Пьяный Паучок

Первая мысль Питера по пробуждении: «Хорошо быть молодым». Вторая: «Хорошо иметь исцеляющий фактор». Третья: «Только попить бы…» В общем и целом, последствия предыдущей ночи почти не ощущаются. Парень лениво потягивается и пытается выпутаться из одеяла. Получается не с первой попытки, потому что закутан он знатно. Наконец одеяло летит в сторону, и Питер поднимается с кровати и идет на кухню. Видимо, не так уж и сильно он был пьян, раз умудрился не просто упасть поперёк кровати, но и раздеться до трусов и залезть под одеяло. Питер достает из холодильника бутылку воды и выпивает почти половину. Зубы начинает ломить, и с разочарованным вздохом Питер возвращает бутылку на место. Итак, сначала душ, потом кофе, а потом, когда он вновь почувствует себя человеком, можно будет сесть и вспомнить вчерашний вечер. Его куртка аккуратно висит в коридоре, кеды стоят там же. Питер хмурится. Обычно он стаскивает их и пинает куда придётся. Да и ключи не кладёт на тумбочку, а оставляет в кармане. Вместе с мобильным, от чего на экране уже есть несколько царапин. Парень пытается вспомнить, как пересёк порог квартиры, но последнее, что воспроизводит его память — это узкая лестничная площадка. А дальше — чернота. Кажется, он заснул, пока Уэйд тащил его на закорках. Чёрт. Уэйд. Это всё объясняло. И аккуратно стоящие кеды, и отсутствие одежды, и то, что он, собственно, проснулся в своей постели, а не где-нибудь в подворотне. Стоит позвонить и поблагодарить его. А ещё сообщить Гарри, что всё в порядке. Если тот, конечно, уже проснулся. Питер обыскивает карманы куртки в поисках телефона, но ничего не находит. В висящих на стуле джинсах его тоже нет, как и на самом стуле, под стулом и около него. Отлично. Просто отлично. Лучше не придумаешь. Питер вздыхает и падает обратно на кровать. Рано или поздно ему кто-нибудь позвонит. И если телефон где-то в квартире, то Питер услышит. Если, конечно, батарея не сядет прежде… Ближе к вечеру Паркер выбирается на патруль. Обычно Дэдпул присоединяется к нему. Или выпрыгивает как чёртик из табакерки в самый подходящий или самый неподходящий момент, но в этот раз всё тихо. Питер глушит в себе гаденький голосок, шепчущий, что он вёл себя вчера настолько отвратительно, что отпугнул даже Уилсона, для которого «отвратительно» было стилем жизни. Домой Питер возвращается совсем уставшим и расстроенным. Влезает в комнату через окно, предусмотрительно оставленное открытым. Идёт к шкафу, на ходу стаскивая с себя маску. Несколько секунд смотрит в зеркало на свое лицо, белеющее в полумраке. Затем плетётся и включает свет. Освещение тут же режет привыкшие к темноте глаза, и приходится закрыть их. Питер снимает перчатки и верхнюю часть костюма и, не глядя, убирает в шкаф. Проводит ладонями по шее, разминая её. Приглаживает встрёпанные волосы. Затем, склоняясь, снимает и штаны. Выпрямляется, расправляет плечи. Пожалуй, неплохо было бы принять душ. Снять накопившееся напряжение. Питер просовывает пальцы под резинку трусов и тянет вниз. И тут из-за спины раздаётся деликатное покашливание. С нечеловеческой скоростью Питер натягивает бельё обратно и оборачивается прыжком, вжимаясь в шкаф спиной. — Дэдпул?! — Ага, приветик! — отзывается Уэйд и машет ему рукой. Он сидит, развалившись на компьютерном стуле Паркера, с таким видом, будто тут ему самое место. — Какого чёрта ты тут делаешь? — хмурится Питер, всё ещё не отошедший от неожиданности. Другой вопрос — какого чёрта он сам не почувствовал присутствия Дэдпула? — Тоже рад тебя видеть, малыш! — отзывается Уэйд и вдруг бросает ему что-то. Питер без особого труда ловит предмет и разглядывает его. Предмет оказывается его телефоном, с пропажей которого Питер уже почти смирился. — О! — от напряжённости не остаётся и следа. — Где ты его нашёл? — Ты его вчера выронил в такси. Я тебе звонил узнать, живой ты или нет, но ты не брал трубку. Потом, звонке на тридцатом, мне ответил тот парень, что нас вёз. Прикольный чувак, правда из-за нас, кажется, он заработал психологическую травму. — Угу, — отзывается Питер. Слушает он уже вполуха, снимая блокировку с телефона и проверяя сообщения и непринятые вызовы. Уэйд не соврал, он и впрямь звонил двадцать семь раз. Пару раз звонил Гарри, а потом начал заваливать его смсками. Даже от ЭмДжей один пропущенный. Питер вздыхает и начинает набирать Озборну сообщение. — Спасибо, — говорит он, не глядя на Уэйда, полностью поглощённый телефоном. Совсем забывая, что всё ещё стоит в одних трусах. — Без него было совсем тяжко. И спасибо, что дотащил меня до дома вчера. Мне жутко стыдно за то, как я себя вёл. — Ааа, не бери в голову! — Уэйд взмахивает рукой. — Никогда в жизни не видел тебя таким. Будет что вспоминать одинокими зимними вечерами. Гарри отвечает на сообщение, ругая Питера распоследними словами. Тот улыбается и строчит ответ. Отправляет и откладывает телефон в сторону. — Я… кхм… Я хотел в душ сходить, — сообщает парень Уэйду. — Если хочешь, потом можем что-нибудь заказать и посмотреть киношку. — Конечно, — Уэйд кивает, и его маска приобретает радостное выражение. — Окей, — Питер улыбается ему в ответ. — Тогда иди в гостиную, выбирай, что будем смотреть. — Дааа, — тянет Дэдпул, вдруг как-то сконфузившись. — Можно я ещё пару минут посижу тут? Уж больно стул удобный. Питер складывает руки на груди и щурится, разглядывая Уэйда. Проходится по мощной фигуре и, как только опускает взгляд вниз, Уилсон быстро меняет положение, упираясь локтями в колени и опуская подбородок на сложенные ладони. Питер смущённо отводит взгляд и мгновение собирается с мыслями. Да уж, должно быть, знатное он тут устроил представление. А Уэйд ведь мог и не сообщать о своём присутствии, и тогда что? Питер закусывает губу. А затем огибает кровать и решительно подходит к Уилсону. — Ты в порядке? — спрашивает Питер. — Да, ещё в каком! Даже больше, чем в порядке! Что может быть больше, чем порядок? Суперпорядок? Я в суперпорядке! — мямлит Уэйд, чуть отъезжая от него на стуле. — Уверен? — парень лукаво улыбается, делая шаг вслед за Дэдпулом. — Потому что я думаю, что могу помочь… С этим. — С ч-чем? — прорези маски Уэйда округляются по мере того, как Питер подходит ближе. И этот человек хватает его за задницу и отпускает сальные шутки при каждом удобном случае? Паркер фыркает и склоняется, упираясь ладонями в подлокотники. Уэйд откидывается на спинку, совершенно точно уверенный, что его сейчас выбросят в окно вместе со скрипучей и ни разу не удобной табуреткой на колёсиках. — С этим, — повторяет Питер, указывая взглядом на отчётливо выпирающий стояк Уилсона. — Ну, знаешь… Протянуть руку помощи. Уэйд нервно хихикает. — Ты опять пьяный? Питти, я волнуюсь за твою печень. А если она откажет? Я, наверное, смогу стать донором. Какая у тебя группа крови? — Я не пьяный, — вздыхает Питер, выпрямляясь. — Не понимаю, чего ты так реагируешь. — Ка-а-ак я реагирую? — Уэйд немного расслабляется, но всё же закидывает ногу на ногу, прикрываясь. — Как будто никогда раньше такого не делал. — Не давал полуголым едва легальным мальчикам мне отдрочить? Каюсь, бывало. Брови Питера ползут вверх. — Я про «руку помощи». Типа… — он пожимает плечами. — Если много всего навалилось, например, и надо выпустить пар, а возможностей не так уж и много, кто-нибудь из бро тебе помогает. — Типа секс по дружбе? — недоверчиво спрашивает Уэйд. — Ну, почти. Только дрочка. Это даже сексом не считается. Я думал, ты слышал. Просто у нас это в ходу. — У вас? — У Мстителей, — поясняет Питер. — Гонишь, — заявляет наёмник, но как-то совсем не уверено. — Да нет же! — продолжает Паук. — Ты же часто околачиваешься в Башне в последнее время. Неужели никто тебе не рассказал? — Не то, чтобы у меня было много друзей среди Мстителей, — подозрительно ровно говорит Уэйд. Питер вздыхает и протягивает ему руку. — Ну, один точно есть. Уэйд колеблется несколько мгновений, а затем всё же хватается за его ладонь и встаёт со стула, сразу же оказываясь неприлично близко к парню. Питер улыбается уголками губ и не спешит выпускать его руку. — Я сам был удивлён, когда узнал об этом впервые. Не верил . А потом начал постоянно натыкаться на Стива и Тони, зажимающихся по углам. Это не так стрёмно, как звучит, правда. Просто физическая разрядка, — язык быстро проходится по губам. — Без романтики, обязательств и прочей херни. — И часто ты так делаешь? — Уэйд сглатывает, следя за его лицом не отрываясь. Питер придвигается ближе, прижимается бёдрами и легко потирается. Уэйд вздрагивает, но Паркер обхватывает его за талию, не давая отстраниться. — Бывает иногда, — признается Питер, чуть отступая назад и увлекая мужчину за собой. — Я всё ещё не очень к этому привык. Он продолжает пятиться, пока не упирается спиной в стену. Уэйд наваливается, прижимаясь к нему. Тянется, чтобы снять с себя маску, и отбрасывает её в сторону. Питер наконец-то видит его глаза. Ладони парня скользят по бокам наёмника, переходя на широкую грудь. Уэйд сжимает бёдра Питера и толкается вперёд, от чего с губ парня срывается вздох. Глаза у Питера широко распахнуты, зрачки расширены, а губы влажно блестят от слюны. Уилсон тянется за поцелуем, но Питер успевает приложить ладонь к его рту. — Это уже совсем не по-дружески, — шепчет Паркер. Уэйд кивает, показывая, что понял. Но пересохшие губы всё же прижимаются к ладони, прежде чем та исчезает. Питер задерживает дыхание, мгновение просто наслаждаясь теплом и тяжестью чужого тела. А потом опускает руки на пояс Уэйда и пытается расстегнуть ремень. Максимально осторожно, чтобы не нажать что-нибудь и не взлететь на воздух вместе с квартирой. Тот помогает ему, тут же отбрасывая ремень в сторону, пока Питер расстёгивает ширинку и приспускает его штаны. У Уэйда уже давно болезненно стоит, да и самому Питеру требуется не так много времени, чтобы кровь отлила от головы, лишая связности мысли, и прилила к члену. Уилсон спускает с него бельё и кладёт ладонь на его задницу, сжимая. Питер одной рукой хватается за его плечи, притягивая ближе, а второй обхватывает оба их члена и начинает двигаться. Поначалу никак не удаётся поймать ритм, они оба толкаются бёдрами вразнобой, а движения Питера рваные и слишком резкие. Уэйд накрывает его ладонь своей рукой, и, раз уж ему запретили целовать, утыкается носом в шею парня, делая глубокий вдох. Питер приглушённо стонет и тяжело дышит ему в ухо, дёргаясь и прогибаясь в спине, когда Уэйд сильнее сжимает его ладонь, заставляя немного замедлиться. Трение создаётся практически невыносимое. Питер очень быстро подходит к грани. Он жадно дышит и кусает губы. Пальцы свободной руки до синяков сжимают плечо Уилсона, но тот не обращает на это ни малейшего внимания. Он что-то бормочет, щекоча дыханием шею, но за шумом крови в ушах Питер ничего не слышит. Вдоль позвоночника бегут мурашки, и руки покрываются гусиной кожей словно от холода. Питер стискивает зубы и изливается в свою ладонь. Уэйд быстро отводит его руку в сторону и додрачивает, выжимая из Питера всё до последней капли, и скоро сам кончает. Парень чувствует, как напрягаются, а затем расслабляются его мышцы. Уэйд наваливается на Паркера, и колени у обоих подкашиваются. Приходится приложить остатки сил, чтобы не сползти по стеночке на пол. Наконец Пул выпрямляется, разминая плечи. — Вух! Это было горячо, малыш. Теперь я хочу в Мстители. Как думаешь, меня примут в Мстители? Питер слабо улыбается и зарывается пятернёй во влажные от пота волосы. — Даже не знаю. Попробую спросить Тони после их встречи со Стивом, когда он будет в приподнятом настроении. Ты в последнее время делал много хорошего… — Блин, ну от Консервной банки и Капитана Сосульки я чего-то такого и ожидал, но чтобы и остальные… Давай колись, кого ты лично осчастливил своей «рукой помощи» помимо меня? Я буду ревновать и скорее всего их всех возненавижу, но всё равно колись. — Ну… — Питер начинает загибать пальцы. — Втянул меня в это Джонни Шторм. Уэйд корчит недовольную гримасу. — Ожидаемо. — Потом была Наташа. — Чё, серьёзно?! — у Уэйда отвисает челюсть. — Ага, потом разок Тор. — Что? ТОР?! Это ж одна из моих любимых грязных фантазий! Конечно, самая любимая — это с тобой, — тут же уточняет он. Рот Питера дёргается, но губы всё же остаются плотно сжаты. — Ну и ещё Халк. — Беннер? Вау. И как оно? Ну, я имею в виду, он не становится огурцом во время оргазма? — Не знаю, я именно с Халком, а не с Брюсом, — Питер стискивает зубы, держась из последних сил. — Твою ж ма-ать, — тянет Уэйд. — Как ты до такого вообще дошёл? — Ну… Он такой большой и зелёный, ничего не могу с этим поделать. Меня это ужасно возбуждает! На последних словах голос всё же предательски даёт петуха, и Питер, не выдерживая, начинает ржать, сгибаясь пополам. На глазах выступают слёзы. Забывшись, парень стирает их испачканной в подсыхающей сперме рукой. А потом почти вслепую ищет салфетки. Наконец, придя в себя, оборачивается к Уэйду, который за всё это время не издал ни звука. — Так ты мне набрехал, — констатирует тот, хмурясь. — Боже, конечно! «Рука помощи», блин, как такое вообще придумать можно! — Действительно, — Уэйд отворачивается и вытирает свою руку о штаны. Приводит одежду в порядок и склоняется за маской. — Ты что, злишься? — осторожно спрашивает Питер. — Уэйд, да я же просто прикололся. Ты всё время надо мной шутишь. Дэдпул не отвечает. И это дурной знак. Питер на плохо слушающихся ногах подходит к Уилсону и разворачивает к себе. — Прости, я не думал, что это тебя заденет. — Да расслабься, всё пучком, — криво ухмыляется тот. — Как будто я тебе никогда не врал. — Ну, не всё, что я сказал, было враньём, — Питер опускает взгляд. — Одно… Нет, две вещи были правдой. Уэйд комкает в ладонях свою маску. — Это какие? Паркер поднимает голову, и в глазах у него пляшут озорные искры. — Стив и Тони правда зажимаются в каждом тёмном углу. Это очень стрёмно. — Так и знал! — восклицает Уилсон. — Ладно, а вторая? Питер улыбается. — Ты мой друг, Уэйд. И я знаю, что могу доверять тебе. И то, что я вчера говорил… Да, это было из-за алкоголя в моей крови, но у меня было время обо всём подумать и… Я бы хотел попробовать. Ну, знаешь… — Романтика, обязательства и прочая херня? — подсказывает Уэйд. Питер смущённо смеётся. — Типа того. Так что скажешь? — Нууу… — бесконечно долго тянет Уилсон. — Даже не знаю. Как мне теперь верить твоим словам? У Питера вновь начинают дрожать колени. — Знаешь же, как говорят. Наврал один раз, наврёт и второй! Я не знаю, Питер, я не знаю... — Уэйд... — голос Паука звучит совсем глухо. — Почему мне кажется, что ты сейчас надо мной издеваешься? — Один-один? — довольно улыбается Пул. — Не куксись, детка. — Чёрт бы тебя побрал... И ты не ответил, — замечает Питер, легко пихая его в грудь. — А это не очевидно? — фыркает Уэйд, ловя его кулак и поднося к лицу. — Но с тем условием, что я выберу что мы сегодня едим. — О чёрт, — Паркер закатывает глаза. — Хорошо, договорились. Губы Уэйда проходятся по костяшкам. Питер разжимает пальцы. — И мы смотрим «Плохих парней 2». — Я сам хотел это предложить. — И не думай, что ты отделался на сегодня вялой дрочкой. Пул обхватывает два его пальца ртом, скользит по ним кончиком языка. — Вялой? Да я… Питер запинается и краснеет. Уилсон откровенно наслаждается происходящим, внимательно наблюдая. И не прекращая обсасывать его пальцы. — Ты опять издеваешься надо мной. — Угу, — мычит Пул и выпускает пальцы Питера. — Трудно удержаться. Так ты принимаешь условия? — Как будто у меня есть выбор. Да, принимаю. — Отлично! — Уэйд хлопает в ладоши. — А теперь надо скрепить договор поцелуем. Питер опомниться не успевает, как Уилсон притягивает его к себе и крепко сжимает, вовлекая в поцелуй. И его руки уже совершенно по-хозяйски орудуют в трусах парня, сжимая и разводя в стороны ягодицы. Питер стонет в поцелуй, и его тут же кусают за нижнюю губу. Когда они наконец отстраняются друг от друга, челюсть у Питера уже ноет. — Ладно, мне всё-таки надо в душ, — говорит он. — Закажи пока пожрать. — Будет сделано! Уэйд хватает телефон Питера и по памяти набирает номер. Парень вздыхает, качает головой и направляется к двери. Уэйд окликает его, когда он уже в проёме. — Эй, малыш. Так ты всё-таки дрочил Халку или нет? Питер замирает на несколько мгновений, а потом прячет лицо в ладонях и заходится смехом.