Башня, отпусти!

Солнце, стремящееся к закату, светило в спину, нелепо растягивая его тень, шагающую по ровному тракту, порождая философские мысли в молодом, бурлящем идеями разуме: Каро невысок ростом, не крепок телом, но его тень огромна и шагает далеко впереди него. Знамение, казалось бы, мрачное, но в тот момент мало что могло подпортить настроение целеустремлённому юноше. Ведь скоро солнце закатится за горизонт, и настанет первая в жизни Каро ночь за пределами родного поселения молодого эльфа, прошедшего ритуал совершеннолетия. Каро обрезал детские рыжие косы и покинул дом, согласно обычаям своего клана, отправившись в путешествие по миру. Как и всякий в его клане, Каро прошёл воинское обучение и готов был попроситься на службу за звонкую монету к любому достаточно приличному обывателю Вольных Городов. Через три года Каро вернётся домой покрытый славой, шрамами и романтическим налётом приключений, от которого так загораются глаза мальчишек. В путь юному воину дали лёгкие и гибкие доспехи клана, узнаваемые во всех Вольных Городах, сумку с запасом еды на три дня и два клановых меча: большой для основных боевых приёмов и покороче, почти кинжал с лезвием длиной в полторы ладони мастера. Каро очень любил короткий меч: он хорошо ложился в руку, лёгкий и быстрый, но коварный, ибо неохотно возвращался в ножны. Каро много слышал о разных дивах, кровавых битвах, отважных героях, сокровищах, могущественных колдунах, невиданных чудищах и прекрасных девах в далёких краях, и жаждал быстрее всё это встретить, познать, вкусить и получить. Особенно сокровища и прекрасных дев. Вскоре он испытал, что последнее плохо сочетается между собой. К сожалению, чтобы постичь эту истину, молодому наёмнику потребовался почти год. Однажды эльф проснулся в насквозь пропахшей алкогольными парами комнате очередного трактира, где такие как он просаживали свои гонорары на выпивку и женщин. Каро посмотрел в зеркало и не увидел возмужавшего воина: волосы, уже отросшие по плечи, были спутанные и грязные, лицо помятое, а взгляд потухший. Женщины считали его привлекательным и не все требовали денег, но сейчас он казался сам себе отвратительным и совершенно не понимал, что в его облике нравилось той пышногрудой девице, что сонно ворочалась в кровати. Всему виной алкоголь, сделал вывод Каро. Его предупреждали, что это демоново зелье разлагает душу. Каро решил не прикасаться к спиртному, ведь уже порядочно был им осквернён. И больше не прикасался. Перед глазами возникал его потрёпанный портрет каждый раз, когда нос улавливал запах спиртного, — лучшей мотивации для Каро не придумать. Воину не трудно следовать Пути, главное — знать, куда идти. Избавив свою жизнь от пагубной привычки, Каро обнаружил, что денег остаётся больше, а разум светел и не затуманен. Этот разум посетила ещё одна корыстная мыслишка — перестать тратиться на распутных женщин, тогда он сможет заработать больше, и вернутся домой будет не зазорно. Стыд съедал Каро изнутри каждый раз, когда тот слышал звон монет — нужно больше, он заработал недостаточно, весь год прокутив и развлекаясь, позоря доспехи, которые носил. По правде говоря, только их наличие делало Каро значимым, без них он был просто эльфом, чрезмерно любящим женщин, пьяницей и разгильдяем, без присмотра мастера растерявшим все понятия о чести воина и дисциплине. Таков Путь — в первые три года именно принадлежность к Острым Листьям открывает многие двери и дороги. И все дары, собранные за это время, воин обязан вернуть мастерам, обучившим его. Мысли о наживе постепенно научили его торговать репутацией, выставляя доспехи на себе, словно товар в лавке купца, распускать слухи о своих подвигах, даже совершить парочку, только бы продаться подороже. Женщин Каро также стал выбирать себе с расчётом. Несколько раз он исхитрился получить работу через постель. Каро не задумывался о методах, пока его карманы наполнялись золотом. Важно было только его количество, наёмник возьмёт домой только плату — гулко звенящие тяжёлые монеты, всё остальное останется позади. Необратим пройденный Путь, — забудь. Когда оставалось всего два месяца до возвращения, Каро скопил уже прилично денег, чтобы не упасть в грязь лицом перед мастером. Но нетерпение настолько изводило, что Каро продолжал отчаянно искать себе напоследок работёнку подороже — так хотел поскорее вернуться домой, воздать плату мастеру и попрощаться с ним уже навсегда, оправдав оказанную честь. Плевать, что Путь лежал через грязные методы наживы, порой весьма сомнительные. Пару раз наёмник был близок к пролитию крови невинных и остановила его далеко не честь воина, а та же банальная нажива — кто же будет связываться с душегубом. Тут попался этот демон на Пути. Не следовало Каро покидать земли, оберегаемые Заслоном, но там заработки были на порядок выше, а эльфов — в разы меньше, конкуренции практически никакой. За Заслоном всё было другое, Каро не мог объяснить, что и чем именно отличалось, но хорошо ощущал перемену. Эльф постоянно уточнял, где он находится, и держал в уме время на обратный путь до Заслона. Каро не понимал, с какой целью была возведена эта полупрозрачная стена и почему половина Вольных Городов оказалась за её пределами, никто на эту тему особо не распространялся, по крайней мере, бесплатно. Последний из Вольных Городов — Цветокамень, находился дальше всех от Заслона, но так далеко забредать Каро не намеревался. К тому же, неблизкий путь к нему преграждали могучие реки, разливы которых не брались предсказать даже самые отчаянные колдуны по обе стороны от Заслона. Каро нервничал и искал, чем себя занять, когда увидел за столиком одинокую фигуру, которую почему-то все обходили стороной. Смуглый поджарый мужчина со скуки бросал кости. К тому же, он один из немногих выглядел трезвым и мог при случае поддержать беседу. Разговор завязался очень живо, путник прибыл с далёкого севера, и это слышалось в его речи. Даймон, как представился путник, был торговцем. Привёз шкуры дивных, невиданных зверей, добрые шкуры, он бы показал, но все так бойко расхватали, что ещё не успел посчитать точную прибыль. Собирался отправиться обратно, а пока скучал в этом трактире. Здесь совсем никто не играл в кости, даже на деньги. И действительно, за Заслоном азартные игры совсем не пользовались популярностью. И вскоре Каро узнал, почему. Просадив весь свой заработок за два года, наёмник готов был убить чужеземца, но тот, видя отчаяние или охваченный страхом, что Каро действительно порубит его своим длинным мечом, осторожно предложил отыграться. Всё или ничего, дружок. Момент, когда нужно было остановиться, давно был безвозвратно утерян, и эльф согласился сыграть на свои доспехи против проигранной суммы в добавок к всей выручке Даймона за шкуры. Хотелось со стыда обрезать себе волосы и начать свой Путь сначала, когда выпали две двойки. Не оттого, что проиграл, а потому, что поставил на кон доспехи. Каро был так зол, что не согласился отдать последнее, что у него было, требуя реванша и обвиняя Даймона в жульничестве. Каро даже схватился за короткий меч на поясе. — Нет-нет, эта шкурка теперь моя, милый друг, — Даймон снова гаденько улыбнулся, и что-то неестественное коснулось Каро. Что-то, чего нельзя победить мечом, что-то, что нельзя поймать и удержать, что-то, что заставило доспехи Каро исчезнуть прямо с его тела. А затем испарился и Даймон, оставив эльфа совершенно ни с чем… Не дочитав до конца, волшебник закрыл книгу, потёр уставшие глаза и внимательно посмотрел на спящего рыжеволосого эльфа, уроженца Алого Берега, Каро из клана Острого Листа. Теперь волшебник знал, как началась история его гостя. На нём была краденная одежда не по размеру, с собой два меча, мешок с едой, который собрала одна из жительниц деревни, одинокая вдова. Каро провёл с ней ночь, прежде чем пришёл сюда. Женщина даже не казалась эльфу привлекательной, а он поспешил довериться её словам, её бредовым речам, сказкам о сокровищах, спрятанных в Башне. Волшебник склонился над Каро, взял его руку, осматривая ладонь и запястье. — Она тебя обманула, — вздохнул с сожалением. — Её муж погиб от руки эльфийского наёмника пару лет назад. Башня не даст тебе никаких сокровищ. Волшебник аккуратно опустил руку эльфа, возвращая её в прежнее положение, поднял вторую. Каро слышит его слова во сне. Видит волшебника напротив себя, меч эльфа кончиком лезвия почти касается его горла. Каро зол, он хочет выйти из Башни, рука твердо держит меч, его лезвие почти звенит от напряжения. Волшебник смотрит бесстрастно, не обращая внимания на бритвенно острое лезвие, готовое пронзить его плоть как мягкий сыр. На миг глаза волшебника такие же чёрные, как и у демона, забравшего доспехи эльфа. Или, может, Каро показалось? Вот они снова тёмно-карие. У волшебника длинные чёрные волосы, свисающие ниже пояса, но он не воин, даже не эльф, хоть и лицо его не похоже на человеческое — тонкие изящные черты и только эльфу видимый отпечаток древней расы. Волшебник на голову выше Каро, просторная старая чёрная мантия скрадывает формы тела, эльфу кажется, что он болезненно костлявый, как в сказках, а из-за мантии вот-вот выглянет чёрный демонический пёс или огромный гадкий паук. — Дай мне уйти, или я убью тебя, — угрожает Каро. — Я тебя сюда не приглашал, — равнодушно отвечает волшебник. — Тогда дай мне уйти, — лезвие меча почти касается бледной кожи. — Не в моей власти, — карие глаза смотрят безразлично. — Тогда отведи меня к ведьме! — требует Каро. — Здесь нет никакой ведьмы, — сухо отвечает волшебник. — Тогда кто меня держит? — Каро не верит. — Башня, — по худому лицу скользит тень печали. — Ты что, бессмертный? — возмущается эльф, резко убирая меч. Каро смотрит хмуро. Угрозы не действуют. Может, хитростью попробовать? — Я тот, кого ты пришёл обокрасть, — волшебник слегка щурит глаза. — Ты не похож на ведьму, — отвечает Каро, а после думает: «Хотя, если присмотреться, немного похож». — А ты не похож на никому не нужного старика, которых по осени выгоняют из дома чтобы не кормить лишний рот суровой зимой. — Здесь какая-то ночлежка для стариков? — Это Башня Ненужных Вещей, сюда приносят зачарованные безделушки, проклятые вещи, старые колдовские книги, что нельзя уничтожить, сюда посылают стариков доживать свой короткий век. — И где же все эти старики? — эльф не верит ни единому слову волшебника. — Внизу. Спят. Тебя также ждёт сон. — Какой ещё сон? — Вечный. — Нет, тебе не удастся меня заколдовать! Я не поддамся этим чарам, — Каро снова направляет меч на волшебника, но уже не так уверенно. — Ты уже спишь, — бросает тот и растворяется в воздухе. Как же он спит, если он стоит на своих ногах, с мечом в руке? Чокнутый колдун! Каро снова возвращается к выходу, снова шагает за порог и, вместо того, чтобы оказаться снаружи, снова оказывается внутри. — Выпусти меня! — сам не знает, к кому обращается, то ли к волшебнику, то ли к башне, колдовской хваткой вцепившейся в неудачливого вора. Каро хорошенько разгоняется от самой лестницы и выскакивает в дверной проём. Эльф влетает в башню через дверь, растянувшись у лестницы. — Я ничего не взял, отпусти… — стонет в пол. Эльф поднимается и снова пытается, и снова, и снова, и снова… Пока голова не начинает кружиться. — Колдун! Эй, демон тебя побери! Где ты? — выкрикивает Каро, прислонившись спиной к стене. — Эй, старый балахон! Каро глубоко вздыхает, отталкивается от стены и устало бредёт вверх по бесконечной спиральной лестнице. В голову закрадываются мысли, что она заколдована и никогда не закончится, но вдруг Каро выходит на площадку огороженную перилами. Эльф оказывается в самом сердце башни. Снизу вверх, окольцованный бесконечными решётками ажурных перил, тянется столб мягкого голубого света, он едва ощутимо гудит, а вокруг кружатся сверкающие пылинки. Башня уходит так высоко, что эльфийский взор Каро видит, как далеко-далеко наверху, она постепенно сужается в маленькую точку. У него перехватывает дыхание — снаружи башня выглядела и меньше, и ниже. От близости с чистой магией у Каро волосы на затылке шевелятся, а кожа покрывается мурашками. — Кол… — голос вдруг сел и Каро издаёт лишь сиплый хрип. Эльф прочищает горло, набирает полную грудь воздуха и со всей силы, на какую только способны его здоровые лёгкие, кричит: — КОЛДУН! Сам вздрагивает от голоса, прозвучавшего куда громче, чем должен был, налетевшего на Каро оглушительным эхом. Эльф зажимает уши, пятится к лестнице и бежит вниз. Его голос гонится за ним, толкает со ступеней, обрушивается на голову бесконечными ударами. Каро бежит до самого входа, у двери зажмуривается и шагает за порог. Наступает тишина. Эльф выпрямляется, расправляет плечи и открывает глаза, на какое-то мгновение ему казалось, что чувствует запах полевых цветов, но стоит увидеть мрачные стены, как это ощущение исчезает. — Снова здравствуй, башня, — угрюмо бросает и идёт к лестнице. Каро поднимается всё выше и выше, пока не падает без сил, останавливается, чтобы отдышатся, и продолжает восхождение. На противоположной стороне тоже есть лестница, Каро пересекает площадку, обходит столб света и поднимается дальше, внося хоть какое-то разнообразие. Потеряв счёт ступеням, этажам и окончательно утратив ощущение времени, Каро начинает спускаться. Эльф понимает, что башня бесконечная. Путь вниз проще. С каждой ступенькой Каро вспоминает. Шаг вниз: бокал крепкого вина, шаг вниз: ещё один бокал, шаг вниз: бутылка вина, шаг вниз: потакание собственной плоти, шаг вниз: деньги, которые должно вернуть в школу, тратятся на женщин, шаг вниз: одной уже мало, шаг вниз: алкоголь притупляет реакцию, затуманивает разум даже на следующий день, шаг вниз: он пропускает удар, и заказчик впервые сомневается в непобедимости воинов из клана Острый Лист, шаг вниз: женщины, шаг вниз: вино, шаг вниз: кости и карты, шаг вниз: всё меньше денег, всё больше неудовлетворённых желаний, с каждым шагом вниз. Шаг вниз… Даже когда думает, что поднимается, он снова делает шаг вниз, а если поднимается на ступеньку вверх, то затем опускается на три вниз. Путь никогда не ведёт вниз, но ведёт ли он вверх? Каждый шаг на Пути — бой с врагом, который пытается запутать и выбить с выбранной колеи. Чтобы двигаться вперёд, нужно не просто дать отпор, необходимо побеждать, при этом не позволяя увести от Пути. Каро дал врагу победить себя и потерял всё, он уже никогда не сможет посмотреть в глаза учителю. Лучше умереть, погибнуть бесславно среди диких земель, быть растерзанным стервятниками. И Каро видит себя среди иссохших мертвецов — в простых длинных белых рубахах они лежат на каменных столах, выставленных в несколько рядов. Для Каро это уже большая милость, он вор, продажный, бесчестный, опустившийся наёмник — не заслуживает таких почестей. В своей жизни он не сделал ничего просто так, зная, что за это не получит денег или лестной похвалы мастера. Его жизнь — дырявый карман краденых штанов. И вот он среди безымянных мертвецов, там, где ему и место. Рядом с ним волшебник, укладывает руки эльфа, скрещивает на груди. — Что ты здесь делаешь? — Каро удивлён и даже уязвлён — не место ему в поучительном видении наёмника. Волшебник не отвечает, он аккуратно укладывает расчёсанные волосы эльфа на плечи поверх белой рубашки. — Эй, не смей трогать их! — Каро вмиг впадает в ярость. — Кто ты такой, чтобы трогать волосы воина! Я тебя сейчас убью! Каро обнажает короткий меч, решительно направляется к волшебнику, но тот никак не реагирует, словно и не замечает эльфа. — Ты меня слышишь? Прекрати немедленно! Волшебник отстраняется на миг от неподвижно лежащего на каменном столе тела, но лишь для того, чтобы оценить свои труды. Не до конца удовлетворённый проделанной работой, он поправляет выбившуюся прядь непослушных рыжих волос. Каро с яростным рыком бросается на чёрной тенью склонившегося над его телом волшебника, тот как раз отстраняется, чтобы снова оценить свои старания, и, врезавшись в него, эльф пролетает сквозь чёрную мантию, будто волшебник соткан из воздуха. Каро теряет равновесие и падает между столами, а волшебник продолжает своё дело, игнорируя воинственного эльфа. Каро поднимается, приближается к волшебнику, протягивает к нему руку, и та проходит сквозь плечо в чёрной мантии. Обойдя стол с другой стороны, эльф ошарашенно смотрит на своё тело и осознаёт, что мёртв. Тот второй Каро лежит перед ним, лицо спокойное, умиротворённое, глаза закрыты, длинные ресницы неподвижны, волосы, подчиняясь изящным тонким пальцам волшебника, укладываются огненной волной на белую ткань. Каро протягивает руку к своему лицу. В момент, когда закрывает глаза, чтобы не видеть, как рука проходит сквозь тело, он вдруг чувствует себя лежащим. Волшебник вздохнул, искренне желая рыжеволосому эльфу спокойного сна, хотя его история предвещала обратное. Посмотрев на ещё свежее, полное жизни лицо, волшебник задумался, не попробовать ли его заколдовать на более приятные сновидения. И в этот момент ресницы эльфа дрогнули, дивные голубые глаза открылись и враждебно глянули на волшебника. — Не прикасайся больше к моим волосам, — произнесли губы, неприятно кривясь. Волшебник замер от удивления, тем временем эльф сел, свесив ноги со стола и, бережно собрав волосы, стал заплетать их в косу. — Как ты это сделал? — подал голос волшебник, когда Каро встал и собрался куда-то идти. — Ничего сложного, но я вижу, ты-то косы заплетать не умеешь, — неприязненно бросил эльф. — Как ты очнулся? — уточнил волшебник. Каро задумался. Он не знал, просто проснулся, как делал это по утрам. — Видимо, твоя кровь устойчива к заклятию. Ещё никому не удавалось вернуться, а эльфы всегда сторонились этого места, — предположил волшебник растерянно. — Не берёт нас твоё чародейство, так и знай, — злорадствовал Каро. — А теперь прощай, колдун. Он забрал со стола своё оружие и направился к выходу. Поднявшись на два лестничных пролёта, Каро оказался на площадке, которую видел во сне. Она была почти такая же, за исключением отсутствия магического света — за перилами зияла пустота, и только благодаря острому эльфийскому зрению Каро мог видеть в царящей темноте. Глянув вверх, он не обнаружил бесконечно тянущихся в небеса этажей, башня заканчивалась где-то на пятом. Хмыкнув, Каро перешёл на другую сторону и, спустившись по лестнице, оказался у выхода. — Было интересно, но мне пора идти, — эльф поклонился, адресуя свои слова самой сущности башни и шагнул к двери. Переступив порог, Каро оказался на том же месте, где стоял мгновение назад — спиной к двери, будто только что вошёл в башню. На лестнице стоял волшебник, замерший на последней ступени. — Это всегда вход, выхода отсюда нет, — сообщил. — Но я… Я же проснулся! Выпусти меня! — Я и не держу, я сам в плену.