Превосходство

Первое слово, возникающее в моей голове при виде полупустой станции метро – монотонность. Изо дня в день, триста шестьдесят пять суток – или шесть – как в этом году, люди толпами спускаются сюда и садятся в вагоны, толкаясь, переругиваясь. Окуная себя в атмосферу хаоса и полубезумия. Превращаясь через несколько десятков минут в милых, вежливых до тошноты работников общепита. В загруженных рыбок, погруженных в офисные аквариумы с блестящими, отполированными окнами. Рыбка, сидящая прямо напротив меня, уже отдала свою молодость аквариуму и монстру-шефу. Помятая юбка на полных бедрах, тщательно скрываемые морщинки вокруг глаз. Я ехала с учебы. Долгий день, наполненный парами и лабораторными работами, измотал меня так, что не хотелось ничего, кроме сна и еды. Мои старания были вознаграждены самыми высокими отметками, но сейчас это уже не радовало. Поезд приближался к станции. Конечной, нужно заметить. Жила я на окраине, в самом конце города. Там, где по ночам, возможно, бегали оборотни – по крайней мере, многие жители этого района были на них похожи даже в свете дня. К сожалению, снимать квартиру где-нибудь в более благополучном месте у меня не было возможности. Я перебралась в Берлин одна, сбежав из своего маленького городка в поисках лучшей жизни. Пока что лучшая жизнь не находилась, как бы я ее ни искала. Помимо учебы я подрабатывала в местном кафе, а по выходным моталась по городу в качестве курьера. Платили мало, но хотя бы что-то. Машинист остановил поезд, оповестил о конечной остановке. Двери разъехались, отпуская пассажиров на свободу. Сверкая блестками на дешевых туфлях, я вышла и пошла к подъему, ориентируясь на большую красную букву М. Я направлялась к одной постройке, стоящей особняком от однообразных, серых, каких-то глухих рядов домов с горящими окнами-глазами. Заправка, к которой я шла, отличалась дешевизной бензина, которая, впрочем, сполна компенсировалась его качеством. Она была совсем близко. Справа ее огибала большая автостоянка, на которую свозили эвакуатором автомобили со всего района, а слева расположилась закусочная. В любое время суток здесь можно было купить что-нибудь съедобное. Это очень, просто крайне удобно, когда ты бедный, голодный студент, едущий с вечерних пар. Я привычно купила себе пару бутербродов сомнительного качества. Один отправился в сумку, капая жирным соком в упаковочный пакет; от второго я откусила большой кусок, не заботясь о том, что крошки падают и вплетаются в мои распущенные волосы, растрепанные ветром. Воротник старой куртки окрасился пятном из-за моей неаккуратности. Выйдя из закусочной, я привычно закурила, держа бутерброд в другой руке, и огляделась, вдыхая ночной воздух. Оказалось, что на заправке я не одна. Какой-то парень заправлял свой автомобиль, держа пистолет в баке. Помимо этого, он печатал что-то в своем телефоне. Я видела это, потому что экран телефона светился в полумраке. Потом ему позвонил кто-то, и он ответил низким голосом. Я наблюдала за ним краем глаза. Бутерброд заканчивался, сигарета тлела в моих пальцах. Ее горящий кончик был похож на комету, летящую в темноте. Если бы не вселенская усталость, я бы никогда не сделала того, что сделала. Сумка с тетрадями давила на плечо, ноги болели, зажатые в неудобных туфлях на среднем каблуке. Конечно, если бы не усталость, я бы никогда не окликнула его, этого парня, едва он закончил свой разговор и убрал телефон в карман. - Хей, - сказала я тихо, надеясь привлечь его внимание. Он не услышал меня, или сделал вид, что не слышит. Тогда я прочистила горло, кашлянула и сказала громче: - Хей, парень! Он замер, обернувшись ко мне. На нем была темная толстовка, скрывающая капюшоном его волосы, и черные широкие джинсы. Фирменные кеды белели в полумраке заправочной площадки, как новенькие. - Не подбросишь меня? Тут буквально через квартал, - будничным тоном спросила я, старательно пытаясь убедить саму себя, что это нормальный вопрос в такое время в и таком месте. Кажется, парень думал точно так же, как и я. - Что? – явно не веря своим ушам, он чуть нагнулся в мою сторону, хмуря густые брови. Чувство неловкости все возрастало, достигая пика. «Что слышал» - едва не вырвалось из моего рта. Краснея, я повторила: - Можешь подбросить меня? Недалеко, я бы заплатила, но сейчас у меня нет денег, я могу отдать потом, если ты…. Я замолкла, поняв, что пустилась в путанные, никому не нужные объяснения. Парень сделал шаг вперед, оказываясь прямо под фонарем. В его свете я смогла лучше разглядеть человека, стоящего передо мной. Худой, но жилистый, с длинными красивыми пальцами и дорогущими часами на руке. Одно название их марки привело меня в благоговейный ужас. Если это не подделка, конечно. Хотя было непохоже. Вид у парня был презентабельный, несмотря на легкую хулиганскую ауру, вызванную толстовкой и сильным запахом сигарет. Поняв, что он застал меня за рассматриванием его внешности, я еще сильнее вспыхнула румянцем. Он все это время рассматривал меня в ответ, словно оценивая. Мне стало даже как-то неудобно за остатки бутерброда, испачкавшего пальцы, который я почему-то продолжала держать в руке. Захотелось немедленно избавиться от него. Взгляд парня тем временем скользнул в сторону, за мою спину. На его губах расцвела странная, неприятная улыбочка, от которой бросало в дрожь. - Я не вожу шлюх в своей машине, - сказал он, усмехаясь. – А одетых, как ты, тем более. - Как я? – прошипела я в ответ, ощущая, как в венах закипает ярость. Конечно, здесь ошивались по ночам девушки очень легкого поведения; они стояли маленькими кучками на трассе чуть поодаль, иногда приходя в мою любимую закусочную. Сверкая оголенными телами, они предлагали себя, всовываясь в окна каждой останавливающейся машины. Чертов самодовольный ублюдок, кривящий губы в насмешливой улыбке, кивнул, смерив меня взглядом. Мои старые потрепанные джинсы, порванные на колене, внезапно стали казаться мне еще ужаснее, чем прежде. - И что же это означает, позволь спросить? Он отвернулся от меня и отставил заправочный пистолет на фиксатор. Он все делал так медленно, размеренно, будто представлял, как выглядит со стороны. - Что тебе непонятно? – лениво спросил он, так и стоя ко мне спиной. Я готова была накинуться на него, отбить кулаки об его позвоночник и заставить пожалеть о брошенных в мою сторону словах. – С таким внешним видом лучше не соваться к приличным людям. После этого он развернулся ко мне, приподняв брови и продолжая улыбаться. Я присвистнула, театрально оглядываясь по сторонам. Тишина заправки почти пугала своей силой. - Я лично не вижу здесь приличных людей. - Круто, признала, что ты неприличная, - да он издевается надо мной. Выпрямившись, я сделала несколько шагов к нему. Он стоял на месте, как победитель, как хозяин положения. Я не впервые встречала подобных людей. Впервые я только не могла понять, чего хочу больше: съездить по холеному лицу или разбить идеально ровный нос? - Знаешь что, ты, глупое чмо, - начала я, наступая. Парень смотрел на меня, откинув голову. Оказавшись рядом, я обнаружила, что гораздо ниже его, - если ты думаешь, что твой фальшивый Ролекс делает тебя круче других, ты глубоко ошибаешься. Темные глаза расширились. - Я впечатлен, - сказал мой новый знакомый, - ни разу еще не встречал тут такой смелой, плохо одетой проститутки. - Я не проститутка! – мой голос прозвучал на всю заправку, так громко я воскликнула в негодовании. – Я просто попросила подвезти меня, черт тебя дери! Злость прокатывала по моему телу, моим уставшим мышцам. Тело словно говорило: «Врежь ему, как следует. Решайся. Я помогу!». Не то чтобы я умела хорошо драться….Мой боевой опыт закончился в пятом классе после одного крайне неудачного поражения. Я потом месяц проходила с гипсом, обходя всех задир стороной. - Как можно быть таким, - я горько усмехнулась, обведя его холодным взглядом. В его нижней губе что-то блестело, отвлекая меня, - таким… - Каким? – кажется, его искренне заинтересовали мои слова. Я помолчала секунду, отвлекшись от него и вдруг заметив, что опостылевший кусок теста до сих пор в моей руке. Досадуя, я бросила его в сторону мусорного бака. Парень насмешливо наблюдал за моими действиями. Сигарета почти истлела. - Таким невероятным уродом, - закончила я мысль, как отрезала. Мне было все равно, что он может сделать мне; ярость подгоняла вперед, не давая остановиться и молча уйти. Уйти после такого обращения? Ха! - Что ж, я, по крайней мере, не ношу такое, - высокомерная скотина кивнула на мой прикид. – Знаешь, в чем разница между нами? Я не урод физически. И он развернулся и ушел, продолжая растягивать полные губы в дурацкой ухмылке. Открыв дверь своего автомобиля, он сел и собрался уехать, оставив меня в одиночестве посреди пустой заправки. Это был край. Точка. Я ощутила, как подступающий приступ безумства пробежал морозцем по спине. Никогда прежде меня так не унижали. Так изощренно, так…несправедливо. Я ведь ничего ему не сделала. У него, может быть, плохое настроение, и он выплеснул его на мне. Или он просто по жизни самодовольный урод, кичащийся деньгами родителей. Ведь он не мог заработать такой капитал сам, в свои-то годы. На вид он был ненамного старше меня. Глядя, как враг заводит двигатель, я вдруг поняла, что он никуда не уедет от меня, не получив ответа. Его следовало проучить, дать понять, что он никакой не хозяин положения. Сделав несколько стремительных шагов, я резким движением потушила сигарету об лобовое стекло его машины. Пепел искрошился, оставляя некрасивые серые следы на блестящей поверхности. Бесконечно долгую секунду мы смотрели друг на друга через нее; он, положив руку на руль, как-то неверяще глядел на меня, приоткрыв рот. Теперь я заметила, что это пирсинг блестел в его губе. - Шах и мат, скотина, - сказала я, ощущая, как у меня окончательно отказали тормоза. Вряд ли он услышал меня. Дернувшись, как от удара током, он резко выскочил из салона машины, но, как только его нога опустилась на асфальт, я развернулась и побежала. Оглушительно хлопнула дверца, закрываясь. Воздух входил в легкие, холодя и простужая. Дешевые туфли не предназначены для марафонских пробежек. Каблуки, которые я в тот момент ненавидела, стучали, как отбойный молоток. Я знала, куда держу путь: буквально за поворотом начинался темный двор, окруженный высокими мрачными домами. Там можно было скрыться, ведь я местная, и знаю все потайные арки и уголки. Если бы все было так просто. Позади меня раздавались тяжелые шаги. Он буквально дышал мне в затылок, я ощущала кожей исходящие от него волны ярости. Всерьез опасаясь за свою жизнь, я разогналась, что есть силы, не жалея ноющих и сбитых в кровь пальцев ног. Страх подгонял меня. Адреналин стучал в висках, в груди довольно мурлыкало странное соотношение эмоций. Страх и восторг от собственного глупого поступка смешались, образуя ядерную смесь. Под аркой, в которую я собиралась нырнуть, он схватил меня за куртку, дернув назад. Я едва не свалилась с ног, повиснув в его руках, придушенная туго перекрученным воротником. - Отпусти! – хрипло крикнула я, вертясь ужом. Одной рукой он продолжал держать ткань куртки, а второй взял меня за шею и толкнул к бетонной стене. Больно ударившись спиной, я замерла, глядя в его искаженное злостью лицо. – Пусти меня, иначе… - О, нет, - тоном настолько ядовитым, что им можно было убивать, проговорил он. Его тяжелый взгляд пронзал меня насквозь, несмотря на то, что было очень темно, я отчетливо чувствовала его. – Не думаешь же ты, что так легко отделаешься теперь, тупая сучка? - А что ты мне сделаешь? – шипела я, пытаясь освободить горло, чтобы вдохнуть больше кислорода. Голова кружилась. – Убьешь меня? Давай, попробуй. - Марать руки? – он очень нехорошо усмехнулся. Его глаза горели дьявольским огнем. – Нет, это тоже слишком просто для тебя. Ты не представляешь, какие проблемы нажила своим идиотским поступком. - Да, угрожай девушке, угрожай! – сквозь силу истерически расхохоталась я, - ты ведь только на это способен, ничтожество! Оскорблять и угрожать! Он сжал кулак перед моим лицом, и я впервые поняла, что он всерьез может ударить меня. Придавив меня к стене своим худым, но сильным телом, он рассматривал меня так, словно решал, что делать дальше. Ткань его джинсов тесно соприкасалась с моими коленями. От врага пахло сигаретами и мятной жвачкой. В этот момент случилось нечто, заставившее нас практически отпрянуть друг от друга. В тон моему раздался приглушенный смех, и из арки вынырнула группка парней. Они направились прямиком к нам, застывшим у стены в глупой позе. Я поняла, что все стало настолько плохо, насколько только могло быть. Оборотни действительно водились здесь в темноте ночи, и мне пришлось столкнуться с ними. - Привет, - поздоровался с нами самый высокий, с бритой головой и кривым носом. Он улыбался, глядя на нас и остановившись совсем близко, - как дела? - Валите обратно, откуда пришли, - отрезал мой враг, продолжая душить меня моим же воротником. – По-хорошему. - А если мы не свалим? Куда нам валить, да, парни? – под дружный гогот разорялся главарь, - когда тут такая красота стоит. Может, отдаешь ее нам, друг? Враг оглянулся на меня, словно не понимая, какую красоту они тут увидели. Действительно, сейчас я была далека от идеала. Растрепанные волосы, порванная куртка, старые джинсы. Блеск. Впрочем, для местного контингента самое то. У меня внутри что-то оборвалось от одной мысли, что враг прямо сейчас может отдать меня им и уйти. Их было четверо или пятеро; одинаково не обезображенные интеллектом лица с ухмыляющимися ртами. - Я вам не друг. И красоту я вам не отдам. Проваливайте, я сказал. Он, наконец, отпустил меня. Я сползла по стене, вдыхая воздух и переводя дыхание. - Зря ты так, очень зря, - с напускной грустью откликнулся бритоголовый. Я с ужасом смотрела, как его дружки обходят моего врага со спины, окружая нас плотным кольцом. – Мы могли бы договориться. Деньги есть? Мой враг усмехнулся, разворачиваясь так, чтобы держать всех в поле зрения. - Для тебя? Конечно, нет, - лучше бы молчал. Я лихорадочно думала, как выпутаться из этого дерьма здоровой и невредимой. - Жаль. Тогда мы все-таки возьмем девушку. Хоть какая-то компенсация, сам понимаешь, друг, мы очень расстроены. Я была готова упасть в обморок. Внезапно враг схватил меня за руку и грубо отшвырнул куда-то назад, так, что я все же не удержалась на ногах и упала на колено, споткнувшись. Шокированная, избитая, я подняла обиженный взгляд и наткнулась на ногу, облаченную в широкую штанину. Парень закрыл меня, встав ко мне спиной. Что-то странное кольнуло в груди. - На вашем месте я бы ушел, - холодным, каким-то железным голосом сказал враг, - и как можно скорее. Без шуток, блядь. Убирайтесь. Первый удар, прилетевший совершенно неожиданно, враг пропустил. Его голова мотнулась в сторону, капюшон спал. Второго удара не произошло; парень оказался резвым и ловким. Он ушел от захвата, сделал резкий шаг назад, засунул руку в карман джинсов и извлек нечто, заставившее меня пораженно замереть, сидя на асфальте. Все остановились, глядя на небольшой продолговатый пистолет в руке моего врага. - Я досчитаю до трех, - проговорил враг, - после чего вы пожалеете, что выползли на свет божий. И мне за это ничего не будет, поверьте мне на слово. - Конечно, конечно, ты только не волнуйся, друг, - совершенно другим, нормальным тоном затараторил бритоголовый, - мы уходим. Только не кипятись. Мы пошутили, ты же понимаешь, не собирались мы трогать твою игрушку… - Один… Долго ждать не пришлось. Стая оборотней ретировалась, скрывшись в арке с такой скоростью, словно за ней кто-то гнался. Мы остались вдвоем. Я, с разодранной в кровь коленкой, и он, опустивший руку с пистолетом вниз. Теперь было видно, что прическа у парня какая-то странная. Длинные блестящие косички ложились на спину, делая его вид совершенно чудным. - Вставай, - скомандовал он, рывком поднимая меня. Я простонала от боли в колене. – Пошли, быстро. Он потащил меня за собой, как собачку на поводке. - Да отпусти же ты меня… - Отпустить? Окей, иди, вернись к ним, - враг зло выдохнул, глядя мне в глаза. Я заметила, что губа у него разбита, у уголка запеклась кровь. – Они тебе понравились? Так вперед. Я притихла. Выбирая между двух зол – более знакомым и менее знакомым – я выбирала знакомое. Псих с пистолетом протащил меня обратно до своей машины. Я с трудом переставляла ватные ноги, чувствуя себя героем глупого сна. - Садись, - бросил мне враг, открывая дверь со стороны пассажирского сиденья. Ступор. – Садись, черт возьми, до тебя не доходит с первого раза? - Не ори на меня! - Господи! – отчаянно прорычал парень, буквально вталкивая меня в машину. В ней тоже сильно пахло сигаретами. Ударившись головой, я неудобно втиснулась, не зная, как себя вести теперь. Перед моими глазами белело пепельное пятно, оставленное мною десять минут назад. Враг сел, завел мотор и быстро выехал с заправки, двинувшись в сторону трассы. Пистолет он аккуратно вложил в бардачок. - Зачем ты это сделал? - Зачем я сделал что? – нехотя откликнулся он, не отрывая взгляда от дороги. Я всплеснула руками и только теперь заметила, что все это время прижимала к себе сумку. - Увез меня. Спас. Враг совершенно бешеными глазами посмотрел на меня. - Я что, совсем тварь, по-твоему? Ты видела этих отморозков? Чтоб я еще хоть раз сунулся в такую дыру… - Я здесь живу, вообще-то, - я устало откинулась на сиденье. – Куда ты едешь? Он промолчал, зло сжав зубы. - Куда ты везешь меня?! - Ты можешь хотя бы на пять минут заткнуться? – взорвался парень, ударив ладонью по рулю. – Или я высажу тебя прямо тут, у проституток. Такая перспектива меня не слишком манила. Я замолчала, глядя на пепельное пятно. Стекло почти не пострадало. Уверена, если провести по нему чистой тряпкой, пятно смоется, и даже следа не останется. Так что не стоило так горячиться и сходить с ума. Шок после пережитого отпускал меня, и я вновь могла мыслить здраво. - Ты всегда ходишь по улице, размахивая своим стволом? – спросила я, прерывая недолгое молчание. - Мой ствол видят только избранные девушки, - ответил враг автоматически, останавливаясь на красный свет светофора. Я заморгала, вникая в смысл сказанного. Смех вырвался из моей груди против моей воли. Я засмеялась, закрывая лицо руками и слыша, что парень тоже смеется, тихо, но так явно. Это уже даже не казалось странным; ночь, полная безумия, свела меня с ума. За полчаса со мной произошло столько событий, сколько не происходило за год проживания в Берлине. - Они испугались, - стирая набежавшие слезы с глаз, простонала я, - видел, как убежали? Парень кивнул, криво улыбаясь. Из разбитой губы шла кровь, ее капля просочилась на идеальный подбородок. - Я думала, ты убьешь меня. - Я до сих пор не уверен, что не сделаю этого. Я вмиг перестала смеяться, зло глядя на него. Он хмыкнул, задорно сверкнув глазами. - Ладно, расслабься. Сегодня мой ствол будет надежно скрыт, - сказал он полуиздевательски-полушутливо. Полное безумие. Совсем недавно я больше всего в жизни хотела вцепиться в его лицо и оставить на нем глубокие царапины. Теперь же я смотрела на кровь на его подбородке и ловила себя на мысли, что ее лучше остановить как можно скорее. - Отвезешь меня до подъезда? – спросила я. - А здесь ты не можешь выйти? Тебе же должно быть близко, - недовольно отозвался мой невольный извозчик. Мы уже проехали ту часть квартала, в которой столкнулись с оборотнями. - Ты издеваешься, что ли? – возмутилась я, удивляясь тому, с какой легкостью клеится наш разговор. – Нас едва не убили, когда мы были вдвоем. Это из-за тебя я так сильно задержалась на улице. Ты, конечно, не обязан помогать мне…Но все же…Можно, я закурю? - Опять? Только в этот раз выкидывай окурок в окно, а не в стекло. Пожалуйста. Я достала из сумки зажигалку и чиркнула ее, закуривая. Салон тут же наполнил сигаретный дым. - Как тебя зовут хоть? – спросил враг-или-не враг, шарясь в бардачке и доставая свои сигареты. Я помогла ему, поднеся зажженную зажигалку. Выдохнув, я ответила: - Кэти, - и смутилась. Как-то глупо это прозвучало. – Кэтрин, вообще-то. - Кэти? Очень мило. - Да ладно. А тебя как звать? Дариус? Маркус Третий? Парень покачал головой и приоткрыл окно, стряхивая пепел. Он как-то удивленно и одновременно насмешливо посмотрел на меня, заставив покраснеть в который раз. Волосы беспорядочно спадали мне на лицо, и я откидывала их назад, совершенно не заботясь о своем внешнем виде. - Том, - задумчиво ответил собеседник, выкидывая недокуренную сигарету в окно и закрывая его. – Просто Том. Я продиктовала ему свой адрес, и он, хмыкнув, забил его в навигаторе. Сплошные понты. Мы ехали в полной тишине, прерываемой моими выдохами. Я любила дым; он кружил голову, но в меру. Не так, как алкоголь. Удивительно, что с таким отношением к жизни я оставалась почти круглой отличницей. Мои вредные привычки и дурацкий характер часто мешали мне жить, но они были частью меня. Учебники, бессонные ночи, сигареты, забегаловки и пахнущее сыростью метро – вот, чем я жила. Ночной город нравился мне, хоть я сегодня впервые увидела его с такой стороны. Со стороны пассажирского сиденья дорогущего авто, смотря в стекло, на котором остался мой пепельный след. Наконец, мы приехали. Том остановился напротив моего подъезда и странно улыбнулся, бросив на меня беглый взгляд. - Вот. Мы приехали, - прокомментировал очевидное он, не зная видимо, что сказать. Я тоже не знала что говорить, я никогда не оказывалась в таких ситуациях прежде. Возможно, стоило молча выйти, или разругаться еще раз, вспомнив обиды. Можно было вежливо попрощаться и уйти, стараясь стереть эту ночь из памяти. - Может быть, зайдешь? – робко предложила я, не понимая, что вообще несу. – Ну, знаешь…На чай. Ты не подумай ничего, я правда не шлюха. Просто у тебя…кровь. Вот здесь. Я показала пальцем, где кровь, и Том недоуменно стер ее ладонью, словно только сейчас заметил. - Надо обработать, - закончила я свое странное предложение. Оно повисло между нами, как дамоклов меч. Том помолчал, стуча пальцам по рулю. - Наверное, действительно надо, - ответил он минуту спустя, а я с ужасом обнаружила, что мне почему-то приятно его решение. Том припарковал машину рядом с домом на свободном участке, и, проверив, что все закрыто, и сигнализация работает, мы пошли в подъезд, где пахло кошками, мусором и местными оборотнями. Было стыдно за то место, где я живу. Совсем немного. Я определенно сошла с ума, потому что вела домой незнакомого парня, который хотел убить меня этой ночью, и переживала, что он подумает о моей квартире. Скромный коврик в маленьком коридоре истерся от времени. Когда-то бывшие яркими узоры бесцветным полотном лежали под ногами. - Будешь чай или кофе? – я скинула куртку, бросив ее на хлипкую вешалку. Том с сомнением покосился на нее. - Чай. Черный, - ответил он, оглядываясь. Я отправилась выполнять заказ, и уже вдогонку он сказал мне, - с сахаром. О, ты что, играешь на гитаре? Моя старая гитара, перекачивавшая со мной в Берлин, стояла в углу комнаты. - Да. - В жизни бы не подумал. Фыркнув, я сделала черный чай с сахаром. Часы, висящие над кухонным столом, показывали два часа сорок минут ночи. Или утра? Через четыре часа мне следовало бы выйти, чтобы успеть к новому учебному дню. Но вместо того, чтобы завалиться в кровать в надежде хоть немного выспаться, я делала чай, в то время как человек, оказавшийся не совсем врагом, осматривал мою квартиру. - У тебя довольно…мило. И уютно, - появившись на крохотной кухне, оповестил он меня. Я мешала сахар в темной горячей жидкости. За окном начинался ранний рассвет. Небо окрашивалось в нежно-голубой, с розовыми низкими облаками. Наступало лето. - Да. - Только соседи…Не очень. Мы рассмеялись, разряжая обстановку. Том был усажен за стол, я поставила чашку перед ним. Дешевый чай в пакетиках – это, конечно, не богемный напиток, но выбирать не приходилось. Я вновь закурила, успокаивая нервы. Из открытой настежь форточки веяло прохладой. Том поморщился, отпив из чашки. - Невкусно? Он покачал головой. - Не в этом дело. Губа. - Ах да, черт! Совсем забыла. Давай обработаем. - Конечно. Вдруг заражусь бешенством. Я притащила аптечку и нашла антисептик. Мое разбитое колено саднило, кожу неприятно тянуло, и ее я обработала в первую очередь. Стерев кровь с лица, Том аккуратно провел смоченной в антисептике ватой по губе, поморщившись. После пропущенного удара у него явно останется смачный синяк. Он уже расцветал на щеке лиловым наплывом. - Судя по твоей реакции на незнакомых, но приличных девушек, у тебя уже бешенство. - Очень смешно, - недовольно отозвался Том, разглядывая себя в отражении маленького зеркала, поданного мною. Пострадавшая губа выглядела нормально, только припухла немного, - у меня не было настроения. Кое-что случилось сегодня. - Но я-то тут не причем. - Да. Ты не причем. Он так просто признал это, что я приоткрыла рот от удивления. Антисептик был отложен в сторону, на край обшарпанного подоконника, на котором отстояло уже не одно поколение домашних цветов. Простой чай словно обрел новый вкус и показался не таким уж плохим. - Я с девушкой сегодня расстался, - вдруг заговорил Том, отставив чашку и глядя в ее содержимое. – Она была со мной только ради денег, как я узнал. Я ей был не нужен. Кинула меня, как какого-то лоха. Я кивнула. Теперь было немного понятно его поведение на заправке, но неудачные отношения его не оправдывали. - Я знаю, что поступил глупо, - в ответ на мои возражения сказал парень, поднимая взгляд. Он действительно выглядел виноватым. Совсем чуть-чуть. – Но тогда мне показалось, что ты такая же, как она. Моя бывшая девушка. Я был зол, поэтому все так вышло. Это было почти извинение. Оно бы сошло за него даже без слов «извини меня». Откровенно говоря, мне они были не нужны. Какой с них прок? Пустословие, ведь ни один из нас не считал себя по-настоящему виноватым. Он расстался с девушкой. Я была уставшей после тяжелого дня. У каждого из нас было оправдание и причины поступить так, как мы поступили. - Наверное, мне не стоило марать твое стекло, - делая вид, что иду на уступку, я замялась. – Хотя, если честно, ты это заслужил. Такого хамства я еще не встречала. Ты назвал меня шлюхой. - Проституткой. - Ты еще и повторяешь! – возмутилась я под его хриплый смех. Чай в его чашке закончился, вопреки моим опасениям, что он не станет даже притрагиваться к нему. Мы сидели друг напротив друга, и я разглядывала его, не стесняясь. Черные косы уже не казались такими смешными, как на первый взгляд. Пирсинг шел ему, как и темные глаза с длинными ресницами. Этот человек совмещал в себе две стороны, которые у других людей никак не сочетались между собой вообще. Практически смазливое лицо. Практически мужественное, идеальной мужской красоты. Дерзкий хам, оскорбивший меня. Враг, спасший меня от стаи местных оборотней. Поистине безумное чаепитие. - Мне пора, наверное, - неуверенно сказал он, когда часы пробили полчетвертого теперь уже точно утра. Странный уют, поселившийся на кухне, это необъяснимое чувство домашности разлетелись на осколки. – Меня брат уже потерял. - Он же тебе ни разу не звонил. Том показал свой телефон, который оказался безнадежно разряжен. - Вообще-то, он сейчас может спать и видеть десятый сон, - продолжил парень, улыбнувшись, - и даже не думать обо мне. Но мне действительно пора. Мы вместе вышли в коридор. Том обулся в свои идеально белые кеды, так нелепо смотрящиеся здесь. Он вообще странно, как-то сюрреалистично выглядел на фоне двери моей квартиры. В моем доме вообще до этого никто не бывал, и уж тем более не было парней. - Ладно, я пошел, - неловко попрощался Том, выходя на лестничную площадку. - Ага. Спасибо за то, что спас. - Спасибо за чай. Он развернулся, остановившись. Ситуация становилась практически смешной, но смеяться не хотелось. Я смотрела на него. Он смотрел на меня. Мы молчали, и это молчание не было неловким или неприятным. Словно так и должно было быть, такое правильное ощущение застыло в воздухе, дыхнуло неожиданным теплом. Идеальное расстояние между нами. Идеальная тишина. Самое правильное утро. - Кэти, - позвал меня он, когда я уже собиралась закрыть дверь и прекратить эту странную игру в гляделки. Я тут же снова открыла дверь, впуская свет на темную лестничную клетку. - Да? Том посмотрел на меня и улыбнулся, поправляя капюшон на голове. - Мне понравилась эта заправка. Хотя бензин здесь, наверное, полное дерьмо. Не заглохнуть бы по дороге, а то снова тут с эвакуатором окажусь. Я закатила глаза, не зная, что ответить на это. - Да уж, мистер-езжу-на-самой-крутой-тачке, вам ли заправляться местным бензином. Том пожал плечами, словно и не собирался спорить со мной. Я нахмурилась, удивленная отсутствием какого-либо раздражения по отношению к нему. - Посмотрим, - сказал он, разворачиваясь и продолжая спускаться. Шагал он широко и как-то смешно из-за своих широких джинсов, как большой мишка. Я хмыкнула, глядя ему вслед. Спустившись на пролет, он снова заговорил. Голос эхом отражался от стен спящего подъезда. - В общем, это…Я, наверное, сегодня снова приеду туда. Вечером, часов в восемь. Что бы ему делать на этой заправке в восемь часов вечера? Ему, которого занесло сюда по чистой случайности? В глубине души я догадывалась, и от осознания этого волнительно закололо кончики пальцев. - Хорошо, буду ждать, - прошелестела я, но он уже ушел, закрыв подъездную дверь. Он даже не услышал моего ответа. Впрочем, он итак его знал.