Яблочная кофейня

Следующая предрождественская неделя прошла в хлопотах. Не всегда приятных, а порой выматывающих. Первые полдня Маринетт с Адрианом приходилось посвящать школе, где отнюдь не все учителя придерживались позиции мадемуазель Бюстье. Так что в свободное время и обеденные перерывы подростки писали пропущенные контрольные и решали дополнительные задачи. Затем была очередь работы в кофейне. Марко загорелся желанием восстановить Кофейню к Рождеству, и работал там с утра до ночи, а ребята помогали ему, чем могли. От выделенной Габриэлем Агрестом бригады рабочих Дюпэн отказываться не стал, как и от мебели и новеньких материалов для облицовки. Но рабочих рук всё равно не хватало, и потому в кофейне работали все её временные сотрудники без исключения. Даже Алья и Хлоя научились сохранять нейтралитет и дружно разгребали мусор. Естественно, к серьезной работе малышню не подпускали, и одноклассники работали по принципу «Подай — принеси». После кофейни наступал черед ночного патруля. К счастью, Бражник не устраивал нападений, поэтому Леди и Кот просто пробегали по городу, проверяли, всё ли в порядке и по пути, порой, предотвращали мелкие драки или ограбления. Отсутствие серьёзных сражений благоприятно сказалось на напарниках: Адриан мог со спокойной душой готовиться к очередной фотосессии и надевать на неё рубашку с коротким рукавом. А у Маринетт сошёл с лица оставленный кузеном синяк. К концу рабочего дня Маринетт приползала домой, делала уроки и в полусонном состоянии садилась за швейную машинку. Бал надвигался неумолимо, а платье, хоть и приобрело определенные очертания, всё ещё не было готово до конца. К тому же, параллельно она шила подарок Адриану, что тоже было не просто. В прошлом году она вычитала в журнале его вес, рост и пропорции, а в этом могла прикинуть только на глазок. Единственная попытка облапать напарника для «дела» закончилась столь горячо, что она едва успела сбежать до того, как Адриан пересек поставленные ей границы. Кстати, стоит отметить, что Адриан обижался на невнимание к его персоне. Поначалу это было не слишком заметно, Кот больше шутил на эту тему, но к концу недели стал дуться всерьез. А Маринетт не знала, как объяснить, что устает. Конечно, она тоже хотела бы погулять с ним подольше по ночному Парижу, или в обнимку полюбоваться на Эйфелеву башню, или заняться чем-то более любопытным (при мысли об «этом» она обычно краснела и отгоняла пошлые мыслишки в сторонку). Но она так выматывалась, что под конец дня могла только пластом лежать на кровати. И каждая капелька отдыха была для Маринетт настоящим сокровищем. — Тебе надо отдохнуть, — зудела Тикки, когда Маринетт в очередной раз до крови уколола палец швейной иглой. Оставалось радоваться, что на алом платье красная капелька не была заметна. — Тикки, я не успею, если буду отдыхать, — упрямо возражала Маринетт и, закусив губу, сощурив уставшие от постоянного напряжения глаза, принималась за шитье. В конце концов, квами не выдержала и, оставив подопечную наедине со швейной машинкой, полетела к Адриану. — Или ты вытащишь Маринетт из дому, и она отдохнет, или к Рождеству она превратится в призрака и проспит весь праздник, — пригрозила Тикки Адриану, который сонно уставился на влетевшую в окно квами. Он-то как раз ложился спать вовремя. Выслушав возмущённую Тикки и ее историю, Адриан проникся, трансформировался и отправился спасать свою Леди от самой себя. Когда в окно балкона поскребли когтем с другой стороны, Маринетт оторвала взгляд от ровного шва и остановила швейную машинку. Этой безлунной ночью, скрывающей тени и очертания, было непонятно, показалось ей или действительно кто-то пришел. — Адриан? — она поднялась и подошла к балконной двери, открывая её настежь и вглядываясь в темноту. И невольно вздрогнула, когда сильные руки обняли ее за талию, притягивая к себе. Нуар выступил из темноты в пределы досягаемости комнатного света, и Маринетт увидела знакомую хитрую улыбку. — Ты что тут делаешь так поздно? — Похищаю тебя, — предельно честно ответил Адриан и подхватил подругу на руки.