В спальне с Aen Elle

Дорогой дневник! Мне сегодня ночью такоооой сон приснился! Как вспомню, так вздрогну. В хорошем смысле. Надеюсь, что сон был пророческий. Приснился мне никто иной, как предводитель Дикого Гона. Дикий Гон — это страхолюдины-скелеты, которые по ночам по облакам скачут. Раньше я в эти сказки, конечно, не верила — все-таки не маленькая уже. А теперь вот и думаю, что сон-то, похоже, в руку… Приснилось мне, что бежала я по ночному лесу. А Дикий Гон за мной. Бежала изо всех сил, и все равно медленно получалось: ноги за все запинаются, одежда за кусты цепляется, ветви деревьев по лицу хлещут. И воздух густой, как кисель. А предводитель Дикого Гона мне кричит вслед: «Стой, дуреха, а то хуже будет! Мы тебя спасти хотим от опасностей этого мира и домой отвезти, на родину — в мир, где кисельные берега и молочные реки». Ну, я ж не блаженная какая его слушать. Бегу я, бегу, но расстояние между нами все равно сокращается: он-то на коне, а я так, на своих двоих. В общем, нагнал он меня, за волосы схватил, повалил на землю. Сам с коня спрыгнул. А воины его-скелеты нас окружили, чтоб я снова бежать не пыталась… Но я уже и бежать-то передумала, потому как командир их свои скелетячьи одеяния снимать стал. Кинул на землю страшный шлем, а затем доспех и все остальное тоже, а там, под всем этим… Не поверишь, дневник: там, под всем этим, — эльф красоты неписаной: высокий, аки башня, черноволосый, зеленоглазый, прям как я. Хорош настолько, что даже на картинках я такого не видывала. И тут он заговорил сладким голосом искусителя: «Ну что, Zireael, поедешь теперь с нами на твою настоящую родину?» А я вся горю и отвечаю: «А если не поеду, то что: насиловать будешь?» Задумался красивый эльф. Подумал и наконец спрашивает: «А без насилия никак? Или это обязательное условие для нашего общения?» Ну, я ему и говорю: «У нас, у людей, так принято — поймал девку, значит, насилуй, хошь не хошь». Ну что ему, бедному, оставалось делать? Изнасиловал. Во всех позах изнасиловал да не по разу. Я кричала, вырывалась, бабушку звала. Угрожала, брыкалась, плюнула ему в морду. Но он ничего, терпеливый: изнасиловал, как положено. А я, как положено, в конце концов стукнула его камнем по голове и сбежала… Не знаю почему, но преследовать он меня не стал. А я бегала по темному лесу, бегала, да так и заблудилась. Искала потом Дикий Гон, кричала на весь лес, что готова к иммиграции, но никто меня не услышал и никто ко мне не пришел. А затем я проснулась: лихорадит меня и грустно мне теперь — а вдруг я зря командира их по голове огрела, и теперь Дикий Гон за мной никогда не приедет?

***

Этим утром предводитель Дикого Гона проснулся в своей спальне в Тир на Лиа с сильной головной болью.