Не проронив ни слова

Тучи закутали собой небесное пространство. Дождь лил словно из ведра. Ливень — самая любимая его погода тогда, когда можно полностью отдаться своим размышлениям. Он знал, что именно сейчас пора всё закончить. Мин Юнги стоял около раковины, в правой руке он держал нож. Поднеся нож к левой руке, он сделал первый порез. Его лицо тут же скривилось: неприятно. Но он больше не может терпеть. Посмотрев в зеркало на своё уставшее лицо, он тяжело вздохнул. Синяки под глазами, разбитая губа от недавних побоев с отцом. Чаша была переполнена до краев, терпеть всё это не было сил. Каждый раз, как только парень приходил домой, начинался скандал на пустом месте. Сколько раз жизнь учила его держать язык за зубами, и всё безрезультатно. Всегда, как только юноша начинает возникать или огрызаться, он огребает ещё больше, чем мог бы. Драки с отцом стали уже привычны. Даже мать не заступается за своё чадо. В этом доме никто не любит Юнги. А если и любят, то только за определенные его заслуги. В школе он не был отличником, поэтому особых заслуг не было вообще. Сделав себе ещё один, но уже более глубокий порез, Мин начал наблюдать за каплями крови, что скатывались по его руке и падали в раковину. Они была похожи на капельки дождя: такие же отрезвляющие разум, также заставляли проснуться своим холодом. Но Юнги не хотел просыпаться. Без малейших колебаний он начал делать всё больше порезов, и они уже были более глубокие, уверенные. Он уже всё решил для себя. Казалось, дождь стал лить ещё сильнее. Но ей было всё равно. Всё равно на то, что сейчас она абсолютно мокрая, всё равно, что может заболеть. Главной её целью было защитить ставшего таким важным для неё человека. Они с Юнги были новенькими. Она перевелась из-за переезда, а он — из-за драки. Отец не мог терпеть позора за своего сына и всё решил за юношу, как впрочем всегда. Перешли вместе и стали сидеть рядом. Полгода прошло, а они никак не контактировали. Ни привет, ни пока. Все началось с записки, в которой было написано «какой номер?» Прошло ещё сколько-то времени, и записки уже стали посылаться каждый день. В основном в них было «какой номер?» или «какой ответ получается?», а после они перерастали в большие бумажные сообщения. Так они общались полтора года. Не проронив ни слова, они знали многое друг о друге. Больше, чем даже лучшие друзья. Как бы глупо не звучало, но они в классе не слышали голос друг друга. Или специально не замечали, чтобы подержать некую атмосферу. Мин после того, как каждодневные переписки вошли в привычку, рассказал девушке о том, что его угнетает уже очень давно. О том, что ему одиноко, о том, что он чувствует уныние на душе, сомнения, подкравшиеся к нему незаметно. И всё это из-за родителей, из-за окружающих, которые то и делают, что гнобят его. Сама жизнь старается сломить его. Конечно, он знал, что мог этим оттолкнуть девушку, но ему необходимо было «выговориться». Но на удивление парня девушка совсем не перестала с ним общаться, а стала поддерживать его. «Не забивай этим себе голову. Я думаю, если ты расслабишься и просто отпустишь это, тебе станет немного легче», — обычные слова на бумажке, а Юнги уже стало непривычно тепло на душе. Она стала ему приятным собеседником. Человеком, на которого он мог положиться, которому мог рассказать всё и получить в ответ поддержку. Она стала ему очень дорога. И хоть не проронив ни слова, они знали все друг о друге. Мин вспомнил о ней. На душе стали скрести кошки. Неужто он оставит её одну? Оставит самое дорогое, что у него есть? Уйдёт и даже не скажет ничего на прощание? Да. Его устраивало это. Такой вариант был самым легким. Самым безболезненным. Не проронив ни слова, он знал о ней абсолютно всё. Ей осталось, чуть-чуть. Конечно, спустя такое количество времени девушка знала всё о Юнги. О том, где он живет, о том, что, когда он приходит домой весь уставший, забывает запереть входную дверь. Она знала, что ему нужен отдых. Но не такой же! «Скоро я, наконец, усну и буду очень долго спать», — вроде бы обычные слова. Но если бы она не знала о проблемах Мина, то, конечно, не обратила бы на это внимание. Девушка чувствовала сердцем, что если она именно сейчас не поддержит его, то потеряет самое дорогое, что у неё есть в жизни. Не проронив ни слова, она знала о нём абсолютно всё. Очнувшись от мыслей, Юнги посмотрел на лезвие ножа. Боль неприятно жгла руку, отчего парень поморщился. Нет, сейчас уже некуда отступать. Одно движение рукой, и он сможет немного отдохнуть. Поднёс лезвие, но не успевал сделать порез, так как что-то, а может, кто-то, обхватил его сзади. Юноша насторожился. Повернув голову, он взглянул на нарушителя и увидел её. Сказать, что он удивлен, ничего не сказать. Она лишь сильнее обхватила его своими тоненькими ручонками. Никто из них не хотел прерывать тишину, но им столько нужно сказать, что это абсолютно необходимо. — Что ты здесь делаешь? — как будто не желая, чтобы девушка услышала его вопрос, тихо сказал Мин. Она молчала, уткнувшись носом в его шею. Но вскоре она посмотрела на него заплаканными глазами и сказала то, что Юнги никто никогда не говорил: — Не покидай меня. Ты мне нужен. Пожалуйста, — всхлипнула, — останься со мной. Юношу как будто током ударило. Сейчас будто на него была надета повязка, и он видел и чувствовал лишь тьму, но наконец пришел человек, что эту повязку снял, и парень спустя столько времени во тьме увидел свет. Юнги было плевать на всё, он просто обнял девушку. С его лица покатились слёзы. Он так долго находился во тьме. Зарывшись носом в волосы девушки, Мин лишь сильнее прижал её к себе. От неё исходило такое тепло! Он давно такого не чувствовал. И, черт возьми, ему это безумно нравилось! Нравилось, как пахнут вишней её волосы. Нравилось чувствовать её тепло. — Все наладится, я обещаю, — вновь подала голос девушка. — Я тебе верю, — наконец-то они подарили друг другу такие необходимые слова. Они обнимались очень долго, как будто если они сейчас отпустят друг друга, то больше никогда не обнимутся. Всё было хорошо, но у Юнги резко потемнело в глазах, и он упал в обморок. Девушка запаниковала, ведь была повреждена артерия, пришлось метаться по всему дому, чтобы найти аптечку. Найдя её, девушка аккуратно наложила жгут на руку и проверила пульс, а после вызвала скорую. У Юнги были признаки депрессии, и он потерял довольно много крови, но всё обошлось. Через две недели по школе шли за ручку Мин и его девушка. Множество слухов обошло школу, но им было всё равно на это. Они дарили друг другу всё своё время. А ведь всё началось с записки, написанной аккуратным женским почерком: «Прости, что отвлекаю, я прослушала, какой номер»? Не проронив ни слова, они знали всё друг о друге.