Жёлтые лилии

      Луч яркого солнца пробился сквозь прозрачные занавески, скользнув по лицу иллюзиониста, но разбудило его не это. Лёгкое, почти невесомое прикосновение губ к его шее заставило распахнуть глаза: спал Мукуро очень чутко. И он уже привык, что каждое утро его будят подобным образом. Фиалковые глаза напротив разноцветных глаз. Ещё так рано, а он уже выглядит таким бодрым.       - Доброе утро, Мукуро-кун. Как тебе спалось? – поинтересовался Бьякуран. Он был уже одет в чёрную рубашку, белые брюки и такой же белый жилет. Похоже, что проснулся он намного раньше своего иллюзиониста.       - Хорошо, и спалось бы ещё лучше, если бы ты меня не разбудил, – Мукуро бросил взгляд на настенные часы: без пяти минут семь.       - Собирайся, через полтора часа мы вылетаем.       - Куда? – никто его ни о чём не предупреждал.       - Я хочу показать тебе Париж.       Проклиная всё на свете и в первую очередь – Бьякурана Джессо, Мукуро поднялся с кровати и направился в сторону ванной. Босс семьи Миллефиоре любил делать ему сюрпризы, и не сказать, что Мукуро это не нравилось. Скорее даже напротив. С тех пор как он променял Вонголу на Миллефиоре, мысли об уничтожении мафии и всего мира отошли на второй план. С Джессо было хорошо. Слишком хорошо, чтобы с этим расставаться. Поначалу Мукуро было не по себе, но со временем он понял, что все его цели были слишком несерьёзны. Вот разберётся он с мафией, превратит мир в чистое и красивое море крови, а дальше?.. Дальше его ждала лишь пустота. Мимолётная радость победы не стоила того. Ничто не стоило того.       Днём они гуляли по Парижу. Джессо ориентировался в городе так, словно прожил здесь всю жизнь, в то время как Мукуро был здесь впервые. Да, это была родина М.М., и М.М. часто рассказывала о том, насколько же прекрасен её город, но только сейчас Рокудо мог оценить его красоту воочию.       Вечером был ужин в одном из лучших французских ресторанов – Джессо слишком любил производить впечатление и это у него хорошо получалось. Изысканные блюда, дорогие вина, живая музыка, вид на Эйфелеву башню и миллионы звёзд над головой. Как романтично. В любой другой ситуации Мукуро посмеялся бы над этой романтикой, но Джессо создавал подходящую обстановку совершенно ненавязчиво.       - Давай вернёмся в отель, - Мукуро потёр плечи.       - Мукуро-кун замёрз? – заботливо поинтересовался Бьякуран, поднимаясь со своего места. Мукуро кивнул в ответ. Может быть, это всего лишь предлог. Предлог, чтобы сбежать отсюда и остаться наедине. Будучи боссом семьи, Джессо постоянно был занят, и Мукуро иногда не хватало его внимания.       Номер отеля был просторным. Стены белоснежные – как раз, как любил Бьякуран и ненавидел Мукуро. Окно практически во всю стену. Большая кровать в центре комнаты – к счастью, с тёмно-синим постельным бельём. И множество цветов вокруг. Цветы по всем углам, цветы рядом с кроватью, цветы на подоконнике. Жёлтые лилии. Странно, что не белые. Жёлтые лилии сильнее всего бросались в глаза.       - Снова какой-то скрытый смысл? – поинтересовался Мукуро, когда Бьякуран обнял его за талию, стоя за спиной.       - «Благодарность». Благодарность за то, что ты у меня есть, Мукуро-кун.       - Как сентиментально, - посмеялся он, и смех тут же оборвался, когда губы Джессо коснулись его губ, заставляя позабыть о жёлтых лилиях.       А ведь Рокудо Мукуро когда-то всерьёз собирался его убить. Как же это было давно, словно в прошлой жизни. Иногда они вспоминали об этом и представляли, что было бы, если бы всё сложилось иначе. Какими бессмысленными были бы их жизни, если бы всё сложилось иначе. И как они счастливы сейчас.       Каждую ночь Мукуро засыпал в его объятиях и каждое утро просыпался от его поцелуев. И больше всего на свете Мукуро боялся, что когда-нибудь это может закончиться, что когда-нибудь он откроет глаза, а Джессо не окажется рядом. Он гнал подобные мысли из головы, но они возвращались к нему вновь и вновь, не давая покоя, просачиваясь в самые страшные кошмары. Такие навязчивые мысли.       - Всё в порядке, Мукуро-кун? – спрашивал Джессо, когда тот вздрагивал и просыпался среди ночи.       - Да, всё в порядке, - отвечал Мукуро, прижимаясь к нему ближе, чтобы почувствовать тепло его тела, чтобы убедиться, что всё это - реальность.       Реальность.       В эту ночь кошмар повторился вновь.       «Мукуро! Мукуро!» - звали его голоса в абсолютной тьме. Сначала приглушённо, затем всё громче и громче. Он прекрасно знал их: именно эти голоса не давали ему покоя уже долгое время. Они казались столь реальными, что иногда Мукуро сам не мог понять, где явь, а где – всего лишь сон. Надо было проснуться, проснуться и убедиться в том, что всё в порядке. Голоса становились всё громче и громче, и он распахнул глаза. Увидев белый потолок над собой, он вздохнул с облегчением, что проклятый кошмар наконец-то закончился. И в этот момент со стороны прозвучал чей-то голос:       - Мы уж боялись, что вы не придёте в себя, Мукуро-сан!       Этот голос был одним из тех, что он слышал в своих кошмарах. Такой знакомый голос, но кому он принадлежал? Мукуро медленно перевёл взгляд на людей, что были в помещении.       - Говори за себя, пожалуйста, Кен.       Кен?.. Ну конечно, Кен и Чикуса. Как он мог о них забыть. Но что они делали здесь?       - Бьякуран. Где Бьякуран? – с трудом произнёс Мукуро. Тело словно не принадлежало ему. Он ощущал такую слабость, как никогда прежде. Видимо, он слишком много выпил в том парижском ресторане.       - Кто такой Бьякуран?       - Босс Миллефиоре, - ответил он, но вопрос его удивил. Они не могли не знать о нём. Все о нём знали.       - Миллефиоре?.. Не слышал о такой семье. Мукуро-сама, вам нужен отдых. Вы ещё не пришли в себя после заточения в Вендикаре.       До Мукуро медленно доходил смысл сказанного. Он до сих пор не понимал, что произошло. Вендикаре. Он совсем не помнил, как оттуда сбежал. Кажется, его вытащил Бьякуран. Да, это определённо сделал он, ведь никому больше это было не под силу. И именно поэтому Мукуро решил остаться с ним. Но что тогда он делал здесь? Он оглядел помещение: белая комната была почти пустой. Кроме кровати здесь была лишь одна тумбочка, и на тумбочке стояла ваза с жёлтыми лилиями – единственное, что было общим в этих двух не похожих друг на друга мирах.       - Жёлтые лилии. Что они значат?       - Спросили бы что попроще, Мукуро-сан, - ответил Кен.       Чикуса его перебил:       - «Благодарность» или «ложь», как вам больше нравится.       Ложь.       Мукуро засмеялся. Теперь он понимал, где был сон, а где – самая настоящая реальность. В реальности не могло всё быть так хорошо. В реальности он не смог бы спокойно относиться к мафии. В реальности он никогда не стал бы встречаться с её боссом. В реальности этого босса и не существовало.       Не существовало Бьякурана, не существовало семьи Миллефиоре, не существовало того времени, что они провели вместе. Всё это было лишь сном, который он видел, пока находился в заточении и некоторое время после. Чикуса и Кен пытались его разбудить, но он отказывался просыпаться ровно до этого момента.       И лучше бы он продолжал спать, потому что теперь для него действительно больше ничего не существовало.