Трамвай в вечность.

      Осень. Последний кленовый лист сорвался и одиноко полетел навстречу своей погибели. Чистое поле, безобразная мерзкая погода. Грязь, смешавшееся вместе с водой, отвратительно хлюпала в ботинках. Время близилось к закату. Который год они встречаются на той же территории, который раз видятся именно в этот день. Причина являлась всё та же невозможная гордая рыжеволосая дама – любовь всей их жизни.       Собираться каждый год в этом роковом месте пришла как-то самой собой и совершенно не важен сей факт, что цель уже давно покинула этот мир. Её смерть даже больше разогрела войну между двумя такими разными и такими похожими уже мужчинами. Один из них был темнее ночи, другой светлее дня. Сегодня состоится последняя битва. Сегодня должен умереть один из них.       С разных сторон, одновременно они шагнули навстречу своей неизбежности, смерти от рук соперника, что неминуемо мешал его счастью. Некромаг и светлый воин встретились лицом к лицу. Словно зеркально повторяя движения своего врага оба занесли свои магические предметы друг на друга. Бамбуковую трость и древнее кольцо. Мир словно вымер, не издавая ни шелеста деревьев, ни пения птиц. Они не произнесли ни звука, не было и слов, только вечное противостояние, застывшая озлобленность в горящих глазах, которые хоть и на минутку, но были удостоены правом на любовь. У обоих застыл во взгляде образ рыжеволосой матери двоих детей. Одного ребёнка темнее ночи, второго светлее дня. Оба уставшие, побитые вечным метанием той самой женщины, мечтали только об одном, закончить многогодовую войну. Враги стали кидать друг на друга смертельные заклинания, забрасывали врага искрами. Борьба тьмы и света словно продолжалась без конца и края. Поглощая синее и зелёное свечение во мраке деревьев, на поле всё чаще раздавался гул ветра, словно это был плач одинокой странницы. Соперники с ревом, неслись навстречу друг другу, сжимая руки в кулаки, целясь непременно в жизненно-важные органы и подпитывая удары усилением, делая своё тело живым оружием. Каждый из них хотел одного. Месть. Причинить ту же боль, что пришлось пережить им обоим из такой ядовитой любви. Человечность покинула их сердца, выбивая дверь затаившегося зверя, внутри их душ. Животный инстинкт вырвался окончательно наружу, обезображивая лица до неузнаваемости. Они грызли друг другу глотки, рвали на себе одежду, резали и вонзали в горячую плоть ржавые ножи, душили, перекрывая доступ кислорода в лёгких, но оба держались, не по-человечески рыча на своего заклятого врага, что с лёгкостью ломал всё то, что он так кропотливо строил.       Бардовая тягучая жидкость окрасила своей краской осеннее безразличное ко всему поле, разливаясь в кровавую реку. Изнемогая от душераздирающей боли, оба одновременно опустились на холодную, но такую родную землю. Живым можно быть и снаружи, но мёртвым внутри. Умирая медленно в адских муках, с громким визгом соперников посетило одно и тоже виденье. Один и тот же образ. Миловидная, рыжеволосая, с глазами словно два изумруда девушки. Ещё тогда, когда та была ещё теплой, когда ещё в ней теплился огонёк. Подул не заметный холодный ветерок, который словно стёр те самые хрустальные слёзы, катившиеся из чёрного взора и васильково взгляда. Таких разных, далёких и не похожих друг на друга мужчин, но словно «сиамских» близнецов. Оба погибли от рук своего злейшего врага, оба покинули реальность от самих же себя. Был ли это ветерок или же душа той самой дамы, остается загадкой.       Возникший словно из не откуда трамвай, унёс два тела в тёмную ночь, оставляя за собой лишь едва слышный стук колёс. Подул ветер перемен, переходящий в свист надвигающей вечности.