Во власти теней

В этот поздний час коридоры второго этажа абсолютно безлюдны. Непостоянный, мерцающий свет свечей освещает искусно декорированные стены и пол, устланный толстым ковром, поглощающим звуки моих шагов. Однако же все углы и ниши находятся во власти теней, и я, словно маленькая девочка, стараюсь не вглядываться в них. Пункт моего назначения лежит за ближайшим поворотом, и я тихо иду вперед, хотя мне хочется бежать. Страх подгоняет меня. Я боюсь не того, что собираюсь сделать. Даже не того, что он, возможно, отвергнет меня. Что-то темное будто бы стоит за моей спиной в последние несколько дней, и сегодня ночью я ощущаю это как никогда остро. Вот и нужная мне дверь. Оглянувшись назад, я зябко передергиваю плечами и стучу. Почему-то я уверена, что он не спит, и спустя всего несколько секунд он подтверждает мое предположение, распахивая передо мной дверь. Кажется, он не удивлен. - Дейрдре, - улыбаясь, говорит он, - зайдешь? Я киваю, и он отступает, позволяя мне пройти в его комнаты. Мгновенно запах, такой родной и навечно связанный для меня с ним, окутывает меня. Пока его не было, я время от времени проводила здесь ночи, но тогда эти комнаты пахли только пылью и пустотой, и мне хотелось рыдать и выть от тоски. Иногда я поддавалась этой слабости… Я оглядываюсь по сторонам. Слабая улыбка трогает мои губы. Да, он сильно изменился за века, проведенные в изгнании в Тени, но кое-что не меняется, и повсюду царит такой знакомый и милый сердцу беспорядок. На какую-то секунду мне кажется, что я попала в прошлое, но только на секунду. Я оборачиваюсь к нему. Он одет лишь в черные с серебряным кантом брюки. Босые ноги резко контрастируют с темным ковром. - Ты собирался спать? – спрашиваю я. – Я помешала? Он тихо смеется и качает головой, будто бы я сказала какую-то глупость. - Ты не можешь помешать мне. Освещение здесь точно такое же, как и в коридоре, и его зеленые глаза выглядят черными с разделяющего нас расстояния. Я думала, что его присутствие способно унять мои страхи, но шевелящиеся тени заполняют углы и здесь, протягивая к нам свои жуткие щупальца. Какая ирония. Я никогда прежде не боялась темноты. Я продолжаю молчать, и на его лице появляется встревоженное выражение. - Что-то случилось? Я отворачиваюсь и бесцельно подхожу к столу у дальней стены. Так говорить проще. - Я слышала, что для тебя отец приберег особое задание. Это не вопрос, но он все же отвечает: - Это правда. - И что это задание может оказаться крайне опасным, - продолжаю я. - Не более опасным чем то, чем займетесь вы. - Мы будем вместе, с нами Бенедикт и его легионы, - говорю я, проводя пальцами по эфесу Грейсвандира, лежащего на столе. – Тогда как тебе не на кого положиться, кроме как на самого себя и свой клинок. - Это не так уж мало, поверь. - Я знаю, - вздохнув, соглашаюсь я. - Знаю, ты искушенный воин, а это всего лишь путешествие из края в край вселенной. Ты проделываешь такие прогулки ежедневно перед обедом. - Дейрдре… - Прости. – Я оборачиваюсь и качаю головой. – Что-то грядет, Корвин. Что-то страшное. Я ощущаю это каждой своей клеточкой. Мне так тревожно. За Амбер, за весь наш мир, за нашу семью, за себя… За тебя. - Неудивительно. Для этого есть веские причины. Он не понимает. Он не чувствует моего страха. Я хочу, чтобы он обнял меня, утешил. Прошептал на ухо какую-нибудь глупость, заверил бы, что все это только мои фантазии. Я пришла сюда именно за этим, но он так и стоит у дверей. Верен своему обещанию? Или… - Ты все еще любишь меня? – спрашиваю я вдруг. Плевать на последствия. Я замечаю, как на мгновение распахиваются его глаза, но он не отводит взгляда. - Всегда, - тихо отвечает он и колеблется лишь несколько секунд, прежде чем задать и свой вопрос: - А ты? - Я люблю тебя, - просто отвечаю я. И снова тишина и мерцание свечей. А затем… - Позволь мне поехать с тобой. Он качает головой. - Я не могу, - говорит он, - ты знаешь, что не могу. Я должен сделать это один – отец был довольно категоричен… Его ответ злит меня. - Ты снова прикрываешься этим, да? Прикидываешься послушным папиным мальчиком, когда тебе это удобно? Я знаю, что мои слова жалят его, словно пощечина, но ничего не могу с собой поделать: отголоски старой боли и обиды когтями впиваются в сердце. Он опускает голову и чуть отворачивается, и теперь тени пляшут и на его лице, придавая ему скорбное выражение. Моя злость испаряется без следа, и на смену ей приходит грусть и тягучая, как смола, тоска. Я тихо подхожу к нему сзади и, обняв за талию, прижимаюсь щекой к его голой спине. Он вздрагивает, но остается на месте, лишь накрыв мои сцепленные пальцы своей теплой ладонью. Я закрываю глаза, наслаждаясь его близостью и запахом. - Дейрдре… - хрипло шепчет он. - Шшш, не надо. - Я ведь правда не могу взять тебя… - Я знаю. Знаю, родной. Просто… мне так страшно. Не открывая глаз, я касаюсь губами кожи между его лопаток, согревая ее дыханием. Поцелуй за поцелуем я поднимаюсь выше, к его шее, и он без возражений выпускает мои пальцы из своих. Губами и руками я ласкаю его, наслаждаясь его участившимся дыханием и пульсом, неистово бьющимся под моими поцелуями. Когда я касаюсь его брюк, он резко разворачивается ко мне лицом, и я больше не хозяйка положения. О, я понимаю его голод, потому что сама ощущаю нечто подобное. Он неистов и нетерпелив, но при этом каким-то непостижимым образом остается нежным со мной. От его поцелуев у меня кружится голова, а от его ласк все внутри то сладко замирает, то вспыхивает пожаром. Его губы повсюду: на моих губах, глазах, щеках, шее. Мне кажется, будто я задыхаюсь, и если бы он не прижимал меня к себе, я уже давно осела бы на пол тряпичной куклой. Вдруг земля уходит из-под ног, и лишь секунду спустя я понимаю, что он поднял меня на руки и несет в спальню. Все мои тревоги позабыты, и я ощущаю какое-то примитивное ликование. Я любима! Я желанна! И он доказывает мне это своей страстью, своей нежностью. Я не замечаю, расправлена ли постель. Сейчас есть только наши пальцы, сталкивающиеся и мешающие друг другу на пуговицах и застежках моего простого платья. Но он настойчив, и у платья нет никаких шансов. Еще несколько преград позади, и я наконец-то ощущаю его горячие шершавые ладони на своем обнаженном теле. Его прикосновения обжигают, дурманят. Я так давно мечтала об этом, так давно хотела, а оказалось, что надо было лишь протянуть руку и взять желаемое. Пусть это неправильно, пусть безумно и опасно, но в этот момент я готова отдать свою жизнь за возможность быть с ним. Всхлипы срываются с моих губ, и он тяжело дышит, уткнувшись лицом мне в шею. Закинув ногу ему на поясницу, я пытаюсь прижать его к себе еще сильнее, слиться с ним в единое целое. Пальцами я зарываюсь в его волосы, губами ласкаю его висок и изо всех сил стараюсь поспевать за его все учащающимся ритмом. Наконец он обессиленно опускается на меня, и я обвиваю его руками, лениво вырисовывая на его спине какие-то узоры. Через минуту он приподнимается на локтях и всматривается в мои глаза. Он улыбается и начинает покрывать мое лицо легкими поцелуями, перемежая их со словами: - Прекрасная… милая… любимая… Дейрдре… Я заставляю себя улыбнуться в ответ, с ужасом осознавая, что, отступив, страсть оставила после себя все тот же сковывающий, холодящий душу страх, и знакомая тень появилась в изножье кровати. Я что-то шепчу ему в ответ, продолжая поглаживать по плечам и волосам, теперь мечтая, чтобы он поскорее заснул. Его внимание и ласка вдруг становятся болезненно невыносимыми, и мне хочется уйти. Он говорит что-то про окончание войны и смуты и будущее, но я точно знаю, что у нас с ним будущего нет. Дождавшись, пока он заснет, я тихонько выскальзываю из-под одеял и поспешно одеваюсь. Перед уходом я опускаюсь на колени у кровати. Он лежит лицом ко мне, и в свете последней горящей свечи я вижу, что лицо его спокойно. Оставив попытки сдержать слезы, я позволяю им свободно течь по щекам. На миг прижавшись губами к его лбу, я задуваю колышущееся пламя. - Прощай, мой родной.