Кот-предлог

«Породистые коты довольно разговорчивы (в переводе с языка кошатников это означает, что они постоянно подвывают) и часто любят висеть на шторах. Из-за своего благородного происхождения многие из них не в своем уме». («Кот без прикрас» Терри Пратчетт)

Тавиан вдруг повёл ушами, поднял мордочку и замер. Какеру оторвался от своих записей и с беспокойством обратился к коту: – Что такое, Тавиан? Ответа он, разумеется, не дождался, но последовал примеру Тавиана и поднял взгляд на дверь. Спустя мгновение из-за неё донеслись шаги, а вслед за ними раздался размеренный стук. Какеру переглянулся с Тавианом, поднялся, пожав плечом – без идей относительно личности того, кто мог оказаться за дверью. Кот одобрительно мяукнул и увязался следом, чтобы поприветствовать гостя, кем бы он ни был. – Привет. За дверью обнаружился Шу. Бросив своё сдержанное приветствие, он вдруг наклонился, вовремя успев перехватить рванувшего было за порог Тавиана. – Привет, кот, – сказал он ему, погладив между ушами, за что получил в ответ одобрительное мурчание. Кончики его губ слегка изогнулись в намёке на улыбку, но Какеру за демонстрируемые напарником эмоции не поручился бы. Кого угодно понять проще, чем Кугу Шу. – Виделись уже, – отозвался Какеру, с неудовольствием осознавший собственную заторможенность, когда Шу протянул ему едва не удравшего Тавиана. Судя по его виду, кот в своём поступке вовсе не раскаивался и получал удовольствие от процесса нахождения в чужих ласковых руках. Что ему хозяин? Не авторитет. Шу, взглянув на него, моргнул, с ответом не торопясь. Впрочем, как и всегда. Какеру задумался о том, как долго они могут так простоять, без слов пялясь друг на друга. Очевидно, что долго. – Разбудил? – спросил Шу, верно, так же заметив в поведении постоянно взвинченного напарника нечто для него нетипичное. В лучшей своей форме Тенгендзи успевал распсиховаться прежде, чем кто-либо из потенциальных раздражителей раскрывал в его сторону рот. А тут – стоит, молчит, пристально смотрит. И, кажется, мечтает провалиться сквозь землю, но это лишь догадка. Всё было настолько запущено, что даже на подобное замечание Какеру ответил лишь неопределённым жестом, махнув рукой, вроде как приглашая Шу войти, но не способный обличить мысль в слова. – Да нет, – ответил он. Достойный ответ. «Да что со мной такое?» – с недовольством подумал Какеру, растерянно потерев переносицу. Одновременно с этим он сделал шаг в сторону, пропуская Шу. – Заходи, – сказал он. Куда как более способный к проявлению радушия перед гостями, Тавиан тихонько мяукнул. С другой стороны, ему, быть может, просто надоело сидеть на руках того, кто его даже не гладил. Шу вопросительно изогнул левую бровь, но без слов воспользовался приглашением. Задев ладонь Какеру, он оттеснил его в сторону, проходя в комнату и закрыв за собой дверь. Опустив Тавиана на пол и присев на край кровати, Какеру заметил в руке Шу тетради. Подтвердив его догадку, Шу сказал: – Хошитани просил передать тебе конспекты. – А с ним-то что? Почему сам не зашёл? – задал вопрос Какеру, с облегчением думая о том, что разговор о мелочах мало-помалу возвращает ему утраченное равновесие. Впрочем, упоминание Хошитани в любой ситуации оказывало на него бодрящее воздействие. Чужое невежество держало его в тонусе. – Он торопился куда-то, а я… просто удачно попал под руку, – ответил Шу, позволив себе лёгкую усмешку. – Сегодня не работаешь? – В ночную смену. – А-а, понятно… Ты садись, не стой, – поспешно пробормотал Какеру, смешав в прозвучавшей интонации и ворчание, и замешательство. Шу окинул взглядом комнату, выбирая между подушкой на полу перед котацу – «Котацу?» – и кроватью. – Эй! – вдруг гневно окликнул его Какеру, наконец став самим собой. – Из-за своей ночной работы, ты хоть занятия не пропускаешь? Шу тихо хмыкнул. – Ты как Цукигами. – Ха?! – немедленно взвился Какеру, в одно мгновение покраснев от нахлынувших на него праведного возмущения и смущения. За время общения с эксцентричным юным дарованием из мира Кабуки, Шу не раз имел возможность убедиться в том, что в его случае имели место оба этих чувства, испытываемых не иначе как одновременно. Постоянно. – Наюки и Хошитани беспокоятся о моём здоровье, а вы – об успеваемости, – пояснил Шу. – И что ты хочешь этим сказать? – с подозрением прищурился Какеру. – Только то, что сказал, – просто ответил Шу. Он не улыбнулся. Шутил ли Шу или нет, можно было понять, только хорошо его зная, умея различать выражение глаз, намёк на усмешку. Какеру не умел и не знал. Но испытывал желание научиться. – Невежа, – буркнул Какеру своё привычное обращение ко всякому, кто оскорблял его чувства. Никто из его окружения на то уже не реагировал и Шу исключением не был. – Котацу… – всё же озвучил Шу навязчивую мысль, но с улыбкой продолжал бороться. – Что? – ворчливо отозвался Какеру. – Ничего. Просто ещё одно нарушение устава общежития с твоей стороны. – Ха! Можно подумать, что ты его читал. Запретить котацу зимой – вот где нарушение! Что за нравы, право слово? Кто составлял эти правила? Они японцы вообще? – свою тираду Какеру продекламировал, высокомерно вздёрнув подбородок. Шу хмыкнул. – И то, что у тебя комната на одного, теперь кажется мне подозрительным, – задумчиво проговорил он, понизив голос. – Эй! – рыкнул на него напарник, но Шу лишь улыбнулся – «Наконец, улыбнулся», – и вспыхнувший Какеру вынужден был отвернуться. Пока Какеру занимался чем-то за столом – судя по звукам, Шу предполагал, что тот попросту переставляет предметы с места на место – Шу протянул раскрытую ладонь изучающему его Тавиану. Кот принюхался, потёрся лбом и, очевидно, остался доволен испытанными ощущениями. Шу улыбнулся, удивляясь тому, насколько разнятся характеры у кота и его хозяина. – Чаю… не хочешь? «Или нет», – не без удивления подумал Шу. Вырвавшиеся изо рта слова привели непривычного к озвучиванию подобных предложений Какеру в ужас. Сказать-то сказал – делать-то что теперь? Но, по всей видимости, Шу его вовсе не расслышал, потому как сказал в ответ нечто совершенно иное: – А ты домашнее задание делаешь? Ничего, если я присоединюсь? Прозвучало так естественно, что Какеру и не сразу нашёлся с ответом. Точнее, ему и в голову не успело прийти, что ответ может быть отрицательным. – Давай, – согласился он. Постаравшись, правда, при этом, чтобы голос не прозвучал чрезмерно возбуждённо. Незачем афишировать свою радость от компании. Хотя вряд ли оставался среди его школьных знакомых кто-то, кто оставался в неведении относительно его привязанностей. Но абсолютно все, включая даже не склонного к деликатности Цукигами, не иначе как заботясь о его чувствах, делали вид, что систематически повторяющиеся визиты Тенгендзи не то, на чём стоит заострять внимание. – Я схожу за вещами. Скоро вернусь, – с этими словами Шу вышел из комнаты. Одновременно с этим Какеру вспомнил о чае. С готовкой он испытывал определённые трудности и, не скрывая облегчения, завёл себе привычку обедать и ужинать стряпнёй Наюки. Но, воспитанный в японских традициях, уж чай-то заваривать он умел. За столом места для двоих не было, так что все свои учебники и письменные принадлежности Какеру сложил у котацу. Расставив чашки и чайник, он бросил взгляд на часы – прошло чуть более пяти минут с тех пор, как Куга ушёл и «Чёрт, я что, жду?!» Тавиану суматошные мельтешения хозяина явно были непонятны. Он запрыгнул на тумбочку у двери и наблюдал за Какеру оттуда с благодушным любопытством. «Что с тобой, человек, это ведь всего лишь твой напарник по группе? Чего ради так нервничать?» – Мяу? – Его зовут Куга Шу, – произнёс Какеру тихо, словно делясь с Тавианом секретом. – И его сложно понять. Но он… надёжный. Странный, но надёжный. Тавиан наклонил голову на бок. «Да вы все тут простые как тапки». Тавиан махнул хвостом, но каким-то дополнительным способом свои мысли выразить не успел, повернув мордочку в сторону двери как раз тот момент, когда прозвучал стук. Шу вошёл не дожидаясь ответа. – Гостинец, – сказал он, помахав в воздухе пачкой крекетов. – Садись здесь, – покровительственным тоном Какеру указал на свободное место. – А Цукигами чем занят? Появления Кайто Какеру и не ждал, но любопытства сдержать не смог. – Он уехал домой сразу после занятий, какие-то семейные дела, – ответил Куга, устраиваясь рядом. – Понятно… – проговорил Какеру, и вдруг догадка озарила его лицо широкой наглой улыбкой, лучащейся довольством – лишь одна вещь вызывала в нём столь бурный отклик: – Так ты один! Шу очень хотелось улыбнуться – до того потешной была предсказуемость Тенгендзи, – но он сдержался, лишь скорбно вздохнул. – Да, мне стало одиноко, и я вспомнил о тебе. Глаза Какеру округлились, лицо вытянулось и мгновенно покраснело. И Шу даже жаль было портить момент, но он сказал: – Не забывай о первопричине моего здесь появления, – и добавил, не тая улыбки: – Хошитани. Какеру возмущённо фыркнул и резко отвернулся, едва сдержался, чтобы не стукнуть Кугу по голове словарём. – Зачем чушь нести?! Пей свой чай, – ворчливо напомнил Какеру, кивая на чашку. «Не знаю, зачем её нести, но ты только этим и занимаешься», – лениво подумал Шу. – А, спасибо, – отозвался он без всякого следа раскаянья и заглянул в чашку: – Удивительно, и в самом деле чай. Но Какеру в ответ на явную провокацию лишь вздохнул, да рукой махнул. – От Цукигами заразился? – Согласен, – Шу кивнул. – Наблюдать за вашими перепалками со стороны интереснее, чем участвовать. – Я не это имел в виду! – предсказуемо взвился Какеру, едва не стукнув кулаком по столешнице, но вместо этого схватил первую попавшуюся тетрадь и легонько хлопнул ею Шу по голове. Тот хоть бы усмехнулся! Не дрогнул ни единым мускулом! – Да ну тебя! – фыркнул на него Какеру и только тогда Шу улыбнулся. Окинув суровым взглядом скинутые в кучу вещи, Какеру вспомнил о том, что Шу пришёл не для того, чтобы с котом поиграть или его поддразнить – «Хотя кто его знает?» – а с целью вполне благородной, что стоило поощрять. – В общем, – произнёс Какеру с твёрдым намерением направить разговор в нужное русло. – Английский я сделал, математика и история остались. – С математикой у меня проблем нет, а история по расписанию… вроде бы не завтра. – Вроде бы? – Я бы переписал у тебя английский, – сказал Шу, проигнорировав скептицизм Какеру. Тот хотел было согласиться, но вдруг перед глазами возник образ строго взирающего Цукигами. Очень строго взирающего, буквально охваченного ледяной вьюгой*. – Переписывать ты не будешь. Сделаешь сам, а потом сверишь, – поспешно проговорил Какеру, ёжась от фантомных ощущений. – Ладно, – безропотно согласился Шу, так словно лик Цукигами предстал и перед его внутренним взором. – Я проверю! – Давай тогда вместе сделаем математику, а потом я возьмусь за английский. Слово «вместе» произвело на Какеру магический эффект. За нелюбимую математику он взялся с энтузиазмом, достойным Хошитани. Поделив уравнения пополам, а задачу решив совместным мозговым штурмом, с математикой они справились за двадцать минут. Какеру довольно потянулся, вытянув сомкнутые в замок руки. – Не думал, что ты так хорош в математике, – внеплановая похвала от Какеру прозвучала сухо и невыразительно, но удивление он скрыть и не пытался. – Она напоминает мне музыку, – пожал плечом Шу, делая глоток давно остывшего чая. – В самом деле? – Много общего, как по мне… По крайней мере, с алгеброй. – Не любишь геометрию? Шу невольно поморщился. – Теряюсь в воображаемых пространствах, – без всякого намёка на шутку ответил Шу. – А, точно, – Какеру широко улыбнулся, – у тебя же проблемы с ориентированием. – Но в лесу заблудился не я, – Шу позволил себе мягкую насмешку**. – Да-да, у тебя проблемы с ориентированием, а у меня – с одноклассниками. – В принципе, со всеми людьми, нет? – Все люди значения не имеют, – широким жестом отмахнувшись от всех людей разом, Какеру вдруг сник. – Да и… с тобой у меня проблем нет. Да и вообще у меня проблем нет! – Ага, – произнёс Шу так, словно вовсе Какеру не слушая, решив таким образом проявить милосердие к смущённому товарищу. Судя по его виду, неожиданно вырвавшейся откровенности Тенгендзи оказался удивлён едва ли не сильнее Куги. – Подай, пожалуйста, словарь. Мысленно вознеся хвалу инопланетной растерянности Куги – «Он ведь ничего не услышал, так?» – Какеру поспешно вскочил на ноги, чтобы взять словарь с полки. Едва ощутимо ткнув Шу коленом в плечо, он позвал его, протянув книгу. И вздрогнул от неожиданности, когда, запрокинув голову назад, Шу прижался затылком к его ноге. И посмотрел снизу вверх как ни в чём не бывало, одними глазами спрашивая, в чём дело. А дело-то было в том, что увесистым словарём вдруг захотелось кого-нибудь убить. – О, спасибо, – сказал Шу, наконец заметив книгу в руках Какеру. Избавившись от опасного словаря, Какеру поспешил ретироваться к кошачьей миске, вдруг показавшейся ему недостаточно наполненной. Какая угодно причина подойдёт, лишь бы оттянуть необходимость возвращения к котацу. Тавиан, до сих пор не подававший признаков жизни, увязался следом, привлечённый действиями хозяина, но на еду посмотрел равнодушно. «Ты чего, я же не хочу». «Ешь, я знаю, тебе нужно». «Нет». «Хороший котик». «Я-то хороший, а ты сегодня, мягко скажем, глуповат. Поиграл бы со мной. Чего ради собираться, только чтобы вместе посидеть?» «У людей свои причины». «Согласовывать их нужно с котами, это точно». – Тенгендзи? – Шу окликнул Какеру тоном, который можно было бы назвать обеспокоенным, если бы он таковым был. На голос отозвался Тавиан, метнувшийся мимо хозяйских ног к Шу. Вслед за ним неохотно обернулся и Какеру, проводивший любимца явно не одобряющим взглядом. «Ага, – подумал Шу, – эффективнее будет звать кота». Какеру снял со стула хаори и накинул его на плечи, прежде чем вернуться к своему месту у котацу. – От окна дует, – пояснил он, зябко поёжившись. На самом деле, движение его было вызвано скорее психологическим дискомфортом, а не физическим, но Куге было вовсе ни к чему об этом знать. Шу понимающе кивнул, вернувшись к своим записям. Какеру облегчённо выдохнул. Его ждало задание по истории, но он в полной мере отдавал себе отчёт в том, что не запомнит сейчас ни единой даты, ни одного имени. Его сердце продолжало колотиться в сбитом учащённом ритме и он избегал смотреть на Кугу. По причинам, которые ему ещё лишь предстояло выяснить. Или признать те из них, что уже были ему известны. Тавиан потёрся головой о его бедро, привлекая внимание. Какеру похлопал себя по коленям в жесте, что давно уже стал условным знаком-приглашением. Тавиан удобно устроился у него на ногах, точно только и ждал возможности. Тем самым он определил действия Какеру по крайней мере на ближайший час: сидеть не шевелясь. Не убегать. – Тенгендзи? – М? – Можешь пояснить вот это? – Невежа, это же просто. Самое простое упражнение из всех. – В самом деле? – У тебя, кажется, какие-то альтернативные представления о сложности. – Может быть. – Да точно же! Шу уткнулся взглядом в не поддающийся его пониманию текст, а Какеру получил ещё одну передышку. Но вдруг все его чувства сменились раздражением, в первую очередь – на самого себя, так что с новыми силами он взялся за учебник по истории. Уж он-то точно сможет отвлечь его от собственных чудных страстей. Шу бросил беглый взгляд на Какеру, от сосредоточенности которого буквально звенел воздух вокруг. Ну, звенит себе и звенит – Шу это не мешало. Он и вовсе чувствовал себя легко и расслабленно. Находясь там, где ему хотелось. Рядом с тем, кто был ему симпатичен. И даже более того. Шу не собирался от этого отказываться. Закончив с английским, он размял шею и провёл рукой по волосам. Какеру застыл на своём месте точно каменное изваяние. Пошевелившемуся на его коленях коту, по всей видимости, приобретённая каменность и неудобность хозяина пришлись не по вкусу. Он соскочил на пол, а Какеру этого даже не заметил. Тогда кот посмотрел на Кугу и тот в ответ пожал плечом: «Ну что ты будешь с ним делать? Пусть себе сидит». За котацу было тепло, но сидеть в неудобном положении Шу надоело не меньше Тавиана. Подняв взгляд на окно, он с удивлением отметил, что пока они сидели с заранее включённым светом, на улице потемнело. Время пролетело незаметно. Полвосьмого, уже скоро ему нужно будет идти на подработку. Шу потянулся и поднялся – Какеру никак не отреагировал, а Шу не нашёлся со словами. Вместо этого оглянулся и, руководствуясь минутным порывом, без стеснения растянулся на чужой кровати. Шу подвинулся, освобождая коту место, но у того были другие планы. Потоптавшись по мягкому покрывалу, Тавиан влез на живот Шу, и, найдя его функциональность приемлемой, улёгся сверху, вытянув передние лапы. «Можешь меня погладить». И Шу погладил, проведя ладонью на пробу вдоль спины, почесав поочередно за ушами, пощекотав подставленную вытянутую шею. Улыбнулся, услышав тихое мурчание. И не удивился, услышав голос: – Подвинься. Простора для двоих односпальная кровать практически не оставляла, так что Какеру улёгся с другого её края на бок, лицом к Шу, оттеснив того к стене. – За котацу же теплей, – недовольно сказал Какеру, поёжившись. – Не люблю в жаре спать. – Эй, ты здесь спать собрался? – Нельзя? – Это моя кровать. – Тебе же нравится котацу, там спи. – В моей комнате ты гонишь меня на пол?! – Я не гоню. Просто рассматриваю возможные альтернативы. – Альтернативы чего, прости? – Того, если ты откажешься спать на одной кровати со мной. И с котом. Какеру от такой наглости опешил, буквально потеряв дар речи. – Хотя это, наверное, надо у кота уточнять, согласен ли он с нами пространством делиться, – задумчиво проговорил Шу. Он не торопился сгладить возникшую неловкость – он её вовсе не чувствовал, но знал, что Тенгендзи так будет легче. Какеру хмыкнул. – Вот уж не знаю, что он скажет. – Мне кажется, я ему нравлюсь, – без обиняков заявил Шу. – Ха! У него есть я, зачем ему ты? Шу криво усмехался, без слов подвернув сомнению реплику Какеру, но развивать мысль не стал. К вящему облегчению послегнего. На шум голосов Тавиан отреагировал шевелением ушами, но Какеру накрыл их ладонью, мягко почесав. Тавиан вывернулся, но выгнул шею, подставившись под ласкающую ладонь. Гладя кота, расположившегося на животе Шу, Какеру ощущал себя неловко. В ныне занимаемом ими положении, при всём том, что они уже сделали и сказали, это нехитрое действие было самым смущающим. Какеру не подумал, что это странно, когда, заметив отсутствие за котацу Шу, обнаружил его на своей кровати и улёгся рядом без всякой задней мысли. В приглушённом свете он мог смотреть на лицо Шу рядом с собой практически спокойно, не рискуя взорваться изнутри от распирающих его эмоций. В конце концов, ему нравилось это лицо. И человек, которому оно принадлежало, ему нравился тоже. – Хороший у тебя кот. – Тавиан, его зовут Тавиан. – Я помню… Если у меня будет такой кот, я, может, и не женюсь вовсе. – Что за бред? – А что, ты против того, чтобы я женился? – Ты всё-таки спишь, раз несешь такую чушь. – Нет. Дай мне полчаса, я скоро уйду. На мгновении Какеру оглушила наступившая тишина, а после он услышал тихое мурчание. Тавиан лучше их обоих чувствовал атмосферу. Шу лежал с закрытыми глазами, на его лице застыло умиротворённое выражение. Умиротворяющая нежность. Почти кошачья. Рука Какеру метнулась к волосам Шу, растрепавшимся по подушке. И застыла, так и не прикоснувшись. – Сделай меня счастливым, – произнёс вдруг Шу, не открывая глаз. Какеру застыл, ощутив, как краска прилила к лицу и поспешил одёрнуть руку. – И я сделаю счастливым тебя***, – закончил между тем Шу. Он тихо выдохнул. – Это цитата. Автор считал, что об этом говорит кошачье мурчание. – А, а-а… – невнятно протянул Какеру, борясь с оцепенением. Спасение пришло к нему в виде прикосновения к мягкой кошачьей шёрстке. «Продолжай гладить. Сейчас самое время». «Вновь я использую тебя в качестве предлога. Прости», – Какеру мысленно обратился к Тавиану. «Я бы мог с этим утверждением поспорить. Но вы, люди, слишком утомительные существа. Дело в двух ногах, они вас не держат, точно говорю. Ходили бы на всех четырёх. А ещё лучше – лежали бы себе вот так, как сейчас. Хорошо же, нет?» Какеру тихо выдохнул. – Куга?.. – М? – Не засни. «Не сейчас». Только не сейчас. Это важно. – Я знаю, – ответил Шу. Какеру качнул головой, с улыбкой продолжив гладить Тавиана. «Замолчали бы вы, люди». – Мр? Они лежали в тишине, не спящие, но убаюканные кошачьим мурчанием и волшебными словами в нём звучащими. И это было хорошо. – Ну, если что надо будет, ты, это, заходи, – неуклюже пробормотал Какеру. Шу кивнул и протянул руку, чтобы погладить лежащего на руках хозяина Тавиана. Кот зажмурился от удовольствия. Но Шу не был уверен в том, что довольство кота не вызвано тем, что нежданный гость, наконец, уходит. Пройдут месяцы, годы, прежде чем он научится его понимать. Какеру же впервые в жизни испытал злость на Тавиана за простоту и искренность кошачьих реакций. «Ну ты… невежа», – подумав так, Какеру почувствовал себя глупо. Стыдно ему было за кота, ага, конечно же. «Хорошо быть котом, наверное, – мысленно проговорил Какеру, уставившись на ладонь Шу, покоящуюся на голове Тавиана. – Наверняка». – Зайду, – между тем ответил Шу на реплику Какеру, о которой тот и забыть успел. – Пока, кот, – бросил напоследок, прежде чем выйти и закрыть за собой дверь. На которую Какеру ещё пару мгновений неосмысленно пялился. И пялился бы ещё столько же с тем же отсутствием успеха, если бы Тавиан не повернул в его сторону голову и не посмотрел взглядом, в котором явно читалась укоризна. «Теперь-то что? Пошли в гости. Тебе вашего лидера поблагодарить нужно». – Он сказал, что ещё придёт, – невесть зачем пояснил Какеру, глядя в такие понимающие синие глаза. «Ещё бы ему не прийти», – фыркнул Тавиан. Куга Шу был таким человеком – немного странным, но надёжным. Обещал прийти. И пришёл.