Не отступлю

      Джессика долго добиралась домой, раз за разом напоминая себе о случившемся. Вспоминая глаза Куина, наполненные болью от вероятного предательства, внутри всё сжималось, судорожно сводя каждую мышцу в её теле. Его голос, приказывающий ей уйти, звоном проносился в ушах. Оливер почему-то был так уверен в предательстве Уильямс. Если обдумывать всё это снова и снова, в голове собирался паззл из воспоминаний. Получив эти снимки, Куин действительно мог подумать, что она предала его, если учесть, что эти фото были сделаны тогда, когда девушка виделась с Прометеем в тайне от остальных членов команды. Первая встреча случилась прямо перед тем, как её раненую нашли в груде какого-то металла. Тогда ещё их злейший враг предлагал ей плясать под его дудку и докладывать обо всём, что происходило в бункере Стрелы ему. После отказа, он оставил девушку истекать кровью. Уильямс была благодарна Оливеру, который сам же решился зашить глубокую рану и внимательно наблюдал за ней после этого. А вот вторая встреча случилась совсем недавно, когда команда Стрелы наравне с АРГУСОМ боролась с «Чёрными Воронами». Очередной раз вопрос Прометея о сотрудничестве и очередной отказ, едва ли не закончившийся трагедией снова. Как раз две эти не самые приятные встречи попали в объектив скрытой камеры, фото с которых и оказались у Куина. Уильямс кляла себя за то, что утаила это от команды, от Оливера. Если бы она сразу обо всём рассказала, этого бы не было. Но тогда ей было не до того и девушка напрочь забыла об этом, как о чём-то неважном для неё самой.       Но ей не давало покоя то, что Куин так просто поверил своему врагу, напрочь забыв о ней самой. Он даже не захотел слушать её оправдания и это не давало ей возможности успокоиться. Слёзы градом скатывались по щекам, и она уже попросту устала их вытирать. В голове только и проносились фразы, сказанные им, и это «Уходи» каждый раз словно резало ножом по сердцу. Если бы была возможность заглянуть в её душу, то всё, что там можно было увидеть, так это изрезанное и окровавленное полотно.       Девушка даже толком не помнила, как вошла в квартиру. Она не стала даже свет включать, а просто прошла в гостиную, сев на диване, и снова прокручивала всю картину вновь и вновь. В мыслях никак не укладывалось то, что он не хочет её видеть. Джессика несколько раз брала в руки телефон, чтобы позвонить ему и попытаться всё объяснить, но потом отбрасывала его в сторону, снова давая волю слезам. В конечном итоге, девушка улеглась на диван, поджав ноги, и провалилась в сон.       Уильямс проснулась около одиннадцати утра. Она долго не могла открыть глаза, а едва их распахнув, сразу ощутила лёгкое жжение. Голова гудела так, словно всю ночь Джессика просидела около гудящего поезда. Мысли путались, но даже в этом клубке нашлись ошметки из памяти, напоминающие о прошедшем дне. Смутно вспоминая всё, что было, тело снова пробила мелкая дрожь. В голове опять стал проноситься голос Куина, произносящего, как вердикт, одну и ту же фразу. Девушка неторопливо встала на ноги, только сейчас заметив, что уснула она в офисной одежде, но наплевав на свой вид, она прошла на кухню, став искать нужные ей таблетки, чтобы усмирить свою головную боль. Спешно проглядывая всё пузырьки с лекарствами, она наткнулась на успокоительное. Сразу стали всплывать воспоминания о том, как девушка застала Куина за процессом подсыпания этого лекарства. Джессика невольно улыбнулась, вспомнив этот момент, но тут же отставила пузырёк подальше, начав снова искать нужные ей таблетки. Отыскав обезболивающее, девушка, без раздумий, выпила таблетку и осторожно присела на стул. Сложно было осознать то, что Оливер выбросил Уильямс из своей жизни, как ненужную вещь. Чуть позднее она вернулась в гостиную, чтобы посмотреть на мобильный и возможные пропущенные. Но там не было ни одного звонка или даже сообщения. Тогда она снова отбросила телефон на диван, решив привести себя в порядок.       Девушка сбросила с себя одежду, оставив её в гостиной, и прошла в ванную комнату, почему-то закрыв за собой дверь. Пойдя к зеркалу, Джессика посмотрела на своё отражение и слегка опешила от увиденного, поскольку привести себя в порядок будет вовсе не просто. Но эти мысли как-то спешно зацепились одна за другую, снова накрыв Уильямс с головой. Она дала волю слезам, отвернувшись от своего же отражения. Всё попытки успокоиться были бесполезны, сколько бы она не пыталась унять эмоции. Взяв себя в руки, девушка сняла с себя остатки одежды и нырнула под холодный душ. Тело покрылось мурашками, а сама Уильямс ахнула, едва ли вошла под этот «ледяной», как ей тогда показалось, дождь. Он должен был помочь Джессике освежить мысли. Едва ли ей удалось взять себя в руки, как девушка переключила воду на тёплую, мгновенно ощутив облегчение.       Завернувшись в махровый халат, она снова встала напротив зеркала. Кое-как приведя себя в порядок, девушка направилась в спальню. Отыскав там нужный ей наряд, она оделась и вернулась в ванную, чтобы закончить макияж и поправить причёску. Девушка ещё не знала, что будет делать, придя в мэрию, но точно была уверенна в том, что сегодня ей нужно поставить точку во всей этой истории.       Всю дорогу к мэрии Джессика пыталась сдерживать эмоции и в мыслях раз за разом прокручивала сложившуюся ситуацию снова и снова. Она полностью окунулась в собственные мысли, даже не заметив, проходящих мимо людей, которые довольно громко поздоровались с ней. Девушка вошла в свой кабинет, несомненно радуясь тому, что её не увидел никто из семейства Куин. Только сейчас её стал бить озноб и вовсе не от холода, а скорее от нервов. Девушка присела за свой стол, достав пару чистых листов, взяла ручку и стала писать заявление об увольнении. Первый листок она выбросила, осознав, что там её почерк был неровным из-за трясущихся рук. Кое-как написав второе заявление, Уильямс забрала все свои вещи, взяла заявление и уже готова была уходить, как её взгляд упал на фото, стоящее на одной из полок. На снимке была она, а рядом стоял улыбающийся Куин. Фото было сделано на одном из вечеров, где Оливер уже был в статусе мэра. Джессика долго смотрела на мужчину, будто пытаясь запомнить каждую чёрточку его лица, а потом отбросила прочь все лишние мысли и, сама того не осознавая, опрокинула рамку на пол, отчего та разлетелась на мелкие осколки, усыпав само фото. Идя к кабинету мэра, в голове роились сотни мыслей о том, правильно ли она поступает. Но параллельно с этим в памяти вновь всплывал момент, когда он приказал уйти, даже не став слушать её. В ней до последнего боролись две стороны: одна говорила забросить это заявление куда подальше и просто дать Куину время, а вторая — кричала о том, чтобы всё же уйти отсюда и попытаться навсегда оставить мужчину в покое, забыть его. Всё это сводило с ума и так хотелось, чтобы всё закончилось в эту минуту. Эти размышления снова заставили девушку разнервничаться, а слёзы так и рвались наружу, но она сдержала себя, долго думая о том, как следует начать разговор.       Взяв себя в руки, девушка открыла дверь кабинета мэра, практически сразу ощутив нехватку воздуха. Оливер, как и всегда, сидел на своём месте, слушая Тею, стоящую рядом с ним. Но услышав входящую сюда Джессику, мужчина поднял глаза, а его сестра несколько опешила, посмотрев на неё же абсолютно непонимающим взглядом. Уильямс уверенной походкой подошла к столу Куина, бросила на него заявление об отставке, и заговорила: — Здравствуйте, мистер Куин. Подпишите это и я уйду. — Что происходит? — сорвалось с губ Спиди, непонимающе уставившейся то на брата, то на Уильямс, но те, будто бы и вовсе не замечали её.       Оливер долго смотрел Уильямс в глаза, двигая желваками, а потом взял в руки небрежно брошенную ею бумагу, изучив написанное. Джессика всё это время стояла, обхватив себя руками, чтобы не выдать всё своё волнение. Она всячески пыталась сдерживать свои слезы, рвущиеся наружу. Губы тряслись и стоило приложить немалые усилия, чтобы не выдать свои истинные эмоции. Ей до последнего казалось это каким-то страшным, но в тоже время глупым сном. Только вот реальность происходящего сводила с ума. — Я не буду этого подписывать, — сухо выдал Куин, отбросив лист обратно на стол. — Подпишите и я уйду, — повторила Джессика, уже едва сумев сдерживать свои эмоции. Глаза наполнились слезами, но девушка всячески пыталась сохранить свой относительно спокойный вид. — Я сказал, что не буду этого подписывать, — грубо ответил он, просверливая девушку взглядом. — Ладно. В таком случае, я просто уйду. У Вас не будет другого выхода, как уволить меня.       С этими словами, она уверенно развернулась и двинулась к выходу, сказав на прощанье: — Всего доброго, мистер Куин.       Выйдя из кабинета, она хлопнула дверью и быстро ринула прочь, не желая задерживаться здесь и минуты. Сам же Куин шумно выдохнул, закрыв глаза, пока Тея продолжала стоять в полном недоумении. Потом девушка медленно встала напротив стола мэра, и, сдвинув брови, посмотрела на брата. Она даже приблизительно не представляла, что могло произойти, но, судя по лицу Оливера и его ритмично двигающимся желвакам, он прекрасно понимал, что только что произошло. — Что случилось, Олли? — грубо спросила она, всматриваясь в его лицо, будто бы пытаясь прочесть в них правду.       Но мужчина молчал, явно не ожидая ничего подобного. Пусть он и понимал, что такой вариант развития событий возможен, но до конца надеялся, что Джессика не решиться бросить мэрию. Видимо, её обида пересилила его. Тея повторила свой вопрос, но вместо вразумительного ответа, она только увидела его глаза, сверлящие её. — Вчера я нашёл фото, — начал он, спустя короткое время и ни без капли сожаления о содеянном. — На них были Прометей и… Джессика. Ни об одной из этих встреч я ничего не знал.       Даже не дав брату договорить, девушка вспыхнула от ярости, понимая, куда клонит Куин, и едва ли не криком начала говорить: — Оливер, она бы никогда… — Я знаю, — спокойно ответил он, вызвав тем самым полное недоумение у сестры.       Тея какое-то время просто смотрела на него, пытаясь в мыслях собрать всю картинку вновь. И, если учесть, в каком состоянии была сама Джессика, стоило только предположить, что вчера в бункере был грандиозный скандал, в котором виноватой, как и сейчас, оказалась Уильямс. Куин, судя по всему, спустил на неё всех собак, отчего та не выдержала и просто решила уйти. — Что? — переспросила Спиди, сделав шаг вперёд. — Я знаю, что она не пошла бы против меня. Знаю. — Тогда какого чёрта, Оливер?! Что ты делаешь?!       Он судорожно выдохнул, потерев переносицу, а затем снова сцепил руки в крепкий замок, положив их на стол, и стал говорить прежним тоном: — Я понимаю, что ей больно. Поверь, мне тоже сейчас нелегко. Но пока вчера я ехал в бункер, думал о всей ситуации в целом. Я не знаю, что планирует Прометей, но он точно вскоре затронет её. Если я никак не отреагирую на эти снимки, если не заставлю Джессику быть на расстоянии от меня или от команды… Он тронет её. Он сделает всё, что угодно, чтобы только навредить мне. А я не могу позволить, чтобы с ней что-то случилось. Ты же знаешь. — Поэтому вместо того, чтобы разыграть скандал, ты решил оттолкнуть её от себя таким мерзким способом? — Находиться рядом с ней — это значит толкнуть её к обрыву своими же руками. Джессике будет лучше, если она побудет на расстоянии от меня. — Я даже не знаю будет ли ей лучше, — со злостью выплюнула Тея.       Тут же забыв обо всём, что она делала здесь до этого, девушка быстрым шагом ринула к выходу. Оливер едва ли успел догнать её и ухватить за руку, чтобы сказать: — Пожалуйста, не говори об этом Джесс, ладно? — Пока я промолчу, но это только пока. Я уже желаю услышать её речь и увидеть отвешенную тебе пощёчину за содеянное.       С этими словами Спиди вышла из кабинета, оставив Куина наедине с собственными мыслями. Конечно, он корил себя за это и до последнего сомневался правильно ли поступил. Мужчина понимал ту её боль, ведь сам сейчас ощущал тоже самое. Внутри него роились сотни мыслей, буквально съедающих его живьём. Он стал сомневаться в правильности своего решения ещё вчера, стоило только ему увидеть её молящий взгляд. Оливер чётко дал понять команде, что не хочет даже слышать её имени в стенах логова, чтобы не вспоминать о ней хотя бы там.       Мысли об этом, заставили мужчину выйти из своего кабинета и пройти в её. Он ни с кем не говорил по пути, пусть люди и пытались. Мужчина просто делал вид, что никого не видит и не слышит, полностью окунувшись в собственные мысли. Ему казалось, что если он там застанет её, то расскажет всё как есть и не станет дальше оттягивать этот момент.       Оливер с диким волнением тянул момент с открытием двери, будто боясь встретиться лицом к лицу с самым большим своим страхом. Однако внутри никого не оказалось. Он тяжело выдохнул, медленно закрыв дверь изнутри. Мужчина неторопливо прошёлся по кабинету, рассматривая все детали. Он прекрасно помнил каждый момент, проведенный с ней в этих стенах. Вон там, в углу, где стоит небольшой диван, она перевязывала его рану, искренне переживая за него. А здесь, около стола, рядом с окном, она слушала рассказ Лайлы о «Чёрных Воронах», думая о пострадавшем от их рук парне. В мыслях всплывали моменты и о том, как он, сломя голову, колесил по городу в поисках Уильямс, решившей провести день на кладбище, около могилы Паркера. Мужчина вспоминал, как злился на неё тогда, и сейчас корил себя за это. Он присел на кресло и откинулся на спинку, рассматривая её стол, где всё было неаккуратно разложено, что в целом было нетипично для неё. Его взгляд невольно упал на пол и только тогда он увидел рассыпанные осколки стекла. Куин торопливо поднялся и наклонился к разбитой фоторамке, с ужасом для себя поняв, что это был их совместный снимок. Подняв фото с пола, мужчина долго рассматривал его, большим пальцем поглаживая изображение улыбающейся Джессики. Потом Оливер положил снимок обратно на полку, а сам вышел из её кабинета, не скрывая своего хмурого вида.       Джессика добралась домой быстро и практически сразу заперла дверь, переоделась в домашнее, задвинула все шторы, и уселась на диван в гостиной, полноценно дав волю слезам, сжав в руках подушку. Всю дорогу домой она сдерживалась, чтобы сейчас полноценно поддаться эмоциям, выплеснув весь скопившийся груз мыслей. Перед глазами стоял Оливер, присутствие которого здорово бы облегчило её душу, но параллельно с этим в ушах стоял звон его голоса, приказывающий ей уйти. Сколько бы она не думала о том, что произошло, ничего толкового на ум не приходило. Девушка сжимала подушку в руках, поджав под себя ноги, и пыталась прогнать прочь любые мысли об Оливере, но это не получалось так быстро, как хотелось бы.       Время стремительно мчалось вперёд, а положение Джессики никак не менялось. Она всё пыталась прогнать прочь любые мысли о Куине, наивно веря в то, что сможет забыть его так быстро. Глаза жутко болели от пролитых слёз, а сама девушка больше походила на призрака, уютно засевшего в своём логове до наступления ночи. Девушка то успокаивалась, в одно мгновение не думая ни о чём, то снова поддавалась эмоциям, рыдая навзрыд долгое время. Наверное, лучшим вариантом сейчас было напиться успокоительного и отправиться спать, в надежде, что хоть это сможет залечить её раны. Но от этих таблеток она отказалась, заведомо зная, что захлестнувшие утром воспоминания, сейчас будут гораздо мощнее и ещё больше загонят её в угол.       В дверь постучали, вырвав девушку из собственных мыслей на минуту. Вставать жутко не хотелось, и она долгое время думала о том, стоит ли вообще открывать дверь. Стук повторился и на сей раз был более уверенным. Джессике ничего не оставалось, как встать с дивана и направиться к двери. Всё это время Уильямс пыталась взять себя в руки, утереть слёзы, чтобы не дать пришедшему гостю повод для десятков вопросов, хоть они и так будут, если учесть состояние девушки. Открыв дверь, она увидела Тею, слегка ошарашенную внешним видом подруги. — Дверь закроешь? — спросила Джессика, а получив неуверенный кивок в ответ, медленно пошла обратно в комнату.       Спиди лишь тихо вздохнула, выполнив обещанное, и неторопливо прошла в гостиную. Всю дорогу сюда она думала о том, как сложится их разговор и захочет ли девушка вообще говорить с ней. Но, к счастью, для неё самой пока всё шло относительно нормально. Уильямс предусмотрительно включила в комнате свет, а после снова заняла место на диване, взяв в руки подушку. Тея осторожно присела рядом, боясь ей и слово сказать, но позже подсела ближе, аккуратно коснулась слегка подрагивающего плеча, и спросила: — Как ты?       Она промолчала, просто подняв глаза на девушку и крепче сжав подушку. Тея поняла ответ и без того. Вид у Уильямс был так себе, а о пролитых слезах напоминали опухшие глаза. — Извини, что я сегодня даже не поздоровалась с тобой, — выдавила из себя Джессика. — Брось, — отмахнулась та. — Всё нормально. Расскажешь, что случилось?       Уильямс вновь опустила глаза, сильнее сжав в руках подушку. Слёзы рвались наружу и стоило приложить усилия, чтобы не заплакать, но ничего не получилось. Слёзы хлынули по щекам, а сама девушка, едва ли могла справиться с эмоциями, захлестнувшими её с головой. Джессике понадобилось время, чтобы взять себя в руки и рассказать обо всём, что вчера случилось. — Я не знаю толком, что такое, — с трудом произнесла она. — Он просто сказал мне уйти, даже не дав объясниться. — Джесси, пожалуйста, успокойся, — Тея подсела ближе, обняв девушку за плечи. — Тише. Не доводи себя.       Куин сложно было видеть это, тем более зная правду, но она пообещала брату молчать и будет придерживаться этого, пока у неё ещё есть силы держать всё это в тайне. Как бы ей не хотелось закончить эту историю прямо сейчас, стоило всё же потерпеть, пока Оливер захочет самостоятельно открыть все карты. — Фелисити сказала, что видит Прометея, — снова начала девушка, немного успокоившись. — Я была с Оливером на мотоцикле, и мы сразу же поехали туда. Потом подъехали остальные… Прометея там мы так и не нашли, но видимо он нашёл конверт с фотографиями, оставленные им же. Я не понимаю почему он поверил этому дурацкому Прометею, а не поверил мне?!       Уильямс буквально перешла на крик, снова начав буквально заливаться слезами. Тея обняла её, крепко прижав к себе. Она принимала всю боль, скопившуюся в Джессике, на себя, осознавая, как тяжело ей было в тот момент, и как сложно сейчас. Представить только, что человек, с которым ты шла рука об руку всю свою жизнь, в один момент выставляет тебя за дверь, обвиняя в том, чего ты не делала. Девушка даже не хотела представлять, что чувствует Уильямс, если она считала Оливера самым близким ей человеком. Тее сложно было представить, что твориться и внутри мужчины, зная то, как сильно он был привязан к ней. Впрочем, ей не было жаль его, как саму Уильямс, ставшую жертвой обстоятельств, поскольку она прекрасно понимала, что он был причиной сложившейся ситуации. — Пожалуйста, не плачь, — раз за разом просила её Тея.       Понимая, что ничего не помогает, Спиди оставила девушку одну, решив отыскать успокоительное. Позже она снова вернулась к ней, протянув ей стакан с водой и таблетку. Джессика уже не стала перечить ей, понимая, что самостоятельно справиться с эмоциями у неё не получается. С трудом проглотив таблетку, девушка поставила стакан на столик, снова обняв подушку и став медленно покачиваться вперёд-назад. — Всё наладится, — произнесла Тея, положив руку на её подрагивающее плечо. — Нет, не наладится. Оливер был близким мне человеком. Очень близким. Пусть я и осталась виноватой в его глазах, но я не прощу его. Никогда. — Джесси, не горячись, — Тея подсела ближе, обхватив подругу руками. — Вы помиритесь. Просто нужно время. — Нет, — она замотала головой, а слёзы снова появились на глазах. — Как я могу простить того, кто смешал меня с грязью? Меня, Тея!       Она повысила голос так, словно пыталась докричаться до него самого. У неё в голове никак не укладывалось то, что он мог так поступить. Ей всегда казалось, что Оливер может сомневаться в ком угодно, но только не в ней. Джессика всегда стояла рядом с ним рука об руку и готова была пройти сквозь прерии, сквозь толпу рвущихся к правде папарацци, только чтобы просто поддержать его, наплевав на происходящее вокруг. Пусть весь мир будет против, но она встанет на сторону Куина. Он прекрасно знал об этом. И теперь больно было осознавать, что об неё просто вытерли ноги. — Джесс, ты просто сейчас на эмоциях. — Нет, Тея, — отрицательно мотнула головой Уильямс, став неспешно вытирать слёзы. — Я не хочу даже слышать его имени. Мне жаль, что я потратила на него всю свою жизнь. По факту, я жила ради него. Переживала, стоило только ему не давать о себе знать. Если бы я знала, что он вышвырнет меня из своей жизни, даже не став разбираться, я бы сразу уехала вместе с семьёй.       Тея, понимая к чему ведёт девушка, сглотнула. Вероятнее всего, Джессика просто решит уехать отсюда и, возможно, будет права, поскольку сама Куин сделала бы так же, но отпускать её не хотелось, а уговаривать остаться было глупостью. — Что ты будешь делать? — тихо спросила Спиди заведомо зная ответ на этот вопрос. — Я не знаю, — словно сдаваясь, произнесла Уильямс. — Наверное, уехать будет правильней всего. Уехать и забыть о том, что здесь было.       Спиди промолчала, чувствуя, что обида на брата возрастает. Если Джессика уедет, вернуть её назад, будет ещё той задачкой. Прекрасно зная Оливера, Тея не сомневалась, что он пойдёт на всё, чтобы вернуть её. Он поедет хоть на край света. Но будет ли этого достаточно?       Разговор девушек продлился недолго. Совсем скоро успокоительное вступило в действие, и Джессика попросту стала засыпать, пусть и долго боролась со сном. Тея подождала, пока девушка переберётся в спальню, а после ушла сама, напомнив ей, что Уильямс может звонить в любое время.       Всю ночь и всё утро у Теи не уходило из мыслей то, что Уильямс планирует уехать из города. В целом, это было логично, учитывая все обстоятельства. Но девушка не хотела потом быть связующим звеном между ними. Как бы она не любила брата, однако в этой ситуации девушка никак его не поддерживала, и скорее жаждала быстрейшего решения сложившейся ситуации.       Тея всячески пыталась избегать встреч с братом, будучи обозлённой на него из-за всей этой ситуации. Она была занята то одним, то вторым, а тут ещё и журналисты захотели взять интервью у мэра. Спиди едва ли удавалось всё выполнить, учитывая ещё и то, что вся работа Уильямс легла теперь на её плечи. Она вымоталась ещё до обеда, едва ли сумев наконец добраться до своего офиса. Стоило только войти в кабинет, как тут же девушка заметила сидящего там Куина. Он нервно перебирал пальцы, виновато посмотрев на сестру, в ответ на это Спиди закатила глаза, шумно выдохнув, и прошла на своё место.       Оливер практически не спал всю ночь, постоянно думая о Уильямс. Ему сложно было сосредоточиться хоть на чём-то, ведь все его мысли были заняты исключительно ею. Команда больше не спрашивала о ней, стараясь сидеть тихо и просто выполнять свою работу. Единственный, кто решился задать ему вопрос о Уильямс, был Джон. Но мужчина уверенно отрезал у него это желание, сказав, что это не его дело и касаться его никогда не будет. После этого Куин провел половину ночи в костюме, разъезжая по городу. Он всячески пытался прогнать прочь мысли о Джессике, но сам того не понимая, оказался около её дома. Ему стоило больших усилий, чтобы не подняться в квартиру и не попытаться поговорить с ней. — Привет. Не видел тебя с самого утра, — начал мужчина. — Много работы. Плюс добавилась работа Джессики, — ответила Тея, присев на кресло. — Справляешься? — С трудом, как видишь.       Оливер был здесь вовсе не для того, чтобы узнать, как дела у сестрёнки, и она прекрасно это понимала. Однако говорить об этом открыто Спиди не торопилась, выжидая момент, пока он сам решиться задать этот вопрос. — Ты вчера ездила к Джесс? — внезапно спросил он, посмотрев на сестру, как на последний шанс узнать о состоянии девушки. — Да, — кратко ответила Тея. — Как она? — А как ты думаешь? Её предал… кхм… лучший друг. Конечно, ей плохо. Больно. И обидно.       Куин не подал виду, но внутри всё сжалось от осознания того, что она ощущает. И как бы там ни было, он лучше бы перенёс всё это самостоятельно, нежели сейчас это чувствовала Джессика. — Она плачет, — спустя короткое время продолжила Тея, будто подытоживая всё сказанное ранее. — Я застала её вчера заплаканную, абсолютно не похожую на себя.       Оливер шумно выдохнул, на секунду закрыв глаза. Закончить этот спектакль хотелось уже сейчас. К черту этого Прометея и его угрозы. Мужчина сорвался бы с места уже в эту минуту и поехал к ней, вымаливать прощение, но его останавливало понимание того, что на порог своей квартиры она его даже не пустит, не говоря уже о том, что девушка вряд ли вообще захочет его видеть. — Она не простит тебя, — словно прочитав его мысли, ответила Тея.       Куин какое-то время молча смотрел на сестру, прокручивая в мыслях только что услышанную фразу. Спиди, подобно ему, сидела, смотря прямо на него, просто выжидая услышать его реакцию. Но мужчина лишь опустил глаза в пол, а после спешно вышел из её кабинета, сказав напоследок что-то незначительное. Тея лишь покачала головой, тут же став отыскивать нужные ей документы.       Оливер буквально влетел в свой кабинет, с трудом сдерживая эмоции. Ему сейчас жутко хотелось разнести здесь всё от ненависти к себе самому. Он ослабил галстук, чувствуя недостаток кислорода, а после большим и указательным пальцами потёр переносицу, пытаясь тем самым обуздать собственные эмоции, но ничего не получалось. Тогда мужчина в один момент со злостью сбросил со стола все письменные принадлежности, которые разлетелись по офису, шумно падая на пол. Мужчина ритмично двигал желваками, то сжимая, то разжимая кулаки. Куин понимал, в каком состоянии сейчас была Джессика, но даже не представлял, что так быстро в ней возрастёт ненависть к нему. Конечно, без этого было не обойтись, и он осознавал тот факт, что она будет злиться и это было бы абсолютно обосновано, но мужчина никак не думал, что это заставит его ненавидеть самого себя. Стоило только Оливеру подумать о том, что Уильямс сейчас плачет из-за него, как мужчину начинала одолевать новая волна ненависти к себе. — Мистер Куин, извините, — тихо произнесла Кейт, заглянув в офис. При виде обозлённого мэра и разбросанных со стола письменных принадлежностей, у неё перехватило дыхание, но работа вынуждала её прийти сюда в этот момент. — Что? — грубо спросил он, обернувшись к ней. — Кхм… Нужно подписать бумаги. — Позже, — бросил Оливер, снова отвернувшись к окну.       Кейт не стала задавать лишних вопросов, хоть это и было срочно, а просто вышла, столкнувшись в коридоре с Чейзом. Он осторожно обошёл её, услышав в свою сторону десяток извинений, и вошёл в кабинет мэра, удивившись разбросанным предметам. — Что такое, Оливер? — удивился он, подобрав попавшуюся под ноги ручку.       Мужчина выдохнул и, взяв себя в руки, обернулся к Эдриану. Не заметить то, что его настроение было ужасным было несложно, но Чейз всё же поинтересовался у него: — Что случилось? — Ничего. Не обращай внимания. — Эм… Кстати, где Джессика? Я заходил к ней, но её нет.       Куин сцепил зубы, опустив глаза на стол, где были разбросаны некоторые бумаги. Для своего же успокоения, он начал собирать их воедино, чередуя между собой. — Её не будет. — Вообще или?.. — Не знаю. — Между вами что-то произошло? — спросил Чейз, заметив смятение Оливера. Куин одарил его тяжёлым взглядом и тот в момент понял, что спросил вовсе не то. — Ладно. Не буду влезать. На самом деле, я пришёл, чтобы рассказать, как обстоят дела с «Чёрными Воронами».       Оливер удобно разместился в кресле, будучи готовым выслушать мужчину. Чейз в целом повторил это, заняв место по ту сторону стола. — Ну что же, — начал Эдриан. — Им всем грозит пожизненное. И я позабочусь о том, чтобы они провели остаток жизни в самой жестокой тюрьме Америки. — Что насчёт их главного? Он хоть не молчит? — Нет. Марк вообще не молчит ни одной минуты. Только если бы он ещё говорил что-то по делу… Кстати, просит встречи с Джессикой.       Глаза Куина тут же наполнились злостью, но Эдриан быстро успокоил его, заявив, что позаботился о том, чтобы тот помалкивал. — Нам стоит опасаться нападения его сбежавших подельников? — спросил Оливер. — Не думаю. Скорее всего, все они залегли на дно. И вряд ли выберутся оттуда. Наверное, просто начнут жизнь заново. Если вовсе не пойдут на поводу у других преступников и группировок. В целом, можно говорить о том, что всё кончено. — Хорошо. Надеюсь, что ты прав.       Для Джессики это был очередной непростой день. Она решила не покидать квартиру, пока окончательно не успокоится. Учитывая то, что папарацци могут быть везде, то не сложно было предложить, что за заголовки будут в завтрашних газетах. На своё отражение в зеркале девушка старалась не смотреть, чтобы не переживать о своём внешнем виде. Да и есть толком не хотелось, но она пересилила себя, приготовив яичницу и с трудом её доев. Уже позже, помыв посуду, Уильямс сварила себе кофе и перебралась в гостиную. Там она закуталась в плед, став осторожно пить горячий напиток. В голову то и дело, что снова лезли мысли об Оливере. Как бы она не старалась прогонять всё это прочь и пыталась забыть, но он так и вертелся в её голове, вызывая очередную волну слёз.       Когда в дверях раздался стук, Джессика нехотя поднялась с дивана, поставив кружку на журнальный столик, а сама закуталась всё в тот же плед и медленно побрела к надоедливому источнику звука.       На пороге квартиры стоял Джон, приветливо улыбнувшийся девушке, несмотря на её хмурый вид. Поздоровавшись, она пустила его внутрь, предусмотрительно заперев дверь. Диггл прошёл в гостиную, сопровождая Джессику взглядом, и лишь, когда она заняла место на диване, спросил: — Как дела? — Сложно ответить, — она опустила взгляд в пол, чувствуя, как эмоции преобладают над ней. — Прости, что не пришёл вчера. Лайла попросила посидеть с ребёнком и… — Не извиняйся. Всё нормально.       Джессика шмыгнула носом, ощутив очередную волну накативших слёз. Она спрятала лицо в плед, долго пытаясь собраться с мыслями, но они взяли вверх на ней и совсем скоро девушка поддалась эмоциям. Джон не смог стоять в стороне, поэтому быстро сориентировался и подсел к Уильямс ближе, заключив её в объятия. Она долго рыдала навзрыд, прижимаясь к мужчине, абсолютно забыв о всех своих обещаниях самой себе. У неё никак не получалось выбросить из головы Куина, а его голос вновь стал звоном раздаваться в ушах.       Диггл молчал, просто поглаживая её по волосам. Он не знал, как ему быть в этой ситуации, и тем более не знал, что говорить Джессике и самому Куину. Оливер чётко дал понять, что не желает ни знать её, ни слышать её имени. Именно поэтому Джон решил больше не беспокоить его. По крайней мере, пока решил не трогать его. Ситуация в целом выглядела как-то нелепо и глупо. Диггл не понимал, как Уильямс могла помогать Прометею, если она в целом всегда была на виду. Он был уверен, что девушка никогда бы не пошла против команды, а значит во всей этой истории было что-то не так и этому «не так» верил Оливер. — Успокойся, — произнёс Джон, как только девушка вздрогнула.       Она продолжила плакать и это длилось, как ей тогда казалось, чертовски долго. Минуты спустя, девушка всё же успокоилась и постепенно стала приходить в себя. — Прости, — тихо произнесла Джессика, став спешно вытирать свои слёзы, дрожащими руками. — Ничего, — отмахнулся Джон, поправив упавший с её плеч плед. — Слёзы помогут облегчить душевную боль. — Было бы не плохо, если бы это было правдой, — выдохнула она. — Кстати, команда передавала тебе «привет». — Хорошо.       Джессике сейчас вовсе не хотелось говорить о команде. Обдумывая все события того вечера снова и снова, она пришла к мысли, что команде было глубоко наплевать на неё и сложившийся конфликт. Возможно, они просто побоялись или были шокированы происходящим, но в любом случае Уильямс предпочла бы не видеть никого из них. Исключением, пожалуй, стал только Джон, готовый всегда протянуть ей руку помощи.       Не став вдаваться в подробности, Диггл просто сменил тему на более приятную, но и она быстро свелась всё к той же менее приятной теме. Тогда Джон решил узнать об обстоятельствах всего, что произошло. Уильямс недолго рассказывала об этом, всячески пытаясь держать себя в руках, но под конец рассказа эмоции взяли её под свой контроль, и она снова начала плакать так, словно всё это происходило сейчас. Тогда мужчина опять начал успокаивать её и в этот раз уже усерднее.       Пробыв у неё, по меньшей мере, около двух часов, Джон ушёл, напомнив девушке, что всегда готов приехать к ней по первому же звонку. Она лишь кивнула ему, а после медленно закрыла дверь. Прислонившись спиной к двери, девушка закрыла глаза на долю секунды отпустив всё эмоции на волю. Ей казалось, что вот-вот от переизбытка чувств она просто не вернётся к нормальной жизни. Оставить Оливера в прошлом и просто сбежать подальше от этого города казалось единственным верным вариантом. Тогда Уильямс тут же бросилась в свою комнату, став торопливо доставать чемодан. Эмоции накрыли девушку с головой, и она сразу же начала плакать навзрыд, судорожно бросая вещи в чемодан. Тело пробила дрожь и совсем скоро Джессика уже была не в состоянии делать что-нибудь. Девушка просто уселась на пол, став рыдать громче, словно тем самым пытаясь перебороть скопившийся груз эмоций. Только легче от этого не становилось, увы…