***
Торин был мрачен и не покидал отведённых ему покоев. На вопрос племянника о том, как прошла королевская встреча, он с грустью ответил, что, возможно, они упустили Даэрона навсегда, ибо нет возврата из тех краев, куда эльфы уходят, исполнив свой долг на этой земле. — Даже если он всё ещё в Серых Гаванях, нам не поспеть туда раньше, чем через многие месяцы. Да и не могу я теперь оставить свой народ. Не могу не встретить сородичей, забросить дела. — Погоди, узбад. Может быть, есть ещё выход попроще. Я сегодня узнал кое-что важное. Среди эльфов тоже есть чудом выжившие. Твой рассказ о завесе над Чертогами Ожидания… Они тоже не смогли уйти за неё. Этот Даэрон не может быть единственным, кто знает объяснение произошедшему. Есть ведь те, кто мудрее. Слова племянника не возымели на Торина почти никакого действия. Он оставался угрюм и замкнут в себе. Вздохнув, юный гном взял родича за руку и шепнул: — Есть ещё одна новость. Тот, кого мы ищем, жил здесь не один. И, по слухам, его помощник сейчас в Дэйле. Позволь мне найти его и расспросить. Ну, а если это не даст результатов, в Серые Гавани отправимся мы с братом. Мы сделаем для тебя всё возможное! Докучать королю, когда он в таком состоянии, было бессмысленно. Фили так и ушёл, не дождавшись в ответ ничего кроме нескольких тяжких вздохов дядюшки. Но это уже было лучше, нежели получить однозначный прямой запрет на поиски загадочной гномки. Дэйл лежал по пути их следования домой, и там предстояло действовать. Благо, отряд кхазад не задержался надолго в Зеленолесье. Город людей ещё строился, но уже процветал. Подобно тому, как к Одинокой Горе стремились разрозненные семьи гномов, в Дэйл стекались люди и эльфы. Были там даже хоббиты и уроженцы южных стран. Всем хотелось выставить свой товар на возрождённой ныне ярмарке — там, где нужно было всё, а в кошелях водилось гномье золото. Шутка ли заново возвести крупнейшую на северо-западе торговую столицу, прокормить и одеть всех её жителей? Двое юношей направились к городским воротам, едва достигнув первой ведущей туда дороги. До наступления темноты было ещё много времени, и никто не обратил внимания на их поездку. Мало ли, что нужно двум молодым парням? Да хоть и просто отдохнуть. Смешавшись с пёстрой гудящей толпой, оба поняли, что поиски не будут простыми. Лавки здесь стояли на каждом шагу, владельцы их торговали самым разным товаром. Вопросы вызывали или недоумение, или желание затащить покупателей к себе: ни для кого не было секретом, сколь щедрыми покупателями могут быть эти подгорные обитатели, отвоевавшие недавно целую гору сокровищ. Истратив на бесцельные похождения более часа, Торин и Фили решили разделиться. Духи и благовония считались специфическим и дорогим товаром. Однако и промышляли этим многие. В придачу к изысканным настоям предлагали ткани, румяна и украшения. Модницы могли там же сделать себе причёску или нанести на руки временные узоры. Только ни в одном из подобных заведений не было хозяйки-гномки. Встретившись под вечер и поделившись новотями, юноши поняли, что эльфы либо обманули их, либо просто что-то напутали. Оставался лишь один квартал города, в котором им не пришлось побывать по причине позднего времени. Сидя за кружкой эля, оба обменивались невесёлыми взглядами. — Послушай, а, может быть, мы не так ищем? — в глазах сына Железностопа мелькнул озорной огонёк. — К чему ты клонишь? — Да к тому, что много проще разговорить эреборских девушек. Всякая дребедень в этих лавках по их части. А к сородичу доверия больше. В чём Торин был прав, так это в том, что на двух запылённых парней, увешанных оружием, посетители, да и сами хозяева взирали с удивлением. Заявившись на этот праздник жизни прямиком из похода, они вовсе не походили на счастливых женихов. От них могли просто скрывать истину. Так или иначе, загадочная помощница Даэрона не была в Дэйле знаменитостью. Если вообще существовала. — Не вешай нос. К утру придумаем что-нибудь. Пройдёмся по знакомым модницам, заглянем в таверны. — Торин, скажу тебе прямо: у меня нет никаких знакомых модниц. А в тавернах юные барышни не сидят. — Обратись к брату. Каждый знает о его славе заправского сердцееда. Увидеть Кили очень хотелось. Они редко расставались на столь долгое время. Но вот обращаться с такими вопросами казалось не с руки, даже смешно. Наверняка младший знал о возвращении отряда и ждал его. Но не дождался. Белокурый гном решил рассказать брату обо всём случившемся в Зеленолесье, но не зарекаться ни о каких девушках, не просить ни о чём, просто на следующий день продолжить поиски вместе. В полдень братья принарядились и отправились в Дэйл. Верхом на своих пони они передвигались быстрее, начали с того самого квартала, что оставался необследован. Весёлый улыбчивый мальчишка легко заводил беседы с прохожими, и, наконец, они напали на след. Две хорошеньких девушки сообщили о некой гномке, содержащей здесь целый торговый дом. Да только указали на центр города, исхоженный вчера вдоль и поперёк. Прибыв по адресу, братья удивлённо переглянулись. О парфюмерии говорила лишь крохотная надпись, основным же товаром здесь были травы, лекарства и эликсиры, а также снадобья для окраски волос и тканей. В просторном холле пахло цветами, в изобилии украшавшими окна и уголки. Встретил их пожилой незнакомец с очень тонкими для мужчины руками и в огромных очках. На вопрос, что желают сыны Эребора, Фили прямо ответил, что они ищут хозяйку этого заведения. — Госпожи сейчас нет. Мне передать ей заказ или некое пожелание? — Нам нужно встреться с ней лично. Думаю, вы можете подсказать, где искать её. И правда ли то, что она — наш сородич. — Увы, я не могу сообщить вам о её местонахождении. С час назад один из ваших братьев пригласил её на обед. И она не сказала, когда вернётся. — Торин! — в сердцах воскликнул Фили. — Он опередил нас, и теперь узнает обо всём из первых уст. — Не стоит так кипятиться. Не думаю, что обед перейдёт в ужин. Просто подождём, а после поговорим с этой барышней сами. Устроившись в кабачке напротив и наблюдая за нужным входом, Кили и Фили велели подать им фруктовый морс. Хлебать привычный эль сейчас казалось неуместным. — Второй день козе под хвост. Ещё и это дрянное пойло! — Подождём. Видно, что хозяйка заведения — дама богатая. И торгует духами да травами. Не идти же к ней, налившись пива… Ожидания юношей были вознаграждены лишь спустя два часа. К торговому дому, очевидно, служившему своей хозяйке и обиталищем, подъехали две лошадки, одна из которых несла сына Даина Железностопа, а вторая — неожиданно молодую девушку, белокурую и одетую в строгое, но богато украшенное платье. Тонкая бородка и рост однозначно говорили, что она — их сородич. Вот только манерами барышня отличалась от дочерей народа кхазад. Взгляд её был уверенным и спокойным, она великолепно держалась на лошади, а юбка, разрезанная в нескольких местах, доходила лишь до середины голени. Под ней видны были брючки и остроносые сапоги. Носить такую одежду не было принято, но Фили сразу же понял замысел: фасон платья был предназначен для верховой езды в мужском седле. При этом облик сохранял женственность. Наследник галантно подал ей руку и проводил в дом. Выходило, что их беседа продлилась более трёх часов, вот только о чём ему удалось узнать? И разве не вежливее было распроститься у порога, не торчать в лавке уже битые четверть часа?.. Когда Торин, разодетый в тот день как на праздник, вышел, наконец, на улицу, трудно было не заметить его улыбки и румянца на щеках. — Ну что, вперёд? — ёрзая на месте, спросил Кили. — Погоди. Нельзя вызывать подозрений. Мы можем вспугнуть её. И давай-ка ты лучше за Торином, а я нанесу визит этой особе. — Хитрец! Как сам — так к девушке, а я должен скакать по зною за этим пронырой? — младший хмыкнул под нос и нехотя поднялся. — Пойми, так мы узнаем больше, сможем сопоставить все факты, избавить себя от возможной лжи. — Ладно, иди уж. Блондинки не в моём вкусе! Знал бы, не пил бы эту бесполезную воду с ягодами. Расставшись, братья отправились каждый в своём направлении. Оказавшись на пороге, Фили ощутил сильную неловкость, но распахнул дверь и вошёл. Всё тот же старик кивнул ему и хотел возразить, что хозяйка занята, но королевский племянник уверенно осадил его взглядом и попросил должить о своём визите. Ещё несколько минут прошли в тревожном ожидании. Аптекарь возвратился и как-то нехотя указал рукой на отпертую дверь. Поднявшись по лестнице на второй этаж, юноша оказался в совершенно пустой гостиной. Подозрительно оглянувшись по сторонам, он услышал сзади себя мягкий бархатный голос: — Прошу, проходите, принц. Не ожидала второго визита из Эребора. Но я рада. — Вы знаете кто я? — Разумеется, знаю. Не стесняйтесь, входите, — девушка указала рукой на кресло и наполнила два бокала прохладным лимонадом, — жара сегодня ужасная. — Если бы вы меня знали, то не назвали бы принцем. Ведь это не так. — Но ваша матушка — принцесса и сестра короля. — Польщён, что вы знакомы с моей матерью. Вот только замуж она вышла по любви, а не ради сохранения титула. Признаться, я впервые вижу дочь своего народа, которая не знает законов престолонаследия. — Зато мне известны иные законы. Впрочем, это сейчас не важно. Я знаю, кто вы, но вы не знаете меня, хоть и искали. Моё имя Гвэлдис. Я владею этим торговым домом, занимаюсь поставками редких трав и пряностей, готовлю целебные зелья, эликсиры и благовония. Не только, но это основной род занятий. Усевшись напротив, Фили сумел получше рассмотреть её. Дорожное платье Гвэлдис уже сменила на шёлковое домашнее. Из высокой прически выбились несколько длинных прядей, упавших на плечи и шею. Светлые серо-зелёные глаза взирали на него очень спокойно и мягко. Шею и руки украшали несколько драгоценностей, выполненных очень изящными и почти не бросающимися в глаза. — С чем же вы изволили ко мне пожаловать? И разве не довольно было одного визита? — Я желаю услышать из первых уст, правда ли, что ещё совсем недавно вы вели дела не одна? Что у вас был знакомый родом из эльфов? — Это ни для кого не тайна. Он был моим учителем и помощником. Всеми своими знаниями я обязана именно ему. Понимаю, что это странно. Но только мне нет никакого дела до древней вражды, истоков которой никто уже не помнит. — А где же ваши родные родители? И почему вы не присоединяетесь к сородичам в Эреборе? Гвэлдис сделала глоток и отставила бокал в сторону. — Это очень давняя и очень грустная история. Не стану утомлять вас, у меня нет родных родителей. Я родилась в семье первой, и от меня решили избавиться, следуя древнему жестокому закону, который, возможно, не ведом вам. Многие и по сей день считают, что первенцем должен быть сын, а не дочь. Слышать об этом Фили приходилось лишь в детских сказках, которыми запугивают чересчур непослушных. Опустив глаза, он пробормотал нечто вроде извинения. Нужно было продолжать разговор. — И ваш учитель спас вас? Забрал к себе на воспитание? — Первоначально это сделала моя приёмная мать. Она тоже не знала своих родителей и удочерила меня. Для неё это был словно долг, и она никогда не попрекала меня, вырастив как родную. — А этот эльф? Его ведь звали Даэрон, верно? — Вы хорошо осведомлены. Эльфы живут очень долго, и этот целитель стал учителем нам обоим. Мурашки пробежали по телу Фили вместе со странной догадкой. О ком говорила эта девушка? И кого так напоминала манерами? Независимость и богатство, что окружало её — откуда всё это?.. С языка готово было сорваться имя, но юноша сдержал себя. — Вы спрашивали об Эреборе. Не скрою, я бывала там. Мы поставляли лекарства и зелья для раненых, помогали ставить на ноги всех, кто нуждался. Но моё место здесь, а не там. Именно так я смогу быть полезней. — В таком случае вам надлежит быть почётной гостьей нашего короля. Вам и вашему учителю. Поверьте, мы ценим каждую из спасённых жизней. — Молодой гном решил схитрить и посредством такого приглашения выведать правду о Даэроне. Только Гвэлдис не попалась на его уловку. — Благодарю. Но наше ремесло целителя требует от каждого бескорыстия. Да и работы, поверьте, много. В каждое время года наступает пора сбора своих целебных трав. Многие растут далеко, и приходится путешествовать. Признаться, я всю жизнь почти не сидела на месте. — А где же сейчас ваш учитель и ваша приёмная матушка? Как раз-таки путешествуют? — Именно так. Мне же нужно вести дела. Я ведь уже шесть лет, как достигла совершеннолетия. Нехитрый расчёт показал, что Гвэлдис сейчас семьдесят шесть, или чуть больше. Она была совсем немного младше Кили. И ведь именно тогда Райнэ впервые на его памяти надолго исчезла из предместий Азраг Арад. А после вновь приходила и уезжала. Выходит, к приёмной дочери, о которой не сказала никому? Боялась, что Торин обвинит её в неверности? Это весьма походило на правду. Но если девушка не лжёт, её рождение приходилось ещё на время, когда влюблённые жили вместе. — Леди Гвэлдис, я искал вас и пришёл для того, чтобы найти ваших приёмных родителей. Вы можете сообщить мне, где они сейчас? — Увы, я уже сообщила обо всём, что знаю, вашему другу. Учитель сейчас на пути в Фангорн и вернётся не ранее осени. Ну, а матушка ещё дальше. Я привыкла подолгу жить без неё. Но она всегда ко мне возвращается. — Вы уверены в том, что она вернётся? Белокурая барышня улыбнулась тёплой светлой улыбкой, которая озарила её лицо лучами внутреннего света, сделала совсем юной, словно невинного ребёнка. — Фили, однажды мама сказала мне, что разные люди будут говорить о ней всякое. Но только я не должна верить даже в то, что она мертва. Я просто должна ждать её и знать, что скоро мы будем вместе. Возвращаясь домой, юноша ловил себя на мысли, что образ новой знакомой не выходит у него из головы. Она мгновенно узнала его. Прежде видела раненым, когда помогала спасать пострадавших во время битвы? Знала ли о ней его мать, ведь Гвэлдис — это созвучно её собственному имени. А главное — стоит ли Торину узнать о её существовании? Или же довольствоваться радостной вестью о том, что сам Трандуил не знает местонахождения Даэрона, и встреча вскоре возможна? Ночью Фили терзала бессоница, а свет, исходящий от таинственной девушки, растекался по его мыслям, словно эфир. Кили в его отсутствие успел наверстать упущенное днём и хорошо выпить. Теперь этот негодник храпел на соседней кровати. Неизвестным оставалось, что же он выудил у Торина-младшего. Впрочем, это не сложно узнать. Сложно исполниться уверенностью Гвэлдис в том, что её мать жива и вернётся. Не менее сложно хранить такую весть в секрете от Торина. Но как донести её до короля, не раскрыв опасной тайны родом из далёкого прошлого?..Глава 27. Тайны из далёкого прошлого
21 декабря 2019 г. в 01:44
Ранним утром несколько гномов вышли на улицу, с наслаждением умылись в роднике, немного размяли мышцы со сна и закурили на солнышке. Чуть поодаль двое синдар хлопотали вокруг внушительной горки дров — тюкали по брёвнам своими топориками, отламывали ветки и кидали их в растущую рядом кучку — объект дальнейшей работы. Эльфы никогда не валят живых деревьев и используют только сухостой да жертвы сильных ветров. Но от этого труд дровосека не становится легче. Дети леса вообще не любят такую работу, и исполнять её всегда приходится либо провинившимся, либо самым бестолковым. Глядя на бедолаг и вздыхая над безнадёжностью их инструментов, двое гномов встали, скинули рубахи и расчехлили свои секиры.
— Идите-ка, братцы вон. И лучше пошевелите там своих поваров! Мы хотим есть! А с дровами уж сами справимся.
Не сложно было понять, что столь ранняя рубка дров и нужна с целью накормить гномов — растопить большой очаг, сготовить несколько сытных блюд. В разгар лета эльфы никогда такого не делали, потому бедолаги и оказались в своей незавидной ситуации. Солнце ещё не припекало, но оба уже скинули одежды, на лицах и телах проступили капельки пота. Вторжение гостей они приняли с благодарностью: безмолвно кивнули, отбросили топоры и завалились на траве, наслаждаясь погожим утром. Два мускулистых здоровяка вмиг приспособили для дела ещё пару пней. Острые увесистые секиры взметнулись вверх в руках своих хозяев. Длинные стволы обратились в дельные короткие чушки, а после рассыпались на поленья. Гномьи орудия с лёгкостью превратили в дрова даже давние коряги, которые работники кухонь годами просто откладывали в сторону. Управившись, дровосеки уселись рядом.
— Лихо вы! Теперь надолго хватит.
— Да уж, извини, приятель, но каждому своё. Приду на ваши харчи, если вдруг пропью всё жалованье из каменоломен. Только смотрите, чтобы харчи были достойные!
— А ты смотри, как бы тебя не выгнали за обжорство! А то придётся тебе идти в Дэйл пасти там свиней. — Бросил кто-то из кхазад. Над полянкой разразился долгий грубоватый смех. Парочка эльфов осталась так довольна работой, что оба невзначай уже намекали гномам заходить почаще, обещали угощения, выпивку и даже заправскую охоту. Едва смех затих, Фили и Двалин, сидевшие чуть в стороне, смогли ясно различить слова одного из отличившихся сородичей:
— Мы бы рады наведаться на охоту! Но ведь не каждый день узбаду нашему приходит на ум искать какого-то эльфа.
Фили немного встревожился. Становилось понятно, что в отряде знают истинную причину визита в Зелёный Лес.
— Положим, друг, не «какого-то», а исцелившего смертельные раны. Я могу понять Торина, он король и желает достойно отблагодарить своего спасителя.
— О бое вашего правителя с главарём орков ходят легенды. Равно как о его чудесном выздоровлении, — один из горе-дровосеков воспользовался паузой, чтобы поддержать разговор. — Много было чудес тогда. Я и сам, чего уж, до сих пор не знаю, как остался жив. Целители говорили, что клинок задел сердце, но оно продолжало биться. И вот, сижу перед вами. Я ни за что не поверил бы им, но ведь я далеко не единственный.
Поднявшись с места, Фили подошёл поближе и невзначай спросил эльфа:
— Скажи, друг, ты был ранен уже в завершении битвы?
— Да. Продержался почти всю.
— А ты часом не видел по ту сторону… Там… Что-то вроде завесы, непреодолимого барьера, от которого пришлось отступить назад?
— Была яркая вспышка, синие всполохи. Они отталкивали, пугали. Но… Я никому об этом не говорил…
Это было уже и не важно. Оставив синду в замешательстве и возвратившись к Двалину, королевский племянник тихо шепнул:
— Где Торин? Мне нужно поговорить с ним.
— Знаю, что он возвратился уже под утро и с тех пор не выходил.
Тем временем подоспела трапеза. Эльфы постарались на славу: на столах красовались блюда с поджаренными птицами, глиняные горшочки источали аромат первых грибов, запечённых с овощами. Из запотевших бочонков только из погреба в кружки хлынули эль и вино. Гномы расселись по скамьям, и уже через несколько минут, чуть утолив голод, затянули свою любимую песенку:
Жил славный гном — хорош собой,
В боях он был для всех герой.
Секирой и мечом владел,
И каждый враг был не у дел.
В тавернах он девиц прельщал,
И пинту залпом выпивал.
А если шёл кто на рожон,
Тот был его рукой сражён.
Зеленолесские повара сидели вместе со своими гостями, от души радуясь возможности попировать уже с утра, и даже старались подпевать. Их гости, к которым многие здесь относились предвзято, оказались не только полезны, но и милы. Разговор сам собою заладился. После очередной выпитой чарки тот самый эльф, которого гномьи секиры избавили от нелюбимой тяжкой работы, громко на всю трапезную спросил нового знакомого:
— Так, а кого из эльфов ищет ваш король? Быть может, мы тут лучше поможем? Чай, при кухне каждый на виду. И если уж спрашивать, так не Владыку, а повара!
Компания вновь разразилась смехом и разными возгласами. Лесная братия жила по тем же законам, что и другие расы: каждый видел себя в центре событий, а правителя своего — лишь вкушающим плоды сладкой жизни. В простые дни все таят эти чувства внутри, но в часы застолья речи у всех развязны…
— Был один долговязый эльф. Я очухался раньше других, и помню его.
— Странный, несуразный, волосы, как белая пакля. Но как подойдёт, даст своё зелье, так после словно бы вновь родился. Ни боли, ни лихорадки.
— Даэрон. Да, его звали Даэрон! Я помню, с ним была его помощница гномка. Она называла его по имени.
Несколько эльфов, пирующих со своими щедрыми на чарки гостями, вмиг рассмеялись. Один из них даже встал, взялся за лук и коснулся стрелы в заплечном колчане.
— Даэрон? Этот умалишённый? Да я сейчас выпью ещё и попаду своей стрелой в глаз того чучела, если вашему королю нужен этот свинопас!
Фили дёрнулся с места, но Двалин и сын Железностопа удержали его.
— Погоди, брат. Пусть расскажет дальше.
— Да он пьян уже! Ну и у эльфов бывают схожие имена.
Замысел друзей был понятен: слишком уж много противоречий исходило из пылких слов сотоварищей. Внимательно прислушавшись к гулящей компании, они смогли узнать, что тот Даэрон, о котором велась беседа, приезжал в Зеленолесье периодически, покупал целое стадо овец или свиней, занимался с ними, пас и кормил. А потом вывозил в Озёрный город, после чего его не видели ещё долгое время. И часто вместе с ним была девушка-гномка.
— Я не могу идти к ним. Помоги, — Фили крепко взял за руку наследника трона, — прикинься пьяным и выспроси эльфов про эту девушку, про этого их Даэрона. Если не выйдет… — рука нырнула под куртку и вложила в руку Торина-младшего кошель с золотом, — тогда заплати здешней челяди.
Торин небрежно отринул тяжёлый мешочек и встал со своего места.
— У меня есть, чем платить. Я всё узнаю и сообщу тебе. Но до этого не тревожь узбада. И вообще не подавай виду.
— Ну, а ты тогда переодень свои башмаки! Эльфы не любят грохота. А ещё не действуй через девиц.
Рыжекудрый красавец усмехнулся, проверил рукой оружие, наклонился к собеседнику и шепнул:
— Ладно. Возьму твои, меховые. Да и кто тебе сказал, что мне интересны эти худосочные каланчи? Мог бы не предупреждать о таком. Я женюсь только на лучшей из лучших! На девушке, которую приятно обнять.
Юноши подмигнули друг другу, и сын Даина скрылся в лабиринтах дворца. Ожидание его возвращения показалось Фили вечностью. Железностоп-младший вернулся спустя несколько часов, увёл сородича в укромное место и рассказал о том, во что трудно было поверить.
— Этот Даэрон действительно прослыл здесь свинопасом. Впервые здешние эльфы увидели его лет сорок-пятьдесят назад, и с тех пор он появлялся по весне, покупал целое стадо. Их король всегда благоволил к нему, но великий Трандуил давно уже забыл, как светит солнце. Все они боятся своего владыку, но почти не видят. А наш целитель взращивал поголовье, уводил к людям Озёрного города. Говорят, там у него была помощница. И это была девушка-гномка. Эльфы Зеленолесья считают его выжившим из ума дураком. Он ушёл отсюда перед великой битвой, потом появился ненадолго, и больше его не видели. Но сподвижница, со слов тех, кто бывал в Эсгароте, теперь обосновалась в Дэйле и держит там парфюмерную лавку.
Торин сын Даина закурил трубку и перевёл дух, а после добавил:
— Не знаю, уж правда ли это тот Даэрон, что нужен узбаду. Но найти девушку в Дэйле мы сможем! И она скажет больше здешних стрелков и охотников.
Клубы дыма, выпущенные из трубки Фили, причудливо переплетались в воздухе с теми, что появлялись в такт выдохам наследника.
— Да уж, многое не вяжется. Но мы, разумеется, можем найти эту девушку. И мы найдём её, разговорим и выслушаем. Думаю, там не много парфюмерных лавок, и всяк уж не много гномов.
— Для чего королю искать свинопаса? Не находишь это нелепым?
— Узбад ищет великого лекаря. А вот для чего целителю нужно было пасти стада… Причём каждый год по весне и лету… Эльфы живут в это время плодами леса. Чтоб принять нас, они заготавливали дрова, стряпали эти кушанья.
— Значит, путь наш лежит теперь в Дэйл. В парфюмерные лавки под видом завиднейших женихов.
— Это если узнаем, что правы. А чтобы понять, я должен встретиться с Торином. Неизвестно ещё, о чём ему поведал король эльфов. Я не верю сейчас ни в каких свинопасов. Местные говорят о другом Даэроне, как пить дать! А этот ушёл отсюда.
— А гномка? Тебя не смущает такая помощница эльфа? Они недолюбливают нас. С чего ему брать в компаньонки дочь кхазад? Мы должны найти её.
— Мы её найдём. Но только смущает уже даже то, что она живёт в Дэйле с людьми. Почему не пришла в Эребор? Почему не вернулась после войны?
— Об этом и поговорим. Ступай к узбаду, Фили. А я займусь поиском девы. И очень скоро она расскажет мне обо всём.