Спустя годы

Серые облака тумана расходятся между стволами темных деревьев в густом лесу. Золотистые лучи света местами прожигают пушистое полотно. Не спеша, будто в полусне юноша пробирается вглубь. Тонкими пальцами задевает влажные сгустки, под голыми ступнями ощущает колкость и мягкость лесной подстилки. Воздух остыл и время застыло на месте. Царит тишина. И ощущение, что это место, что порой наполнено жизнью, сейчас разъедается пустотой. Все словно в страшном сне. Нельзя остановиться, развернуться и сбежать. Не понимает почему он здесь. Хотя нет, не так. Он знает. Прекрасно знает. Он часто приходит в лес. Приходил раньше и делает это до сих пор. Раньше здесь он встретился со своим другом, а сейчас... Под ногами хрустят ветки и колючки царапают кожу рук. Почему он идет так спокойно? Почему не больно? Почему капли крови для него так неощутимы. Может все это и правда сон? Вся его жизнь - один большой сон? Вся кровь на его руках, вся сладость и горечь, застывшая на его устах... Все это сон. Страшный. Длиною в жизнь. Вздыхает. Сильнее пахнет сырой хвоей и железом. Дыхание становиться частым, тяжелым. Подушечки пальцев ощутимо замерзли, ногти приобрели фиолетовый оттенок. Впереди старый заброшенный домик. Хижина в лесу. Одинокая, ветхая, с зелеными прожилками на серых стенах. Скрипят половицы. Скрипит и тяжелая дверь. Внутри светло. От огня. И немного теплее чем на улице. Но он все такой же старый, одинокий и пустой. Ну почти. Юноша вздрагивает и хмуриться. Он должен уйти. Нельзя. Или можно? Нет. Кто его отпустит? Да и сам себя... Разве он сможет? Разве он просто так все забудет? Если бы мог, не возвращался. Если бы мог не прощал, если бы он убил себя... Если бы мог... Но он, наверное, один из тех, кого называют слабаками. А может он просто сломался? - Привет. - Тихий голос доноситься со стороны камина. Поленья трещат. Рядом тепло. Но и опасно. - Привет. - Улыбается. Сердце стучит часто. Когда парень начинает приближаться, оно замирает. - У тебя кровь. - Немного шершавый язык проходиться по запястью. Чуть повыше чувствует сильные пальцы, до синяков сжимающие светлую кожу. - Ага. - Я так рад, что ты пришел, - в блаженной улыбке расплываются губы "хозяина старого домика". Щекой трется о ладонь. - Лин... Замерз? И зачем ты сбегал от меня? - Голос тихий, улыбается и в глазах нет блеска опасного. Но его пальцы. И давящая атмосфера. Лин поежился. - Я... - Как оправдаться, не знал. Впрочем он не знал почему вернулся. Ведь не из-за боязни чего-то. Отводит взгляд и хочет вырвать руку, но крепкая хватка не позволяет. - Шейл, отпусти. - Шипит. - Больно! - Да? Извини. Отпускает, но тут же прижимает юношу к себе. Обнимает и носом проходиться по тонкой шее. Вдыхает запах. Ему приятно. Нравится, когда этот человек рядом. Но... Его хочется сожрать. Защитить и убить. Странные чувства. Сложив все свои желания и выведя из них чувства, Шейл назвал это любовью. Его особой любовью. Кусает. Кожа тонкая, немного синеватая. На месте укуса приобретает багровый оттенок. Лин стонет. Тихо. Как может в своем состоянии. Все это ему так же кажется сном. - Больше не убегай от меня, хорошо? - Горячо. По крайне мере Лин так думал. Надеялся. Наверное. - Угу... - Но сам знает, что попытается. Не раз, не два. - Вот и славно. - Отстраняется. Держит за руки и потом тянет за собой. Неожиданно поднимает юношу на руки и несет куда-то сквозь полумрак. Тут есть кровать. Отчего-то мягкая. Шейл усаживает парня на кровать и смотрит на него. Глаза его холодные и будто пустые. А выражение лица жаждущее. Снова трется щекой и говорит "Люблю", потом "Я хочу...", но не уточняет что... В последнее время он никогда не уточняет. Он просто говорит, что хочет и берет то, что якобы по праву принадлежит ему. Кусает вновь. До крови, до чего-то большего, чем просто стон с хрипотцой. В легких что-то лопается и рушится. Осколки падают вниз живота и впиваются. Лин прикусывает свою губу. Ему хочется кричать. И словно пелена сна от боли спадает с глаз. - Сильно больно? "А то прям нет" В этот момент, юноша думает, что лучше пусть он ест других, пусть на его руках будет чужая кровь. Не страшно. Он готов разделить это со своим другом. Это лучше чем стать жертвой самому. По взгляду видно, как больно. Как страшно. Шейл улыбается. Целует. Слизывает яркие капли крови с опухших, искусанных губ. Потом облизывается сам и вновь целует. Только уже по-настоящему. Как целуются влюбленные. Лин не отвечает. Он просто позволяет. Через несколько мгновений стонет. Блаженно. Чувствует себя мазохистом. Недавно он готов был рыдать от раздирающей боли, а сейчас стонет от удовольствия. Ему нравятся ласки. "Страшно". Шейл не сразу начинает действия. Он играет. Казалось он исследует бледное и худое тело. Сейчас, не приступая к основному блюду, он одаривает любовника прелюдиями. Если это так можно назвать. Длинные когти ржавым ножом проходят по линии ключиц. Из ранок тут же начинает сочится кровь. Солоноватая по вкусу. За светлые пряди парень оттягивает голову Лина назад и трется носом о кожу шеи, в районе, где проступают зеленоватые венки. Сжимает запястья. Пригвоздил тяжестью своего тела к кровати. Лин старается сдерживать голос, но это у него плохо получается. Кажется, возле уха мелькает "Зачем?". И правда, зачем? Стыдно? Или это что-то подсознательное? Потом все происходит осторожно. Шейл,конечно, хочет наказать Лина, однако не может причинить много боли этому существу. Он же любит его. Любит... И этот парень любит его... Но эти чувства не мешают оставлять на Лине долго не сходящие следы укусов, сильных нажатий пальцев на кожу. Иногда в тусклом естественном свете ему нравится смотреть, как на бледной коже будто цветы расцветают его "метки". Привлекает и распыляет, когда Лин начинает отвечать. Когда тот отдается. Когда хочет убежать от боли и в то же время поддается сладкой ласке. Нравится, что плачущее и одновременно улыбающееся лицо Лина видел лишь он. Когда они вместе, Шейлу хочется многого. И он сам точно не может определить чего больше, оттого и делает все сразу. Ведь ему можно. Лин извивается и хрипит, стонет сладко и старается сам насладиться. Он хочет. Дрожит. Немного боится и мыслями бродит где-то далеко. Он человек. Хотя, все живые существа падки на наслаждения. Лин не исключение. Сильнее прижимается к влажному телу и сам зубами впивается в кожу на плече. Пусть и не будет такого эффекта, как от клыков, но на Шейле тоже останутся следы. Словно доказательство их единства. Потом юноша еще раз задумается о побеге. Он правда хочет сбежать. Сбежать хотя бы на три года назад. Тогда, когда их отношения не были такими. Когда все было более ярким и счастливым, несмотря на все тяготы. Несмотря на весь мир. А что сейчас? Почему они изменились? Почему Лин стал таким?.. Хочется сбежать. Уйти от того, кем они стали. Покинуть этот мир, состоящий из красного и черного с белым. Кажется, что за 3 года они сломались. Как игрушки в руках судьбы. Они ненужны. Они одни. Они взрослые. Они те, от ого отказался этот мир с самого их рождения. И только лес - их дом. Туманный темный лес, где вечно царит тишина. Он прячет тайны и сильный запах железа. За три года они стали теми, кем их считали всегда. Монстры. Им не сбежать...