Наставница, Брайн и я

На фотографии профиля в чате у доктора Кокс красные от вспышки глаза и светлые волосы, нелепо торчащие в разные стороны, вьющиеся сильнее обычного – стажерка Дориан действительно не понимает, почему из множества своих изображений ее наставница выбрала едва ли не самое неудачное, но благоразумно молчит. Ей казалось - когда люди регистрируются на похожих сайтах, они стараются подать себя в самом выгодном свете, скрывая свой настоящий возраст, двоих детей-подростков, три развода и пятнадцать лишних килограммов, но одна из ведущих специалистов клиники «Святое сердце» как обычно не вписывается ни в какую из существующих систем, а Джемме, наверное, пора бы перестать удивляться. Разумеется, ситуация граничит с идиотизмом до такой степени, что не привиделась бы девушке даже в самой безумной ее фантазии: доктор Кокс, эта ехидная, резкая, грубая блондинка-мизантроп, любящая выпить в одиночестве и готовая в любой момент разразиться долгой гневной или, напротив, пафосной тирадой, восхваляя себя, эта женщина, оказывается, так болезненно переживает разрыв со своим мужем, что предпочитает убивать время в дурацких чатах для девочек-подростков. Честное слово, Джемма бы в такое никогда в жизни не поверила, если бы сама однажды не нашла случайно страничку женщины в сети и не увидела бы, как та в перерыве на обед от скуки перелистывает свои сообщения (Кокс тогда, конечно, заметив ее взгляд, молниеносно закрывает страницу). «Барбара, малышка, чего тебе нужно?- раздраженно спрашивает Петра, подняв на стажерку глаза и сердито дернув уголком рта, а та, уже научившись различать интонации наставницы, поспешно говорит, что ничего. – Вот и иди работать, работать», - светлые мелкие локоны доктора качаются при каждом движении головы женщины, а Дориан, невольно заглядевшись на них, думает, что в жизни та в миллион раз красивее, чем на той дурацкой иконке. На фотографии профиля у самой Джеммы изображение какого-то накаченного парня из рекламы специального спортивного питания, – ну, знаете же, протеины, белки и всякое такое - потому что в чате она значится как «Брайн Смит». «Брайн» – это что-то вроде кинозвезды, сошедшей с пестрых, мельтещащих в глазах плакатов: он любимец женщин, отличный шутник, не лезущий за словом в карман, настоящий джентльмен и, что самое важное для Петры, - вовсе не мечтатель. Да-да, с наслаждением думает Джемма, с каждой секундой все отчетливей представляя себе нового собеседника доктора Кокс, никакого таинственного и такого раздражающего наставницу взгляда наискось, никакого задумчиво разинутого рта и никаких навязчивых фантазий, слишком тесно граничащих с помешательством. Есть, конечно, и минусы: он живет в Мэриленде – Джемме ничего не оставалось делать, кроме как «переселить» свою выдумку, потому что Петра, похоже, всерьез заинтересованная собеседником, пару раз приглашает его выпить вечером в пятницу (первый раз – пиво, второй – яблочный, черт его возьми, мартини). «Брайн», разумеется, отказывается от ее предложения, «Брайну» как будто и правда очень жаль, но весь день доктор ходит мрачнее тучи, словно ей отказали во втором свидании, а не в предложении напиться после работы (Джемма тогда боится принести ей ее кофе или просто попасться на глаза, а собеседник из чата присылает женщине множество смайликов-извинений, будто это может купировать ситуацию). Они разговаривают каждый день, иногда больше, иногда меньше; порой Петра пишет «Смиту» посреди ночи, а девушка специально не спит допоздна, чтобы ответить на десяток новых сообщений, как если бы от этого зависела ее жизнь (а иногда ей кажется, что так оно и есть). Она надеется, правда надеется, что никогда не перейдет черту, не сболтнет чего лишнего, известного только стажерке-дурочке Дориан, новичку «Святого сердца», но никак не красавчику из Мэриленда; «Ты любишь яблочный мартини?» - ни с того, ни с сего вдруг спрашивает Петра, а Джемма, испугавшись, что доктор о чем-то догадывается, поспешно отвечает: «Нет». Однажды Петра пишет ей, когда оказывается сильно пьяна – девушка помнит, что в этот день у доктора на руках умер тяжело больной пациент, а та ничего не успела сделать. «Знаешь, - пишет она «Брайну», а Джемма насчитывает в ее сообщении с десяток опечаток, пока ее воображение услужливо разворачивает перед глазами изображение Кокс с поехавшей помадой и тушью, смытой такими непривычными для этой женщины бессильными слезами, - знаешь, дружище, у меня в отделении есть девочка, на которую я возлагаю большие надежды. Сегодня моего больного вывезли ногами вперед, а завтра, я верю, она сделает все для того, чтобы людей, которым не смогли помочь, в нашей практике стало меньше. Она, вообще-то, довольно толковая, хоть и витает постоянно в облаках, будто ей пять лет». Дориан удивленно моргает, не веря своим глазам, и набирает внятный ответ не с первого раза, будто пила вовсе не доктор, а она; «Как ее зовут?» - спрашивает девушка, ощущая, как противно от волнения у нее пересохло в горле, а сама будто не удивляется ответу: «Джемма. Но я зову ее всякий раз по-разному, потому что мне так нравится». И эти слова наставницы, это осознание собственной важности для ведущего специалиста «Святого сердца» так окрыляет стажерку Дориан, что та даже не успевает понять, какую ошибку совершает, когда позволяет доктору записать номер телефона «Брайна». В тот день она приносит наставнице слишком холодный (на самом деле он до ужаса горячий, с обидой хочется возразить девушке) кофе, и та, раздосадованная неспособностью протеже выполнить самую элементарную просьбу, кричит на нее и решает позвонить своему интернет-другу, чтобы выпустить пар. Телефон в кармане Джеммы надрывается какой-то популярной прилипчивой мелодией - наставница отнимает свой сотовый от уха и, опасно скривив рот в гримасе, смотрит на стажерку; девушке вдруг хочется, чтобы этот чертов стаканчик, который она все еще пугливо сжимает, разорвавшись в ее ладони, залил горячей бурлящей жидкостью все вокруг, хоть сколько-то купируя надвигающуюся бурю. - Девочка моя, твоя ложь про яблочный мартини была самая неубедительная, - вопреки ожиданиям просто устало бросает ей Петра, уже развернувшись и идя прочь по коридору, оставив стажерку глупо стоять, разинув рот. Кофе все еще продолжает жечь пальцы Джеммы через тонкие стенки бумажного стаканчика, который та держит в руке, не зная, куда его деть, и ей впервые за долгое время хочется снова что-то написать в своем дневнике с единорогом на обложке, малодушно, но так привычно спрятавшись от своих проблем. Уже вечером этого дня профиля «Брайна» в чате больше не существует.