Трахни меня

Всё началось с поцелуев в шею. Как всегда, нежных и трогательных; касание сухих губ Тревора практически не ощущалось на коже. Тёплые вспышки, тянувшиеся от затылка до кадыка, нельзя было назвать особенно страстными. - Боже, ну почему ты такой хлюпик, - резко оборвал любовника Ной. Его веснушчатое лицо скривилось в попытке изобразить раздражение, но актёр из него был никакой, поэтому рыжему пришлось собрать все свои силы, чтобы звучать и выглядеть убедительно. Он сидел на диване, поджав под себя ноги, а устроившийся рядом Тревор остановился в нерешительности, слегка отстранился, но, даже если Ной на него не смотрел, невозможно было не чувствовать взгляд брюнета, буром пробирающийся к мозгам Ноя. Непонимание и возмущение отражались в серых глазах Тревора так ясно, что ему не приходилось озвучивать свои чувства вслух. - Я хочу, чтобы ты был жёстче. Как настоящий мужик. Меня достали все эти сантименты и этот ореол вокруг долбанной святости секса по любви, - выпалил Ной на одном дыхании. Ему было жаль возлюбленного, потому что он не хотел разговаривать с ним в таком тоне, но в другом Тревор бы и не понял. Парень принялся пялиться на застывшего брюнета, нагло, с вызовом, с такой откровенной провокацией, что её просто не получится игнорировать. – Трахни меня. Заставь меня ненавидеть и обожать тебя. Или у тебя смелости не хватит, а? Будешь обращаться со мной, как с хрусталём, который так и стоит в шкафу, никем не тронутый? Каждое слово впивалось не только в извилины Тревора, но отпечатывалось и на Ное – он не был уверен на все сто, что не перешёл границы. Ной плясал на лезвии ножа, и либо его маленький спектакль приведёт к такому горячему сексу, что сидеть будет больно ещё неделю, либо… - Что за херню ты мелешь? – наконец отозвался брюнет. Его голова слегка опустилась, он смотрел исподлобья, так, что у Ноя всё вздрагивало изнутри, а снаружи покрывалось мурашками. Это именно тот Тревор, которого Ной хотел. Ною даже стало немного страшно – голос партнёра вдруг зазвучал так, будто он собирается ударить, а не поиметь. - Не нравится? Мне тоже не нравится, что у нас в постели сплошная скука. Ной поднялся с дивана, скрестил руки на груди, ожидая, когда Тревор примет его вызов. И последний принял, да так быстро, что не успел Ной и глазом моргнуть, как оказался на полу, прижатым щекой к ворсистому крохотному ковру, с выставленной напоказ задницей. Руки Тревор ему заломил, и сейчас наклонился так низко, что Ной чувствовал его дыхание на мочке своего уха. - Решил поиграть в шлюху, милый? – бархатно зазвучал брюнет, одной рукой удерживая запястья рыжего, а другой – прижимая его голову к полу. У Ноя на уровне рёбер что-то лопнуло и разлилось горячей жидкостью, сползая с груди в самый пах. Он крепко сжал губы, чтобы не выдать себя. Именно так ему и нравится. Тревор приподнялся, чтобы стянуть с Ноя ремень, а за ним и джинсы, оголяя бледную задницу. На её фоне оливковые руки брюнета выглядели слишком тёмными, и эти тёмные ладони легли на обнажённую ягодицу, огладили нежную кожу, до этого не знавшую ударов. Первый шлепок показался Ною оглушающим, тело невероятно быстро среагировало на него, но не совсем так, как он ожидал. Он думал, что вскочит с места и даст обидчику пощёчину, но вместо этого сам подставился, выпячивая зад за ещё одной порцией. - Так тебе нравится? Этот голос с хрипотцой ещё никогда не казался Ною настолько сексуальным. Он хотел бы сказать: "Да, чёрт возьми, охуеть как нравится", но предпочёл промолчать. Чужие пальцы с короткими ногтями безжалостно впились в его кожу, и рыжий смог только выдохнуть, чувствуя себя самым грязным человеком на свете, и одновременно самым счастливым. Тревор вцепился в рыжую копну и приподнял голову возлюбленного над полом. Жар от него исходил нечеловеческий, и что тут действовало больше – возбуждение или гнев, сказать точно нельзя. Брюнет больно прикусил раскрасневшуюся мочку уха, а когда перешёл укусами на плечи, Ной заскулил, требуя большего. Тревору не нравились все эти игры – он любил спокойный секс, исполненный любви и взаимопонимания. Но новые грани, открывшиеся в Ное, одновременно злили его и заводили. Ему не хотелось делать любимому больно, но, блядь, как же ему было приятно отыграться за всю высказанную грубость. Ремень, который змеёй сполз с Ноя, очень кстати попался Тревору на глаза, и теперь его прохладная искусственная кожа с невероятно пошлыми шлепками ударялась о разрумянившийся зад рыжего. - Сдерживаешь себя? – издевательски поинтересовался брюнет, делая новый шлепок сильнее предыдущего. – Кричи, кого же ты стесняешься. Его полушёпот сводил Ноя с ума, и чем больше Тревор шептал, тем сильнее Ной возбуждался. Между тем, Тревор пропускал хлопок за хлопком всё быстрее, так, будто этим ремнём и трахал Ноя, жёстко, грубо, больно. На глазах рыжего выступили слёзы, но он униженно просил ещё, стараясь не постанывать. - Встань, - приказал брюнет, и Ной сразу же ему повиновался – просто потому, что в один момент забыл всё. У него из головы вылетело, что Тревор, вообще-то – заботливый и эмоциональный партнёр, теперь Тревор казался ему опасным, хищным и непредсказуемым. Было проще всего разозлить его, на что Ной и решился, и получил, к слову, именно тот результат, которого желал. Итак, Ной предпринял попытку встать, но Тревор обрубил её, уложив ладонь рыжему на макушку. - На колени. Брюнет завёл ремень Ною за голову и прижал голову к своему паху, недвусмысленно намекая, чего именно он хочет от рыжего. И, Бог свидетель, Ною этого хотелось не меньше. Он спешно расстегнул ширинку, торчащую напротив его носа, стащил потёртые джинсы возлюбленного, и, как всегда, совсем забыв о том, что это он предпринял попытку "нововведений", начал нежно целовать головку, но тут Тревор ему отказал, толкая член вперёд. - Ты же хотел быть шлюхой, да? Тогда бери его целиком. Сразу. Ной повиновался беспрекословно, раскрыв рот пошире; всё остальное сделал сам Тревор, грубо схватив рыжую копну и направляя голову партнёра. Его бёдра покачивались взад и вперёд, и это простое движение становилось всё быстрее и быстрее, и вот уже Ной осознал, что его трахают в рот, как проститутку в подворотне, соскучившуюся по хорошему большому члену. Он и сам начал двигаться, спустил руку вниз, туда, где задница всё ещё горела от ударов, а член ныл от недостатка внимания. Тревор перехватил его ладонь с лукавым безумным прищуром – мол, не сейчас. - Можешь трогать себя, когда Я скажу. Оххх, Тревор, ты настоящий дьявол. На глазах у Ноя даже выступили слёзы, но ни один из двоих не обратил на это внимания. Капельки пота уже начали скатываться вниз, а возбуждение дошло до того своего пика, когда сдерживаться невозможно, да, в принципе, и незачем. Тревор с издёвкой спросил: "Ну, хочешь, чтобы я тебя поимел?". Это всё, что в тот момент крутилось в голове Ноя. Именно сейчас он хотел Тревора как никогда. Ной замахал головой, на коленях, со спущенными штанами, взмокший от пота, чувствуя стыд и нездоровое удовольствие. - Попроси меня, - выпалил Тревор, ставший хладнокровным и безжалостным за каких-то полчаса. - Т-трахни… меня… - Громче! - Трахни меня! Брюнет усмехнулся, приподнимая веснушчатое лицо, поцеловал уголок губ, затем жадно проник языком в чужой рот, целуя всё глубже, всё откровенней, всё настойчивее. Затем повалил рыжего на пол, попутно избавляя обоих от лишних шмоток, и просунул пальцы между припухших от поцелуя губ. Ной обвил их языком, смочил слюной, посмотрел брюнету в глаза, в которых плескались притуплённая ярость и животная похоть. Тревор опустил влажные пальцы к чужой заднице и вставил их по одному в Ноя, узкого и горячего, уже стонущего во весь голос. Он извился на полу, выгнулся дугой, прижался рыжим затылком к ковру. Ему казалось, что он вот-вот кончит, но он знал, что это ещё не всё. Пальцы задвигались в нём всё быстрее, движения стали агрессивней, и – аххх – Ной чуть не кончил, и чуть не заплакал от разочарования, когда понял, что Тревор убрал руку. Рыжий на пределе. Он уже был готов умолять, но этого делать не пришлось – и у Тревора терпение не железное. Когда он вставил член, весь мир погиб в микроскопических ядерных взрывах, свет от которых пульсировал у Ноя за закрытыми веками. Ной подставился под брюнета, застонал во весь голос, и член партнёра показался ему невероятно большим, слишком толстым, Ной даже почувствовал лёгкое покалывание вокруг кольца мышц, но оно заботило его в последнюю очередь. Тревор поменял ритм, и вот уже долбился в рыжего дико, по-звериному, без остановки, рыча Ною в ухо. Трахая его с такой яростью, которую уже невозможно скрывать от себя и от других. Когда они оба кончают, Ною кажется, что его выебала футбольная команда, не меньше. По бёдрам стекает ещё горячая сперма, а перед глазами всё ещё туман, из-за которого ни хрена не видно. Рыжий покрывает Тревора короткими поцелуями, рассыпающимися по всему лицу, и думает, что иногда быть стервой – всё-таки очень приятно.