Незадача

Он уже много раз говорил себе, что это все только из-за денег. Он выполнит задание, прибьет кого надо, быстро, непыльно, без лишнего шума, ему заплатят столько, сколько он сможет унести, — а он много может, — и все тип-топ, он и дальше будет бродягой, который волен идти куда захочет. Безумно богатым бродягой. Да все, чего он пожелает, сразу будет его, с такими-то деньгами. Мотоцикл? Пожалуйста. Машина? Запросто. Яхта? Да не вопрос! Ему больше никогда не пришлось бы останавливаться, встречный ветер трепал бы его волосы, а задрипанные отельчики — о, кого он обманывал, он бы стал снимать комнаты в дорогих и красивых — встречали бы его и его очередную случайную подругу с распростертыми объятиями, стоит только кинуть немного наличных на стойку. А с его драгоценным Императором для него вообще в жизни не будет никаких преград. Впрочем, даже если и будут, то уже скоро слягут от количества дырок в себе. Всегда если не победитель, то хотя бы и не проигравший. Вот только проблема какая — задание как-то не выполняется, враги не убиваются, мало всего прочего он еще и напарника потерял. А если и этого мало, то еще и босс, древний вампир-убийца. От такого просто так никуда не денешься, сказав, что задание для тебя не по плечу. Тем более гордость мешала. А цену не заломать такую, чтобы он не потянул — им могут и закусить в случае недовольств. Так и черт бы его побрал, он мог бы просто смыться, даже эта бессмертная мерзость не нашла бы его где-нибудь на другом конце мира. Но что-то мешало и будто заставляло возвращаться в тот темный особняк, в эту холодную обитель среди загибающегося от зноя города. Хол Хорс не знал, что за жуткая мания тянула его назад, но каждый раз он пытался убедить себя в том, что это просто жажда денег. У его нанимателя их так много, что куры не клюют, есть о чем помечтать. Вот только где-то на краю сознания пробегала страшная догадка, что дело все же совершенно в другом. А в чем даже думать не хотелось. И уж точно об этом не хотелось думать, когда он в очередной раз ходил по этим нескончаемым хоромам, пытаясь найти комнату, в которой на этот раз засел Дио. Ох, знал бы этот Дио, сколько раз и какими последними словами он уже проклинал то, что вообще согласился на него работать. Еще вроде как в верности ему клялся, как все остальные. Вот только эти «остальные», кажется, совершенно потеряли из-за него голову. Если не все, так большинство. И даже не из-за денег. Совсем мозгов у них нет, что ли? Для чего еще нужна эта тварь? Что же он сам тогда возвращался раз за разом непонятно для чего… От странных осознаний нервно смеяться хотелось. Почему-то Хол Хорсу думалось, что Дио он нравился. Мог ведь и прикончить запросто после той неприятности с Джей Гейлом. Надо было тогда еще свалить. Но этот ведь и не сказал ничего. Смотрел только странно, с ухмылкой еще. Что ж это такое? Да он ведь видел своими глазами, как по особняку ребенок бегал. Мелкий совсем, года три, и со стандом уже. Как-то разорался на весь дом, ходил, Дио искал, папой его называл. Значит ведь нормальный мужик он, с женщинами спит, детей заводит, и все такое прочее. А на него смотрел с какой-то похабной ухмылкой. Так ведь и Хол Хорс знал, он ведь сам нормальный, у него женщины по всему земному шару есть, для удобства, ни одну не бросает. А как вспоминал об этом дрянном кровопийце, так тут же в жар бросало. И приходилось сразу шляпу на глаза надвигать, чтобы хоть как-то скрыть проступающий на щеках постыдный румянец. Да и справляться с нежданным давлением в штанах так было проще. Ненормально это, а он все вспоминал эти его масленые глаза, которые смотрели на него сверху вниз, его руки на своей талии, холодную стену за спиной, означающую только одно — отступать некуда. И эти его настойчивые поцелуи на губах, которые он властно сминал снова и снова, покуда Хол Хорс не начинал звереть сам, не перехватывал инициативу и не зажимал его. Плевать было в эти моменты, кто там неубиваемый вековой убийца, а кто нет. Этот ненормальный и сам подставлялся под спешные ласки с таким заражающим удовольствием, что начинало казаться, мол, так оно все и должно быть. Так правильно, так хорошо. И, черт бы его побрал, с ним хотелось согласиться, лишь бы иметь возможность и дальше вжимать его в эту чертову стену, целовать его губы, шею и плечи, ощущая его колено между ног. Конечности сразу такими ватными становились от этих воспоминаний, даже самому стыдно было. Дио и его влияние будто холодными нитями пробирались под кожу. Иногда он становился свидетелем разговоров с другими. Видел чистое обожание в их глазах, как они тянулись к нему, женщины и мужчины, чуть не жались откровенно так, что на месте этого хладнокровного урода у него бы уже давно стоял. И он совершенно не понимал, чем этот кровопийца заслужил такое обращение. Речи его были сладки, сулящие награды высоки, да и сам, грех не признать, дьявольски обаятелен. Будто из самой преисподней появился. Только вот наказанием за неповиновение была смерть. Хол Хорс умирать не спешил, в отличие от этих толп обожающих. Да и обаяние этого монстра на него ничуть не действовало. Хотелось так думать, хотелось, чтобы так было на самом деле. Вот только это не так, и когда Дио дарил улыбки своим жертвам и откровенно заигрывал, внутри будто что-то переворачивалось, и приходилось постыдно прятаться за углом, чтобы не выдать своего присутствия. Он ненавидел эту лицемерную сволочь. Руки дрожали — перестрелял бы, всех перестрелял. Пробираясь по стеночке подальше насколько только мог, Хол Хорс стискивал зубы почти до боли, в попытках сдержаться. Вот только не надо говорить, что это ревность ему в голову так ударила, это уже вовсе что-то невероятное. Просто хотелось перестрелять тех дураков, так, по крайней мере, помрут быстрее, чем из них выкачают кровь. Хотя, к черту, они ведь только удовольствие от этого получают, зачем этому мешать. К темноте в его особняке никак не привыкнешь, приходилось идти почти что на ощупь, и слабый свет от зажигалки мало чем помогал. Только поблескивали от этого груды драгоценностей, сваленных прямо на полу в холле. Да откуда это чудовище собрало столько сокровищ? Да и на кой черт они ему нужны? Вряд ли он ходит в банк или магазин. Там же, на груде, остатки его еды, слуги убрать не успели. Передергивало каждый раз, когда видел. Все умирали добровольно, чтоб их, Хол Хорсу не хотелось пополнять их ряды. Да почему он просто сбежать не может, это совсем просто. И где-нибудь подальше новую жизнь начать. На дворе полдень, а в этих хоромах такая темень, хоть глаз выколи. Терпеть не мог это место. Сердце, казалось, остановилось в тот момент, когда сзади он ощутил чье-то присутствие, уже знакомое, но все такое же заставляющее кровь в жилах стынуть. — Ты долго в этот раз, Хол Хорс. — Он даже икнуть от страха не успел, как этот томный голос раздался у самого уха и дегтем потек по спине, а чужие руки уже заняли место на талии. Император мелькнул искрой в ладони, но так и не появился. Ноги задрожали. — Господин Дио, я… — Слова в глотке так и застряли, а воздух и вовсе вылетел из легких, когда он оказался прибитым к стене, так знакомо и, честно признаться, до сих пор жутко. Хотя, это только начало, его еще успеют утащить в спальню, а сейчас его губы накрыли чужие, горячие и настойчивые. Застрелить бы его, когда представится шанс. Да только разве этим себя обманешь? Нет, как бы ни хотелось обмануться. А вот ладони у этого гада холодные, когда он полез под одежду, вся кожа мурашками покрылась. Неясное понимание приходило к Хол Хорсу почему-то только в такие моменты — вот, что за черт каждый раз тянул его обратно. Вот он, прямо перед ним стоял, живой и какого-то хрена бессмертный. У него ведь выбора не было иного, кроме как следовать за ним в его безумных планах. Да, ужасно не хотелось этого признавать, но он оказался побежденным.