wild season

Грейвз отправляет ее на казнь даже не росчерком пера, а одной только фразой. В условиях чрезвычайного положения, установленного в Нью-Йорке в связи с последними событиями, такое возможно. Поэтому слова о суде, о невиновности, о доказательствах застревают у Тины в горле. Она только и может, что неверяще смотреть на шефа аврората. Лицо Грейвза нечитаемо. Тина закрывает глаза, руки будущих палачей подталкивают ее к выходу из кабинета. Тина. Олененок на длинных нетвердых ногах. Грейвз не знал, какое желание доминировало в нем больше: защитить или перебить тонкую шею. Непоследовательная, сочувствующая всем и каждому, умница, начисто лишенная уверенности в себе. Такой он впервые увидел Порпентину Голдстейн — соискательницу на должность аврора. Она была слишком нерешительной, слишком мягкой для этой работы, несмотря на высокие проходные баллы. Но Грейвз отобрал ее первой среди десятка претендентов. Тина. Она тянулась к нему, словно цветок к свету. Ловила каждое слово, когда он говорил, каждый жест, каждый совет. Заливалась румянцем от мимолетной похвалы, вздрагивала, когда его пальцы ложились поверх ее руки, направляя палочку. Первый поцелуй он украл у нее в лабиринте коридоров Конгресса. Девушка на ходу пыталась донести до шефа какую-то важную информацию, поступившую от осведомителя, когда он, резко остановившись, одарил ее пристальным взглядом, под которым она мгновенно стушевалась. Грейвз поймал ее в ловушку, заставив отступить к стене, а потом склонился и неторопливо проложил дорожку поцелуев от белой шеи, к подбородку и скулам. Он чувствовал исходящую от Тины нервозность, но правильно найдя ее истоки, прошептал: — Никто тебя не увидит. — И накрыл ее губы своими. Тина. Это она нашла Криденса. Не смогла пройти мимо очевидной жестокости его приемной матери, пытаясь защитить того, кто сам не в состоянии дать отпор. Грейвз, который на тот момент уже догадывался о причинах разрушительных происшествий, увидел в забитом парнишке-сквибе возможность. Он велел ему искать ребенка, обладающего темной разрушительной силой. После долгих месяцев притворства и рутиной работы на Магический конгресс тот, кто скрывался под именем Персиваля Грейвза, почуял возможность обрести еще большую силу и выйти из тени, в которой пребывал. Тина. Она связывала охлаждение их отношений с ее дисциплинарным взысканием, с тем разочарованием, что он должен был испытать, как ее наставник. Она заискивала, пыталась все исправить, продолжала выполнять какие-то старые функции, несмотря на то, что была изгнана к бумажным мышам, в архив. Но Персивалю стало не до нее. Где-то таилась добыча более ценная, чем девушка с глазами олененка. Грейвз смотрит, как арестованных уводят вдоль по коридору, прямо к стерильно-белой камере смертников. — Это ради общего блага (1), Тина.