О портретах

Из кабинета физики вышел последний ученик. Учитель, внимательно оглядев класс и проверив, все ли стулья поставлены на парты, тоже вышел, закрыв за собой дверь на ключ. На несколько минут в классе воцарилась тишина. Колледж потихоньку пустел. Но тихо в кабинете было недолго. Внезапно, висящий на стене портрет Архимеда оживился. - Фу, наконец-то эти студенты покинули нас. Расслабляемся, господа. Висящий на стене портрет Фарадея мрачно посмотрел на учёного. - Да, расслабишься тут, когда на тебя так смотрят… – И он вновь покосился на изображение Королёва, который на протяжении всего этого разговора отчаянно строил ему глазки. – Да прекрати ты! – Наконец вышел из себя Фарадей. - Ну я же люблю тебя… - Королёв противно причмокнул губами. - Вы что, тут с ума посходили?! – Это проснулся многоуважаемый портрет Яблочкова, о котором обычно среди студентов ходило столько насмешек. – Может, господа, ещё тут оргию устроите? - Эх, не дотянуться…- Королёв огорчённо вздохнул. - Тьфу, смотреть на вас противно. – Яблочков демонстративно отвернулся. - Совершенно с вами солидарен, коллега! – Ото сна одновременно очнулись Попов и Галилей. - Ой, вот не надо! – Архимед, сдвинув брови, взирал на ссорящиеся портреты. – Я видел, как ты! – Он дёрнул носом в сторону Попова, - Пожирал взглядом вот его! - Чтоо?! – Возмущению портретов не было предела. – А ты вообще кто такой?! - Я Архимед! – Важно отозвался чёрно-белый древнегреческий учёный. - Архи-кто?! В классе воцарился хаос. Портреты переругивались и пытались хоть как-то дотянуться друг до друга. Но, к счастью, всё было тщетно. Такими уж их нарисовали. Галилей бесновался и пытался доплюнуть до Архимеда. Яблочков сыпал угрозами, а Королёв советовал ему обратиться к спящему ещё Ньютону, говоря что-то о том, что тому понравится его фамилия. Слышал бы всё это пожилой преподаватель физики…Он бы очень огорчился, узнав, что Фарадей знает такие слова…Конечно, это были всего лишь портреты, но кто знает, сколько в них заложено от настоящих физиков. Так продолжалось около получаса, пока, наконец, портретам не надоела эта перебранка. Архимед утихомирился и перестал шипеть на Попова, а Королёв отстал от Яблочкова, рьяно отнекивающегося от предлога сойтись ближе с Ньютоном и, как выразился Королёв, ловить момент, пока он спит. Портреты, поворчав ещё немного, неохотно затихли. В классе вновь наступила тишина. Лишь тихонько тикали огромные настенные часы. И тут проснулся Ньютон. - Господа! – Сонно хрюкнул он. – А почему, собственно, мы все молчим? Портреты переглянулись и, совсем несолидно для их положения, заржали. Ньютон наблюдал за этой картиной весьма удивлённо. - Лучше..лучше тебе и не слышать этого было.. – Сквозь смех проговорил Архимед. А Яблочков, почему-то, покраснел. Портрет Ньютона так и не смог понять, что здесь произошло, но, пару раз непонимающе моргнув, вновь заснул. Остальные физики тоже начали задрёмывать. И только Королёв грустно глядел на портрет Фарадея, и изредка облизывал пухлые, будто накрашенные губы, да Яблочков тихонько краснел с краю стены… …И так продолжалось каждый вечер, в пустом классе физики одного заурядного колледжа…