Героиня второго плана

За переговорами прошло около двух недель. За это время Тсуна виделась с Ито пять раз, не считая их самой первой встречи — дважды на одной стороне реки, дважды на другой и один раз в кафе, признанным нейтральной территорией. Глава Кицуками был столь любезен, что даже заплатил за её пирожное и чай, и Савада до сих пор чувствовала неловкость от этого. Последняя встреча вообще была довольно неформальной, и настолько двусмысленной, что Тсуна в какой-то момент даже сказала что-то вроде «у меня есть парень, Ито-сан». Так, исключительно в порядке паранойи — мало ли, что там себе придумает хулиган? Помнится, в ответ на это утверждение Глава Кицуками ухмыльнулся и довольно ядовито ответил: «можете не сомневаться, Савада-сан — я заметил». И так резко перевёл тему, что у Тсуны просто не было возможности ничего прояснить, хотя они явно не поняли друг друга. В любом случае, их личные чувства не имели никакого значения — куда важнее был договор, ради которого они так заморочились. На взгляд Тсуны, тут всё шло не то чтобы прекрасно, но очень даже хорошо, а для её цели просто идеально. Они спорили о земле и условиях пакта о ненападении — Тсуна изо всех сил давила во втором и давала неясные и двусмысленные намёки в первом. Когда Ито пытался давить, она обычно играла бровями и отвечала пословицей или общей фразой в духе «но мы с Вами оба понимаем, к чему всё идёт». Пока, кажется, работало, но секретарь всё равно успокаивала себя тем, что Хибари-доно сам будет разбираться с этой ситуацией, когда вернётся. Эх, будь у неё чуть больше информации! Надо быть честной с самой собой — несколько дней Тсуна злилась, что Кё-сан не посвятил её в подробности конфликта с Кицуками. Вот что ему стоило хотя бы раз сесть и рассказать причину конфликта и его планы, а не просто морщиться от упоминания другой школы? Но потом эта злость прошла, как и обида или что-то ещё. Хибари-доно не обязан перед ней отчитываться, не обязан посвящать её в свои планы или делать что-либо ещё. Она просто секретарша, которая иногда проверяет работу дежурных — не больше и не меньше. А, если всё так, то и обижаться на него не имеет смысла. Уведомление о том, что абонент снова в сети, пришло одновременно с последним звонком, так что Тсуна радостно пискнула и бросилась набирать привычный номер. Ей осталось только нажать на «вызов», когда Савада остановилась. Зачем она собирается позвонить Хибари-доно? Рассказать о произошедшем? Так разве у неё хватит на это полномочий? Разве она… Телефон завибрировал, принимая СМС. «В аэропорту, вылетаем в Японию. Буду через 14 часов. Два дня не спал. Приготовишь ванну?». Тсуна тут же отвлеклась от бессмысленных самокопаний, уже мысленно составляя список продуктов. Ей нужно приготовить что-нибудь сытное и вкусное и пополнить запасы лекарств, чисто на всякий случай. В последний раз, когда Хибари вернулся из дальнего путешествия с Дино Каваллоне, он был весь в ссадинах и синяках — возможно, в этот раз будет всё то же самое. Опять же, не помешает убраться, а для этого стоит прикупить одно увиденное средство… В общем, несмотря на четырнадцать часов запаса — тринадцать лететь, минимум один на дорогу до дома из аэропорта — Тсуна старалась разделаться со всеми делами поскорее. Собрание по итогу дня вышло скомканным, хибёрды были накормлены, а уже традиционная булочка оказалась в руках краснеющего Кураноске. — Не стоило, Савада-сан. Тсуна решительно помотала головой — она чувствовала себя обязанной, так что подкармливала парня, как могла. Именно Кураноске был тем, кто спас её на первых переговорах с Ито — он на свой страх и риск захватил с собой её чайный набор, а потом сбегал в ближайшее кафе за кипятком. Он стартовал сразу, как она предложила Главе Кицуками злополучный чай, и, кажется, побил несколько рекордов, но вернулся вовремя — пауза не успела стать неловкой. Конкретно Тсуна тогда думала, как же ей выкручиваться, и поступок Кураноске стал настоящим спасением. В любом случае, импровизированная чайная церемония прошла «на ура», и бандиты Кицуками впечатлились — её парни, привычные к японскому официозу, были настоящим памятником невозмутимости. Это добавило Комитету баллов в глазах потенциальных союзников, но, вполне возможно, их посчитали странными ребятами. Ито несколько раз намекал на это, но Савада и сама знала — они были далеки от образа «типичная банда старшеклассников». Тсуне это нравилось, и классический стиль консервативной Японии давно стал частью её жизни. Парни и сами были рады закончить пораньше, и сейчас с удовольствием разбредались по домам. Тсуна собиралась идти с Такеши — парень чересчур живо интересовался ситуацией с Кицуками, но Саваде было несложно держать его в курсе дел. Без подробностей, касающихся Комитета, конечно, но Ямамото и этого было достаточно. В этот раз мрачный Такеши попросил устроить ему встречу с Ито, и Савада, впервые услышав причину, просто не поверила своим ушам. — Ты действительно хочешь вернуть ему деньги, которые он отдал за меня в том кафе? Такеши кивнул, забирая её сумку и пристраиваясь сбоку. — Именно. Ты моя девушка, так что я не могу позволить платить за тебя кому-либо другому. Серьёзно, тебе даже присутствовать там не обязательно — мы быстро обо всём поговорим, я отдам ему нужную сумму, и мы разойдёмся. Торжественно клянусь, что не вытащу настоящую катану, даже если этот парень с первого раза не поймёт, что нельзя тратить деньги на чужих девушек. Тсуна негодующе фыркнула. Несмотря на то, что она и сама считала ту ситуацию двусмысленной, Савада не могла не возразить. Формулировка Такеши смущала и нервировала, требовала возразить. — Это была простая вежливость. Ито-сан совершенно ничего не имел в виду. Увы, у Ямамото явно был совершенно другой взгляд на жизнь. — Нет, не простая. Кто будет тратить кучу денег на человека, если не имеет никаких видов? Помяни моё слово — это только начало, потом он будет подвозить тебя до дома и придумает какое-нибудь милое прозвище, а затем последует логичное предложение встречаться. Тсуна почувствовала, что краснеет. Чёртов Такеши — зачем он всё это говорит?! — Все перечисленные тобой вещи можно делать и без подобного интереса! Вон, с Хибари-доно я вообще живу — и что, скажешь, между нами что-то есть? Мечник остановился так резко, что Саваду даже повело немного вбок. Она старалась следить за выражением его лица, поэтому шла, немного повернув голову, а вместе с остановкой своего парня крутанулась туловищем, оказавшись прямо перед ним. Выражение лица Ямамото было страшным — на нём смешалось неверие, шок, ярость и ледяное отчуждение, ранящее в самое сердце. Голос утратил бывалую лёгкость, стал похожим на град, хлестающий прямо по лицу. — Ты живёшь с Хибари Кёей. Растерянная и напуганная, но всё ещё сохранившая упрямство и веру в свою правоту, Тсуна кивнула. — Живу. Такеши пах дождём. Тянул силы, забивался в ноздри, вызывал озноб — под таким ливнем легко заболеть и никогда больше не встать с постели. Даже мир вокруг рябил, будто скрытый моросью-пеленой. — Но, при этом, встречаешься со мной. Тсуна не понимала, что не так. То, что она выполняет функции домработницы? Он знал, что она секретарша, а это почти одно и то же. То, что она живёт в такой близости от объекта своей любви? Он знал о её чувствах с самого начала. — Встречаюсь. Она всегда знала, что Ямамото Такеши обладает пугающей силой. Видела на тренировках, слышала в его голосе, ощущала внутренним чутьём. Однако, она даже не представляла, насколько это пугает — когда такая мощь оборачивается против тебя. Она была почти полностью беззащитна — её щитом выступал только пахнущий чужим телом пиджак. — А твой Хибари вообще в курсе, что мы встречаемся? Это было странно — так странно, что Тсуна сразу вынырнула из царящего напряжения. Не было никакой угрозы, не было никакого дождя — был её парень, ревнующий и крайне недовольный сложившейся ситуацией. — Не знаю. Может, в курсе, может, нет - я с ним о таком не разговариваю. Парни могли разболтать, конечно, да и слухи ходят... Но он мой начальник, Такеши — с чего бы ему было интересоваться тем, с кем я встречаюсь? Послушай, я понимаю, что всё это выглядит довольно странно, но клянусь, между нами нет ничего такого. Я просто его домработница — готовлю, стираю, убираюсь, покупаю продукты и всякое такое. И мои… чувства не имеют к этому никакого отношения, потому что Хибари-доно воспринимает меня машиной по изготовлению чая, а не тем, что ты уже успел навоображать. Так что не злись, ладно? Мечник ещё целую минуту просто стоял на месте и сверлил её взглядом, прежде чем осторожно начал двигаться вперёд — будто он был самураем, а за углом скрывались враги Императора. Дорогу до её дома — до дома Хибари Кёи, подумать только! — они преодолели в полном молчании. Такеши подал голос только в конце, когда вернул ей сумку и должен был поцеловать её в щёку, развернуться и пойти к себе. — Как ты вообще оказалась в этой ситуации? Это уже было лучше — об этом уже можно было говорить. Больно, конечно, и крайне неприятно, несмотря на то, что прошло уже столько времени. С другой стороны, почему бы и не рассказать об этом Такеши. Это ведь Такеши, её Такеши — Такеши, который поможет, поддержит и простит. Простит же? Поверит? Поймёт? — Всё началось, когда я попала в больницу. Думаю, ты помнишь — дело было на втором году средней школы, и у меня были… неприятности. Кё-сан оплатил моё лечение, и я выписалась очень быстро, но выздоровление всё равно заняло полгода. И за это время моя мама успела забыть о том, что у неё есть дочь, и моё место занял Савада Мигель. Она так ни разу и не позвонила — ни пока я лечилась, ни… в общем, до сих пор. Я тогда не придала этому никакого значения, подошла к дому — и увидела братца, сидящего на моём месте, пьющего из моей кружки и живущего в моей комнате. Это было… это… Хибари-доно просто подобрал меня, потому что мне было некуда идти. Приютил, как одного из своих зверьков, выдал комнату, и с тех пор мы живём вместе. Я не знаю, как он объяснил это родителям, но они выдают мне деньги на ведение хозяйства и небольшую сумму на карманные расходы. Содержат, одним словом. Ну, а я стараюсь изо всех сил, чтобы оправдать их доверие. Пока, вроде бы, получается неплохо — по крайней мере, меня до сих пор не забили до смерти. Вот такая история. Под конец этой речи с лица Такеши исчезли неверие и обида — смылись, как под тёплым дождём, оставили шок и что-то ещё. Тсуна не приглядывалась — старая душевная рана резала изнутри, а шрамы от многочисленных операций ныли, как на погоду. Хотелось спрятаться — лечь на чужую кровать, свернуться в клубочек и накрыться пиджаком. У неё ещё десять часов, она вполне успеет успокоиться и сбегать в круглосуточный. — Тсу-чан… — Не сейчас, ладно? Увидимся в школе. Спасибо, что проводил, Такеши-кун. Наверное, она сбежала. Просто отступила под привычные щиты, закуталась в дикую ярость того, кто ведёт её по пути Шуры. Она давно всё решила, и разговор о прошлом не должен был быть настолько тяжёлым, но… Но для неё ничего не кончилось. Ни для неё, ни для Наны, ни для Савады Иемитсу. Тсуна на секунду прислонилась к дверному косяку, прежде чем проскользнуть в квартиру и закрыться на ключ. Ей следовало сосредоточиться на том, чтобы выкинуть свою семью из головы, и продумать свой доклад для Хибари-доно. Ну, и заодно подумать, что добавить в воду — зря, что ли, Глава попросил её подготовить ванну?