Двенадцать дней Рождества

Где-то орала кошка. Истерично, с надрывом. Так как может орать только застрявшая в мусоропроводе кошка. Круглов перевернулся на другой бок и сильнее натянул одеяло на голову. Когда-нибудь он возьмет отпуск недели на три или даже четыре, за годы службы у него отгулов накопилось – и не сосчитать. Уедет куда-нибудь далеко, в такую глушь, чтобы ни одного человека в радиусе километров десяти, а еще лучше пятнадцати! Чтобы только лес, озеро – или река, не имеет значения, – и спокойствие. Такое, как бывает только на природе, умиротворение, сотканное из легких порывов ветра, шелеста листвы, легких всплесков воды и отдаленных вскриков птиц. А он будет сидеть на берегу с удочкой и наслаждаться этим спокойствием… И нигде поблизости не будет орать эта чертова кошка! -Да кто же там издевается над бедным животным! – простонал Круглов. Вопли стали еще истеричнее. Смачно выругавшись, майор все-таки открыл глаза и сел. На соседней подушке лежал его телефон и судорожно моргал, жуткая какофония звуков также исходила от него. На дисплее светилась какая-то странная картинка, изображающая смерть с косой. Круглов нахмурился. Под картинкой значилось: «Рогозина». -Власова… - мрачно изрек мужчина. И когда только успела? Видимо когда они возвращались назад в Москву. На обратной дороге Круглов сам сел за руль. Окончательно пришедшая в себя и взбодрившаяся после двух часов исследования крыши по колено в снегу Власова спать больше не хотела. Минут тридцать она стучала зубами и пыталась согреть окоченевшие руки, а потом когда пальцы стали более менее слушаться, начала перекидываться с кем-то сообщениями. Догадаться с кем было не сложно. Отправив их на задание, Антонова осталась у сына продолжать знакомство с его девушкой. Помирилась она с Рогозиной или нет, Николай Петрович не знал, интересоваться у Власовой не стал, рассудив, что если те помирятся, капитан будет знать об этом первой. Где-то посередине пути у Риты отрубился телефон, вот тогда-то он и дал ей свой… На свою голову. Черт! -Да, товарищ полковник? – как можно бодрее произнес он. Надо будет обязательно поменять и картинку, и музыку, и самое главное – настучать по голове Власовой за такие шуточки. Развелось умников. -Коль… - очень медленно начала Рогозина и Круглов уже приготовился к тому, что и в воскресенье выходной ему не светит. Если опять придется ехать на край географии, возьмет с собой Власову. Не одному же ему страдать! Наверно, сплетники ФЭС их уже поженили, учитывая сколько времени с недавних пор они проводят вместе. Да он бы и сам решил, что между ними может что-то быть, если бы Власова не была настолько помешана на Антоновой. Надо ей кого-нибудь найти, бабу или мужика, не важно, лишь бы она переключилась. А то не дай Бог и до дуэли дойдет… Картинка, возникшая перед глазами, заставила его криво усмехнуться. Несмотря на его отношение к Рогозиной, Власова явно была в лучшей физической форме, да и двенадцатилетнюю разницу в возрасте никуда не денешь. -Коль, ты меня слушаешь? – прорвался сквозь мысли раздраженный голос Рогозиной. -Да, извини… Что, новый труп? – без особого энтузиазма уточнил Круглов. И следующая же фраза полковника заставила его задуматься, а не проснулся ли он в какой-нибудь параллельной вселенной. -Нет, к счастью. Просто… Коль, у тебя какие планы на сегодня? – после минутного ступора майор понял, что Рогозина ждет ответа: -Да никаких… - пробормотал он. -Поехали на лыжах. «Не помирились», – мысленно заключил для себя мужчина: -Поехали. Уж лучше бы она отправила его на труп. В лесу была настоящая благодать – почти так, как только утром он себе представлял: безветренно и тихо, белоснежный снег сиял в лучах декабрьского солнца, а невероятно голубое небо почти лежало на верхушках сосен. Из-за раннего воскресного утра на трассе почти никого не было. За два пятикилометровых круга им встретились всего человека четыре: скорее всего фанаты или быть может спортсмены, а может как и они, двое ненормальных – один совсем без личной жизни, а вторая с расстроенной оной. Круглов отстегнул лыжи и отряхнул их от снега. А у полковника, оказывается, бывают гениальные идеи, связанные не только с поимкой различных отморозков. Но больше всего он был доволен тем, что дважды обошел Рогозину. Сказать об этом Ритке или нет? Вначале надо будет посмотреть на ее поведение, в первую очередь заставить ее поменять мелодию и фото. Пока он крепил лыжи на крышу машины, Галя достала из рюкзака термос, пару пластиковых стаканчиков и аккуратно упакованные бутерброды с брынзой и зеленью. Чай Галина заварила с малиной и смородиной, горячий, сладко-кислый, пахнущий августом. Привалившись к машине, они смотрели на новоприбывающих любителей активного зимнего отдыха. Постепенно парковка у лыжной базы заполнялась все больше и больше. Рогозина в задумчивости пинала снег носком лыжного ботинка. Круглов грел руки о пластиковую одноразовую чашку с чаем и с интересом наблюдал за тем, как круглый мужичонка в сине-белом лыжном костюме Боско и вязаной шапочке пытался вытащить из багажника надувную плюшку для катания с горок, а она никак не поддавалась. Он пыхтел, пытался подобраться к ней с разных сторон, а двое ребятишек приблизительно лет восьми в ярко-бирюзовых костюмах в нетерпении прыгали вокруг него. -Коль, скажи, вот что она в ней нашла? Что молодая и красивая? – неожиданно спросила Рогозина. Круглов чуть не подавился чаем. Приплыли. Мысленно выругавшись и послав на голову Власовой вместе с Антоновой – довели полковника – проклятия, мужчина вздохнул. Ну и что на такое сказать? -Галь… Не придумывай, нет ничего между ними! -Хочешь сказать, что мне кажутся все эти взгляды влюбленной школьницы? – с ехидством поинтересовалась женщина. Круглов усмехнулся. Тут, конечно, полковник немного преувеличивала. Допив чай, мужчина почесал кончик носа. Толстяк в костюме Боско, наконец-то справился с вредной плюшкой, вытащил ее из багажника и вручил дитяткам, и те с радостным визгом умчались в сторону горок. Идея пришла внезапно – в такие моменты в мультфильмах, которые бесконечно крутили по детским кабельным каналам, у героев в голове загорается лампочка. -Знаете, товарищ полковник, что мы сделаем? – многозначительно произнес он. Уловив его тон, Рогозина повернулась и вопросительно повела бровью. Круглов расплылся в улыбке: - Сейчас мы едем по домам, отдыхаем, потом приводим себя в порядок, а вечером идем в гей-клуб… - И почему у него не было с собой фотоаппарата? Это выражение лица Гали он запомнит навсегда! Такой ошарашено-обалдевшей он прежде ее не видел. -Куда идем? – переспросила она для верности, боясь, что ослышалась в первый раз. -В гей-клуб. Во-первых, поднимать вашу самооценку, товарищ полковник, а во-вторых... - он усмехнулся, - и я осмотрюсь. Если Рита права, и мой тайный поклонник действительно мужчина, то после таких подарков я просто обязан буду ответить ему взаимностью! - Круглову пришлось прикусить щеку изнутри, чтобы не расхохотаться. Сейчас выражение лица Рогозиной было просто бесценно. -Круглов, ты в своем уме? – после продолжительного молчания поинтересовалась женщина. -О да, Галя! Очень даже, – и он подтолкнул ее к машине. Предложив Рогозиной поход в гей-клуб, Круглов не учел одного: он понятия не имел где находятся в Москве гей-клубы. Поиск в Интернете выдал столько всевозможных адресов и названий, что майору стало дурно. Идти в первое попавшееся заведение не хотелось. Мало ли… Но кто из его окружения мог хоть что-то знать о подобных местах? Первой на ум пришла почему-то Власова. Круглов усмехнулся, представив себе, как звонит Рите и спрашивает у нее в какой гей-клуб лучше вечером повести Рогозину. Хотя… На лице мужчины появилась самодовольная, хищная улыбка: это же будет самое настоящее шоу! Но он позвонит не капитану. Тихонов ответил на звонок после долгих длинных гудков. Голос у парня был сонным и очень недовольным. -Ванька! – бодро начал Николай Петрович. - У меня к тебе дело на миллион! Ты же у нас «король лаборатории», звезда, гений и просто красавец… - Повисла пауза. Круглов и сам не мог понять, с чего вдруг вырвалось последнее слово. -Что надо, Николай Петрович? -Узнай мне, в какой гей-клуб лучше пойти? – Тишина, возникшая с другой стороны, казалось, длилась бесконечно. Круглов уже начал беспокоится, что Тихонова удар хватил от подобной просьбы. -Гей-клуб? – мужчине показалось, что голос у Ивана стал каким-то жестким и напряженным. -Да, мы с Галей… - вот теперь Тихонова точно удар хватит, мысленно решил майор. Но на удивление, после этой фразы грохота от падения бездыханного тела не послышалось. Вместо этого телефон взвизгнул как-то совсем не мужским голосом: -С Галиной Николаевной в гей-клуб?! – от такого заявления с Тихонова слетел весь сон. Парень сел на кровати. Немедленно надо было сообщить об этом Антоновой. Просто немедленно. -Да, будем поднимать самооценку товарища полковника. Спорим, что наш полковник охмурит вечером какую-нибудь молоденькую девушку? -Я даже спорить не буду. Вам, как я понимаю, нужно приличное заведение? – послышались быстрые удары пальцев по клавиатуре. -Конечно, - Круглов бросил взгляд на приготовленные на выход вещи: новая рубашка, галстук, новые, не разу еще не надеванные брюки, ну и разумеется часы. На работу такие часы не оденешь, а вот в клуб само то. У майора самого начало просыпаться любопытство, а удастся ли ему охмурить кого-нибудь. -Нашел. Сейчас скину адрес и столик закажу. -Спасибо, Ванечка… Ну и ты же понимаешь, пусть это останется между нами… - многозначительно изрек Круглов напоследок. В трубке хихикнули. Николай Петрович не сомневался, что не успеет он отключиться, как парень немедленно позвонит Антоновой. Майор засек время. Интересно сколько минут пройдет… Телефон взвизгнул сообщением. Прошла всего лишь минута. Первое сообщение было от Риты: «И это у меня суицидальные наклонности?!». Следующее, как и ожидалось, от Антоновой: «Завтра я начну день с твоего вскрытия!». Мужчина расхохотался в голос. Да, шоу ему сегодня обеспечено! Он знал не понаслышке: если ревнующая Рогозина была страшна, то ревнующая Антонова – ужасна. Телефон вновь ожил, теперь смс было с незнакомого номера: «Прости. Сегодня не будет открытки. Сегодня я слишком устал и слишком ленив. Сегодня я просто хочу сказать. Я никогда не писал стихов. Всегда думал, что не умею, но сегодня вдруг… Ты не единственный, даже не первый Я необузданный, юный, циничный Мы будем действовать миру на нервы: Жить напоказ, целоваться публично. Ты образованный, в меру доступный Я - раздолбай в кепаре и кроссовках Мы многолики, немного преступны Принцы и барды в мирских потасовках Ты одиночка в толпе одиноких Я подстрекатель в толпе бесноватых Вместе мы будем излишне жестоки. После, мы вместе найдем виноватых…»* -Значит, Власова была права… - Круглов еще несколько раз перечитал сообщение. Сразу же возникло желание позвонить Тихонову и попросить пробить телефон, но он прекрасно понимал, что в этом не было смысла. Вздохнув, мужчина поднялся. Пора было собираться в клуб. Он улыбнулся в предвкушении. Сомнений не было – будет весело. *(Автор стихотворения Саша Бест, стихотворение использовано без последнего четверостишия)