***
Как доехал до какого-то загородного ангара, он не помнил. Сейчас Занзас руководствовался только инстинктами, которые заставляли его идти вперёд. У входа стояли двое охранников-амбалов, но тем не менее их тела легко упали на землю, когда две меткие пули лишили их жизни. Дверь была заперта, но выбить её Занзасу не составило труда. За всё время пока, он был возле ангара, он не слышал криков, и это радовало его. Но предположить, что находится за дверью, он не мог. Когда он вошёл, первое, что попалось ему на глаза, было тело мужчины, которое лежало лицом вниз. Вокруг его головы разлилась лужа алой жидкости. В углу он увидел Весту. Она полностью голая сидела на полу, притянув к себе колени, по лицу текли слёзы, а грудь вздымалась от всхлипываний. Девушка видела Занзаса, но не пыталась хоть как-то прикрыть свою наготу. — Занзас… Сквозь всхлипы слышались слова, но они были слишком тихими, чтобы Занзас услышал их. Он не мог заставить себя подойти ближе. Скариани боялся навредить ей ещё больше. Только когда Веста попыталась подвестись с пола, он поддержал её. Девушка уткнулась носом ему в грудь, и по тому, как быстро намокла его рубашка, он понял, что Веста снова плачет. Но как успокоить её, он не знал. Пытаясь сделать хоть что-то, что могло бы утешить девушку, он стал поглаживать её по спине, медленно водя пальцами вдоль поясницы. Девичьи пальчики сжимали рубашку, а зелёные глаза искали большей поддержки. И этой поддержкой стали поцелуи, лёгкие, ненавязчивые, покрывающие всё лицо. Но Занзас понимал, что они не могут исцелить Весту, поэтому отстранился, чтобы снять с себя пиджак и накинуть его на плечи девушки. Всё это время он старался не смотреть на голое тело, но кровь, смешанную со спермой на ногах, он не заметить не мог. Но постарался не обращать на это внимания: слишком рано было говорить об этом. До машины Весту он донёс на руках, а когда они подъехали к особняку, то и вынес её оттуда тоже. И сразу же направился в свою комнату. Девушка, сморённая сегодняшними событиями, уже спала. Положив Весту на кровать, Занзас и сам уснул около неё, обняв сзади за талию и уткнувшись носом в шею.Глава 10
5 мая 2017 г. в 23:55
Всё оказалось намного серьёзнее, чем говорил Скуало. Несколько семей действительно угрожали Занзасу. Видимо его последний разговор с отцом как-то просочился, и теперь главы семей всеми силами пытались помешать подобному развитию событий, опасаясь того, что если Занзас станет Десятым, то они потеряют большинство своих нынешних привилегий. Скорее всего, они надеялись выдвинуть своего претендента. Того, кто сможет держать союз семей в узде, но при этом будет предан и подвержен влиянию собственного клана.
Кто за этим всем стоял, Занзас пока не знал, но предполагал, что этот человек достаточно влиятелен в мафиозных кругах и постарается как можно дольше скрывать свою персону. Сейчас вычислить этого человека было почти невозможно, так как против Занзаса в открытую выступило пять семей, но это не значило, что среди них и есть «кукловод». Пока он довольно успешно дёргал за ниточки, но один не осторожный шаг — и всё станет известно.
Занзас ждать не мог. Помимо заговора были и другие дела, которые нуждались в вмешательстве Скариани. Но сейчас их пришлось отложить. Занзасу лично приходилось вести переговоры с главами взбунтовавшихся семей, так как своим подопечным он не мог доверить этого дела. Да и открытая вражда сейчас ему не нужна была: нужно было показать отцу то, насколько дипломатичным он может быть, убеждая его в том, что Занзас достоин места Десятого.
Но именно сейчас ему и не хотелось заниматься всей этой волокитой. Не то чтобы раньше он с радостью выполнял свои прямые обязательства, но сейчас это было особенно тягостно. После встречи с Вестой он только о ней и мог думать. Точнее о том, какое блаженство она могла бы доставлять ему в постели. Сразу же вспоминались их поцелуи, нежные губы и гладкая кожа на шее, которую он готов был ласкать вечность. Но отчётливее всего запомнилась упругая грудь и твёрдые вершинки на ней. Занзас помнил, как сладко постанывала Веста, когда он ласкал её, особенно когда начал покусывать соски. Его разум, который тогда почти не соображал, понимал, что, хоть и от таких грубых ласк, белье Весты должно было намокнуть, пропитавшись её соками. Позже Занзас не однократно ловил себя на мысли о том, что он хотел бы попробовать её на вкус, хоть такое желание никогда не возникало у него раньше сколь бы соблазнительна не была его любовница. Но его старая подруга в этом плане оказалась особенной: она распаляла невероятно сильный пожар в его груди, который никак не мог погаснуть и сейчас, когда он сидел в своём кабинете несколько часов спустя. За это время он успел побывать на собрании, которое сам же и собрал, по поводу опасности, которая угрожает Варии. Естественно, никаких результатов оно не дало, но Занзас слишком поздно это понял, да и его подчинённые этого требовали. Но за это время его желание не поуменьшилось. Физически этого не было заметно, но думать Занзас мог только о теле Весты.
Так как времени найти девушку на одну ночь у него не было, то пришлось снимать разрядку холодным душем. А дальше следовала целая ночь, прошедшая в размышлениях о сложившейся ситуации. Утром Занзас приказал выслать приглашение главам семей на ужин, надеясь разобраться с взбунтовавшимися раз и навсегда.
В особняке начались приготовления: слуги выстилали ковровые дорожки, готовился роскошный ужин, серебро начищалось до блеска. По такому поводу Луссурия даже уговорил его надеть праздничный костюм. Одеяние было готово, вот только не обагрится ли оно к концу вечера кровью? Характер у Занзаса был мягко говоря вспыльчивый, и он понимал, что и такой расклад был вполне возможен. Но когда пришло время выходить к гостям, он всё же оделся по-праздничному. Он намеревался как можно скорее разобраться с проблемами, а потом наведаться к Весте. Эта женщина всё никак не отпускала его, и переспав с ней он надеялся побороть чары, которыми она сковала его.
Гости были почти в полном составе, когда Занзас спустился к ним, как всегда с бокалом виски. Не хватало только Грассо. Но как потом стало известно, он и не собирался появляться на званом вечере, а прислал вместо себя сына. Юнец был очень похож на своего отца, столь же мерзок и отвратителен, но в отличии от старого Грассо Малик ещё и нос задирал. Будто бы он — Десятый, а всё что его окружает — грязь. Занзасу было знакомо такое поведение, он и сам был таким. Вот только Скариани многого добился сам, а Малик не мог похвастаться ничем подобным. Он был всего лишь тенью своего невзрачного отца, который возомнил себя не пойми кем.
— Друзья, — натянув улыбку, Занзас с бокалом в руке стоял на ступенях, возвышаясь над гостями и произнося слова приветствия. — Я приветствую Вас от лица всей Варии и приглашаю Вас за обеденный стол, за которым мы всё и обсудим.
Находится в окружении стольких отвратительных людей Занзасу было крайне неприятно. Поэтому он надеялся, что вечер как можно скорее закончится.
Слуги сновали около стола, предлагая напитки и блюда. Но мало кто притронулся к пище, большинство предпочитало виски или коньяк. Только молодой Грассо беззаботно уплетал за обе щёки, поглощая блюдо за блюдом. Эта сцена была поистине омерзительна, парень ел очень быстро, по большей части руками. Но никто не мог оторваться от этого зрелища. Только Занзас сидел во главе стола и спокойно попивал виски, полностью погружённый в свои мысли. Только когда чавканье Грассо утихло, Занзас начал говорить:
— Скуало рассказал мне о том, что произошло во время моего отсутствия. И, по правде говоря, я не понимаю, чем вызвана такая активность.
Занзас говорил уверенно, а его голос эхом разносился по залу.
— Твой папаня собирается отдать свой стул тебе. Мне это не нравится.
После этих слов все взоры снова были прикованы к Малику. Его союзники думали, что раз он замещает отца, то будет молчать и соглашаться с обвинениями и предложениями старших. Но никто не предположить не мог, что он полезет в разговор первым, да ещё и столь не грамотно. Один из глав пнул юнца ногой под столом, но тот будто бы и не обратил на это внимания, а только продолжил:
— Я не хочу, чтобы ты был моим боссом. И сделаю всё, чтобы ты им не стал!
Свои слова он подкрепил ударом по столешнице. Но он был настолько слабым, что на другой стороне стола об ударе догадались лишь по взмаху руки. Занзас лишь хмыкнул. Он понимал, что подобное поведение Грассо лишь настроит всех остальных против него же.
— Меня не волнует то, что думаешь ты. Но беспокоит мнение твоей семьи. Так выражай же его, более грамотно. Не режь мой слух твоим мальчишеским говором понапрасну.
Грассо сразу же поник, а остальные оживились. Они видели в Занзасе уверенного лидера, который мог поставить на место юнца, который не чтил их обычаи и законы. Они видели будущего Десятого.
Речи Занзаса были такие, будто бы он всё жизнь учился дипломатии. В них не было и следа того развязного и себялюбивого мужчины. И в конце концов, главам семей стало ясно, что зря они всё затеяли.
К концу вечера разговор стал скорее дружеским, чем деловым. Вот только Малик сидел чернее тучи и только изредка поглядывал из-под бровей на Занзаса. Скариани было понятно, что молодой Грассо затаил на него обиду, но его мести не боялся, так как думал, что собственноручно Малик ничего стоящего организовать не может.
Настроение Занзаса постепенно улучшалось, лицо украшала улыбка, больше похожая на оскал. Но захмелевшие гости не замечали этого. Главы семей праздновали наконец установившийся мир.
Гостей Занзас провожал стоя на ступенях своей резиденции. После этого он собирался оставить своих подопечных и отправится прямиком к Весте. Перед званым вечером он предусмотрительно нашёл её домашний адрес. Вот только у судьбы были другие планы.
— А где же задержался твой отец? — спрашивал один из стариков у Малика.
— Трахает где-то рыжую девку из «Магнолии».
Этот разговор донёсся и до Занзаса. Лёгкость мгновенно испарилась, а на смену ей пришла напряженность. В «Магнолии», ресторане Весты, была только одна рыжая — его владелица. Но поверить в то, что Веста добровольно пошла с пожилым Грассо, он не мог. Поэтому, двигаясь как кошка, он в тени приблизился к Малику. Тот даже не понял, что рядом с ним кто-то есть, пока пистолет Занзаса не упёрся ему в спину, а мужчина не прошептал:
— Если двинешься, убью на месте!
Занзас направился в сторону заднего двора, таща за собой тушку Грассо, который от страха и слова не мог из себя выдавить. Затолкав в какую-то комнатушку Малика, Занзас зашёл и сам. В комнате было темно: свет проникал только из отворённой двери. Подобная обстановка дала фантазии мальчишке разгуляться вволю. Ему казалось, что руки и ноги Занзаса превращаются в могучие лапы с опасными когтями, которые так и жаждали проникнуть в его тело. Но вместо резкой боли он почувствовал только тупую — быстрый апперкот сбил его с ног, заставив усесться на пол.
— А теперь расскажи мне подробнее о той девушке, которую…
Произнести последние слова он так и не смог: было слишком мерзко произносить это вслух. Занзас не хотел верить в то, что Грассо мог проникнуть в Весту, и всей душой надеялся на то, что этого так и не случилось. Но мозг подсказывал, что Виргилио всё же овладел ею. Гнев, пришедший с подобными мыслями, застилал глаза, а руки ударялись о тело до тех пор, пока он не узнал о месте, в которое Грассо мог увезти девушку.