Someone is touching you

Кто-то прикасается к тебе. Его зовут Кронус Ампора. Он прикасается к тебе, и тебе это не нравится. Ты знаешь своё имя. Митуна Каптор. Твоё любимое число – два, а любимые цвета – основные. Ты любишь мыслемёд, своего люзуса и компьютеры. Ты много играешь в видеоигры, причём очень, очень хорошо. Можно сказать, лучше всех! Ты думаешь, что злить Миину – весело, и чувствуешь себя умным, когда остальные удивлённо поднимают брови, словно не понимают этого. Почти всегда ты уверенно знаешь, что чуточку умнее их – они понимают не всё, что ты делаешь. Но иногда они сердятся, или злятся, или что-то типа этого, и тебе становится очень стыдно. Ты не хочешь, чтобы твои друзья злились или ненавидели тебя. Ты просто хотел поговорить. Прямо сейчас Кронус прикасается к твоему плечу, и ты не понимаешь, почему. Он продолжает говорить и говорить, и не останавливается, а ты не понимаешь и половины. Ты нервно ёрзаешь, чувствуя, как напрягается твой мозг, пытаясь понять, зачем и как убраться отсюда. Тебе неуютно. Не страшно, просто неуютно, и ты хочешь, чтобы это прекратилось. Ты всё ещё слушаешь его в ожидании тех самых слов, которые будут означать, что он закончил, или тех, которые объяснят, почему он прикасается к тебе, но он не говорит их, и ты нервничаешь всё больше и больше. Твои пальцы дёргаются, а губы дрожат; ты сильно зажмуриваешься, а затем действительно широко открываешь глаза под забралом шлема. Ты пытаешься сказать что-то, но только пара несвязных слов срывается с твоих губ, и он всё равно не слушает, неважно, сколько раз ты пытаешься говорить. Ты тихо шипишь, злишься и нервничаешь, потому что он не понимает тебя. Ты знаешь, что не разговариваешь как он или остальные, но ты также знаешь, что люди тебя понимают (иногда), так что он обязан понять, что должен отстать от тебя! Под одеждой твою кожу покалывает, тебе невыносимо жарко. Ты тянешь эластичную ткань своего костюма, проводя пальцами по знакомым линиям в чёрно-жёлтой ткани, и тебе становится легче. Ты скрежещешь зубами и сжимаешь челюсти, несколько секунд работая языком во рту, после чего пытаешься снова заговорить. У тебя создаётся ощущение, словно твоё тело практически вибрирует с энергией. Ты не знаешь, как избавиться от этого, или сдержать, или усмирить. Ты знаешь лишь то, что он прикасается к тебе, и это тебе совсем не нравится, что, однако, не помогает усмирить то непонятное нечто, что ты чувствуешь, и что тебе тоже хотелось бы прекратить. Ты чувствуешь нарастающий крик в груди, он застревает в твоём горле, и ты изо всех сил стараешься удержать его, потому что ты знаешь, что кричать – плохо. Все ненавидят, когда ты кричишь, а затем все кричат на тебя, а ты ненавидишь звуки их криков, так что кричишь ещё громче. Ты никогда не знаешь, что пытаются донести люди, когда кричат, ты знаешь лишь то, что тебе нужно быть громче, и тогда они остановятся. Для этого ведь и кричат, верно? Чтобы остановить других? Ты как раз и собираешься кричать, чтобы Кронус остановился – но кто-то прерывает тебя. Косы, губы цвета фуксии и мёртвые глаза (как и у всех). Она говорит чуть громче, и ты раздумываешь, надо ли тебе кричать, но всё-таки решаешь, что не стоит. Ты крепко сжимаешь губы, и она останавливает Кронуса. Он… больше не прикасается к тебе. По телу пробегает прохладная дрожь облегчения, хоть ты и чувствуешь переизбыток энергии в себе – как будто перегревшаяся игровая приставка, в которую слишком много играли. Ты знаешь, что приставку надо выключить и поиграть во что-нибудь другое, но ты понятия не имеешь, как сделать это со своим телом. Ты правда рад, что тебе помогает Миина. Она действительно хорошая, она тебе нравится, и ты немножко помнишь её до того момента, как всё пошло наперекосяк (как говорит Аранея). Ты помнишь, что из-за твоего поведения она часто сердилась на тебя, но она была добра к тебе тогда, когда остальные от тебя отворачивались. Латула всегда говорит, что Миина – крутая девчонка. Ты веришь Латуле. Латула ведь лучшая. Ты радуешься, когда Кронус уходит, хоть ты и знаешь, что сейчас он действительно зол, но скоро утихнет. Кронусу всегда нужно поговорить с кем-то, с кем-то вроде тебя, но людям не нравится болтать с ним. Наверное, у них есть на то причины, думаешь ты – но опять же, они и с тобой не особо настроены беседовать. По крайней мере, у тебя есть Латула. Тебе жаль Кронуса. У него никого нет. Затем ты вспоминаешь, как он прикасался к тебе, что ты при этом чувствовал, и ты смеёшься, потому что он несчастен, точно так же как он смеётся над тобой, когда плохо тебе – и, наверное, так и должно быть, ты думаешь. Миина уходит, Кронус дуется, но тоже уходит, и вот ты стоишь рядом со своим люзусом. Ты снова в порядке. Ты хочешь покататься на скейтборде – но Кронус сломал его, после того как ты засмеялся над ним. Ты немного плачешься своему папе Циклопу, но это никогда не помогает делу, так что ты прекращаешь. Ты вырисовываешь узоры в траве, стараясь не подбираться слишком близко к листьям. Тебе не нравится то, какие они на ощупь, и как они шелестят. Папа Циклоп достаточно большой, чтобы скрыть тебя в своей тени, и ты чувствуешь себя в безопасности, до тех пор, пока не решишь, что ты готов починить скейтборд (может быть, Латула сможет помочь). Позже ты действительно направляешься к Латуле. Ты рассказываешь ей о случившемся (по крайней мере, пытаешься), и, похоже, она понимает. Она понимает тебя лучше всех. Ты позволяешь ей нежно обнять тебя и говоришь, что тебе нравится, когда она прикасается к тебе – не Кронус. Она заботится о тебе – Кронус нет. Большинству всё равно. Она кладёт руку тебе под подбородок, и ты давишь, давишь изо всех сил, оказывая давление на свою голову и её руку. Это приятно. Это успокаивает тебя. От давления тебе становится лучше, и, когда ты заканчиваешь, она берёт тебя за руку (без своих перчаток) и начинает рассказывать тебе разные истории, позволяя давить ей на руку, когда ты захочешь, даже когда она говорит. Она говорит тебе, что ты один из самых смелых людей. Ты так не считаешь, но позволяешь ей говорить так. Аранея с Латулой, и даже иногда Меулин, говорят про тебя хорошие вещи и рассказывают то, что было «до того момента, как всё пошло наперекосяк», но ты это вообще не помнишь. Тебя зовут Митуна Каптор. Ты не осознаёшь этого, но после всего, ты действительно герой.