Обскур

      Та странная девушка с митинга засела у меня в голове. Я не мог перестать думать о ней всю ночь. Она сказала, что поможет мне. Как же хочется, чтобы это было так. Не знаю почему, но мне кажется, что она очень добрый человек. Желание увидеть ее одолевает меня. Но мама запретила к ней приближаться. Она сказала, что эта девушка-ведьма. Если это так, я бы хотел с ней пообщаться. Но, разве она захочет общаться с таким, как я? Нет. Это очевидно.       Я - ничтожество. Я даже не могу смотреть в глаза людям, которые говорят со мной. А если она опять дотронется до меня? Да, она дотронулась до моей щеки. Своей теплой и нежной рукой. Ничего подобного я раньше не испытывал. Но, от ее прикосновения внутри, словно все перевернулось. Теплое вяжущее чувство охватывает, даже когда я просто вспоминаю о ней. Я зря о ней думаю. Очень зря.       Сегодня матушка решила отправиться в газетное издательство. Она хочет рассказать о ведьмах всем. Она и правда думает, что ей поверят. Мы поднимаемся по лестнице, идем за мужчиной (это сын владельца газеты). Он, видимо, верит матери. Мы заходим в большой зал, уставленный маленькими столиками, за которыми сидят мужчины и женщины, и печатают на печатных машинках. Я осматриваюсь. Все это, правда, безумно интересно. Вдруг, нас останавливают.       -К нему нельзя, у него сейчас сенатор.       -Мне можно, я его сын!       Молодой мужчина отпихивает от себя преградившего ему дорогу, и мы идем дальше. Перед нами открывается дверь, мы заходим в кабинет, где стоят пожилой мужчина и сенатор.       -Отец! У меня кое-что важное!       -Верден, мы с твоим братом работаем над предвыборной кампанией, у нас нет времени на это!       Холодно ответил пожилой мужчина.       -Это,- он указал на мою мать - Мэри Лу Бэрбон, из общества противодействия магии Второго Салема. У нее есть отличная история!       С восхищением говорил он. Не понимаю, зачем все это? Если эта история попадет в газеты, то маму не оставят в покое. Она делает себе только хуже.       -Да что ты, надо же.       Без интереса ответил его отец. Этот разговор был обречен. Мы стояли, и наблюдали за отцом и сыном, которые пытались найти точку соприкосновения, но тщетно. В конце концов, нам отказали. Я видел, мама в ярости, но она ничего не может сделать. Это, все-таки, один из самых влиятельных людей города.       -Мы надеемся, вы передумаете, мистер Шоу, - начала матушка - нас не трудно найти. А пока, спасибо, что уделили время.       После этих слов она повернулась к нам и кивком указала на дверь. Все вышли, я пошел следом, не заметив, как одна листовка из стопки, которую я держу, упала на пол.       -Эй, парень! - окликнули меня – Ты что-то уронил.       Я повернулся. Сенатор подошел, наклонился, поднял листовку и протянул ее мне. Я взял. Он приблизился ближе и прошептал:       -Засунь это в помойку, где вам, психам, самое место.       После этих слов я сразу вышел. Как он смеет так говорить про нас? Как он смеет так говорить про мою семью? От злости перехватило дыхание. Сжимаю кулак, чувствую боль, смотрю на ладонь, там кровь. Нет, нельзя злиться. Если я разозлюсь, он вырвется на свободу и убьет всех. Я должен его контролировать. Должен.       После неудачи, мать с сестрами отправилась проводить митинг, а меня оставила раздавать листовки. Я протягиваю их, но никто не берет. Я и не хочу, чтобы кто-то их брал. На улице так холодно, что пальцами не пошевелить. Вдруг, чувствую, как чьи-то пальцы касаются моей ладони. Кто-то держит листовку, я должен ее отпустить, но не могу. Я поднимаю взгляд, это она, та девушка. Джейн. Какая же она красивая, а ее улыбка… Но, мне нельзя с ней общаться. Я отпускаю листовку и отворачиваюсь. Она подходит ко мне, кладет руку на плечо, и происходит что-то странное. Меня, словно, выворачивает наизнанку. Ужасное ощущение. Потом она объяснила, что это. Мы аппарировали. Переместились с одного места в другое. Это так необычно.       В этот день я узнал, что она волшебница. Мы сидели в заброшенном доме, просто сидели. Я забыл обо всем. С ней так тепло и уютно. Я не хочу никуда уходить. Но я ухожу. Как же я жалею об этом. Если бы я не ушел, то все могло бы сложиться иначе…

***

      Она ушла. Я лежу на своей кровати, меня пробивает дрожь, то ли от злости, то ли от боли. Джейн спасла меня от наказания. Почти спасла. Она видела это. Она видела мой позор. Может, если бы тот мужчина согласился опубликовать историю мамы в газете, то она была бы со мной мягче? Нет, как это связано? Но это не имеет значения. Меня трясет, я не контролирую свои эмоции. Я чувствую, как он вырывается. Я устал. Я не хочу ему сопротивляться. Я просто закрываю глаза. Невероятная сила вырывается из меня. Оно обвивает все мое тело и поднимает в воздух. Я лечу по улицам Нью-Йорка. Я не знаю, куда меня ведет обскур. Но это и не важно. Злость переполняет меня. Сейчас мной управляет он.       Я помню все. Помню, как мгла поглотила меня. Тьма растет в моем сердце. Я помню, как убил сенатора. Я не хотел этого, я не хотел никого убивать. Но, обскур сильнее меня. Я должен его победить, или он победит меня. Я этого не хочу. Он моя магия, я ее владелец. Я должен быть сильным. Я – Обскури.