Героиня второго плана

Наверное, совместный новогодний выезд с Кицуками был не самой лучшей идеей. Как и следовало ожидать, после той первой и последней битвы Кокуё не смогли ответить. В тот день в больницу загремело больше половины их бойцов, а оставшиеся бились вразнобой и не могли оказать достойного сопротивления. Так объединённые силы Намимори и Кицуками победили, обойдясь без потерь — даже без сокрушительной мощи Хибари. Ито-сан рассказал, что, стоило им приблизиться к Кокуё, как Глава моментально наполнился яростной Ки и отправился кому-то мстить. Видимо, речь шла о сильнейшем бойце — хулиганы Кокуё явно ждали, что кто-то явится и решит их проблемы, так что поражение вышло ещё более отчаянным. После этого всё было ясно — и несколько ленивых стычек с самыми упрямыми только подтвердили чужое превосходство. Расширивший границы Ито-сан был довольным, как слон, и безоговорочно уступил спорные земли у реки. Кицуками даже помощь в охране не понадобилась — Кокуё были настолько разбиты, что и не заикались о реванше. Совместная победа повлияла и на отношения Комитета и Кицуками — союз двух школ был прочен, как никогда, а Хибари-доно даже поладил с Ито-саном. В результате было решено, что Новый Год они будут отмечать совместно, и прямо сейчас Тсуна дико жалела, что не возразила. В этот раз они снимали два больших дома на берегу озера, поскольку у Кицуками не было прямого финансирования от школы, и им пришлось экономить. Разумеется, такое решение вышло всем боком — в доме, доставшемся Комитету, была всего одна жилая комната! Огромная, разумеется, и все поместились — но боги и демоны! Остальное пространство занимали маленькая кухня, туалеты, душевая и огромный зал, полностью отданный под систему отопления. В общем, никакой возможности придумать что-нибудь. И ладно Тсуна — ей после коробки под мостом ничего не страшно — но Хибари-сан! Впрочем, Глава отреагировал на удивление мирно. Просто расположился у самой стены, рядом с окном и как можно дальше от двери. Парни тут же сдвинулись, и вокруг места Кё-сана образовалась зона отчуждения, где-то в полтора футона во все стороны. Это породило новую проблему — теперь хулиганы разместились так плотно, что уже Тсуне было негде спать. Нет, в теории можно было бы потеснить близнецов, и они хорошие друзья, чтобы это пережить… но Тсуна даже у Такеши на ночь никогда не оставалась, а Рей и Сай под её взглядом синхронно позеленели. В общем, место было только одно — в той самой «зоне отчуждения» рядом с Хибари-доно. Глава, кстати, смотрел на её метания с красноречивым «Зверёк, не усложняй», так что пришлось стелиться там. Парни тут же проявили чудеса компактности, образовав единый огромный футон и увеличив разрыв, так что Савада оказалась слишком близко к Главе и далеко от остальных. Фактически, их футоны были сдвинуты вместе! Те несколько дней, что прошло с начала их отдыха, конфуза удавалось избежать, но сегодня, в канун Нового Года, это произошло. Она, Савада Тсунаеши, проснулась на чужом футоне, под чужим одеялом, свернувшись в клубочек под чужим боком и разместив голову на чужом плече. Будь проклята её мерзлявость, будь проклята эта поездка, будь проклято всё, что толкнуло её на футон Хибари-доно! Самое ужасное, что Кё-сан не спал. Лежал с закрытыми глазами, тихо дышал и был максимально расслаблен, но не спал — Тсуна чувствовала это так ясно, будто мир проорал ей это в лицо. И это, боги и демоны, было ужасно. Ужасно! Савада понимала, что ещё немного, и она просто задохнётся — потому что банально боялась дышать. Ей казалось, что, стоит воздуху коснуться её лёгких, как он тут же обратится в визг, и всё будет разрушено. Боги и демоны, ангелы и черти — как же так получилось?! Надо было что-то делать, срочно. Например, встать, не потревожив Хибари-доно, и утопиться в озере. Да, это определённо отличная идея. И красное кимоно как раз осталось в душевой, так что можно уйти красиво. Какое счастье, что остальные парни спят, и… Никто не спал. Вообще. Все хулиганы лежали на своих местах, как приклеенные, в одинаковых позах — повернувшись лицом к двери. И их каменные спины и почти полное отсутствие дыхания говорили сами за себя. Это конец. Если раньше ещё можно было подумать, то теперь путь один — камень на шею и в воду. Сразу, с разбега, и можно больше не всплывать. И да, это всё ещё отличный план. Осторожно встать, не потревожив Хибари-доно, а потом пробраться мимо Комитета было той ещё задачкой, и Савада чувствовала себя шпионом из иностранных фильмов. Она кралась на самых кончиках пальцев, пробиралась вдоль стены и думала, стоит ли ей заплетать волосы, или распущенные будут смотреться эффектнее? Наверное, стоит сделать самый простой пучок, который развалится от малейшего чиха. Если всё пойдёт по плану, то обязательно подует ветер, и она умрёт красиво — по крайней мере, во всех дорамах показывали именно так. Когда Тсуна вышла, из неё словно вытащили все кости. Она тихо простонала и осела на пол, прямо рядом с дверью. Боги, какой позор. Что теперь Кё-сан о ней подумает? Как ему в глаза-то смотреть? Напряжение в комнате достигло своего пика, а потом резко оборвалось вместе с коротким «вон». Савада буквально видела, как парни вскакивают на ноги, радуясь возможности дать выход накопившейся энергии, вот они кидаются к двери… Бумажная перегородка была просто прорвана, и Савада меланхолично отметила, что им не вернут залог. Ну, она давно к этому привыкла — не было ещё ни дня, когда им возвращали деньги. Наверное, если это случится, она поседеет. Как только поток хулиганов иссяк, Тсуна осторожно встала и отправилась к душевым — оставаться в пижаме дальше было бы бессмысленно. Если уж это день её величайшего позора, пусть она умрёт красивой. А она точно умрёт — если не сиганёт с моста, то её сердце просто разорвётся, когда она столкнётся взглядом с Хибари. Словно в насмешку, всё остальное было идеальным — кимоно не помялось, пучок завязался с первого раза, а погода снаружи была совершенно восхитительной. Самое то, чтобы утопиться — вот сейчас она и нырнёт, только ещё немного полюбуется пейзажем. Больно живописное место попалось — если бы не неудобства… Довольно скоро к ней присоединился Ито-сан — в трениках и толстовке, разумеется. — Доброе утро, Савада. Не знаешь, с чего это ваши парни ломанулись в лес? Тсуна пожала плечами, меланхолично рассматривая воду. Ещё бы не бежали — когда Хибари-доно гонит, там и мёртвый побежит. Они ещё немного помолчали, разглядывая воду. — Знаешь, мне до сих пор не верится. Я много слышал о Намиморской гокуцуме, но и представить себе не мог, что ты будешь именно такой. Без обид, Савада, но твой первоначальный облик смотрится куда лучше. Тсуна прекрасно понимала, о чём говорит Ито-сан. Не зря же она столько времени ходила в той жутко короткой юбке — люди имеют конкретный образ хулиганки в голове, и иногда ей по статусу положено соответствовать. — Это всё Хибари-доно. Он сторонник традиций — как ты мог заметить, у нас даже волосы не осветляют. Я выяснила это опытным путём — пучок и кимоно его успокаивают. Ито-сан недоверчиво хмыкнул, подбирая с земли камень и швыряя в воду. — Звучит так, будто ты только рада его… Успокоить. Тут уж пришла Тсунина очередь фыркать. Рада, не рада — от ярости Хибари и на больничную койку загреметь можно. — Ещё бы. Занимаюсь этим при первой возможности. Ито-сан как-то резко закашлялся, и в голову Савады закралось страшное подозрение, что произошло чудовищное недопонимание. Она даже открыла рот, собираясь всё объяснить, когда на плечи опустилась тяжёлая куртка, а в воздухе разлилась тяжёлая аура Хибари-доно. — Ито. Зверёк, ты простудишься. И ушёл. Боги и демоны, просто ушёл! Как будто это она сама себя накрутила и мучается, а на самом деле ничего такого и не было. Ага, как же! Но нельзя было не признать, что после этого ей стало чуть легче. Весь остальной день прошёл за игрой в догонялки. Комитет убегал от Тсуны и Хибари, Тсуна бегала за Комитетом и скрывалась от Главы, Ито бегал за всеми сразу, пытаясь хоть что-нибудь понять, а Кё-сан не бегал ни за кем — но каким-то магическим образом появлялся именно там, где его меньше всего ждали, и создавал неразбериху. Сам Ашура дорогу подсказывал, не иначе. В принципе, в этот день от неё требовалось не так уж много — принять доставку с заказанной едой, позвонить хозяину и сообщить о испорченной двери да сообщить в храм, что сегодня будет много людей. До последнего, правда, было два часа быстрым шагом, но куча парней действительно собирались добраться до него несмотря ни на что. Довольно иронично, что инициативу выдвинули Кицуками — для них подобный Новый Год был чем-то экзотичным. Разумеется, это не заняло много времени, так что весь остаток дня Тсуна бездельничала, с помощью Ханы-тян переписываясь с Такеши. Каждое сообщение парня тут же пересылалось ей и бурно обсуждалось, потом Савада скидывала свой ответ и ответ Ямамото, потом они вместе думали, что ещё можно ему написать, и так снова, снова и снова. А потом как-то незаметно наступил вечер, и дом опустел — остались только она, снег, уютная темнота и Хибари-сан. Почему-то бегать от него уже не хотелось. Там, на веранде, в полутьме, он был похож на неземное, нечеловеческое создание — но в нём не было ни капли злости или войны. Древнейшее создание, на секунду замершее, чтобы отдохнуть. — Зверёк, не мнись на пороге. Травоядные собираются запустить фейерверк. Она нерешительно кивнула, глядя в серебристые глаза Ашуры, и осторожно расположилась рядом. Было спокойно — воздух мерно перекачивался лёгкими, руки не дрожали, а внутри разрасталось ощущение правильности. На берегу озера суетились Кураноске и близнецы, с азартом собираясь запускать фейерверк. Такой мир пах спокойствием. Хибари-доно вдруг завозился, а потом неловко протянул ей пакет. — Вот. С Новым Годом. Внутри лежала юката — простая и довольно тонкая, явно предназначенная для того, чтобы носить дома. Светлая, мягкая — уютная. Тсуне тут же стало стыдно. — Я… Хибари-доно, у меня нет… Я не… Простите. Пожалуйста, простите. Ей и в голову не пришло подготовить подарок для Главы. То есть, он же Глава? Пугающий до дрожи в коленках, не признающий компромиссов, идущий по трупам Глава? Как ему вообще можно что-то дарить? Но, видимо, можно было — и Савада пообещала себе, что обязательно придумает что-нибудь в следующий раз. Однако, сейчас она допустила ошибку, и готова за неё отвечать. Интересно, что именно потребуется, чтобы Кё-сан смягчился и простил? Серебристые глаза смеялись, и даже на чужих губах дрожала улыбка. — Чай, Зверёк. Ты всегда можешь просто заварить мне чай.