***
Тень встретила ее неожиданно приветливо: приятный мягкий звон в ушах, совершенно не такой статичный, как в реальности, воздух, от колебаний которого затейливо колыхался и размывался окружающий мир, и причудливая, невероятно замысловатая обстановка. А также несколько маленьких, но очень агрессивных виспов, правда, сдувшихся от одной «волшебной стрелы», да мышь, которую она чуть не огрела молнией, когда та внезапно заговорила с ней приятным мужским голосом. — Кого-то бросили волкам. Свеженького и, конечно, совсем не готового, — мышь слабо засветилась, резко увеличиваясь в размерах и обретая человеческий облик. Это оказался молодой мужчина в ученических одеждах. — Храмовники поступают плохо. И с тобой, и со мной. И со всеми, — выдержав театральную паузу, он взглянул на нее задумчиво, исподлобья. Будто ожидая ответной высокопарной патетической речи. Его ожидания не оправдались. — Правильно ли я понимаю то, что вижу? — слабым голосом отозвалась Амелл, склонив голову и растерянно потирая встрепанную рыжую макушку. — Ты же говорящая мышь! Ученик, если это был он, вдруг негромко рассмеялся, быстро, правда, уняв веселье: — Ты всерьез считаешь, что находишься в Тени физически? Мы все здесь — просто отражения наших собственных мыслей. — Он негромко вздохнул, опуская взгляд. — Все вы так реагируете. Впрочем, когда-то и я был одним из вас. Что же, добро пожаловать в Тень. Можешь звать меня… — и умолк, ненадолго задумавшись. — Мышем. Немного пообщавшись с ним, Селена выяснила, что вся суть Истязаний заключается в победе над демоном, которого отловили и загнали сюда специально для нее. Мыш также предупреждал ее о том, что следует спешить — если она будет воевать с демоном слишком долго, то ее может ожидать та же судьба, что и в случае одержимости. Безрадостная перспектива. Впрочем, он вообще как-то неласково отзывался о храмовниках. Из всех его слов становилось понятно, что он был учеником и погиб, проходя Истязания. Горестно было думать об этом, на неудачника и идиота он не был похож. Еще более неприятным было задумываться о том, что ее, такую симпатичную и мирно медитирующую, тоже могут прирезать практически ни за что, ни про что… Но, судя по тому, что она узнала о храмовниках от Мыша, это вполне могло иметь место. Так что, чувствуя спиной поток мурашек, с демонстративной уверенностью она зашагала вглубь отгороженного для ее Истязаний участка Тени, сетуя на отсутствие какого-никакого посоха. К сектору, окруженному кольцом огня, никто из них не пожелал приближаться. «Не подходи туда, если не уверена!» — сказал ей Мыш, еле поспевая за ней маленькими лапками. И когда только успел перекинуться… Но лезть туда безоружной ей не очень-то и хотелось. Так что они по широкой дуге обошли опасное место и направились дальше. Приметив светящуюся фигуру в отдалении, она без раздумий приблизилась к ней под ворчание Мыша. Дух Доблести, сияя своими доспехами, совершенно непохожими на храмовничьи, представился и посетовал на странный способ испытывать новичков у магов, отметив, что она тоже брошена на расправу демонам совсем безоружной. Он демонстрировал сочувственное настроение, и ей показалось хорошей идеей попросить его о помощи, а именно — получить «один из твоих потрясающих посохов!». Цена, которую он назвал, ей не понравилась — нужно было одолеть его в честном бою. Даже если бы Доблесть бился голыми руками, он в два счета сломал бы ей хребет. Да, можно было поджарить его парой молний, но на них нужна мана, которую она уже неслабо так подрастратила, и сосредоточенность, а сконцентрироваться на заклинаниях совсем не так легко, уворачиваясь от ударов. Впервые задание было ей не под силу — и это ужасно уязвило ее гордость. — Ты только что возмущался магам и их методами, а сам, стало быть, хочешь прикончить меня раньше, чем тот, кого сюда так старательно загоняли? — она очень старалась, чтобы в голосе не прозвучали гнев или недовольство — только доброжелательное любопытство, ничего больше. — ДА КАК ТЫ СМЕЕШЬ! — взревел негодующе дух, загоняя в землю потрясающий двуручный меч, который был слишком совершенен, чтобы когда-нибудь существовать в реальности. — Я НЕ ДЕМОН! МНЕ НЕ НУЖНА ДУШОНКА ЖАЛКОГО СМЕРТНОГО! — от его громового голоса воздух пошел мелкой рябью. — Я — ВОПЛОЩЕНИЕ ДОБЛЕСТИ И ЧЕСТИ! Я — ВОИН! — И ты принуждаешь к поединку беззащитных смертных, — ехидно добавила ученица, наслаждаясь произведенным эффектом. Она была готова уже дать деру со своего места, но дух только яростно зарычал, а потом неожиданно спокойно и даже почти восхищенно ответил: — Ну и наглая же ты, колдунья! Но я доволен твоей силой воли. Тебе точно хватит доблести, чтобы сразиться с демоном, — он, усмехнувшись, протянул ей эффектный слабо светящийся посох. Как только она взяла его в руки, свечение медленно угасло. Значит ли это, что она сможет забрать его с собой из Тени?.. — Победа будет за тобой, в этом я уверен. Дальше по узкой дорожке был тупик. Мыш, догнав ее, отчаянно забормотал, желая предупредить: — Осторожно, впереди еще один демон. Возможно, даже сильнее того, которого для тебя приготовили! — но в ответ она лишь беззаботно отмахнулась. Демон мирно отлеживал бока, возможно, даже спал. На вид он отдаленно напоминал медведя, только был каким-то ободранным, шипастым и жутким. Ей захотелось было его подтолкнуть, чтобы разбудить, но стоило подойти слишком близко, как со стороны «медведя» послышалось рокочущее ворчание: — Значит, это на тебя объявлена охота, смертная?.. А что это за мелочь с тобой? Ты привела его мне на закуску, хм?.. — демон повернулся мордой к ним, но все еще не удосужился встать. Мыш перевоплотился в человека и встал рядом с ней. — Никаких закусок! — возмущенно буркнул он. Селена только подивилась его смелости. Это могло означать, что с этим демоном можно особо не церемониться. Или нет… — Нет, так нет, — презрительно фыркнул демон. — От тебя все равно останутся лишь клочки после встречи с твоим демоном. Прочь! — его голос вдруг стал угрожающим. — У вас должны быть и другие дела, кроме того, чтобы надоедать мне, Демону Праздности. Я от вас устал… Некоторое время они с Мышем настойчиво докучали демону, узнав, что тот может научить мага перекидываться в медведя. Это им очень пригодилось бы, но у Праздности было свое мнение. — Это все очень трогательно… Но учить ужасно утомительно. Так что убирайтесь, — он со вкусом зевнул и перевернулся на бок, готовясь снова заснуть. — Ну уж нет. Ты сказал, что научишь Мыша — и ты сделаешь это. Иначе я буду доставать тебя до конца времен! — отчаянная надежда, что эта маленькая манипуляция сработает, затеплилась внутри нее. — И что же помешает мне убить тебя? — заинтересованно поднял голову демон. Она закусила губу, зная, что так легко этот номер не пройдет. Но попытаться стоило. — Для начала тебе придется поймать меня. А для этого… — паузу сопроводила зловещая улыбка. — Тебе придется встать. Праздность в ответ негодующе заворчал: — Как ужасно вы мне надоели… Ладно, малыш, слушай внимательно… В обратную сторону они направлялись довольные собой, беспечно болтая о том, как ловко им удалось всех вокруг обдурить. Амелл чувствовала непередаваемую легкость и почти незаметно для себя отстреливала из посоха преграждающих путь виспов. Одно только мановение ее руки решает судьбы этих маленьких существ… Какая же потрясающая мощь и всесильность. Ей хотелось бы и в жизни иметь возможность кастовать заклинания направо и налево, смеяться над правилами и напыщенными идиотами-храмовниками. После такого веселья просыпаться особенно не хотелось… Но впереди их ожидало еще финальное сражение с демоном, значит, все должно было закончиться не так уж и быстро. В кольцо огня они вошли с уверенностью легендарных охотников на демонов. Пылающее создание из лавы уже ждало их там. Оно нырнуло под землю, а через мгновение появилось прямо из-под их ног, едва дав им время, чтобы отскочить. «Демон Гнева…» — успел нервно шепнуть Мыш. — И все-таки, это случилось, — его голос, в свою очередь, был похож на гул от землетрясения и почти не воспринимался на слух. — Так ты предлагаешь мне ее, Мыш? Это моя новая игрушка? Она потеряла дар речи, едва сумев осознать, что сказал ее спутнику этот треклятый демон. Но лицо Мыша исказила гримаса боли и ярости, и он выкрикнул в ответ: — Я ничего тебе не предлагаю! Мне незачем больше помогать тебе! — он закрыл лицо руками, возможно, стыдясь ошарашенного взгляда новой боевой подруги. — Теперь мне не нужно прятаться! Я больше не буду зависеть от тебя! — он обратился медведем и гневно зарычал на демона, словно бросая ему вызов. Отрывистые гудящие взрокоты, что донеслись до их слуха, должно быть, были смехом демона: — Это мы еще посмотрим… — он скользнул к замершей в ступоре ученице, склонившись к ней и обдав ее лицо нестерпимым жаром. — Скоро я увижу земли живых твоими глазами, существо. Ты будешь принадлежать мне, и душой, и телом… Она отшатнулась, скрипнув зубами от злости. Сильнее сжав в руках посох, она направила его в сторону Демона Гнева: — Поймай меня, если сможешь! Бой оказался быстрым и совсем ее не впечатлил. Этот демон и впрямь был таким могущественным и сильным, что даже смог подчинить Мыша своей воле?.. Она раздавила его с легкостью, как некогда таракана в кладовой. Да и таракан был как-то страшнее — он еще мог проползти своими грязными лапами в ее еду, отложить там яйца… А ведь этого, если можно так выразиться, демона они разбили всего-то за несколько минут своими комбинированными атаками из заклинаний первого уровня и ударов тяжелой медвежьей лапой. Может, сражайся она в одиночку, это было бы куда более сложно и захватывающе? Ее спутник, заметив косой взгляд в свою сторону, подошел к Амелл, виновато глядя в землю. — У тебя получилось… — восхищенно улыбнулся он ей, несмело поднимая глаза. Она лишь недовольно изогнула бровь, в ответ на что он поспешил объясниться. — Когда ты пришла сюда, у меня появилась надежда, что ты справишься, но никто, кто был здесь до тебя, не смог победить демона. Так что я до самого конца не мог поверить по-настоящему… — и тут она перебила его, возможно, даже слишком резко. — О чем говорил Демон Гнева, когда заявил, что ты предлагаешь меня ему? Мыш стушевался, замямлив что-то о необходимости, выживании, искреннем сожалении. Был прихвостнем демона? Как необычно. Она почувствовала себя монархом, объявляющим о помиловании преступника: — Я понимаю твою необходимость. Но что теперь? — он поднял взгляд и воодушевленно отозвался. — Ты закончила свое испытание, преподнесла себя как могущественную, сильную и отважную колдунью. Со временем ты станешь лучшей среди магов… Может быть, даже для такого жалкого и всеми забытого существа как я появилась надежда почувствовать почву под ногами, жить нормальной жизнью… — И что же мы можем для этого сделать, Мыш? — она начинала раздражаться. Комплименты приятны всем, но не в таких же количествах! К тому же, ей очень хотелось помочь тому, кто был так на нее похож, кто мог бы следовать за ней и помогать ей. Помочь новому другу. Он снова опустил глаза и долго не отвечал. Когда она почти уже потеряла терпение, он ответил очень тихо и кратко: — Для этого ты должна захотеть впустить меня…***
Когда она очнулась, солнце исступленно-радостно било светом в окна последнего этажа башни — Зала Истязаний. Молодые храмовники, поднятые ни свет, ни заря, сидели в дальнем уголке зала кучкой и очень старались не спать под крайне недовольным взглядом Рыцаря-Командора Грегора. Получалось у них не очень. Первый Чародей Ирвинг только посмеивался, глядя на всю эту картину, да краем глаза читая очередной отчет об исследованиях старших магов. Пыль, видимая на таком ярком солнце, медленно, колыхаясь, как вода, в пределах потока света, опускалась на пол. Ученицу, что, пошатываясь и дрожа, поднялась с пола, заметили не сразу. — С пробуждением, Селена. Поздравляю тебя с прохождением Истязаний, — Первый Чародей опустил свиток с отчетом и направился в центр зала, пропустив мимо ушей грозное: «Не подходите к ней! Мы не можем быть уверены!..» – Грегора, который тотчас же взялся за оружие. Все произошло очень быстро. Раздался сухой треск материи и деформировавшееся тело одержимой разодрало в клочья ученические одежды и даже, местами, кожу. Она чувствовала, как ломались и дробились кости, как лопались и бугрились мышцы, перестраивая ее тело под нового носителя, который явно никогда не был ни человеком, ни существом, на него хоть отдаленно похожим. Он никогда не был учеником. Никогда не проходил через Истязания. Но он знал, как его проходят смертные маги. Ему не составило никакого труда взять эти воспоминания из хрупкой головы предыдущей обманутой им жертвы. Он смеялся ее ртом, издавая звуки поистине ужасные, несовместимые с человеческими связками, а она заходилась криком — это все, что он позволял ей делать. Она была заперта в собственном теле и могла лишь наблюдать, как он с нечеловеческой мощью отшвыривает в сторону Первого Чародея, как раздирает ее чудовищно преобразившимися руками одного за другим двоих неопытных служителей Церкви, что слишком опрометчиво кинулись в бой, как искажаются их лица в предсмертной агонии, застывая навечно ужасающими масками, как часть ее лица сползает куда-то вбок — и она осознает, что один ее глаз больше не на месте, а она даже не может ни закрыть их, ни перестать смотреть, и это рвет ее разум в клочья. В ее голове звенят его слова: «Простое убийство — дело воина. Настоящие опасности Тени — предубеждение, излишняя доверчивость… Гордость.» Он снова заходится смехом, а она все это время продолжает кричать, теперь уже беззвучно, лишь внутри своего сознания, лишившись и такой жалкой привилегии, как владение собственным голосом. Гулкий, тяжелый удар щитом, размозживший затылок твари, взмах тяжелого меча, мерзкое чавканье рассекаемой плоти и хруст кости — и омерзительная голова откатывается в сторону, отчего огромное, мощное, но уже обезглавленное тело тяжело и бессмысленно оседает на пол. Первый Чародей с трудом поднимается, опираясь на протянутую ладонь убийцы чудовищной твари. — Спасибо тебе, Грегори. Что бы я без тебя делал! Ох, и сильно же она меня приложила… — Ирвинг с ворчанием начинает отряхивать мантию, как ни в чем не бывало, лишь виновато глядит на старого друга, что в очередной раз спасает ему жизнь. Рыцарь-Командор только сдержанно улыбается. — Я не переживу, если твое место займет какой-нибудь дипломированный осел. Так что проще раз-другой спасти, а потом выгодно договориться, — и они дружно смеются, словно мальчишки, выбравшиеся из какой-нибудь особо веселой передряги. — Жаль, конечно, терять такой огромный потенциал. Будь такое рвение к знаниям у других учеников… — Ты же знаешь, Ирвинг, что Истязания решают все. Это лучший способ проверить, способен ли маг противостоять соблазну демонов… — Лучший из известных нам. Кроме Усмирения, конечно. Он стоял над поверженным чудовищем, не в силах пошевелиться. Двое его товарищей истерзанными мертвыми телами валялись рядом, но храмовник не мог отвести взгляда от поражающей сознание картины: половина лица, почти полностью сохранившая свои черты, искаженная отчаянием и болью, истекающая слезами, принадлежит погибшей по своей глупости ученице. Вторая — изуродованная, обезображенная, омерзительная — монстру, что собирался всех их здесь уничтожить, вырваться в мир смертных. Его зачарованный взгляд устремлен в ее замерший бирюзово-зеленый глаз. Перед Истязаниями она ему подмигнула… Теперь от этого факта сводит желудок. Ведомый глупым сентиментальным порывом, он опускается на колени и закрывает человеческое веко. Поднимается и слышит окрик Рыцаря-Командора: — Дыхание Создателя, Каллен, не трогай ты эту падаль! Ее уберут усмиренные, — он дожидается, пока молодой храмовник подойдет и добавляет негромко. — Она свой выбор уже сделала. А тебе следует сделать свой.