***
POV Автора. Кастиэль медленно шел до остановки, надеясь, что Розалия и Лизандр уехали домой. Каким же дураком он был, когда думал, что всё можно будет так просто исправить. Он сам дал возможность Натаниэлю снова занять то место, которое могло бы принадлежать ему. Кастиэль облажался и поздно спохватился, слишком долго борясь со своими чувствами, когда нужно было их просто принять. Возможно, тогда все было бы по-другому. Он слишком долго отталкивал Канаду, когда она сама тянулась к нему, он это видел, но не хотел снова подпускать кого-то ближе, чем нужно. Будет больно, повторял он себе. Он нервно усмехнулся. Будто сейчас это чувство отличается от боли. Он дошел до остановки и обнаружил, что ребята еще не уехали, тяжело вздохнув. — Ну, как прошло? — спросила Розалия, подскочив со скамейки. — Никак, ей написал Натаниэль, и я ее отпустил, — спокойно ответил Кастиэль, ему было уже плевать говорить об этом кому-то или не говорить. Ни в чем уже не было смысла — ни в его бесконечных потугах, ни в словах, ни в поступках. — Кастиэль, — Роза хотела было уже возразить, но Кас её перебил. — Всё. С меня хватит, я просто оставлю их в покое. Она сделала свой выбор.***
POV Канада Я оглядывалась по сторонам, ища глазами Натаниэля. В горле застрял комок, раздирающий горло, который в любой момент мог вырваться наружу нескончаемым потоком слез. Я чувствовала себя виноватой перед Натом и Касом. Я запуталась и потерялась, предпочитая все спустить на тормозах, а не разобраться в ситуации. Кастиэль хотел меня поцеловать, и это не давало мне покоя. Я до сих пор чувствую тепло его ладони на своей щеке. Но почему? Почему? Я думала, что я для него просто друг. В моей голове одна за другой сменялись картинки, словно слайды — воспоминания о проведенных днях с Кастиэлем, а потом и с Натаниэлем. Я по-прежнему не знала ответа и не разобралась в своих чувствах в полной мере, чтобы сделать выбор. — Канада, привет, — за раздумьями я не заметила, как ко мне подошел Натаниэль. — Привет, что ты хотел? — возможно, это звучало резко, но я была настолько раздражена, насколько это возможно. Хотя мне стоило бы злиться на себя, а не на него. — Я сказал родителям о том, что хочу быть с тобой, — сказал он. — Я просто хочу, чтобы ты это знала. Я больше не буду им потакать во всем. — Правда? — чего-чего, а такого я не ожидала. Это заявление меня удивило, не думала, что он решится на подобный шаг. — Правда, — Натаниэль улыбнулся. — Я не хочу тебя торопить, но ты не могла бы дать мне последний шанс. Я обещаю, что с этого момента всё изменится. Я помню, когда впервые увидела Натаниэля — в его янтарных глазах я увидела солнце, надеясь, что оно сможет осветить мой дальнейший путь. Этот человек сразу же захватил в моей жизни слишком много пространства, занимая все мои мысли, а потом просто ушел. Мне было тяжело, но я смогла это пережить, и он пришел мне на выручку в самый важный для меня момент. Возможно, он не идеален. Возможно, он много ошибался и делал мне больно. Но сейчас он сделал ответственный шаг, желая двигаться вперед вместе со мной. Он старался, хоть у него не всегда выходило так, как нужно. Если честно, редко, когда выходило. Хоть этот свет и был тусклым, но всё же он освещал мою дорогу. — Хорошо, — чуть слышно сказала я. — Последний шанс. Лицо Натаниэля просияло, и он опустился на корточки рядом со мной и крепко сжал меня в своих объятиях. — Я обещаю, что все будет хорошо теперь. Но будет ли? Натаниэль отстранился и заглянул мне в глаза, коснувшись своей прохладной рукой щеки. Что-то во всем этом казалось мне неправильным, не таким, каким должно быть. Свет в его глазах тускнел с бешеной скоростью. Вспомнились чужие серые глаза с ярким бликом от лампочки, что висела позади меня, вспомнились обрывки фраз, проносящиеся в голове словно снежный вихрь, снося всё остальное, что казалось важным, но оказалось обманкой, пустышкой, в которой нет смысла. Были ли у меня чувства к Натаниэлю? Определенно, да. Но, наверное, время и его поступки сделали свое дело. Он дал мне возможность влюбиться в кого-то другого. Сквозь призму его слов и поступков я заметила что-то более ценное, что меня окружало, но я отказывалась смотреть по сторонам, смотря только на Натаниэля, потому что я решила, что он является моим светом и выбором изначально — единственным верным. Если бы я только послушала Натаниэля, который говорил мне о чувствах к Кастиэлю, то мне не пришлось бы сейчас стоять здесь и делать такое лицо. Если бы только я прислушалась к себе, не пытаясь оттолкнуть это чувство, которое во мне зародилось, когда другое начало угасать. — Я не могу! — я опустила голову и уперла ладони в грудь Натаниэля, а из глаз брызнули слезы. — Прости, я не могу. Я не могу. Не могу. — Канада, успокойся, не плачь, — Натаниэль обхватил мои руки. — Что произошло? — Я не могу! — повторяла я, содрогаясь в рыданиях. — Ты был прав. Я не замечала, не видела, — я задыхалась в слезах и не могла связать и двух слов, но Натаниэлю, в общем-то, это и не нужно было. — Кастиэль, значит? — он сильнее сжал мои ладони в своих. — Послушай, Канада, хорошо, что ты смогла сделать этот выбор и разобралась в своих чувствах, иначе дальше все стало бы только хуже. Я тебя люблю и хочу, чтобы ты была счастливой. Переставай плакать. Но я успокоиться не могла. Я плакала еще долго, впиваясь ногтями в рубашку Натаниэля. Я чувствовала себя жутко виноватой перед ними обоими. Натаниэлю удалось меня успокоить и усадить в машину, чтобы довезти до дома. В таком виде мне совершенно не хотелось показываться родителям, но другого выбора у меня, собственно, не было. — Только не тяни с этим, — сказал Натаниэль, усаживая меня в коляску. — Тут и тянуть некуда, — я шмыгнула носом и поежилась, — он сегодня улетает. — Тогда у тебя впереди бессонная ночь, — Нат улыбнулся. — Почему ты все это говоришь после всего, что я сделала? — спросила я, наклонив голову набок. — Ты ничего не сделала, — пожал плечами староста. — Я просил тебя сделать выбор — ты его сделала. Пусть и не в мою пользу. Удачи, увидимся в школе. Он развернулся и пошел в сторону машины, махая мне рукой. — Увидимся и спасибо, — чуть слышно сказала я. И что мне теперь делать?