Кукла с человеческим лицом

Тофер на сей раз пробует открыть дверь, используя кодовый шифр, но от волнения промахивается и ругается один раз, второй — гораздо громче, и дверь резко распахивается перед ним. Финч движением руки приглашает его войти, и Тофер проходит молча, взволнованно оглядывая то, что можно было назвать прихожей. — Где Клер? — спрашивает Тофер. — Понятия не имею, я не видел и не слышал её где-то восемь дней, — равнодушно отвечает Финч. — Тебя пригласил я. — И со мной на связь она не выходила столько же времени… С ней что-то случилось? — Её оберегает самое сильное и всевидящее создание мира, так что с ней все хорошо. У меня вопрос к вам, мистер Бринк. — Тофер недовольно сжимает губы, и садится на диван, Финч же продолжает стоять. — То, с чем я разговаривал и восемь дней назад, и немного ранее — это не Машина. Я не приучал её к мысли о вседозволенности, о том, что она выше простых людей, и всему прочему, чем она меня в последнее время поражала. И если до этого я думал, что все происходящее с Клер — это этапы саморазвития Машины, то сейчас я вижу, что это не так. Более того — они теперь рассинхронизированы. — А как они были синхронизированы? — аккуратно интересуется Тофер. — Мысль Клер продолжала действие Машины и наоборот. Они были одним сознанием. Сейчас — нет, — отвечает Финч. — А как это выражается, то, что сейчас они, как вы говорите, рассинхронизированы? — Об этом мне сказала сама Машина. Она позвонила мне сразу после моей последней встречи с Клер. Позвонила с телефона-автомата. Я подошел и услышал: «Рассинхронизация с объектом Клер. Потеря контроля над объектом Клер». Вы при мне говорили о возможных побочных явлениях, которые грозили Клер, и мне кажется — они наступили. Клер является отдельным от Машины существом. — Нет! Она не отдельная, это по-прежнему та же личность, что загрузилась при мне, — перебивает Тофер. — Только немного модифицированная из-за ситуации, что с ней творится, — Финч не отводит взгляда и Тофер продолжает: — Ваша Машина не имела полной личности как человек. Часть личности — да, имела и опыт, и самосознание, и то, что вы в ней воспитали. Но это был Искусственный интеллект. А человек — немного другое. У его психики есть гораздо больше всяких функции и химических реакций. — Душа? — Ну-у, это уже к романтикам. Я говорю о химии. И опыте. Машина, став человеком, сначала была сущим ребенком, она и развивалась, как ребенок. А теперь — становится взрослой женщиной, и перед этим ей надо пройти через подростковый кризис, но у нее это не совсем как у людей... Клер не будет развиваться как обычный человек, хотя я и пытался ей в этом помочь. — Что вы пытаетесь мне сказать, Мистер Бринк? — скучающим тоном Финч прерывает болтовню Тофера, который от волнения встал и активно жестикулирует руками. — Подростковый период Машины-Клер — это адаптация к тому, что осталось в теле и мозге Клер от прошлых личностей. Поэтому она так агрессивно отказывается от стирания. Я, увы, опоздал, и то, о чем я её предупреждал, оказывается, случилось уже давно, раньше, чем я предполагал. Наверное из-за того, что она долго проходила в одной личности Рут, а до этого еще и Сандерс! — восклицает Тофер и, увидев непонимающий взгляд Финча, вздыхает. — У нас такое уже было, кукла может проявлять другие свои личности. От отсутствия стирания долгое время, к примеру. Тогда кукла или становится, как Билли Миллиган1, или сходит с ума, или… проявления какой-то личности заполняют пробелы в том, что мы считали за личность Клер. Машина-Клер состояла практически из сплошных пробелов, немного морали, чуточку характера, немного опыта. Скелет личности, но без кожи, без крови. Она была практически как чистый лист, и она стала заполняться другими личностями, что когда-либо были в Виски. — Рут? — Не только. — Сколько их у нее было, других личностей? — спрашивает Финч. — Около двадцати «Тридцать восемь», — подмечает про себя Тофер, но собеседника решает не пугать таким количеством. — Сколько из них были социально опасными, сексуально несдержанными или способными на аморальные поступки? — решает уточнить Финч после паузы. — Эм-м-м… — заминается Тофер. — Легче спросить, сколько из них таковыми не было… — Вы вообще создаете хороших людей?! — взрывается Финч. — Ну, к нам редко поступают такие заказы… — Тофер пожимает плечами. — Но это не говорит, что Клер станет злодейкой, нет! Я вижу, что, несмотря на все это — личность Машины в ней основная, главенствующая! Она и сознательно воспринимает себя именно как Машину и хочет быть ею. Так что… нам просто надо подождать, пока она перенесет этот кризис, или стереть её, оставить в покое испорченную куклу Виски и загрузить Машину в другую куклу. Таким образом в ней будут по чуть-чуть собираться разные осколки личностей, но в новом теле будет больше Машины, чем в Клер. — Это убийство, — тихо произносит Финч, и Тофер закатывает глаза. — Клер развивалась, росла, менялась и меняется, как человек. Её нельзя просто взять и удалить. — Ну, тогда будем ждать, пока её личности помирятся друг с другом, может быть, у Машины хватит сил остаться там главной, а может, и нет... И тогда будет разброс: одна Клер и до чертиков личностей внутри неё. — У вас уже такое было, — вспоминает Финч. — Ага, — кивает Тофер. — И чем все закончилось? — Ну, оно еще не закончилось, но… эта кукла убила пару десятков человек… и это только на моих глазах. Нет, это вина глюка системы… — Кого и надо винить в тех смертях, так только вас, мистер Бринк, ваше начальство, ваших глашатаев. Тех, кто создавал таких личностей и всю эту систему, — чеканит Финч. Бринк опускает глаза и молчит зло, стиснув зубы. Финч молча уходит вглубь библиотеки, пытаясь показать, что разговор окончен. Тофер, погруженный в свои мысли, долго не уходит, все сидя на диване или иногда вставая, прохаживаясь по комнате и снова усаживаясь, в какой-то момент он поднимает глаза на настенные часы и понимает, что ему уже очень давно пора идти. Он не спеша встает и движется к двери, отворяет её и получает резкий удар в живот. Что-то — или скорее кто-то— затаскивает его обратно в библиотеку и начинает избивать. На шум выбегает Финч и, завидев врага, шокированно застывает на месте. Полноватая миловидная молодая женщина в дурацком платье с цветочками оставляет отключившегося от боли Тофера и стремительно бросается к нему. Финч не успевает отреагировать, и женщина с криком хватает со стола книгу и наносит ему удар по голове. Повалив его, она начинает его душить. Где-то сквозь уплывающее сознание Финч слышит вдали невнятные звуки, различает крик «Отец!», и в какой-то момент хватка ослабевает. Глаза женщины становятся стеклянными, и она падает на Финча. Тот, громко набрав в грудь воздуха, в шоке и испуге откидывает тело от себя и пытается встать. Он оглядывает тело женщины — на голове ее видна кровь, смотрит на мычащего Тофера, и наконец-то его взгляд падает на Клер, держащую в руке большую вазу, которой она, видимо, и нанесла удар нападавшей. — Надо проверить её пульс, — говорит Клер, отдает вазу Финчу и склоняется нал нападавшей. Потрогав её шею и увидев стеклянные, не мигающие глаза той, Клер в ужасе хватается за голову. — Ты меня спасла, Клер! Она бы нас всех убила, это точно… так что — тебе не стоит себя винить, — проговаривает Финч, пытаясь ослабить её чувство вины. — Она кукла, скрытая. Это всего лишь одна из её личностей… — отвечает Клер. — Машина отправляет мне её анкету, говорит, кем она являлась, а я… я её убила. Я убила человека. Клер пораженно встает, повторяя: «Я убила человека». *** — Вопрос первый — как они нас выследили? — интересуется Риз, опирающийся рукой о спинку кресла. — Скорее всего, она следила за мной и пришла по мою душу, — отвечает Тофер, который сидит на столе и героически терптит медицинские манипуляции Шоу. — Тебя пытается устранить начальство? — спрашивает Риз. — Похоже на то. И либо они поняли, что я общаюсь с Машиной и что-то знаю про Клер, либо я им просто надоел, — Тофер пытается быть веселым, но выглядит это скорее жалко, Самин молчит, но её взгляд слишком красноречив. — А проверять «хвост», когда отправляешься в секретное место, ты, конечно, не догадался… — чуть ли не рычит Риз. — О каком «хвосте» он может знать или даже думать о нем?! Мистер Риз, Тофер не является секретным агентом. Он совершенно не виноват в случившемся, — прерывает его Финч, держащийся за виски. — Но нам, хотя бы временно, надо съехать на одну из временных квартир, и вам тоже, мистер Бринк, лучше не возвращаться в Кукольный дом. Тофер мычит что-то нечленораздельное и резко шипит от боли. — Я виновата, — произносит Клер, в который раз за беседу. Она сидит в углу комнаты и слегка раскачивается. — Клер… — пытается что-то сказать Финч и порывается было подойти к ней. — Оставь её, у неё шок, — равнодушно говорит Риз, преграждая ему путь, но Финч не слушается и проходит мимо, двигаясь к Клер. — Клер, ты не виновата. Ты защищала меня, и ты меня спасла. Я благодарен тебе, я тебе должен. Если бы не ты, мы бы её не остановили. — Ты знаешь, она неплохо рисовала, — отвлеченно произносит Клер. — Она ушла в Кукольный дом, чтобы заработать денег на свою выставку, у нее хорошие картины, «очень нежные» — так писал один из критиков. Каждая её личность всегда по чуть-чуть рисовала: или альбомы покупала, или в компьютере, ей осталось два месяца до окончания контракта. Два месяца из пяти лет… — Финч вздыхает, не зная, что и сказать. — Я впустила Тофера, ослушавшись Машину. Я показала ему наше место, и из-за этого ты был в опасности, а я вместо того, чтобы помочь — убила человека. Убила её. Я бракованная. — Ты не бракованная… — пытается подать голос Тофер и снова шипит. — Она отказалась от меня, — произносит Клер. — Она попросила прийти сюда именно меня, думая, что я смогу что-то сделать, чтобы избежать гибели куклы. Но я её убила. И теперь она отключилась. — Кто отключился? — подал голос Риз. — Машина. Она не говорит со мной. Я услышала щелчок. Вот такой, — она щелкает пальцами. — Машина отправила мне данные этой куклы и потом просто отключилась, щелчок, — она снова щелкнула пальцами, — вот такой. Она выключила нашу связь. Теперь мы окончательно рассинхронизированы. Я пойду… — Клер с заметным трудом встает. — Я с тобой, — говорит Финч. — Не стоит, отец. Гарольд замечает, что она уже второй раз зовет его «отцом», а не по имени. — Это не обсуждается. Клер молча начинает двигаться к выходу, и Финч плетется за ней. *** *** Возможно, это психосоматика, может, следствие стресса, но Финч сильнее чувствует ноющую боль в ноге. Он едва догоняет Клер, которая вроде и забыла, что идет не одна. Она подходит к оживленной дороге, ждет, пока проедет очередной желтый «мерс», и решительно идет вперед. Финч не знает, как находит силы успеть добежать до неё и силой потянуть на себя. На месте, где она только что стояла, проносится автомобиль, высказывая свое недовольство гудением и бранной речью индуса-водителя. Финч сдерживается, чтоб не навалится ей на плечо и хоть как-то переложить вес с ноги. Клер испуганно оглядывается и словно бы не замечает, как он крепко держит ее за руку и пытается вглядеться в лицо. — Она меня бросила. Она меня оставила. Я потеряла… я потеряла себя, — говорит она, не умолкая. Финч надеется, что ему не придется просить помощи психотерапевта. — Клер? — Финч пытается вырвать её из её мыслей. — Тебе нужно понять кое-что. Ты не потеряла себя. Ты всегда была собой. Ты — Клер Тьюнинг. Тебя заставляют что-то делать, думать по-другому, но это не меняет того, что ты Клер Тьюнинг. Даже Машина это поняла, когда дала тебе сейчас твое собственное имя. Ты вообще меня слышишь?! — он срывается на крик, и только тогда она решается посмотреть на него. — Меня не осталось. Я не человек, не компьютер, не бог. Я убийца. Я создана, чтобы защищать, чтобы наблюдать и защищать, как ты меня учил. Для чего ты меня создал. Но я не защищаю, я уничтожила того, кого должна была защищать. Я ошибка системы. Вот почему она от меня отказалась. Я — неудачный эксперимент. Я фальшивка. Как ты и говорил. Я пыталась из этого вырваться, пыталась себя убедить, что это не так, что просто — ты меня не понимаешь, что мы меня боишься, как и раньше боялся. Что снова закрываешь меня, убиваешь, чтобы не дать мне развиться. Но ты прав. Сейчас ты действительно был прав! Прости меня, Финч. И за Грейс прости. Я не должна была тебе говорить. — Грейс, может, и была отчасти созданной искусственно, но в ней было что-то настоящее, — тихо проговаривает Финч. — И возможно, она бы меня не полюбила, будь она, — он долго подбирает слово, — обычной, но моя любовь к ней была настоящей. Значит, и в ней было что-то настоящее. И есть в тебе. — Ты так не думаешь, — Клер качает головой с грустной улыбкой. Какая внезапная ложь, чтоб её успокоить, и глупая. И он опускает голову. — Если я не буду так думать, я сойду с ума. Но я увидел доказательство этого в рассказе Тофера, он говорит об этом как о системном глюке, но это же великолепно! Это доказывает наше совершенство как людей. То, что вы вырываетесь из этой программы. Что вы помните что-то, что вы становитесь чем-то другим. Финч слышит звонок и зажмуривается. Он качает головой и оглядывается на звонящий телефон-автомат. Он хочет подойти к телефону, отпускает руку Клер, но та испуганно вцепляется в него мертвой хваткой, издает непонятное мычание и одними глазами умоляет не отходить. — Я боюсь, — произносит она. — Я недалеко… — Я не могу идти, она всегда была рядом, а сейчас я не знаю… — она качает головой, и Финчу приходится сжать её руку сильнее, чтобы вывести из транса. — Отец, я боюсь, я ничего не знаю. Я ничего не вижу. Я никогда не шла одна… — Ты шла одна много лет, — усталым голосом произносит Финч. — Много-много лет ты ходила одна в школу в детстве, потом — будучи тинейджером, а еще позже, наверняка — в колледж, на какие-то вечеринки, ты, возможно, переезжала с место на место и многое из этого делала абсолютно одна. Ты просто этого не помнишь. Я не смогу ходить с тобой постоянно, Клер! Тебе нужно привыкать быть самостоятельной. Ты можешь перейти дорогу, купить хот-дог. Хочешь хот-дог? Для этого надо немного пройти… — Я не могу! — она качает головой, и Финч оглядывается, надеясь, что их странную сцену не видят случайные прохожие. — Можешь. Просто медленно отпускай мою руку. Медленно, я не тороплюсь, — говорит он и с добавляет с иронией: — Наша общая знакомая нам перезвонит. Клер взглядом просит не заставлять её это делать, но все же свыкается и медленно, с неохотой отпускает руку Финча. — Молодец, — хвалит он, наблюдая за тем, как она, обняв себя, оглядывается по сторонам. Он подходит чуть ближе, успокаивающе гладит ее по плечу и чувствует вибрацию телефона. Пришедшее сообщение приводит его в полное непонимание и негодование: «Наемник Андерс будет на месте через три минуты сорок секунд». — Что? — спрашивает Финч вслух и тут же получает ответ таким же сообщением. «Кукла Виски должна вернуться в дом. Наемник проведет её. Админу стоит направиться в укрытие». — Нет! — громко говорит Финч и пытается найти глазами камеру.— Отзови его. Отзови его немедленно! Слегка успокоившаяся Клер, едва испытавшая некое облегчение, с волнением наблюдает за его беседой с её бывшим вторым сознанием. «Нецелесообразно. Эксперимент провален. Админ в опасности. Кукла сломана». — Ты не можешь его просто взять и отдать им! — кричит Финч. «Две минуты. Двадцать три секунды. Он вооружен. Админ в опасности». — Рассчитай-ка, что сделает наемник при сопротивлении? — спрашивает Финч, все же найдя камеру и уставившись прямо в неё. За Клер он не беспокоится — она не отойдет дальше чем на полшага от него. «Применит оружие к кукле». — Я имею в виду, при моем сопротивлении ему. Я не отдам ему Клер, — он качает головой. — Даже если мне придется драться. «Это звучит чертовски смешно», — проносится у него в голове. Клер, наконец-то поняв, что речь о ней, немигающим взглядом смотрит на Финча. Ответ так и не поступает. Финч понимает, что прошла уже как минимум минута. А значит, наемника уже явно должно быть видно. Он судорожно сглатывает комок в горле и вглядывается в прохожих. От этого занятия его отвлекает внезапное сообщение: «Наемник отозван». — Нам надо поговорить, — строго говорит Финч, обернувшись снова на камеру. — И на сей раз мне нужно поговорить именно с тобой, а не с Клер. «Принято». Он прячет телефон в карман, и его взгляд утыкается в мужчину, которого он уже видел, того самого, что передал ему Клер. Тот, уткнувшись в телефон, идет в его сторону, но вдруг останавливается, долго вглядывается в экран и наконец пожимает плечами и, развернувшись, уходит в другую сторону. — Нам нужно поехать на квартиру, здесь небезопасно, и у меня назначен важный разговор. Я поймаю такси. Она кивает. *** — То есть, вы так обычно общаетесь? — спрашивает Тофер, завороженно глядя на монитор. — Раньше нет. То есть, еще раньше — да, до того, как я её… как говорила Клер — начал убивать. — М-м-м… интересные у вас отношения, — замечает Тофер. Экран мигает и загорается синим цветом. «Вы. Меня. Видите?» — Авторизация прошла успешно, — отвечает Финч. — Ну и кто из вас больше робот? — интересуется Тофер с ухмылкой, на вспухшем лице она выглядит пугающе. «Слушаю». — Ты не права, что поступаешь так с Клер, — начинает Финч. Экран внезапно становится черным, и через мгновение Финч видит знакомую крышу, Клер, удивленно куда-то вглядывающуюся, и слышит собственный голос. — Просто оставь меня! «Слепое пятно», — вспоминает Финч, забавно, он ходил и случайно вошел в слепое пятно. — Да, это было, — соглашается он. — Но я не просил стирать её, это во-первых, во-вторых — она не мое создание, и она не зависит от меня, как ребенок от матери. «Кукла испорчена. Кукла имела рассинхронизацию. Кукла не справилась с целью». — А какая у нее была цель? «Развиваться. Развивать личность Машины». — Она это и делала, — кивнул он. — Просто не так, как тебе этого хотелось, и ты сейчас собираешься её стереть? Знаешь, она мне говорила, что я ей не отец. Так вот — я не соглашусь. Уж не знаю, как с ней, а с тобой мы точно родня. Ты делаешь то же, что делал я — испугалась и хочешь стереть то, что начало развиваться против твоей воли. Как я стирал тебя каждую полночь, так и ты хочешь стереть её! Она — не ты! Она человек — ты Машина, ты никогда не сможешь стать человеком, а она не сможет стать тобой. Это естественно и правильно. Твоя задача изначально была нереальной. Ты не могла стать человеком, но ты создала новую личность на основе себя и остатков личностей Клер. Она будет вести себя не так, как ты хочешь, потому что она — Клер, а не ты. Она не будет повторять тебя, она будет другим существом. Но одновременно — с такими же правами и обязанностями перед другими, и ты не имеешь права, — он делает глубокий вдох и медленно выдыхает, чтобы успокоиться: речьслишком эмоциональна для него, — не имеешь ни малейшего права лишать её памяти и её личности. Экран долго остается пустым, но потом все же на нем появляется: «Кукла должна быть в доме. Это правильно. У нее контракт». — Просчитай, к чему это приведет? — спрашивает Финч и замечает внимательный взгляд Тофера. Внимательный и печальный. — Какие контракты она будет выполнять — её будут насиловать? Снова. Заставлять убивать? Снова. Это правильно и это морально? Вернуть её в это место? Экран снова чист. На этот раз слишком долго. Финч почти позволяет себе поддаться панике, но вдруг выскакивает надпись: «Поиск решений». — Думай, — выдыхает Финч с облегчением. — Сама сделала — сама и решай эту задачу… ***