В шаге от Бездны

Джек Безариус вернулся. Исла Юра верит — и не верит такому счастью. Он глядит на него во все глаза, — на Оза Безариуса, но это сейчас одно и то же. Исла Юра знает, что выглядит со стороны восторженным идиотом, но сдерживать свои эмоции никогда не казалось ему необходимым — в частности потому, что люди совсем не обязательно понимают истинную их подоплеку. Точнее, почти никогда не понимают: смотрят только на внешнее, не задумываясь о том, что в глубине. Вот как с Озом Безариусом, например. Окружающие видят хорошенького мальчишку, который иногда говорит голосом его знаменитого предка, но мало кто задумывается, что все совсем наоборот; что этот мальчишка — всего лишь личинка, куколка, из которой рано или поздно вылупится великолепная бабочка. Что эта оболочка вскоре заполнится мощным духом, и от нынешней личности не останется и следа… — Что вы так на меня смотрите? — Мальчишка растерян, хоть и улыбается — непринужденно, так ему кажется. Дилетант. До Джека Безариуса еще расти и расти, хотя потенциал неоспорим. Исла Юра успокаивает, как может: — Пожалуйста, не волнуйтесь, господин Оз. Мне нужны не вы, а находящийся внутри вас Джек Безариус! Мальчишка отчего-то не успокаивается. Глупый. Или нет? Исла Юра еще раз оценивающе осматривает Оза, когда тот ненадолго отворачивается. Интересно, думает он, что было бы, если б я вскрыл его вены? Увидел бы я в сосудах обычную кровь — или огненную, со знаком Сабрие и Бездны, кровь человека, рискнувшего всем ради того, чтобы привести нас всех к Золотому Веку? А черепная коробка мальчишки скрывает собой обычную биомассу — бело-серую, склизкую и пульсирующую, — или Джек Безариус успел оставить свой неизгладимый след? Быть может, извилины мозга Оза Безариуса пронизаны райским свечением? Или его мозг похож не на ядро грецкого ореха, а на лабиринт? А если аккуратно вскрыть череп: просверлить в нем дырочки, пройтись по пунктиру пилой, поднять навершие, словно крышку с чаши, — и зачерпнуть ложкой… интересно, каков на вкус окажется мозг, несущий в себе часть величайшего интеллекта, некую суть гения прошлого столетия, человека, едва не открывшего нам всем путь к блаженству? Будет ли он пряным, или солоноватым, с привкусом крови? Или же сладким, как орехи, вываренные в меду — почему бы и нет? Исла Юра окидывает взглядом белобрысую голову визави и с сожалением качает собственной. Нет-нет, это было бы слишком расточительно — расходовать тело куколки на кулинарные изыски. Без него дух Джека Безариуса не сможет действовать в этом мире. И поэтому надо перестать думать о кощунственных вещах. Даже о том, каково бы было разложить это вместилище гения на огромной двухспальной кровати, напоить вином с добавками, употребляемыми на Востоке для раскрепощения девственников — ведь мальчишка, в отличие от Джека, наверняка девственник, — распалить до безумия — чтобы извивался, чтобы требовал взять его, — и овладеть, наслаждаясь осознанием того, кто именно берет в рот член, а потом ерзает в нетерпении по простыне, подставляя растянутую дырку… Но, может быть, Оз Безариус врет, что является носителем личности Джека? Что, если он просто мальчишка, каких двенадцать на дюжину? И тогда все мечты о Золотом Веке и вожделения гроша ломанного не стоят?.. Что, если?.. — Правда, что в вашей душе заключен герой страны Джек Безариус? — спрашивает Исла Юра. Он знает: в его глазах горит фанатичный огонек, но это не смущает, ни капли. Люди всегда видят только то, что хотят увидеть. Оз Безариус до самого конца не поймет истинного значения этого взгляда. — Или же на самом деле это ваша собственная выдумка, способ привлечь внимание? Он забрасывает крючок — и ждет, с любопытством наблюдая, как меняется выражение лица Оза Безариуса. Исла Юра знает: тому что-то нужно от него, — пришел бы Оз иначе в дом герцога Бармы, да еще в женском платье?.. Но ему самому тоже нужно от Оза кое-что очень ценное. Поэтому — пусть убедит, что у него это есть. Пусть убедит, что Джек Безариус вернулся. И тогда Исла Юра обуздает себя, и будет готов дать ему все, что угодно — до тех самых пор, пока не настанет черед первого шага в Бездну, к Золотому Веку. До момента, когда дух гения восторжествует над телом куколки.