Ничто не имеет значения

Капитан Джон Харт сидел в одиночестве на крыше и смотрел на ночные огни Кардиффа. Его ноги болтались с края парапета. Джон посмотрел вниз на мостовую. Здание тянулось вниз, кажется, на 17-19 этажей. Это здание было далеко не самым высоким, которое ему доводилось видеть, но достаточно высоким для того, чтобы заставить его сердце замирать от восторга и едва ощутимого чувства опасности. Что, если он упадет отсюда вниз, на твердый серый асфальт? Игры со смертью всегда привлекали Джона. Смерть, казалось, всегда скалится в предвкушающей ухмылке за его спиной. Он очень много раз был смертельно ранен, но ему всегда удавалось избежать смерти. Или, возможно, смерть не спешила забирать его себе. В любом случае, вот он - жив, здоров и в состоянии глупо напиваться на крыше высотки. Когда он наклонился вперед, взгляд Джона зацепился за крупную скамейку внизу на тротуаре, а в голове тут же вспыхнули воспоминания о тех событиях, когда ему довелось быть на этой крыше в последний раз. Внутренности мужчины словно сжались в тугой комок при этих воспоминаниях, что было совсем не характерно для него. Конечно, Джон с легкостью может блокировать или стереть эти воспоминания, все агенты времени были обучены этому, но он твердо решил для себя: пусть все идет своим ходом. Что-то в нем изменилось, совсем немного, но все же изменилось, и он подумал, что вполне заслужил эти муки совести. Он слишком долго их избегал. ------- Джон закрыл глаза и представил себя, стоящего там с Джеком на крыше, с Джеком, который как всегда откалывает шутки. Джону даже немного неловко, что пришлось найти команду Джека и просить у них помощи. Но неужели Джек не видит, что все это он сделал, чтобы привлечь его внимание? Все те байки про бомбы и излучение были далеко не на первом месте. Даже реальная история про алмаз Аркадии был лишь приятным бонусом в том, что могло бы достаться им с Джеком. Им обоим. Вместе. Джон хотел, чтобы Джек отпустил свои давно сдерживаемые чувства. Хотел, чтобы он присоединился к нему. Но Джек не изменил себе. В некотором роде он так и остался тем же стариной Джеком, тем же невыносимым упрямцем. Только теперь в нем появилась эта неуемная жажда правды и нежелание лгать даже в какой-то мелочи. По каким-то причинам эта крошечная планета невероятным образом изменила Джека, и он совсем этому не противится. Джон вспомнил те противоречивые желание, нашептывающие ему то поцеловать Джека, то убить его. Их отношения всегда были чем-то неудержимым и взрывоопасным. Они смотрели друг другу в глаза, и на какой-то один славный миг Джону показалось, что Джек сможет сдаться, что они вновь смогут вместе путешествовать по Вселенной, как раньше. Обжигающее пламя гнева вспыхнуло внутри Джона, когда Джек с язвительной ухмылкой швырнул через плечо контейнер, который с металлическим звоном приземлился где-то внизу. Для Джона в этот миг все стало ясно. Джек отверг его, посмеялся над ним. Гнев заставил его тело действовать прежде, чем это сделает мозг. Он стал настолько приучен реагировать на происходящее здесь и сейчас, что на мгновение Джон забыл про Джека, забыл все их совместные миссии, про жаркий и дикий секс, про их чувства, про все. В тот момент гнев и унижение взяли над ним верх, а потом... Джек упал вниз. Он падал, падал, падал... И гнев исчез. Вот черт! Джон перегнулся через край крыши и в шоке взглянул вниз. Он видел, как Джек падал. Видел, как тот тяжело рухнул точно на ту проклятую скамейку, слышал знакомый звук ломающихся костей. О черт... Джон тогда испугался своих чувств. Он убеждал сам себя, что это просто еще одна смерть на пути к его цели. Он убеждал себя, что найти алмаз было куда важнее. Джон оттолкнулся от парапета и направился к лифту, нацепив на лицо привычную маску высокомерия и распутства. Он сделал все, чтобы выдать эту иллюзию за реальность. Все то время, что он спускался на лифте на первый этаж, Джон старался не думать ни о чем, кроме как о том, на что потратит все те деньги, что получит с продажи алмаза. Развязно толкнув стеклянные двери, Джон вышел на улицу и наклонился, поднимая контейнер, выброшенный Джеком. Взгляд мужчины невольно замер на Джеке. Точнее на его теле, которое сейчас казалось сломанной куклой. Джон присел на корточки напротив тела бывшего напарника и любовника, и отставил в сторону небольшой контейнер. Джека не удастся воскресить. Если бы Джону удалось это... Это не было бы извинением, но если Джек был бы жив, он бы понял, что это было бы очень близко к слову "прости". Такой своеобразный способ попросить прощения. Джон никогда не мог на словах попросить прощения. Джон взглянул в лицо Джека, пытаясь найти хоть что-то, что было тогда, в прошлом. Вздохнув, Джон тряхнул головой, прогоняя лишние мысли. Так. Ему нужен ключ от входной двери в конуру Джека и его команды неудачников. Когда Харт стянул с запястья Джека его браслет, он физически почувствовал, как его уверенность в себе испаряется, словно дымка. Он позволил себе краткое прикосновение к лицу Джека, его пальцы на долю секунды задержались на таких знакомых мягких губах. Сожаление скрутило его внутренности, вонзилось ножом в каждую клеточку тела, и все те эмоции, которые он старательно хоронил в себе, выступили на его лице. Крепко зажмурившись, Харт заставил себя успокоиться и затолкнуть в дальний уголок подсознания ненужные сейчас мысли и чувства. Ничто не имеет значения теперь. Что сделано, то сделано. Теперь ему оставалось лишь одно - надеяться, что однажды в его жизни произойдет что-то настолько опасное, что его жизнь будет висеть на волоске. Ему оставалось лишь надеяться, что в конце-концов смерть решит забрать и его тоже.