«На все один ответ - что это просто жизнь, И, если сил нет - оскалься, но держись!» Lumen "Один ответ".
Евстигнеев проснулся от невыносимой боли в спине. Спать на диване для него было сущей пыткой. Места ему было мало, а суставы, привыкшие к ортопедическому матрасу, затекали и болели. Мужчина медленно переместился в сидячее положение, ставя ноги на пол. На часах было четыре утра. Рудбой удивился тому, что проспал он от силы минут сорок. Мужчина встал на ноги, обогнул неубранный за дверь стол и вышел в коридор. Где-то было открыто окно, потому в квартире был сквозняк, и тянуло холодом. Рэпер, боясь разбудить Дворжак, на цыпочках прошёл на кухню. Его попытки красться по квартире оказались напрасны, ведь на кухне за столом сидела Лера. В её серо-голубых глазах отражалось пламя свечи. Бледно-розовые губы были измазаны майонезом, Дворжак, сжимая в руках ложку, нависала над миской с оливье. — Новогодняя бессонница? — Рудбой сделал как можно более жизнеутверждающее выражение и нарушил одиночество пианистки. — Да так... Ты чего не спишь? — Лера медленно ковырялась ложкой в салате. — Да спина болит... Пиздец, — буркнул Ваня, доставая и себе ложку из шкафчика. — Я тогда пойду сейчас спать на диван, — Дворжак сказала это так тихо и безразлично, что Евстигнеев грустно сдвинул брови. — Нет, ты чё, — возразил рэпер. — Будем меняться, — на этом их вялая дискуссия о том, кто где спит, закончилась. Рэпер вытянул из-под стола табурет и пододвинул его ближе к Дворжак. Ваня сел рядом с девушкой, держа в руке блестящую ложку. — Делись, — он сказал это, подражая маленькому ребёнку. — На, — пианистка пододвинула миску сала к мужчине и улыбнулась сквозь предательские слёзы. Ваня опустил взгляд на влажные овощи в майонезе и начал черпать салат ложкой. Его остановила капля, упавшая рядом с тарелкой на гладкую поверхность стола. — Капюшончик... Ты чего? — Евстигнеев отложил ложку и облизнул губы. Рудбой пододвинулся ближе к девушке и положил голову на её хрупкое плечо, изображая кота. У рэпера даже почти получилось замурлыкать. Лера широко улыбнулась. — Я не прошла... Стыдно, — пианистка сказала это очень тихо, почти шёпотом. — Перед кем? — Ваня тоже говорил тихо, не тревожа ночных демонов. — Перед... Перед преподавателем, перед мамой и... Перед тобой, — русоволосая прикрыла глаза и стеснительно закусила губу. — А передо мной-то почему?! — Евстигнеев непонимающе сдвинул брови. — Ты в меня верил, а я облажалась. И врала, — Дворжак перешла на ничтожный писк, чтоб не заплакать. — Ниче ты не облажалась! Я там чуть ли в кому не впал! Ты настолько пиздато играла. А то, что эти толстые упыри тебя не взяли - лишний раз доказывает, что ты слишком хороша для Москвы. Ты нужна здесь, — так красиво говорить не умел даже Марк. Крылов обычно молчал, ведь думал, что остальные знают лучше. — Спасибо... — Да брось... Он обнял её, вновь пытаясь мурлыкать.***
Лера к десяти часам утра уже во всю шаманила на кухне: мыла посуду, убирала салаты, выкидывала мусор. Евстигнеев так не хотел вставать в это время, но помочь было нужно. — Капюшончик, короче, я тут подумал... Тур у нас ещё не закончен, мы завтра едем в Москву. Собираем «Олимпийский», — с этими словами Рудбой зашёл на кухню. — Это круто же, да? — Дворжак не очень-то и разбиралась в этих концертных премудростях. А в «Олимпийском» она никогда не была. — Ты чё, шутишь?! Это же одна из самых крупных концертных площадок России! И, по-моему, Европы... Короче, предлагаю тебе поехать с нами. Я тебя тут снова не оставлю, ты реветь будешь, — доводы Евстигнеева звучали более чем убедительно. — Завтра? — Да. — С утра? — Ага. — А Мирон не будет против? — пианистка налила себе в стакан воды. — По контракту каждый из нас имеет право брать с собой одного-двух человек, не участвующих в концертной и туровой деятельности. Всё по закону, — Рудбой обнадеживающе улыбнулся. — У меня тогда есть просьба, — Дворжак закусила губу. — Валяй! — Можно мы возьмём Адетту? Она в Москве учится, сюда вернулась делать проект о таких музыкантах, как вы, ей это будет очень нужно! — Дворжак неимоверно тараторила. — Адетту? Рыжую эту? С акцентом? — Рудбой сдвинул брови. — Да, её, — Лера надула нижнюю губу.***
- Привет, Тета. - О, Лерка! Как раз хотела тебе звонить! Я в Питере уже! - Не хочешь завтра снова сгонять в Москву? Бесплатно. - Опа... А чё за повод?! - У Оксимирона концерт в «Олимпийском». Они берут меня и тебя. Я за тебя попросила, всё для твоего проекта! - А-а-а! Спасибо-спасибо-спасибо! Это будет шикарно!
Дворжак повестила трубку, не желая терпеть ультразвуковые визги подруги. «Кину ей инфу о выезде СМС-кой...»***
- Мир, привет! - Ахуеть, какие люди! Ты где был вчера?! - Домой пошёл... - Домой?! Да мы тебя обыскались! Опять к этой своей школьнице бегал?! - Иди в пизду. - Я тебя тоже люблю, чё надо? - Завтра в Москву я её беру. Её и её подругу. - Ты че, со школьницами вздумал якшаться?! Педофил?! У нас таких и там полно будет! Зачем своих везти!? Я обуз не люблю! - Захлопнись. Я договор не нарушаю. Завтра выезд в силе? - В силе... Ну, смотри! Напорешься на неприятности!