Сначала умер мой отец, потом мать понизили в зарплате, а затем и меня начали чмырить на улицах. Все доходило до драк и, порой, я приходил домой с огромными синяками, подбитым глазом или сломанным носом, или разбитой губой. Все было из-за того, что я слишком слабый и не могу постоять за себя. Меня бесила эта слабость, и я готов был вырвать ее из моего тела и закопать где-нибудь в глубинке леса, что находился на окраине города. Как жаль, что так нельзя было сделать.
Из-за постоянной ненависти со стороны сверстников, я начал закрываться в себе, а ночью, когда мать ложилась спать, я делал с собой ужасные вещи, о которых даже не хочется вспоминать. Вскоре, мать решила брать меня с собой на работу, ибо боялась, что издевки со стороны моих сверстников станут ужасней. Я считал, что это бред и не хотел ходить каждый раз с ней в детский сад, считал это унизительным! Но мать была непреклонна, да и я был воспитан так, что всегда слушался моих родителей. Я начал ходить с матерью на ее работу в детский сад. Сначала я ненавидел это место, ненавидел счастливые мордашки мелких спиногрызов, но со временем я смягчился. Я стал не обращать большое внимание на детей, а потом и вовсе забил на то, что происходит в детском саду. Все время я уделял учебе, запираясь в какой-нибудь комнатке и заставляя свои мозги поглощать ненужную информацию. Но, вскоре, происходящее в стенах этого здания стало интересовать меня…
В группе мелюзги появилось пополнение. Некий Майки Уэй, который казался мне довольно милым ребенком (я видел его пару раз). Но дело было не столько в этом малыше, как в его старшем брате, коем являлся популярный Джерард Уэй. Джерард пользовался нехилой популярностью в школе, у его родителей были престижные должности в разных корпорациях. Джерарду даже разрешали красить волосы и ходить так в школе, а другим нет! За это я даже тихо ненавидел Джи, но только за это. В остальном парень был хорош — отлично рисовал, учился, а еще он был чертовски красив. Мы пару раз пересекались в школе, но он даже не обратил на меня внимание, но тогда мне было все равно, не то, что сейчас.
Сейчас, придя в этот детский садик, дабы забрать своего младшего брата, Джерард представал передо мной, как обычный подросток с модельной внешностью. Около него не было огромного сборища людей, никто не пытался как-то привлечь его величество. Джи просто спокойной общался с моей матерью, спрашивал у нее что-то, а затем удалился, держа Малыша Уэя за ручку.
Я еще долго думал о Уэе, даже когда мы с матерью шли домой. Я обдумывал у себя в голове сотни и даже тысячи вариантов нашего первого разговора, но все они заканчивались одинаково — плохо для меня. Вот Джерард смеется над моей бедностью, вот говорит, что я мамкин сынок, вот выставляет дураком перед своими друзьями. После еще парочки таких воображаемых диалогов, я бросил это дело и, уже ворочаясь в своей кровати, медленно проваливался в бездонную дыру сновидений.
На следующий день, я пошел в школу, а мать была дома. Ее смена начиналась в полдень как раз, когда я возвращался со школы. Как раз в полдень, я пришел домой, скинул портфель с плеч. Полу рванный мешок плюхнулся об линолеум с неприятным звуком. Я переоделся из школьной формы в одежду, выложил из портфеля ненужные учебники и положил нужные. Затем отправился с матерью в злополучный садик. Иногда мне хотелось блевать при виде этого кирпичного старого здания, и я просто смотрел вниз, на свои ноги, чтобы снова не испытывать отвращение.
Несколько часов прошли спокойной, ничего нового. Самое интересное началось, когда моя мать отлучилась в другую группу, и я остался за главного среди этих мелких говнюков. Да, я должен был ответственным и приглядывать за ними, но боже, вы бы, на моем месте, стали делать? Не знаю, какой святоша сейчас читает это, уткнувшись в монитор компьютера или экран телефона, но я был точно не стал присматривать за этой кучкой застранцев.
Положив ногу на ногу, взяв телефон в руку и прокручивая ленту новостей, я даже не заметил, как пришел тот самый Джерард Уэй. Я приподнял глаза из телефона и увидел его кроваво-красные волосы. Холодный пот пробежал по моей спине, и я тот час выпрямился, отложив телефон. Я сделал самый наисерьезнейший взгляд, какой только я умел делать, и сосредоточенно уставился на детей, мол: «Смотри, Джи, я очень ответственный парниша! На меня оставили целую группу детишек!». Но, кажется, Уэй не заценил моего отважного поступка. Он все искал глазами своего брата. Найдя его, парень дернул уголки губ в радостной улыбке. Майки подбежал к старшему брату и крепко обнял его за ноги, на что красноволосый лишь улыбнулся шире. Затем он снова поднял глаза и начал разыскивать, по-видимому, воспитательницу, мою мать. ≪
Но в этой комнате ее нет, Джи! Есть только я. Хэй, обрати на меня внимание, друге≫. Как же я удивился, когда Джерард и впрямь обратил на меня внимание. Он направился ко мне. Я аж успел умереть несколько раз, пока он доходил до меня. В голове все разом остановилось, мысли замерли, и я сидел, как овощ.
— Эм… Фрэнк, да? — ≪
черт! Он мое имя знает! Вот очебуреть! ≫
— М-м-м, — ≪
ну же, пень, скажи хоть что-то! ≫, — да-а-а. А ты, должно, быть Д-джерард? -≪
идиот.≫
— Ага, — Джи кивнул; улыбка не сходила с его прекрасных губ. — Твоей матери похоже нет, — ≪
да ну? ≫, — так что… Как вел себя Майки? Надеюсь, он никого не бил игрушками, как в прошлый раз? Знаешь, родители с ним уже замучались, он такой непоседа.
— Он вел себя хорошо.
Знаете, я думал, что Уэй будет вести себя, как «bad boy» или типа того, но нет. Он был таким простым и искренним, когда говорил со мной. У меня аж на душе стало светлей и спокойней.
После небольшого допроса Джерард ушел, но с того момента он навсегда остался в моем сознании. Я начал думать о нем еще больше и теперь не боялся нашего следующего разговора, ибо знал, что Джи не такой, какими описывают крутых парней в каких-то дешевых фильмах или знаменитых романах, по-крайней мере, Джи был не таким. Каждый раз я шел с мамой на ее работу с улыбкой на лице, потому что знал, что сегодня я снова увижу Джерарда. Пусть не вначале дня (приводили Уэя-младшего родители), но зато в конце дня точно. Следующие две недели я стал более общительный, в школе начал активней работать и даже оценки улучшил. С Джи мы немного сблизились. Иногда я нарочно просил маму куда-нибудь уходить, чтобы я мог поговорить с Джерардом. Пусть и о поведение его братишки, но все же. Я замечал, как постепенно рушится перед нами эта каменная высоченная стена, но я все еще был уверен, что до конца мы с Джерардом ее не разрушим, но, однако, я сильно ошибался.
Один раз, когда наши отношения уже были на уровне «чуть выше, чем приятели», Джерард пришел раньше, чем обычно. Я уже приготовился к типичным вопросам, уже даже сиял от нетерпения, но кросноволосый удивил меня. Он быстро подошел ко мне и сказал следовать за ним. Как я понял, Джерард хотел показать мне что-то интересное. Я сначала даже усмехнулся и не хотел идти. Ну, что может мне показать человек в месте, где я знаю наизусть каждый пыльный уголочек? Ну ладно, я все же обдумал все и решил, что отказаться от шанса сходить куда-нибудь с человеком, который тебе чертовски симпатичен, было бы ужасно глупо. Я согласился, и Уэй повел меня в кладовку. Когда он сказал залезать, я замешкался. В этот момент мои страхи подступили, шепча мне на ушко, что Джерард сделает что-нибудь ужасное, например, запрет меня там и довольный уйдет. Но я почему-то доверился Джи и полез в кладовку, которая представляла собой совсем крохотную, тесную комнатушку с одной лишь тусклой лампочкой. Джерард зашел за мной, плотно закрыв дверь. Из-за тесноты комнаты, Джи находился от меня в опасной близости. Еще бы чуть-чуть и я кончил бы. Но Джерард решил поменять мои планы и каким же прекрасным путем!
Красноволосый посмотрел на меня своими прекрасными травяными глазами и стер сантиметры между нами глубоким, но в то же время чутким и невинным поцелуем. Мое сердце забилось сильнее, руки затряслись, а внизу словно распустились цветы, больно впиваясь шипами в уже, кажется, мокрую ткань.
Поцелуй продлился не долго, но мне казалось, что прошла целая вечность, целая приятная вечность, пока Джерард отстранился от меня. Из-за мутного освещения в кладовке, я не мог точно сказать, какие ощущение отражались на лице Джи, но по его дрожащему голосу я понял, что ему стыдно.
— Ф-фрэнк... это… мне жаль, — Джи уже хотел было открыть дверь, но я остановил его, прижав к себе и уткнувшись носом в его шею. Должен сказать, Джи пах очень сладко и приятно.
— Все хорошо, Джи. Все хорошо, — успокаивающе пробормотал я, после чего почувствовал на своей талии руки Джи и слегка улыбнулся.
***
Как бы грязно, друзья мои, это не звучало, но наш первый поцелуй совершился в детском саду. И, поверьте, он был не единственным. Нам с Джерардом удалось сломать ту каменную стену, что стояла между нами, и мы оба признались друг другу в чувствах. Джи признался, что на самом деле замечал меня всегда, даже в школе. Я чертовски нравился ему, а еще он говорил, что мне безумно идет школьная форма и, знаете, с того момента я полюбил голубые рубашки, классические брюки, школьную обувь и галстуки.
Мы с Джерардом решили не выставлять наши отношения на показ, как делают это многие парочки, но люди все равно замечали некую искру между нами. Они видели и догадывались, но никаких доказательств у них не было. Как-то ни было, Джи был прекрасным. Он был самым лучшим, но иногда он удивлял меня. Удивлял своим поведением и увлечениями. Но однажды его поступок полностью обескуражил меня.
— Фрэнки~и, — пропел Джи, закрывая за собой старую деревянную дверку.
Многое изменилось за этот месяц. Изменилось в хорошую сторону. Мать перестала таскать меня на свою работу, ибо видела, что Джи стал моим другом, и он может постоять за меня; я даже несколько раз виделся с родителями Джи, и они оказались очень приятными людьми, хотя в моей голове они были другими…
— Да? — я выглянул из кухни, расплываясь в улыбке. Подбежав к Уэю, я крепко обнял его, приподнявшись на носочках (даже Джи был выше меня).
Мы начали ходить друг к другу в гости. Это было волшебно. Мне так нравилось гостить у Джи, и я надеюсь, Джерарду нравилось гостить у меня. В этот раз, когда мать ушла на работу, Джи снова пришел ко мне. Парень сказал, что этот вечер будет особенным и, черт возьми, кросноволосый не наврал. Я не был уверен, что он был способен на такое. Я не знал, что он на такое способен. Мне было страшно себе в этом признаваться, но он действительно готов был сделать это!
— Фрэнки, — Джи подозрительно улыбнулся.
— А? — я разглядел в глазах нотки чего-то ужасного, но до последнего надеялся, что Джерард не сделает это, что он просто шутит.
Да, Джи много раз говорил мне, что его возбуждает кровь, и он хотел бы когда-нибудь попробовать… Но я думал, что это просто безобидный фетиш, не более. Как я мог так ошибаться?
Джерард хрустнул пальцами, а затем запустил правую руку в мои волосы и крепко сжал их. Я невольно пошатнулся, и хотел было оттолкнуть от себя его, но тот схватил кисти моих рук и стиснул так, что на момент показалось, что одна из них сломалась. После чего, Джи жадно впился в меня грязным поцелуем. Я даже не заметил, как мы оказались в моей комнате, но это было даже неважно. Уэй развернул меня на пол-оборота и толкнул на кровать. Не успев и глазом моргнуть, как на мне уже восседал красноволосый, злорадно посматривая на меня сверху вниз. Его руки медленно начали расстегивать мою рубашку, а затем он склонил свое лицо к моей шее и провел по ней языком, оставив тонкий засос около ключицы. Я негромко застонал. Некоторое время, я хотело было сопротивляться; это был единственный раз, когда у нас с Джи было такое, и я чувствовал себя неуютно, боясь, что будет больно.
— Малыш, тебе страшно! — восхищённо сказал Джерард, после подхватил меня за бедра. — Считай, что ты дал мне полное согласие, прелесть. Поверь, ты не пожалеешь.
— Отпусти меня… — прошипел я, все еще боясь чего-то. Боже, я такой дурак. — Это не правильно…
Пожалуй, я мог бы дать отпор. Сыграл роль неожиданной ситуации и растерянности самого Айеро, как я умею.
Джи вжал меня в угол, всё ещё держа за запястья, и присосался к шее, начиная её целовать и оставлять дорожки поцелуев. Он не оставил участок кожи, который бы не получил ласку или поцелуй.
— Не бойся, котик… Я не нанесу тебе вреда. Обещаю. — Уэй руками раздевал меня, бросая вещи на пол.
Это было одно из тех немногих мест, где были плотны стены. Я вжался в стену. Сопротивляться физически казалось невозможным. Но на лице читалось лишь желание большего. Юноша же поднял голову выше и тихо усмехнулся, смотря на мое лицо и улыбаясь. Джерард, на минутку отстранившись от бедного меня, внимательно осмотрел мое худощавое тельце, а затем, достав из кармана какой-то маленький пакетик, легко порвал его и — о боже! — вылил на меня кровь! Я вскрикнул, но Джи лишь прижал к моим губам палец.
— Это всего-лишь театральная кровь для постановок. Подруга моей матери работает там, я всегда желанный гость в театре. Поэтому… мне можно. Не бойся, Фрэнки. Если ты хочешь получить новые эмоции, то должен отвечать мне взаимностью и не делать такое лицо. Интересно, где твоя эрогенная зона? Может, это тут?
Джи провёл руками по моим бедрам, затем опустился к паху. Я ахнул, вцепившись в крепкие плечи Уэя. Румянец невольно выступил на щеках. Театральная кровь неприятно растекалась по телу. Ох, ненавижу тебя, Джерард Артур Уэй, за это.
— Твой пах такой чувствительный… Это восхитительно! И эта кровь так тебе к лицу, — сладко проговорил парень, одной рукой поглаживая пах, а другой дотрагиваясь до сочных ягодиц и сжимая их.
Я лишь тихо простонал, цепляясь за плечи юноши.
—Это неправильно… Джи… Не надо… — сквозь сбитое дыхание произнес я.
— Ничего не обещаю… — шепнул юноша, стягивая с меня уже и брюки, и нижнее бельё.
Кросноволосый прикусил мою кожу. Я почувствовал, как что-то теплое течет вниз. Черт, это была моя собственная кровь! Уэя мигом провел языком по укусу, слизывая кровь, довольно мурча и ерзая надо мной. Джи снова укусил меня в районе шеи. Моя настоящая кровь смешивалась с театральной. Джерард, готов поспорить, испытывал самое искреннее наслаждение: он произносил нечленораздельные слова, стонал, ерзал надо мной, проводил языком по всему телу, оставляя мокрые дорожки и, конечно же, новые укусы. Я же извивался в руках Уэя, шипел, когда его зубы вновь и вновь прокусывали кожу. Красноволосый, кажется, был так увлечен, что совсем и позабыл обо мне, о настоящем мне, а не о моей крови. Но было приятно осознавать, что моя кровь заводит Джерарда, и я свято верил, что только моя.
— Поигрались и хватить, — тихо пролепетал Джи.
Он взял в ладонь мой член и стал ласкать его, сжимая пальцами чувствительную головку и дразня этим меня так, что я выгибался и сильно краснел. Становилось жарче. Уэй ускорял движения рукой и облизывался от предвкушения и вскоре юноша впился губами в мои губы и стал блуждать языком внутри моего рта, урча. Я не сопротивлялся, но и не отвечал. Я все еще так волновался… ≪Бедный котик. Он так хочет, что бы его помучили≫, — готов поклясться, что Джи думал именно так. Быть снизу — одновременно хорошая, но и плохая идея. Я пока не отвечал ни действиями, ни словами, зато и не противился.
Джери целовал меня, а затем стал ласкать мою дырочку, хрипя и краснея.
— Это никуда не годится, котик… Ты мне не отвечаешь, — недовольно рыкнул он, резко введя в меня палец и куснув за ухо. Я ахнул от неожиданности и сжался.
— Ну, давай, откройся мне…
— Гхм…
Уэй быстро двигал пальцем внутри меня, губами касаясь соска и кусая его. Я закусил губу, стараясь не стонать. Но все тщетно, стон все же вырвался из моего рта и не только стон. По инерции я произнес имя Джерарда так пошло и желанно, что верхний весь выгнулся от блаженства. Тем временем театральная кровь начала засыхать, и я не мог не обращать на это внимания.
— Ты очень нежный. Хрупкий… Как куколка. Так боишься… Так просишься, — лепетал Джерард.
— Раньше ты был другого мнения, мгх… — выдохнул, сглатывая тот. Жарко. Дышать стало тяжело. Голова затуманена, и осознание происходящего приходит с запозданием. Сам по себе факт, что меня возбуждает и настойчиво сейчас возьмёт тот, о ком я так долго мечтал… Мне это казалось просто невозможным…
Джерард прервал мои мысли резким и нахальным движением — он вошел меня. Боль, острой иглой, пронзила меня, и я выгнулся в спине, опрокинув голову. Вскоре боль утихла, но я почувствовал, что что-то вытекает из меня. Я поднял голову, чтобы посмотреть. Это была чертова кровь! Джерард порвал меня! Здравствуйте, я Фрэнк Энтони Томас Айеро-младший, мне семнадцать лет и я уже не девственник. Благодаря кому? А так, благодаря Джерарду Артуру Уэю, которому, на заметочку, тоже семнадцать. Кажется, Джи на минуточку опешил, возможно, не ожидав такого, но не решился останавливаться. После нескольких резких движений, я кончил и Джи тоже.
***
Прошло уже полчаса. Мы лежали в запачканной кровати. Я был весь в засохшей театральной крови, смешанной с моей собственной. Джерард лежал рядом, крепко обнимая и прижимая меня к себе. Я дышал ему в шею, одной рукой перебирал локоны его крашенных и таких мягких волос. Джи казался таким спокойным и удовлетворенным, я тоже.
Не знаю, как мы объясним это моей матери, когда она придет. 
