несколько секунд, а после тяжело вздохнула. — Разве он не понимает, что, если я не сделаю то, что должна, то в лучшем случае Сами Знаете Кто накажет меня, и Северусу больше не будет о ком заботиться? — А в худшем? Я вздохнула. — А в худшем, если Северус сумеет меня скрыть от глаз Сами Знаете Кого — он найдёт Северуса… И тогда уже у меня не останется никого, кто бы в этом мире мог обо мне заботиться… Я заметила как Дамблдор улыбается и попыталась оправдаться: — Меня это заботит, потому что без помощи Северуса я не вернусь домой, а попросту застряну здесь навсегда. Дамблдор еще шире улыбнулся, но, увидев, что я заметила его реакцию и недовольно сдвинула брови, стёр улыбку с лица. — А что, если Вы уже застряли здесь навсегда? Я неожиданно вздрогнула и с силой втянула воздух, замирая. Об этом я ни разу не думала… А что если и вправду?.. Я вздохнула. — Тогда я точно не имею права подвести Северуса. — И что же Вы планируете делать? — Я думала над этим… Безневинную жертву я убить не смогу… А вот отпетую мразь стереть с лица земли — не знаю… Может, и смогу. — Элис. — Дамблдор грустно улыбнулся. — Нельзя творить благо с помощью зла. — В этом я могу с Вами поспорить. — Попробуйте. — Директор улыбнулся. — Интересно услышать Ваши аргументы. — Мой аргумент — это Северус. Точнее действия, совершенные и совершаемые им. О нём ходит очень много гнусных слухов, его считают плохим человеком. Но, не смотря на его плохую репутацию, которая вынуждено стала такой, какой есть, и не смотря на его маску, и не смотря на то, что кому-то его действия кажутся отражением зла, он делает большое дело для спасения мира и творит добро. Дамблдор снова улыбнулся. В этот момент вошёл Северус. — Отправляйтесь к себе, Элис. Я сам поговорю с директором. Я кивнула и направилась к двери. Снейп сощурил глаза, проходя мимо меня и скосив на меня взглядом. — Это что? — Послышалось уже за моей спиной. — Я обернулась. Северус смотрел на пиалку с лимонными дольками, взяв одну из них. — Это директора Дамблдора. — Я открыла дверь. — Но я бы не советовала Вам употреблять их без чая — они просрочены. Я вышла, услышав за спиной настолько громкий хруст, что от этого звука мурашки побежали по спине. … «Мне полегчало… Если это, конечно, можно назвать облегчением. Моё душевное здоровье стабилизировалось, и тепер психологически я себя чувствовала сосно. И всё благодаря Северусу. Мне приязно осознавать что у меня есть человек, стремящийся за щитить меря, заботящийся обо мне и моём здоровье. А ощущать эту поддержку вдвойне приятно. Честно сказать, для меня это в новинку: забота обо мне со стороны мужчины. Пускай она почти отцовская, но мне и этого достаточно. Я и за это благодарна. Я боюсь подвести его. Мне хочется на деле показывать и доказывать ему мою благодарность. Меня страшит неизведанное будущее. Но я не собираюсь сдаваться. Он со мной, а значит мне незачем бояться… За себя…» Я отложила дневник и перо на подоконник, посмотрев в окно на Чёрное Озеро и скалы. Приятно вот так сидеть на подоконнике, наблюдая за природой… За природой этого мира. В моём родном мире мало осталось земель, которые не испоганили люди. Здесь же природа нетронута, неприкосновенна, дественно-свободна. В этом чувствуется истинная красота и непоколебимое величие. — Черри! — Я щелкнула пальцами. Эльфийка с хлопком трансгрессии оказалась передо мной. — Да, Элис? — Черри, найди, пожалуйста, пенку для ванны. Захотелось искупаться. — Я улыбнулась. Эльфийка кивнула и исчезла, а я поднялась наверх, доставая из шкафа чистый хлопчатобумажный белый, длинный халат, и расстеливая его на кровати. Щёлчек рядом, я оборачиваюсь как раз в ту секунду, когда широкий лоб эльфийки впечатывается в дверку шкафа. — Не нашла! — Орёт человечек. — Черри! Эльфийка обернулась. — Что я тебе говорила о самобичевании и нанесении себе увечий? — Что это запрещено. — Тихо проговорила Черри, опустив голову. — Вот! И не забывай об этом. — Я улыбнулась, глядя на эльфа. — Отправляйся к Северусу. У него должны быть хотя бы аромонастойки. Чэрри кивнула и исчезла. Спустя несколько минут она снова появилась, держа в охапку флаконы, которые еле помещались в её ручёнках. Я подскочила к эльфийке, заберая флаконы из её рук похоже за мгновение до того как они могли выпасть из её ладоней. — Спасибо, Черри. — Я улыбнулась. — Ты свободна. Эльфийка ответила мне улыбкой и исчезла. Среди колбочек оказались настойки и элексиры с ароматами пионов, корицы, кофе, шоколада, ванили, сбора трав, мускуса и морская соль. Все ароматы, которые мне по душе. Как он догадался? Психолог-парфюмер? Час я нежилась в тёплой ванне, пахнущей травами и морской солью. Лёгкий аромат весеннее-летнего пляжа заставил меня забыть все тревоги и расслабиться впервые за долгое время. После ванной я смешала настойки с запахами пионов, кофе, горького шоколада и мускуса, перелив их в пустой флакон, который ещё сохранил аромат трав. Запах получился приятный: свежесть цветов и травы переходила в приятную ноту горчинки. Буду использовать вместо парфюма. Через несколько часов, когда я сидела в гостиной и глядела на огонь в камине, который разожгла Черри, дверь открылась и вошёл Северус. Я настолько спокойно и умиротворённо себя чувствовала в этот момент, что, замечая пристальный взгляд Северуса, на несколько долгих минут застывшего в дверях, видя как медленно он после подходит к креслу, опускается в него, а после долго молча смотрит на меня, даже не повернулась к нему, не реагировала, продолжая смотреть на пламя в камине. — У Вас появились для меня новости? — Не глядя на Снейпа, спросила я. — Думаю, что это может подождать. — Тихо, словно боясь вспугнуть меня, ответил мужчинаю — Почему Вы так решили? — Не думаю что для этого сейчас подходящий моментю Я медленно повернулась, посмотрев на Северуса. Смотрит прямо мне в глаза. Лицо расслаблено, лёгкая умиротворённая улыбка на губах и ласковый успокаивающий взгляд. Он почувствовал моё внутреннее состояние. Заметил его. Захотелось продлить это мгновение. Вот так сидеть ещё часами на диване полутёмной гостиной, глядя ему вглаза и слушая треск поленьев в камине. Но, словно одновременно опомнившись и поймав себя на тревожно неуместных мыслях, мы оба моргнули, переводя взгляды на камин. — Вы можете рассказать то, что хотели. — Я нашёл для тебя несколько потенциальных жертв. Вот и всё… От спокойствия не осталось и следа. Северус тяжело вздохнул, словно почувствовав изменения в моём настроении. Может перемена отразилась на моём лице? Я обернулась, глядя на Северуса. — И почему же Вы изменили своё отношение к моей идее? Ещё четыре часа тому назад Вы были другого мнения. — Директор Дамблдор привёл несколько аргументов, с которыми я вынужден был согласиться. Я слегка склонила голову вбок, с интересом наблюдая за мимикой Северуса. Он явно недоволен тем, что вынужден говорить. Но больше не раздражён. Что же заставило его поменять своё мнение? — И что же это были за аргументы? Он смотрел мне в глаза несколько секунд, а я отмечала как при этом сжимаются его губы. — Это не важно. — И отворачивается, глядя на камин. Я лишь ухмыльнулась. Нервно. И отвожу взгляд, делая вид что так же смотрю на огонь. — Ладно. И что же Вы узнали для моего дела? — Нашего. Нашего дела. Есть четыре преступника, которые сейчас находятся в Лондоне и о которых мне удалось найти достаточно информации. Терорист, убийца, грабитель и маньяк. Первые два сожержатся под стражей, но найти способ пробраться к ним можно. Третий в бегах, но выйти на его след мне не составило огромного труда. Четвертый при попытке задержания оказал сопротивление полиции, и его ранили. Прогнозы врачей на его счёт неутешительные. Я молчала почти минуту. — Почему Вы сказали что это наше дело? Мой вопрос, казалось, не особо удивил его. — Потому что у меня есть условие. Я не позволю тебе убивать… Это сделаю я. Я резко обернулась, глядя на Северуса. — Как Вы не понимаете, что до мая (это как минимум, если всё получится) мне всё равно могут приказать кого-то стереть с лица земли. Есть большая вероятность этого, учитывая условие Сами-Знаете-Кого о моём вступлении в Боевое Крыло. К тому же он явно проверит мою волшебную палочку, и, узнав что Непростительное не было мной использовано, использует его по отношению ко мне… И последний довод: я не позволю Вас так рисковать и жертвовать своими ценностями ради меня. — А я не позволю тебе жертвовать своей душой ради меня. Я с силой сжала челюсть. — Я сделаю это ради мира. Чтобы зло было уничтожено. И это того стоит. — Я тоже готов сделать это на благо мира. Я тяжело вздохнула. — Мы ходим по замкнутому кругу… Давайте найдём компромисс… — Я задумалась. — Вы говорите, что четвертый преступник скоро умрёт. Давайте выберем его. Нужно будет лишь дождаться его смерти. А я уже смогу переписать свои воспоминания при разговоре с Сами-Знаете-Кем. — А волшебная палочка? Я задумалась. — Придётся применить Непростительное к живому существу, но не к человеку. Северус пристально смотрел мне в глаза сминуту, а после вздохнул, отводя взгляд: — Ладно. … — На следующее утро мы уже находились в охраняемом крыле центральной больницы Лондона. Применённое «Империус» к парочке охранников и врачей, и вот мы без проблем входим в нужную палату. Мужчина лет шестидесяти, чьи волосы слегка покрыла седина, лежал на больничной койке, по горло накрытый белой простыней. Подключён к аппарату искусственного дыхания и к куче других пищалок, которые действовали мне на нервы. — Сколько ему осталось? — Глядя на врача, спросил Северус. — Если до полуночи не очнётся — мы отключим его от аппарата искусственного дыхания. Снейп кивнул. — Вы можете нас оставить. — Не просьба, приказ. Врач молча уходит, а мы садимся на два стула, стоящих у стены палаты. Несколько часов молчаливого наблюдения за неподвижным телом преступника, находящегося в метре от меня, и я начинаю сомневаться в правильности своего выбора. Просыпается жалость. Он выглядит уязвимым и беззащитным. Может, у него была тяжёлая судьба. — Расскажите мне больше о нём. — Не глядя на Северуса, говорю я. — Пятьдесят восемь лет. Врач. Если конечно можно его так назвать. Живёт один, семьи нет, друзей почти тоже. Соседи описывают как спокойного и скрытного. Родился в достаточно благополучной семье. Свои бесчинства начала в двадцать лет, будучи студентом медицинского колледжа. По официальной версии следствия убил 23 человека. Из них 15 женщин и 8 мужчин. Насильник. Своих жертв душил, после убийства расчленял. Был пойман на горячем. И жалость отступает. Приговор: Виновен! … Ближе к двенадцати меня разбудили голоса врачей, вошедших в палату. Я подняла голову с плеча Северуса, на котором уснула, и посмотрела на Снейпа. Он же недовольно воззрился на группу людей, разбудивших меня. Один из докторов возмущённо взглянул на нас и попытался разразиться гневной тирадой, намереваясь позвать охрану и выгнать нас из палаты, но Снейп применил к нему «Империус», и тот успокоился. Мы с Северусом стали внимательно наблюдать за происходящим. Спустя несколько минут консилиум врачей принял решение отключить пациента от аппарата жизнедеятельности, и медсестра принялась исполнять указание. В этот момент произошло неожиданное: преступник открыл глаза и жадно вдохнул воздух. Я испугано повернулась к Северусу. В комнате стало шумно. — Сделай себе кофе. — Спокойно сказала Северус, глядя на меня. Я непонимающе сдвинула брови. — Всё нормально, Элис. Сходи за кофе. Я ещё несколько секунд смотрела на него, а после поднялась, выходя из палаты и направляясь к автомату с напитками. Кофе мне сейчас и вправду нужен… Взяв стаканчик с кофе, я не успела толком даже глоток сделать, как ко мне подскочил Северус, взял меня за руку и потащил к выходу из больницы, на ходу выхватывая у меня из рук стакан и выбрасывая его в урну. — Что такое? — Я взглянула на Северуса, но он в ответ лишь сильнее сжал губы. — Что происходит? — Мы уходим. — Резко ответил Снейп, выходя со мной на улицу. — Объясните: что произошло! Северус ничего не ответил, быстро сворачивая в проулок. Я попыталась выдернуть ладонь из его хватки, но он лишь ещё крепче перехватил мою руку, а в следующее мгновение мир завертелся. Спустя несколько секунд мы стояли посреди густого соснового леса. Я глубоко вздохнула, переводя дыхание после трансгрессии, а в следующую секунду почувствовала тянущую боль в запястье. Снейп настолько сильно сжимал мою ладонь, что у меня побелели костяшки пальцев. Я ойкнула и выдернула руку из его хватки. — Извини. — Резко, отрывисто, на выдохе. — Долго мне ещё наблюдать за тем, как Вы сжимаете и разжимаете кулаки и раздуваете от злости ноздри? Или, может, всё-таки Вы объясните мне что это только что было? — Заорала я, и мой голос эхом разнёсся по лесу. — Почему мы ушли? Северус тяжело вздохнул, поворачиваясь ко мне. — Я думаю, что ты сама понимаешь причину нашего побега с больницы. Я молчала несколько секунд, а после всё-таки сказала то, что думала: — Вы убили его. Северус промолчал. Я сжала кулаки, на секунду опустила голову, тяжело вздохнув, а после взглянула на него. — Мы договаривались! — Я сказала, что не позволю тебе! Я вздрогнула от его крика, замерла, всего на пару секунд, а в следующее мгновение достала из кармана пальто волшебную палочку. — Авада Кедавра! — Синий луч вырывается из палочки, и птица, сидевшая на ветке дерева, оказывается на земле. Северус пристально смотрит на меня, а я отворачиваюсь, пытаясь успокоиться. Да, чтобы это заклятие подействовало, нужно этого захотеть. Просто его произнести не достаточно. Нужно желать смерти своей жертве. И злость во мне пробудила его (желание)… Злость на него… И я понимаю, что я на него злюсь лишь потому, что злюсь на саму себя, чувствуя свою вину за то, что ему пришлось сделать… И ещё я злюсь на себя из-за страха… Страха его подвести… А теперь и потому, что ощущаю жалость к безневинно убиенному мною живому существу. Что со мной? Кем я становлюсь?.. Или стала?.. Или была таковой?.. А знаю ли я себя настоящую?..