god tears

Иногда Джейд Харли плачет. Может, это из-за дедушки – из-за того, что его больше нет – иногда, может, из-за того, что у неё не получается вырастить тыквы – а может, из-за того, что она осталась совсем одна на этом острове, и кругом лишь океан и море, море и океан. Иногда она стоит посередине своего садика и плачет из-за потерянных тыковок, мёртвых друзей и дедушки. Но она никогда не плачет долго. От слёз нет пользы. Так что когда она входит в игру и видит, что сделала со своей вселенной, она глотает слёзы и продолжает своё дело. Роуз Лалонд никогда не плачет. Когда у неё проблемы, или она сердится, или даже просто устаёт, она сжимает губы в тонкую полоску и уходит в свою комнату, откуда до неё приглушённо доносится нетрезвый голос матери. Она запускает ДостаньКореша и пишет кому-нибудь из друзей, прячась за фиолетовым анализирующим текстом, а если никого нет онлайн, она вяжет или пишет о волшебниках излюбленными лиловыми чернилами. Какой же это стыд, что человек с белым текстом видит Роуз насквозь. Её, обманщицу, никогда не обманывали. Какой же это стыд, что всё поменялось, так быстро и ужасно. Дэйв Страйдер не смог бы плакать, даже если бы захотел. Он – воплощение иронии, а крутые парни не плачут. Он в любом случае слишком занят для этого. Между боями, уклонением от кукольных задниц и переписками в ДостаньКореша нет времени лить слёзы. Даже дозволенные ироничные. Только если какой-нибудь придурок нарежет лук перед его носом, только тогда он будет рыдать как все эти сопливые мелкие девицы с комментариев на YouTube. Так что, когда он видит тело брата с воткнутым в грудь мечом, будто это зубочистка, а Бро – один из этих дебильных бутеров, которые подают на вечеринках, он лишь смотрит на него какое-то время. Долгое время. А затем продолжает свой путь. Джон Эгберт отказывается плакать. Если бы он плакал, что бы случилось с остальными? Так что он продолжает улыбаться, ведь это именно то, что делает лидер своих друзей. Верно?