Безумное чаепитие

Снег валил за окном крупными хлопьями, мягким пухом оседая на землю. В гостиной было исключительно тепло и уютно. Запах свежей выпечки растекался по дому, проникая во все щели и создавая ощущение праздника — неожиданного, но от того не менее радостного. Икуко то и дело теряла петли детского шарфика, щурила слипающиеся глаза, украдкой зевала и мысленно передвигала елку по гостиной, пытаясь расположить её так, чтобы она занимала поменьше места и в то же время оставалась в центре внимания. С каждым часом проделать это становилось все сложнее и сложнее. Прозвенел дверной колокольчик, и Икуко очнулась от полудремы. Отложив вязание, она переложила дремлющую Луну с колен на нагретое сиденье кресла и направилась к двери. За дверью было белым-бело, снегом занесло половину улицы, и дорожка до крыльца сияла нетронутой белизной. У самого входа стояла молодая женщина, одетая в легкое летнее платье, и искрящиеся снежинки, не тая, замирали в пламени её волос. — Здравствуйте, — смущенно проговорила она. — Здравствуйте! — пискнуло откуда-то снизу, и мохнатый клубок из шубки, шапки и варежек уткнулся в колени Икуко, едва не сбив её с ног. — Проходите, — будничным тоном сказала та, распахивая дверь пошире. — Усаги в гостиной. Мохнатый шарик прокатился по прихожей с воплем "Чиби-Чиби!", теряя по пути шапку и варежки, и скрылся в гостиной, вызвав новый всплеск девичьих возгласов и щебета. Рыжая женщина отряхнула от снега босые ноги, тщательно вытерла их о коврик, беспокойно глянула на Икуко и тоже прошла следом. Икуко закрыла дверь и прошла на кухню проверить противень с печеньем. Поразмыслив, она добавила в миску с тестом еще стакан сахара, муки и два яйца. Потом долила в чайник еще два стакана воды и поставила его на огонь. В гостиной стало еще меньше места и еще больше шума. Икуко подобрала оброненные варежки, сравнила их с недовязанным шарфом и с некоторым удовлетворением отметила, что угадала с цветом. — Она так не любит кутаться, — виновато сказала рыжая женщина, подбирая шубку. — А ведь уже зима. Никак не объяснишь ей, что нельзя бегать в одной матроске по холоду. — Я понимаю, — согласилась Икуко. – Дети всегда такие. Двое гостей уже окружили елку и разглядывали её с искренним любопытством, осторожно пробуя на остроту иголки и негромко переговариваясь на неизвестном языке. Розоволосая девушка недоуменно разглядывала уколотый палец — на зеленоватой коже медленно набухала алая капля крови. Синеволосый парень вился вокруг нее с пластырем в вытянутых руках. Третий зеленокожий гость шепотом делился своими проблемами со стоящим на столе букетом белых лилий, то и дело смущенно оглядываясь в сторону лестницы, куда минуту назад убежала Усаги. Цветы он принес с собой, и Икуко смутно подозревала, что это вовсе и не лилии. В прихожей зазвенел звонок. Икуко вздохнула и пошла открывать. *** Стратегический запас сахара истаял буквально на глазах. После того, как Икуко удалось отослать ЧибиУсу с её четырьмя подругами за покупками, в гостиной стало чуть просторнее. Однако гости продолжали прибывать. Икуко распахнула дверь и остолбенела. На занесенном снегом газоне столпилось несколько десятков человек. — Здравствуйте, — дрожащим голосом произнесла стоящая впереди всех девочка лет десяти на вид, и было непонятно, от холода дрожит её голос или от плохо скрываемой ярости. Икуко открыла рот, но так ничего и не сказала. — Здравствуйте, — хором отозвалась толпа, окружившая крыльцо. Девочка сверкнула синими глазищами и стремительно развернулась к ним, взмахнув иссиня-черными хвостиками: — Я же просила за мной не идти! — Но, ваше величество!... — умоляюще загудела толпа. Девочка сжала руки в кулачки, насупилась и строго уставилась на них, но не выдержала и двух секунд. — Ну нельзя же отправляться в гости всем королевством, — жалобно проговорила она, опуская руки. — Мы все попросту в доме не поместимся. Возвращайтесь на корабль, ну пожалуйста! — Королева Нехеления, как ваши фрейлины, мы не можем оставить вас без присмотра, — стоически забормотали стоящие поблизости девушки в пестрой одежде. — Мы подождем снаружи. — Но не могу же я оставить вас тут замерзать! — отчаялась черноволосая девочка и едва не расплакалась. Икуко обрела дар речи и прокашлялась. — У нас есть зимний сад, — проговорила она. — Вы можете подождать там. Там еще много места. Там пока только одно Дерево. Толпа радостно зашумела и двинулась в направлении зимнего сада, разметая снежные сугробы по всему газону. Девочка с опаской оглянулась на них, присела перед Икуко в книксене и проскользнула в гостиную. Четыре ярко накрашенные девушки, вжавшиеся в угол дивана и хором спорящие над набором косметики, дружно смолкли, подняли головы и уставились на девочку с плохо скрываемой завистью – та и впрямь была чудо какой хорошенькой. Икуко закрыла дверь и задумчиво потерла лоб ладонью. Потом направилась на кухню и достала с верхней полки праздничный сервиз, подаренный на свадьбу. Чашки для повседневного пользования уже давно закончились. — Кто просил цветочный чай? – поинтересовалась она, внося в гостиную поднос с дымящимися чашками. Трое зеленокожих гостей дружно подняли руки. Икуко кивнула. — Удобрения добавите по вкусу, — сообщила она. – Я насыпала в отдельную сахарницу. Смотрите, не перепутайте. *** Хотару, Чиби-Чиби и Нехеления строили из кубиков замок на полу. — Так вы воспитываете её сами? – с любопытством спрашивала девушка с волосами цвета морской волны, небрежно отряхивая подол юбки от розовых лепестков. — Она у меня такая умница! – доверительно делилась рыжая женщина в легком платье. – Знает наизусть названия всех планет своей Галактики и помнит все даты мировой истории, начиная с Большого взрыва. А ведь ей всего четыре годика! Смуглая девушка постарше рассеянно слушала их, помешивая ложечкой зеленый чай в чашке, и загадочно улыбалась чему-то про себя. Шинго разместился возле телевизора, подключил игровую приставку и оглянулся назад. — Так, говорите, вы гонщик? – спросил он довольно дерзко. – Докажите. Коротко стриженная девушка села на ковер и с трудом вытянула длинные ноги, стараясь никого не задеть. — Даю тебе три круга форы, мальчик, — сказала она. – Потом стартую. Луна дремала в кресле, развалившись на коленях у Икуко, и беззастенчиво урчала на всю гостиную, позабыв о своем высоком предназначении и миссиях. В дверном проеме показался белый кот с полумесяцем на лбу. — Луна! — драматическим шепотом проговорил он. — Минако связалась со мной через передатчик, говорит, что они всей компанией скоро будут зде-е-есь! Луна недовольно открыла один глаз. Потом едва слышно прошипела: — Артемис! Ты что, забыл? Мы не можем разговаривать при обычных людях! — Где ты тут видишь обычных людей? — возмутился кот. Потом заметил Икуко. — А. Извините. — Ничего, — миролюбиво пробормотала та, закрывая глаза. — Не стесняйтесь. За окном смеркалось, и в глубоком синем небе выступали первые звезды. Искрился снег за окном, пушистыми хлопьями бился в оконных переплетах, как будто с неба нескончаемым потоком осыпались белые перья. Приближалось Рождество. Икуко, прищурившись, смотрела за окно. Темнеющее небо прочертили четыре яркие полосы — падучие звезды. Икуко проследила взглядом направление их падения. Затем вздохнула и поднялась из кресла. На кухне, с трудом удерживая противень в прихватках, стояла Усаги и разглядывала золотистое печенье голодными глазами. Икуко прошла мимо нее и налила в чайник четыре стакана воды. Потом подумала и долила еще один — себе. — Кошки сказали, к тебе собираются зайти Мамору и девочки со своими парнями, — сообщила она Усаги, принимая у нее из рук противень и ссыпая печенье в большую миску. – Когда Макото придет, скажи ей, чтобы заглянула на кухню. Мне потребуется помощь. Усаги успела утянуть еще горячее печеньице из миски и теперь дула на пальцы. При последних словах мамы она вздрогнула, уронила печенье на пол и уставилась на нее: — Какие еще парни?! — Эти, — неопределенно махнула рукой Икуко, пробуя печенье. – Старые друзья Мамору. Луна говорит, ты их тоже знаешь. Усаги молча посмотрела на нее огромными глазами. Потом перевела взгляд на миску с тестом и механически разбила туда одно за другим десяток яиц. — Мам, — пробормотала она виновато. – Кажется, мне придется тебе кое-что рассказать. Ты только не удивляйся. — По-моему, я уже ничему не удивлюсь, — пробормотала Икуко сквозь печенье во рту. В прихожей звонким колокольчиком дребезжал звонок.