Совенок. История одного человека.

Этот поздний апрельский вечер выдался довольно теплым. Однако, сейчас было не до природы – нужно было продумать предстоящий разговор, а потому в данный момент я пытался упорядочить в голове всю имеющуюся информацию о ней. Девушка, примерно моего возраста или постарше с тяжелым прошлым: отца убили «братки» прямо у подъезда, мать не смогла это пережить и начала пить. Впрочем, на руку мне играет то, что я научил ее довольно важным вещам: как выбрать и подготовить позицию, как спланировать отход, и как драться в помещении, если уж совсем припрут. Лично я довольно часто маскировался либо под какого-то рабочего, либо под музыканта – в гитарном кейсе легко помещался сложенный автомат с парой магазинов или винтовка с оптикой. В случае стрельбы я обычно подбирал позицию несколько дней – следил за маршрутами цели, натягивал нитки у дверей чердаков, чтобы понять, как часто им пользуются и так далее. Собственно, именно из-за моей дотошности в этом деле меня довольно тяжело засечь. Однажды даже дошло до того, что я спрятался в настоящей помойке. Запах, конечно, от меня потом был еще тот, но свою задачу я выполнил. Сработала довольно элементарная логика – прятаться там, куда неприятно или не хочется смотреть. - Кто там? – выдала она уставшим голосом. - Ветеринар. К питбулю Роджеру. Видимо, после того, как Армада услышала своеобразный пароль, она все же решила посмотреть в глазок, и через секунд десять послышался звук проворачивающихся в сторону открытия замков. - Ты чего вдруг? – удивилась она. – Случилось что-то? - Не здесь. – прервал ее я. - Ладно… - задумалась она. – Проходи. – и отступила в коридор, впуская меня в квартиру. Квартира представляла собой типичную «хрущёвку». В простонародье: «хрущ». Ничем не примечательные белые обои с кофейного цвета узорами, местами уже начавшие отходить от времени. На кухне дымилась чашка. Судя по запаху – какой-то дешевый чай вперемешку с куревом. Судя по лежащей на подоконнике пачке сигарет – до моего прихода она курила в форточку, ожидая пока завариться чай. - Ты вроде бросила? – спросил я, качнув головой в сторону пачки. - Ага, бросишь тут. – отозвалась она из коридора, заходя на небольшую кухню. - Ладно, не буду вокруг да около. – начал я планируемый мною разговор. – Взгляни-ка. На стол упали конверты из кармана моей куртки. - Откуда это у тебя? – поинтересовалась она, осмотрев конверты. Попутно она закурила еще одну сигарету. - Я бы сам не против узнать откуда. И заодно – кто заказчик. Я уже проверил информацию по одному из людей в конверте – семьянин, работает, есть как минимум несовершеннолетняя приемная дочь. У милиции на него тоже ничего нет. Миронову Ольгу я вообще знал… - задумался я. – В прошлой жизни. Вряд-ли она способна на что-то такое, из-за чего попала бы к нам. - В тихом омуте, как говориться… - вздохнула Армада, выпуская дым в форточку. - Она обычный человек. Была пионервожатой, партийная. Ну не похоже это на нее. Кстати, ты мне своим куревом сейчас весь нюх отобьешь. - А, извини… Недокуренный бычок тут же отправился в пепельницу. У меня всегда было очень чувствительное обоняние. Иногда, конечно, это становилось не таким уж достоинством, например, в общественном транспорте в жару или вот сейчас. - Остальные люди тоже знакомы мне по прошлой жизни. Поэтому я хочу попросить тебя пока отложить эти дела. Я хочу лично проверить их. На минуту в квартире повисла мертвая тишина. Даже идущие в коридоре часы сейчас казались натуральным колоколом. - Ладно… - ответила она наконец. – Думаю, ты знаешь что делаешь. - Пока будь осторожнее. Мало ли что. - Ладно. – кивнула она. – Кстати, чаю не хочешь? Я покачал головой из стороны в сторону, разминая слегка затекшую спину и шею. - Хм. – задумался я. – Почему бы и нет? Через пару минут на столе стояли две чашки, из которых, клубясь, выходил пар. Обычный, черный. Цейлонский или какой он там – установить было невозможно, да и незачем. Я взял чашку со стола, и, положив в другую руку пару печенек, уставился в окно, попутно попивая чай. - Что-то интересное? – спросила моя собеседница. - А? Да нет, просто задумался. Действительно – глядя на считай уже ночной проспект, по которому, несмотря на время, все еще ездили машины и ходили люди, я начал уходить в себя. Задумывался о постоянной суете, о прошлом, о будущем… Больше всего не давало покоя другое – Славя… Хоть мы и были знакомы в этом времени, где я, так же, как и тогда, попал сначала в лагерь, и где вновь стал помощником вожатой, но с момента нашей последней встречи прошло чудовищно много времени. Плюс – она, скорее всего, знает о том, что я вроде как «мертв». Юридически, конечно. Славя из этой вариации мира, конечно, не знает обо мне всего того, что знала моя, но все равно – встреча со мной будет для нее большим откровением. Я просчитывал и такой вариант, так как если я собираюсь защищать или даже спасать её и всех остальных, то мне придется делать это не в маске. Ульяна и остальные, если принимать во внимание их возраст в документах, вряд ли могут знать меня в лицо, да и знать в принципе. Славе в этом лагере было лет шестнадцать – восемнадцать, значит, сейчас ей двадцать шесть или двадцать восемь лет, как и мне. Я невольно взглянул на свой силуэт, отражавшийся в окне. «Почти тридцатник уже… - мысленно проговорил я, доедая печенье. – И десять лет, как я уже здесь. Интересно, сколько уже прошло времени в «моем» лагере? Жива ли сейчас Славя? Остается надеяться, что ее отец и отряд Влада вместе с безымянкой за ней приглядывают». Меня однозначно вспомнит Алиса, так как ребенком ее в моем отряде я хорошо помню. Зная о том, что она из детдома, я и Славя, несмотря на ее проделки, относились к ней хорошо. Правда, со своей стороны я объяснил ей, как можно поступить, если дразнящие ее мальчишки вновь полезут к ней, а позже на примере груши и показал. Пусть это и не совсем по-пионерски, но подействовало – как минимум пару дней двое мальчишек очень хорошо освещали дорогу своими «фонарями», остальные же, видимо, решили что «ну его нафиг», и отстали уже сами. Узнав, от кого она этого набралась, Славя была готова если не убить, то покалечить меня уж точно. Вспоминая об этом, планы моей мести предателям начали как-то отходить на второй план. Я не знал, где сейчас Мику, но, если она не в стране, то она, скорее всего, в безопасности. Спустя пару минут после того, как моя собеседница вывела меня из раздумий, в дверь позвонили. Ее собака тут же отреагировала на это, пару раз гавкнув в сторону двери. - Ань, ты кого-то ждешь? – удивился я. В ответ та отрицательно помотала головой. «Если так, то странно. Кому в такое время понадобилась Анна?» Конечно, это просто кто-то мог ошибиться дверью, но я на всякий случай достал пистолет из кобуры, и спрятал его в одежде так, чтобы в случае чего я мог моментально среагировать. - Отойди-ка ты с прохода, на всякий. Я посмотрю. Я, вопреки здравому смыслу, решил не заглядывать в дверной глазок, а приоткрыть дверь, которая открывалась внутрь, чтобы в случае чего прятаться за ней. И, вероятно сделал я это зря: как только ручка опустилась вниз, в дверь толкнули так, что я едва удержался на ногах, и в помещение начала просовываться рука, держащая пистолет с глушителем. Пересилив нападавшего, с помощью такой-то матери я подпер дверь, мешая ему пройти в квартиру, и, высунув пистолет из-за двери, пару раз выстрелил на удачу. Судя по удаляющемуся бегу в подъезде, который я услышал даже сквозь звон в ушах – я либо не попал, либо ранил, но не серьезно. - Ушел, собака сутулая! – ругался я. Кажется, Роджер принял это на свой счет, облаивая и меня, и дверь, и вообще все вокруг. Анна же явно пребывала в некотором шоке от произошедшего. Я же, решив не ждать, пока она придет в себя, взял висевшую на кране тряпку, и стал стирать отпечатки со всех поверхностей, до которых дотрагивался. - Что ты делаешь? – спросила она. - Скрываю следы пребывания. Здесь больше небезопасно, не находишь? - И… что мне делать? Действительно, ситуация для нее явно не из приятных. Сидишь себе, примус починяешь, и тут тебя думают завалить в собственной квартире, о которой знали крайне мало людей. - Ну, зная твою ситуацию… Есть одно место, где я часто тусуюсь. Так что собирайся. Бери только то, что можешь положить в сумку или рюкзак… - я задумался, прикидывая, влезет ли ее собака, еще не достигшая размеров взрослой, в кофр мотоцикла. – Собаку тоже смогу забрать, так что не беспокойся. Остальное – потом. Поняв, что отсюда придется сматываться, она быстро покидала вещи в рюкзак, после чего, схватив из-под кровати сумку, быстро закинула в нее разобранную винтовку и прочие, относящиеся к ее занятию вещи, забросав все это сверху одеждой. Выйдя из подъезда какое-то время спустя, я заметил, что милиции пока еще не было. Но расслабляться было нельзя. - Давай за мной. – бросил я через плечо, увлекая ее во дворы. Пару минут спустя мы уже дошли до припрятанного мною, почти-что в парке, мотоцикла. Я протянул Ане второй шлем, и на немой вопрос: «Как мы все это увезем?», запихнул сумку в левый кофр. Хоть она и не влезла полностью, но ремни застегнуть я все же смог, а значит, потерять сумку по дороге нам уже не грозило. Повезло, что кроме небольшого набора инструментов я ничего с собой в этих кофрах не возил. С собакой я поступил аналогично, так как кофры у меня были немаленькие. - Залезай давай! Кое-как застегнув шлем, Аня, с рюкзаком за спиной, села на пассажирское место. - Сиди спокойно и держись. В поворотах старайся особо не наклоняться. Уже привычным движением ноги вниз, я «воткнул» первую, и под рокот V-образного мотора поспешил убраться отсюда. *Повествование от лица Анны* Первое, что сделал Денис – поехал на выезд из города. Со страху я даже не видела, с какой именно скоростью он ехал, только пару раз мельком уловила стрелку, находящуюся на отметке в сто двадцать километров в час. Не снижая скорости, он повернул на трассу в сторону области, и спустя еще минут тридцать свернул с нее на какую-то небольшую дорогу. Наконец, подъехав к каким-то воротам, он остановился и слез с мотоцикла, после чего, переведя фару на замок, достал ключи и стал открывать его. Свет выхватывал из темноты территорию, похожую то ли на небольшой завод, то ли на дом отдыха. Закрыв за собой ворота, он поехал, по всей видимости, к главному зданию, и открыв довольно большие двери, заехал в них, словно в ангар. Когда включился свет, я увидела, насколько это помещение было огромным! Видимо, это все же бывший завод. В помещении, помимо мотоцикла, на котором мы приехали, стоял еще один, кроссовый, и, судя по контурам, накрытый брезентом автомобиль. - Добро пожаловать, - объявил Денис, закрыв ворота. – В мою, скажем так, штаб-квартиру. Достав мою сумку из кофра, и выпустив Роджера осваивать помещение, он начал описывать, что и где. Жилое помещение у него было наверху, внизу же располагался транспорт, всякие инструменты и коммуникации. - Если нужен душ – по этой лестнице, и по коридору направо. – ответил он, крутя ключами от мотоцикла на указательном пальце. - Слушай. – спросила я его. – А тут есть место, где можно спрятать винтовку? - Есть. Сюда. Поднявшись на второй этаж, он открыл с помощью кода одно из помещений, и, включив свет, я вновь была шокирована: это была большая комната без окон, на нескольких стенах которой было развешано оружие! - Э-э-э… - я, видимо, хотела спросить что-то еще, но дар речи видимо решил, что «я отчаливаю», оставив меня тупить в одну из стен. - Пожалуй, подогрею твое удивление, сказав, что это еще не все. – усмехнулся он, убирая со стены какой-то автомат. – Вся стенка – твоя, выбирай любое место. Мы, конечно, знали друг друга очень давно, и с его историей я плюс-минус знакома, как и он с моей, но такого я не ожидала. «Если он сказал, что это не все, он что – обнес несколько воинских частей?!» - удивилась я, собирая винтовку. - А-а-а… Откуда это все? – скрывать удивление у меня вышло паршиво. - Территорию – выкупил лет пять назад вместе со всем заводом. Думал, куда выгоднее вложить деньги, в итоге решил сюда. Еще год потратил на переделку. А пушки – что-то купил, что-то выдавали на заказ, а что-то – просто забрал у тех, кому они уже были не нужны. Если состояние хорошее – чиню и забираю к себе, если нет, или же ствол был в хронике – запчасти лишними не бывают. Хобби у меня такое. - Так получается, это ты завалил пару лет назад цель прямо на пороге тюрьмы? И еще, я знаю, что после стрельбы в каком-то поселке тоже пару лет назад кто-то говорил, что в стенах были сквозные дырки от пуль… - Это тоже я. – перебил он меня. – Вот эти две красавицы. – он показал на висящие в паре метров от нас снайперские винтовки. – «Аккьюраси Интернешнл Эль-96» под триста тридцать восьмой «Лапуа Магнум» и «Гепард» под 12.7 от Венгров. Он снял пару винтовок со стеллажей и протянул их мне. «Ё-моё! Вот это тяжесть! – сдуру я решила посмотреть «Гепарда» и тут же об этом пожалела. – Да тут килограммов двадцать! – видя усмехающееся лицо Дениса, я решила посмотреть «Эль-96». Она оказалась гораздо легче и удобнее, но все равно тяжелее моей СВД». - Сколько ж веса в этой бандуре? – спросила я, возвращая ему винтовки. - В «Гепарде»-то? Примерно двадцатка. – подтвердил он мои подозрения. – Там еще от калибра и патронов зависит. У меня сейчас ствол стоит под 12.7 на 108, под советский короче, поэтому он сейчас чуть легче. Вообще, у меня есть ствол под 14.5, под патроны от противотанкового ружья или КПВТ, но я вроде не с бронетехникой бороться собрался, так что оставил какой есть. - Слушай. – неожиданно даже для себя спросила я. – А зачем ты мне все это показал? Тот, не моргнув глазом, ответил: - Учитывая все произошедшее – решил, что это может тебе пригодиться. Мы не знаем, кто наш враг. Да и в конце концов мы давно друг друга знаем. Болтливости особой я за тобой тоже не замечал, так что, я решил «почему бы и нет?». А по поводу, где я все это достал – сейчас такое время, что если есть деньги, и если знать, у кого спросить – то можно хоть БМП достать. Да и учитывая нашу организацию… Есть такая поговорка, очень жизненная: «Si vis pacem, para bellum». Ты наверняка слышала ее раньше. - Такой не слышала. Что она хотя бы означает? - В переводе она звучит так: «Хочешь мира – готовься к войне». - А, вот оно что… - Иди пока отдохни. Наверху есть еще одна комната, так что, как говориться: «Будь как дома». У нас теперь очень много проблем, и лучше решать их на трезвую голову… Отправив меня отдыхать, Денис спустился вниз, и взяв один из стоящих у стены чемоданов, подошел к двери в какую-то подсобку, где, судя по издаваемым звукам, лежало что-то металлическое. Наконец выйдя оттуда, он направился к машине, и подпихнув, как оказалось, домкрат под переднюю часть, стал поднимать ее. Подкинув под порог лежавший рядом колесный диск с надетой на него покрышкой, он стал что-то делать в районе переднего левого колеса, иногда погромыхивая ключами. - Тебе помочь? – спросила я, так как спать не хотелось совершенно, а другого занятия я себе как-то не нашла. - Да нет. – отозвался он. – Тут ничего такого нет, чтобы мне помощь была нужна. Просто рулевую тягу погнул при прошлом выезде. Сейчас хочу снять и посмотреть, что с ней дальше делать. Пока Денис возился с машиной, я выглянула в одно из находящихся поблизости окон. Территория не освещалась, впрочем, зная Дениса, проблемой для него это не было. Недалеко находился лес, сейчас стоявший в полной темноте, и лишь иногда шевелил ветвями и успевшими раскрыться листочками на ветру. Глянув на территорию, я отметила, что она была довольно большой и огорожена весьма неплохим забором. Мои наблюдения за природой прервала раздавшаяся из-под машины ругань. - Просто ключ сорвался. – ответил он на мой закономерный вопрос. – Приложиться рукой о железку не очень-то весело, знаешь ли. Еще через минуту он, наконец, вылез из-под машины, держа в руке нужную ему деталь. Прикинув, мы оба пришли к выводу, что она действительно была гнутой. - Хм-м… - задумался он. – Где там была кувалда? - Ты про ту? – я показала пальцем на торчащую из-за одного из стеллажей ручку. - Во! Точно! Положив рычаг на наковальню, он начал стучать по нему, видимо, пытаясь выправить. Продолжалось это минут пять, после чего, сказав: «Вот сейчас вроде ровно», он залез обратно под машину. Понаблюдав за тем, как он ремонтирует машину, я все же решила, что хочешь не хочешь, а поспать таки придется, поэтому решила заселиться в выделенную мне комнату. На удивление, комната была неплохой – довольно большая, с большим окном, чистая, и, судя по всему, не так давно отремонтированная. Постельное белье я нашла в небольшом шкафу. Заперев дверь, я достала из сумки впопыхах схваченные из квартиры вещи, и найдя там свою футболку и шорты, в которых обычно спала, я переоделась, застелила кровать, улеглась, и стала думать о сегодняшнем дне. «Хорошая новость – спать я буду в тепле». - выдало мое подсознание сразу же, как только я накрылась одеялом. Невольно мне вспомнился эпизод, как моя пьяная мать улеглась спать, даже забыв о том, что я должна была прийти из института. Ключи в тот день, как назло, я не взяла, а на улице была зима. Так я и проторчала всю ночь то во дворе, то в подъезде. Наутро, еще даже не протрезвев, мать устроила скандал, мотивированный тем, что по ее мнению я где-то шлялась, что пришла домой только утром. В ответ на то, что она уснула пьяной и забыла про меня, она выдала: «Я даже когда пьяна – ничего не забываю», и послала меня в пешее эротическое. Через месяц ситуация повторилась, и я, плюнув, решила пойти ночевать к подруге. По пути, когда я зашла в один из переулков, меня попытались ограбить, и я, будучи тогда очень злой и дурной, расцарапала одному из них лицо. В общем, так бы меня там и изнасиловали, или еще что похуже, если бы не проходивший мимо парень в плаще. Уроды отвалились от меня только тогда, когда увидели, что стоящий на «стреме» вдруг сполз по стеночке на землю с разбитым в кашу об ту же стену лицом. В драке с парня сорвали капюшон и разбили лицо, но им досталось куда больше. Так я, собственно, и познакомилась с Денисом. В драке он, конечно, был страшен, но в момент, когда он протянул мне руку, помогая подняться с земли, я было решила, что хуже уже все равно некуда. На удивление, когда мы узнали друг друга получше, он оказался хорошим человеком – даже «зашиваясь» по учебе на международных отношениях в своем институте, он все равно находил время на то, чтобы помочь мне разобраться с моими сложностями по учебе. А уж если мы плотно заседали, например, за историю, то слушать его можно было долго. Блин, да из его рассказов я узнала куда больше, чем за всю учебу в школе! Где-то полтора-два года назад, за дружескими посиделками, я все же не выдержала, и рассказала ему, как я докатилась до жизни такой. Я помню тот момент, словно это было вчера – внимательно выслушав, казалось, каждый издаваемый мною звук, он поставил на стол кружку чая, и крепко задумался. Я испугалась, думая, что может, сказала что-то не то, но когда я подумала извиниться, он остановил меня, спросив: «Хочешь воздать им по заслугам?». На вопрос, что он имел в виду, он ответил: «Отомстить». И дал пару дней на раздумье. Тогда я не совсем поняла, что он подразумевал под местью, но когда я, сидя на диване, думала над его словами, воспоминания о том дне, дне, когда убили моего отца и все покатилось к чертям, начали просто сжирать меня изнутри. Я поняла, что с самого начала я желала, чтобы эти ублюдки умирали, мучаясь часы, дни, или даже неделю напролет. Встретившись вновь через пару дней, я ответила согласием, и со злости высказала все свои чувства Денису. Тот, поразмыслив, сказал, что: «Твое рвение, конечно, похвально, но не все сразу». Честно, в тот момент я подумала, что этот вопрос был им задан просто так, чтобы отделаться от меня тогда. Но когда вечером он вдруг отвез меня в карьер, где уже стояли какие-то манекены, и дал в руки настоящий, мать его, пистолет, со словами «Стреляй», то тут я поняла, что он вообще ни капли не шутил! Он сказал, что я смогу в любой момент отказаться продолжать, но, если это мой осознанный выбор, то поблажек от него ждать не стоит. С этого дня начались натуральные испытания: я подтягивалась, иногда по сто и больше раз за тренировку, бегала, кувыркалась, подтягивала знания анатомии, чтобы знать, куда бить или стрелять. Я каждый день проклинала себя за то, что согласилась на это, но каждый раз, помня о том самом дне, решала продолжить. Но это было еще ничего. Когда он учил меня драться, у нас мог пройти весь день в режиме спарринг-тренировка выносливости-спарринг-выносливость-спарринг. Когда я было подумала, что уже могу что-то показать, он сказал, что будет работать в полную силу, и выдал мне специальный шлем, нагрудник, и прочую амуницию. «Ага, будто мне это сильно помогло. – вспомнила я». Мы сблизились, показали друг другу, что готовы, и буквально через секунду в глазах у меня потемнело… Понять что случилось я смогла только тогда, когда на меня вылили ведро настолько холодной воды, что я до сих пор удивляюсь, где он такую взял. Подняв меня на ноги, он сказал продолжать, и на время до перерыва просто бессовестнейшим образом поддавался, даже не пытаясь отразить мои удары. Как же я охренела, когда после всех пропущенных ударов он просто выпрямился и сказал: «Нужно продолжать тренировки». Так я и поняла, что и насчет поблажек тоже было серьезно – после уже третьего в тот день спарринга голова напоминала пустую бочку, по которой кто-то долбил кувалдой. Только в тот день я дважды отправлялась в нокаут, хотя было видно, что все же он пытается хоть как-то сдерживаться не в ущерб тренировке, а сколько раз я просто падала или прекращала драться – пришлось бросить считать в тот же день. Он вроде не выглядел каким-то силачом, но если его удар достигал нужного места, то лично для меня это было сравнимо с тем, что меня как будто ударили наковальней. По всему телу. Как минимум дважды. Выражение «Знания – сила» тогда тоже явило свою форму, так как он целенаправленно бил туда, где будет больнее, а не куда попало благодаря своим знаниям. Восемь месяцев почти без перерыва – и вот я нынешняя. Мы до сих пор продолжаем тренировки, но одна из моих основных целей была достигнута – я лично убила двоих из тех, кто убил моего отца. «Жаль, что только двоих… - тут же добавила я. – Несмотря на все это – мне сегодня очень крупно повезло, что Денис оказался в нужное время в нужном месте. Не знаю, успела бы я среагировать и справиться с таким нападением. – Интересно, - кое-какая мысль промелькнула в моем сознании. – а хороший пистолет у него в арсенале найдется?».