Агония

Что вы чувствуете, когда у вас отнимают все? Пустоту в груди? Боль? Горечь? Это все ничто, по сравнению с тем, что вы чувствуете, когда у вас отнимают то, ради чего вы жили. И нет, это не то, что люди понимают под этим заковыристым "все". Это нечто большее. Намного большее. Человек, ради которого вы просыпались по утрам, вставали, двигались, дышали, жили. И у вас отбирают это. Вот так. Внезапно. Кто-то берет и стирает его из вашей жизни. Что вы чувствуете? Вы не чувствуете горечь. Или изнывающую боль. Пустоту. Нет. Вы чувствуете, как разрываетесь на части. Это не передать словами. Только почувствовать. Это похоже на взрыв внутри вас. Взрыв, который не оставляет ничего внутри. Который стирает все, что только можно. Который расплавляет ваши внутренности, разрывает кости, сдавливает сердце, превращая его в горстку жалкого пепла. Это не боль. И даже не адская боль. Это чертова агония. Настолько сильная, что вы не можете просто вдохнуть-выдохнуть и пойти дальше. Нет. Вам хочется вырвать из себя внутренности, искромсать себя на мелкие кусочки. Только бы не чувствовать, только бы не ощущать это внутри. Это не передать словами. Как будто миллионы тысяч сотен десятков игл врезаются в вашу кожу, органы, нервы. Изнутри. Как будто вы — это мишень для дротиков дартса, которые кидают предельно метко, каждый раз попадая по больному, не оставляя на вас живого места. Дышать почти невозможно. Все, что вы можете — лишь беспомощно хватать воздух ртом, пытаясь наполнить им лёгкие. Но он до них даже не долетает. Вы сгибаетесь пополам, сдавливая и царапая грудь, лишь бы прекратить эту пытку. Вы сжимаете руками голову с такой силой, будто намереваетесь ее раздавить. Только бы больше не чувствовать. Это агония от потери того, ради чего вы жили. Потеря человека, ради которого вы отдали бы свою жизнь и в придачу к ней ещё миллиарды. Только бы один-единственный человек был рядом с вами. Смотрел на вас. Улыбался вам. Дышал. Но его больше нет. Вы потеряли его. Не спасли. Не уберегли. Не смогли помочь, когда он нуждался в этом больше всего. Он был на пороге смерти сотни тысяч раз, и ты спасал его. И один единственный раз ты не смог. Ты все ещё слышишь его голос. Даже полторы тысячи лет спустя ты слышишь его тихое «спасибо». Теперь оно приносит тебе лишь боль. Каждый раз, закрывая глаза, ты видишь его лёгкую, предсмертную улыбку. Ты сходишь с ума от раздающегося в ушах стука его сердца. И момента, когда оно замолкает. Навсегда. У тебя уже нет сил надеяться на его возвращение. Ты просто жутко устал. Настолько сильно, что ты топишься в этом проклятом озере каждый день, намереваясь встретить его, наконец, в том мире, куда живым прохода нет. Как и бессмертным. Каждый раз ты чётко ощущаешь, как твои лёгкие наполняются пресной горькой водой до отказа. Ты чувствуешь, как они буквально разрываются от ее напора. Ты знаешь, что вода заполняет весь твой организм. Но эта боль не сравнится с той агонией, что ты чувствуешь и по сей день. Ты не хочешь больше дышать. Но в ушах бьет набатом его голос. — Мерлин, дыши. Ради меня. Ты чувствуешь, как магия обжигает тебя изнутри, восстанавливая все повреждённое водой, опустошая тебя. Даже это не спасает тебя от ночных кошмаров. Ты проклинаешь Авалон ежедневно. Ежеминутно. Ежесекундно. Ты кричишь, срывая голос, разрывая связки к чертовой матери. Только бы он вернулся. Только бы он нашёл путь обратно. Путь домой. Когда же это случается, ты не можешь поверить своим глазам. Он — такой прекрасный, такой желанный, такой долгожданный, такой живой — выходит из воды проклятого озера, ненавистного тебе всей твоей прогнившей, уставшей душой. И вот он здесь. Вмиг ты ощущаешь, как гравитация притягивает тебя к земле. Твои колени подгибаются. И ты падаешь-падаешь-падаешь на мокрую мерзлую землю у края озера. Ты не знаешь, плачешь ли ты, улыбаешься ли, или просто смотришь в одну точку. Ты все ещё думаешь, что это лишь ведение. Галлюцинации. Очередной кошмар. Но он подходит к тебе, улыбаясь так же лучезарно, как полторы тысячи лет назад. Он смотрит-смотрит-смотрит на тебя так же, как смотрел в вашу последнюю встречу. Встречу перед его смертью, когда он умирал у тебя на руках. Ты чувствуешь тёплые, живые руки на своей шее и затылке. Тебе кажется, что ты можешь почувствовать, услышать, как кровь течёт по его венам. Ты, черт возьми, ощущаешь, как его сердце — оно, наконец, разгоняет кровь по организму — бешено бьется о его грудную клетку, как оно рвётся к твоему собственному. Вы буквально сплетены друг с другом. Вы сидите все на том же мерзлом берегу озера, не смея оторваться друг от друга. Вам обоим это так сильно-сильно нужно, необходимо. — Я скучал. Господи, как же я скучал, Мерлин. Ты жадно ловишь каждое его слово, каждый звук, каждый вздох, сорвавшийся с его губ. Он жив-жив-жив. Он здесь. Он рядом. Наконец рядом. Живой, не мертвый, не ледяной. Живой. Дышащий. Такой тёплый. И тебя срывает. Тебе буквально сносит крышу, ведь ты и так почти свихнулся без него. Ты кричишь. Громко, пронзительно, яростно. Это крик человека, который когда-то потерял то, ради чего жил. Но вот он, твой Король. Прямо перед тобой. Прижимает тебя к своей груди, заглушая твою истерику, заставляя тебя кусать его плечо до крови. Он не против. Он знает, что ты пережил. Ведь он пережил то же самое. — Артур... Ты обмякаешь в его руках, все ещё оставаясь в сознании. Ты боишься отключаться. Ты боишься, что это лишь очередной бред твоего подсознания. — Мерлин, эй, все хорошо. Ты видишь блеск в небесных глазах своего смысла жизни, вернувшегося к тебе спустя столько лет, когда ты практически перестал верить, надеяться, ждать. Ты сжимаешь его так крепко, как только можешь. — Мерлин, я вернулся. Я дома. Ты наконец-то свободно вдыхаешь полной грудью. — Да. Ты дома.